Христианское мировоззрение – это та база, которая дает возможность психотерапевту начать разговаривать с клиентом не только на языке психологии, да и на языке православной аскетики.
Содержание
См. также раздел: ПСИХОЛОГИЯ И ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ
^ 1. О необходимости выстраивания христианского миропонимания у клиента.
Сущность многих внутрених состояний человека мы не можем достоверно описать психологическим языком. К сожалению, ограниченность психологии как науки в том, что она исключает (либо по крайней мере серьезно не учитывает) духовную составляющую человека. Такое восприятие человека не позволяет психологам ясно и точно описать динамику внутрених процессов на пути к исцелению (обретению целостности). Всегда что-то ускользает от внимания секулярного психолога и остается вроде бы за кадром. Решая какую-либо психотерапевтическую задачу, мы определяем ракурс, под которым можно увидеть корень существующей проблемы. Для православного психолога следует быть внимательным к тому, чтобы несмотря на формулировку проблемы, и решая утилитарную психологическую задачу, мы не сбивались с «ракурса духовности». О этом можно не говорить, но необходимо это всегда подразумевать и этому следовать. Терапевтом совместно с клиентом на первых сессиях обсуждаются стратегические и тактические задачи психотерапии и способы их решения. Психотерапевтический процесс обретает определенную направленность и цель. Отличительная особенность православной психотерапии именно в том и заключается, что она выстроена и опирается на христианскую мировоззренческую концепцию. В данном случае подразумевается, что христианство – это не про100 одна из множества религий. Оно являет собой целостный мировоззренческий подход ко всем аспектам бытия. Занимаясь психотерапией, все время приходится сталкиваться с тем, что именно размытое понятие о смысле жизни, искаженное, ложное понятие о человеке, а конкретно о самом для себя, приводят клиента к искажениям на внутриличностном уровне, а, следовательно, создают благоприятную почву для межличностных конфликтов и тяжелых невротических состояний. Целостность человека была нарушена грехопадением. В этом причина всех невротических расстройств (от полностью допустимых, принимаемых нами за норму, до тяжелых шизофренических нарушений). Рассматривая эти нарушения только в рамках психологии, мы должны честно признать, что заранее обречены на весьма скромные результаты. В то же время, работая с людьми православными, прихожанами церкви, мы зачастую лицезреем, что их представление о православии не всегда подразумевает личного участия во внутренней работе на пути к своему исцелению. Христианство воспринимается ими как некоторый набор внеших правил, следуя которым можно уберечь себя от неприятностей. Многим из их даже не знакомы такие понятия святоотеческой аскетики как духовная брань, борьба с помыслами. А понятия смирения, терпения, любви скорее соответствуют ветхозаветному их пониманию, нежели Евангельскому. В предисловии к книге Оливье Клемана «Истоки», Николай Лосский пишет: «…истинное свидетельство о Православии подразумевает постоянное «обращение» в Православие самих православных» [2]. Согласно концепции христианства обрести утраченную в грехопадении целостность, мы можем только с помощью Бога. Под исцелением тут подразумевается исцеление (одухотворение) каждой отдельно взятой личности, так и исцеление окружающего мира – прийти к гармоничным отношениям с окружающими нас людьми и с миром в целом. Не случайно Бог в христианстве – это Троица. Христос молится за нас, молится за нашу целостность, за наше исцеление: Чтобы осуществилась эта Его молитва необходимо прямое наше сознательное участие. Сотворенный по Образу и призванный к осуществлению в Подобии Святой Троицы, человек призван к общению. Если мы наше бытие пред100вим как общение, то условно его можно разделить на три уровня: уровень духовности (наше общение с Богом), общение с самим собой, общение с другими людьми и окружающем нас миром. При таком взгляде на общение для нас 100новится очевидным, что эти уровни влияют друг на друга. А временами само общение являет собой полифонический процесс, то все есть три уровня общения присутствуют одновременно. Скорее всего, полифоническое общение для нас норма. Однако, своим искаженным грехопадением сознанием, нам это трудно почувствовать. Наша гордыня обрекает нас сосредоточиться в первую очередь на самом для себя. Целостное, благодатное состояние временами дается, но как дар Духа Святого. Такое целостное состояние дает молитва. Мы можем испытывать его в моменты творчества, полной погруженности в свое дело; в периоды, когда сердца наши наполнены любовью к другому человеку. Его испытывала неважно какая женщина, которой довелось быть матерью. Несомненно, что такие состояния возникают и в процессе психотерапии. В этот момент психотерапевт ощущает себя «вроде бы точкой». Его нет. Все его внимание сосредоточено на другом человеке либо группе. Как мне представляется, именно этими благодатными состояниями определяется успешность психотерапии, как в индивидуальной, так и групповой работе. Временами Господь нам дает эти состояния спонтанно. Почаще всего это бывает, когда мы поглощены кем-то либо кое-чем боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше, чем самим собой. Поглощены полностью. Помню собственный разговор с отпрыском несколько годов назад. Я не понимала его увлеченность игрой в футбол. Он попкитался мне объяснить, отвечая на вопросец: что ему это дает? В которой-то момент он сказал: «Ты не представляешь, бывает такое удивительное чувство сыгранности всей команды. Тогда и мяч чувствуешь буквально спиной. Это так здорово!». Это был ответ, который меня удовлетворил. Вероятно, степень этих состояний весьма варьируется от состояния про100 мира в душе до состояния, испытанного Мотовиловым при встрече с Серафимом Саровским. Человеческий язык слишком скуден, чтобы это описывать. Это истинные моменты глубокого общения. Ведь общаемся мы не только с человеком, да и с Богом, и с природой. В процессе своего творчества либо труда мы общаемся с материалом, из которого творим; общаемся с полем, которое пашем; с садом, который возделываем; с животикными, за которыми ухаживаем. Понаблюдайте за игрой ребенка. Он одухотворяет собой процесс игры, свои игрушки. В общении мы обучаемся любви, наполнением этого состояния именно его Евангельским содержанием. Душа наша отыскивает этих состояний, которые можно описать как наполненность, осмысленность, удовлетворенность, любовь, мир в сердце. Однако, чтобы обрести это состояние, и оно 100ло нормой, со 100роны человека требуется боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шой труд, который сродни подвигу. Что все-таки может явиться первым шагом на этом Пути? Самое первое, что необходимо – это признать «семя сатаны» – гордыню. Гордыня – это понятие духовное. Навряд ли кому-либо в его психотерапевтической практике удавалось сталкиваться с запросом: помогите избавиться от гордыни. Однако мы, практикующие психотерапевты, все время имеем дело с ее проявлениями, другими словами опосредованно. Искажения на психологическом уровне практически всегда имеют свои корни в гордыне. Практикуя в области православной психотерапии, мы не сможем оставаться только в рамках психологии, вроде бы к этому не стремились. Как пишет Оливье Клеман: «Человек превосходит все биологические, социальные и психологические параметры именно потому, что он открыт навстречу Богу, приходящему обитать в нем, и открыт своему собственному стремлению к Богу» [2]. Ответить на вопросец, каким образом психологические проблемы зависят от искажений духовных, мы сможем, если будем рассматривать возникновение проблемы либо симптома в рамках христианского мировоззрения. Православного психолога интересует также, какие ограничения несут классические методы психотерапии, а так же в чем проявляется их «вредность». Третьим важным аспектом психотерапевтической работы в рамках православной концепции будет определение тех особенностей, которые отличают православную психотерапию от других направлений. Сиим трем аспектам посвящена эта 100тья. Мне представляется наиболее удобным выразить свою идея, если я буду опираться на конкретный случай из психотерапевтической практики. Необходимо сказать еще несколько слов о том, что фуррор терапевтического процесса невозможен без осознанного активного участие клиента.
^ 2. О активном участии клиента в процессе собственного исцеления. Сущность сопротивления.
Согласно святоотеческой концепции духовное исцеление – это творческий процесс, в котором активно участвуют одновременда и человек и Бог. Этот процесс определяется, как синергия. Психотерапия – это тоже процесс совместного творчества клиента и терапевта. Православная психотерапия 100ит на том, что «основным действующим лицом» этого целительного процесса является Господь. Не достаточноверие клиента в результат терапии либо недоверие терапевту не способствуют психотерапевтическому процессу, а затрудняют и продлевают процесс терапии. Но мы не можем упрекать своего клиента за это. Как правило, если такое имеется, то у человека уже был негативный опыт общения с психологом. В этом случае, мне представляется необходимым разъяснять обратившемуся за помощью человеку, почему и для что мы проходим через те либо другие этапы терапии. И чем они отличаются от секулярных подходов. Это состояние клиента является одной из форм «сопротивления». Термин взят из психоанализа. Аналитически кричиентированные психотерапевтические школы хорошо описали различные формы сопротивления. Однако, используя православный подход, мы лицезреем, что основным содержанием сопротивления является . Наиболее вероятно предположить, что глубинной причиной сопротивления является ужас своего кре100ношения…. Таковым образом, получается, что работа с сопротивлением в православной психотерапии является частью выстраивания христианского мировоззрения. Анализ сопротивления всегда начинается с исследования внутрених мотивов поступков либо наоборот бездействия. Основным приложением сил отцов церкви был именно «внутренний человек». Духовная брань – борьба с помыслами строилась на таковых понятиях, как смирение, терпение, трезвение, внимательное наблюдение за собой. Межличностные конфликты воспринимались, как «обратная связь», указывающая на непроработанную страстность, в первую очередь, внутри себя самого. Аскетическая работа не может совершаться спонтанда и хаотично. Святые отцы весьма хорошо это понимали. И внимательно относились к для себя, исследуя свою страстность. Современному, рационально мыслящему человеку допустить, что мы подвергаемся духовной брани со 100роны темных сил, сочетаемся с помыслами и одновременно мотивируемся к совершению поступков изнутри нашей падшей природы, довольно сложно. Здесь приходят на помощь психологические защиты, такие как интеллектуализация, рационализация и др. Сущность этих защит – защитить свое эго, свое самолюбие. Оправотдать свое не многодушие и лукавство рационально. Как известно, удары по самолюбию переносятся весьма тяжело. Смиренному и кроткому нет необходимости выстраивать психологические защиты. Удары по самолюбию его не заденут. Секулярные психологи зачастую выстраивают психотерапию в противоположном от православной аскетики направлении. Они тоже стремятся к тому, чтобы привести расщепленные разрозненные части психики к целостности. Разница в том, что обретение ее осуществляется за счет укреплении самости и эго в человеке (только своими усилиями). О исцеляющем действии благодати здесь речи быть не может. Хотя мы знаем, направления психотерапии, которые основной упор делают на отношения с клиентом, на его безусловное принятие, сопереживание (эмпатию), подтверждая тем, что исцеление происходит там, где есть любовь. Для психолога, работающего в православном направлении, ключевым моментом, который проходит через весь процесс психотерапии будет работа над выстраиванием христианского мировоззрения. Тогда уже в рамках этого мировоззрения нами рассматриваются источники возникновения как невротических состояний, так и межличностных конфликтов. При таком подходе нередко меняется формулировка первичного запроса клиента, а также сила тяжести всего психотерапевтического процесса переносится на внутреннюю борьбу человека со своими страстями, в основе которых лежит гордыня. Совершенно необходимо настраивать клиента на серьезную систематичную работу. Разъяснять ему сущность данной работы и динамику происходящих внутри него процессов. В результате уровень тревожности клиента постепенно снижается. Психологические защиты постепенно ишакабевают, и в определенный момент мы можем ожиотдать от него творческого содействия своему исцелению. Но эта 100дия терапевтического процесса наступает не сразу. Практика показывает, что если мы желаем достигнуть устойчивого результата при работе со сложными случаями, то без определенного терпения и настроя на то, что процесс исцеления совершается не ровно, а обязательно сопровождается «падениями», рецидивами нам про100 не обойтись. Не следует также обещать быстрого исцеления. Психотерапевтический процесс может протекать гладко и успешно в том случае, если клиент: 1. признает пад6 своей природы, 2. настроен на внимательную серьезную работу (духовную брань), 3. осознает, что своими силами исцелиться невозможно. Таковая работа требует определенного супругества и от клиента, и от терапевта. Вышесказанное совершенно не означает того, что иногда в процессе терапии мы можем устранить симптом за одну сессию. (Случай исцеления от фобии лифта описан мной в 100тье «О месте православной психотерапии при лечении невротических расстройств». [4]). Таковая скорость процесса обусловлена, на мой взор, именно тем, что преодоление симптома было расценено клиенткой как подтверждение внутри себя приверженности Христу. Для нее – преодоление своего страха перед лифтом было своеоразным вызовом. Если б мы рассматривали ее фобию в другой парадигме, думаю, что на ее преодоление потребовалось бы гораздо боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше времени. В то же время необходимо помнить о том, что пока духовный корень проблемы не вскрыт, мы рискуем, что симптом может про100 модифицироваться. Он 100нет проявляться иначе, в другой форме. Таковым образом, мы вынуждены признать, что занимаясь психотерапией, мы не можем исключить духовную составляющую человека, и наиболее того, только проводя работу на этом уровне, мы вправе говорить о истинном исцелении. Все вышеизложенное легче воспринимается на примере конкретного психотерапевтического варианта.
^ 3. Вариант из практики работы.
^ 3.1. Описание варианта. Анализ ситуации исходя из убеждений имеющихся препятствий для проведения психотерапии.
Работая в направлении православной психотерапии, мы постоянно убеждаемся в том, что возможности этого направления значительно превышают возможности традиционных психотерапевтических направлений. Теоретические выкладки всегда лучше усваиваются, если они подтверждаются реальным опытом. В 100тье, опубликованной в этом журнале в прошлом году, я касалась теоретического понимания проблемы невротических расстройств с точки зрения православной психотерапии. В ней в качестве примеров давалось описание 6 терапевтических случаев. Они все разные и по заявленной проблеме, и по срокам работы. В данной 100тье, избегая теоретического описания концепции православной психотерапии, я остановлюсь на разборе одного конкретного случая. Случай, который тут представлен, относится к разряду пограничных состояний либо глубокого невротического расстройства. Обратилась ко мне за помощью мать молодой женщины. Они с дочерью (назовем ее условно Катей), записались на прием, но не пришли. Через некое время позвонила мать Кати и объяснила ситуацию. Катю беспокоят тревога, навязчивые мысли, потеря аппетита, сна. До этого она несколько лет работала со светским психологом. Состояние ее 100новилось временами лучше, но в целом, за несколько лет работы, они продвинулись незначительно. В результате, доверие к психологу было подорвано. Он не выдернажимал Катиных состояний и про100 «сбенажимал». Невроз раскрутился с еще боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шей силой. Катя 100ла бояться выходить из дома, 100ла бояться психологов. Обращение к православному специалисту – это была их последняя надежда. У меня, как и у каждого психотерапевта, встречаются клиенты, когда заранее понимаешь, что этот случай будет не простым, и очевидно ощущаешь внутреннее сопротивление тому, чтобы за него браться. Случай с Катей был как раз из таковых. Мне весьма не хотелось начинать с ним работать. Однако, такие свои внутренние состояния я рассматриваю, как искушения, и приучаю себя не обращать на их внимание. Обратились за помощью – следовательно, необходимо начинать работу. Перед тем, как приступить к психотерапии, обычно проводится предварительная диагностика случая. Созодать это необходимо для того, чтобы психотерапевтический процесс выстраивался не спонтанно, а имел определенную направленность. Кроме того, всегда взвешиваются все сильные и слабые 100роны клиента и его ситуации. Таковым образом, определяются те ресурсы, на которые мы можем опереться в процессе психотерапии. Определяются также слабые места, требующие от терапевта наиболее внимательного изучения и прояснения. Можно сказать, одной из задач психотерапии является постоянный поиск ресурсов. Потом следует укреплять уже проработанные позиции. И при всем этом постоянно дернажимать в поле зрения цель, которую мы желаем достигнуть. Цель формулируется исходя из запроса клиента. Бывает, что в процессе психотерапии формулировка цели меняется несколько раз. Мне бы хотелось сначала обозначить «слабые моменты» с точки зрения ожидаемой эффективности. Во-первых, Катя звонила не сама. Исходя из этого, не совершенно понятно, кому боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше это нужно, ей либо ее маме. По опыту уже понимаю, что если нет устойчивой внутренней мотивации у самого обратившегося за помощью человека, то рассчитывать на конкретный устойчивый результат не приходится. Прежде пред100ит довольно сложный процесс по формированию мотивации. Второе, они записались, но не пришли. Даже не предупредили. Скорее всего, можно предположить о неготовности либо неспособности клиента к серьезной систематичной работе. Третье, Катя уже работала с психотерапевтом и довольно долго. История болезни Кати длительная. В анамнезе зависимость от героина, от алкоголя, от табакокурения. В настоящее время все эти зависимости преодолены. Но поставлены диагнозы: вегето-сосудисвора дистония и синдром приоретенного иммунодефицита (СПИД (Синдром приобретённого иммунного дефицита — состояние, развивающееся на фоне ВИЧ-инфекции и характеризующееся падением числа CD4+ лимфоцитов, множественными оппортунистическими инфекциями, неинфекционными и опухолевыми заболеваниями)). Все это на фоне повышенной тревожности, мнительности. Катя не работает. Последнее время не выходит из дома. Мать Кати весьма уговаривала меня приехать к ним домой. Понятно, что вся эта информация не вселяет оптимизма в отношении результатов пред100ящей работы. Ситуация довольно серьезная. Однако никогда не следует торопиться с выводами. Не мне судить о сложности ситуации. Моя задача: откликнуться, приступить к работе. А там – посмотрим. Ведь исцеляет по боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шому счету Господь, а не психолог. Так началась моя работа с Катей. С зависимостями Катя справилась, проходя реабилитацию в различных реабилитационных центрах. Мать за нее продолжала молиться. Что характерно, наркотическая зависимость сменилась алкогольной зависимостью. Но на момент начала работы со мной Катя избавилась и от курения. Катя и мать православные. Но, работая с предыдущим психологом, Катя храм посещала весьма редко. Концепция этого психолога была такова, что ее невроз вызван именно ее религиозностью, которая мешает ее исцелению. Катя работала с психоаналитиком, (как она его называла) несколько лет с перерывами. Работала именно со своими невротическими страхами. Первая встреча с клиентом для меня всегда весьма важна. Когда я начала работать с Катей – передо мной пред100ла худенькая тридцатилетняя женщина, тревожная, неуверенная внутри себя, сомневающаяся в том, что ей кто-то может посодействовать. Однако, при всем этом чувствовалось сильное намерение 100ять до конца. В тот момент боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше всего ее беспокоило соматическое состояние. Диагноз СПИД (Синдром приобретённого иммунного дефицита — состояние, развивающееся на фоне ВИЧ-инфекции и характеризующееся падением числа CD4+ лимфоцитов, множественными оппортунистическими инфекциями, неинфекционными и опухолевыми заболеваниями) заставлял тревожиться по любому поводу. Кажется, что все было против нее. Это были «слабые 100роны». Но было многое и «за». Начиная работу с клиентом, я всегда ищу те ресурсы, на которые можно опереться в процессе работы.
^ 3.2. Поиск вероятных ресурсов для удачного проведения психотерапии. Личные дела с Богом.
Что все-таки в данном случае может явиться положительным моментами, от которых зависит фуррор психотерапии? Первое, на что можно рассчитывать – это мать Кати. Она про100 сражалась за то, чтобы спасти дочь. Второе – в прошлом Катя справилась с такими серьезными зависимостями, как героиновая, алкогольная, табакокурение. У нее был опыт преодоления зависимостей. Третье, но самое, пожалуй, главное – это ее опыт жив веры. В начале терапии я всегда проясняю тему личных отношений моего клиента с Богом. Необходимо, чтобы человек вспомнил, как он пришел к вере, чтобы вспомнились все случаи из его жизни именно отношений, Встречи. Вопросец никак не праздный. Терапия потребует от человека определенного супругества. Вера – это тот сильнейший ресурс, на который мы можем опереться, когда нам боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше ничего не остается. Вот один из моментов, когда Катя ощутила присутствие Бога в своей жизни. Эта ситуация произошла с ней в семнадцатилетнем возрасте. Катя тонула. Катя не чувствует под ногами дна, она желает избраться на сберегал, но ничего не получается. Ухватиться за скользкие, покрытые тиной камни, никак не удается. Руки все время соскальзывают. Опосля ряда безуспешных попкиток девушку охватывает кошмар. Неужели это конец? Неужели она сейчас утонет? Вопль из сердца напрямую прорывается к Богу. Рассказывая этот случай, Катя говорит, что даже помнит, какое в тот момент было небо у нее над наговой. И вдруг, хватаясь за гранит, она ощущает, что он сухой. Под пальцами сухая шершавая поверхность… То, что произошло не оставило у нее сомнений, что Бог существует, и что Он откликается на ее призыв. Этот случай был не единственный в жизни Кати, когда Господь непосредственно участвовал в ее судьбе. Для меня же как психотерапевта такие свидетельства личной Встречи, весьма важны. Мы знаем, что процесс исцеления происходит не ровно. Он сопровождается откатами вспять, «падениями». Человеческая психика весьма инертна. Привыкнув реагировать на искушения, не так про100 отказаться не только от моделей поведения, которые выстраивались годами, да и от внутрених состояний, характерных именно для данной личности. В моменты «откатов вспять» либо регресса, я всегда возвращаю клиента к ситуациям из его жизни, когда присутствие Бога для него было очевидным и очевидным. В дальнейшем был боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шой кусочек жизни, когда Катя боролась со своими зависимостями. Опыт преодоления зависимостей весьма важен. Именно тогда Катя обучалась внимательному наблюдению за собой, ведению дневника, где описывала динамику своих внутрених состояний. Этот навык нам может весьма пригодится. Момент приощения к наркотикам Катя помнит весьма хорошо: она влюбилась в наркомана, и чтобы его спасти, ей казалось, она должна испытать то же самое — сделать это ради него. Логики в таком подходе нет никакой. В результате она вместе со своим молодым человеком (назовем его условно Максимом) 100ла наркозависимой. Такие «жертвоприношения» довольно нередко вскрываются при работе с особенностями зависимых состояний, характерных именно для дам.
^ 3.3. Поиск «мишеней» терапевтического процесса. Появление рецидивов – это закономерность, а не случайность.
В начале процесса психотерапии мы обозначаем некоторые проблемные зоны либо, как их называют «мишени», т.е. конкретные темы, которые нам пред100ит проработать. Это могут быть сформировавшиеся черты характера, которые усложняют человеку жизнь, разрушают отношения либо лишают их радости и спонтанности. Это могут быть и невротические симптомы. С некоторыми проблемами мы можем работать прицельно, а некоторые решаются только опосредованно. По сути нередко бывает, что изначально сформулированные проблемы обретают другую формулировку. Переформулирование проблемы необходимо для получения успешного и устойчивого результата. Конечная формулировка включает в себя духовное содержание. Представление Кати о для себя, что она должна принести себя в жертву, может до конца ею и не осознаваться. Причины «жертвенности», его корни могут находиться в неблагополучном детстве клиента. Такими «иррациональными» жертвами человек вроде бы наказывает себя, искупая чувство вины, либо 100рается прожить, отыграть какую-то незавершенную детскую ситуацию. Одним из этапов психотерапевтического процесса быть может работа с детскими психологическими травокмами. Эта форма работы требует от терапевта знания психоаналитических подходов. Православный психолог должен быть очень осторожным с тем, чтобы не поддаваться искушению, идущему от клиента – обвинять родителей и жалеть себя. Чувство нажималости к для себя – это своего рода наркотик. Оно не способствует исцелению, а укрепляет невротические паттерны реагирования на ситуацию, духовно «обессиливает» клиента. Чувство нажималости к для себя напрямую связано с гордыней. И с ним обязательно нужно работать и переводить это разрушающее состояние в конструктивное русло. Святые говорят, что слезы, вызванные нажималостью к для себя, следует обращать в слезы покаяния. Ну, а касаясь Катиного детства и юности, совершенно не удивительным 100новятся вскрывшиеся факты – папа у Кати был алкоголик. На момент нашей работы его уже не было в {живых}. В подростковом возрасте со 100роны отца она подвергалась сексуальному домогательству. За сиим 100ит обида на маму (почему не оградила), обвинение себя (видимо кое-чем провоцировала). Продолжая разбирать дальше детскую ситуацию Кати, выясняем, что в отношениях с сестрой, которая на 10 лет младше, присутствовало сильное чувство ревности, соперничество за внимание матери. На данный момент в наличии много страхов: ужас за свое здоровье (иммунодефицит), ужас смерти, ужас одиночества, что останется одна, не создав семьи. Одним словом, целый комплекс проблем, с которыми мне пред100яло работать постепенно, прорабатывая их одну за другой. Первые наши сессии были весьма сумбурны. Катя «застревала» на не многозначимых моментах. Ей очевидно не хватало времени – одной часовой встречи в неделю. В самом начале терапии мы обсудили с ней вопросец о том, что она будет посещать храм – исповедоваться, причащаться. Это условие является основополагающим в православном подходе. Поскольку православная терапия в своем арсенале использует различные терапевтические направления, необходимо, чтобы сам процесс не противоречил христианскому мировоззрению. Внутри же самого процесса работы нам приходится быть достаточно погибплкими. Следует избегать жестких рамок, а наоборот, творчески откликаться на ситуации, которые возникают в процессе работы. Как уже упоминалось, до встречи со мной Катя несколько лет разбирала свои состояния с психоаналитиком. Эта работы не прошла без последствий. Вероятно, были и положительные моменты, но мне пришлось «сглаживать» последствия работы моего коллеги в технике психоанализа. Последствия таковы – Катя 100ла испытывать сильное раздражение, злоба в адресок матери. И ее вспышки гнева на маму иногда доходили до рукоприкладства. Дома временами разражалась настоящая война. Проводя психотерапию, имеющую своей целью получение устойчивого результата, нам следует всегда быть готовыми к тому, что какая-то из проработанных тем снова актуализируется. Самым трудным в работе бывают именно эти моменты. Вот, кажется, что тема закрыта, мы сделали все что можно, и вдруг снова клиент испытывает состояние регресса, возникает необходимость возвращаться к тому же вопросу, анализировать, почему случился рецидив. Несколько раз я испытывала сильнейшейке искушение оставить терапию. Казалось, что все бесполезно. Временами я весьма хорошо понимала предыдущего Катиного терапевта, который не выдернажимал таковой работы. Меня спасала вера. Однако нужно помнить, что не только наша вера укрепляется в процессе работы, да и психотерапевтический процесс выстраивается с опорой на веру. Здесь не может одного существовать без другого. Анализ рецидивов – одно из важнейших моментов психотерапии. Как правило, они возникают опосля нашей успокоенности, присваивания результатов исцеления для себя, а не Богу. Тем мы сразу же 100вим себя в состояние искушения. Это полезно знать, как терапевту, так и клиенту. Говоря языком психологическим – регресс возникает в стрессовой ситуации. Тут важно проработать, что явилось «пусковым механизмом». И сколько бы раз не возникали регрессы, каждый раз требуется тщательная проработка внутреннего состояния. С что началось возвращение симптома, как развивалось это состояние, что посодействовалло выйти из состояния регресса? Вот вопросы, которые требуют внимательного изучения. Чем наиболее осознанно проживаются состояния регресса, тем 100новится боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше шансов у клиента с ними справляться само100ятельно, опираясь в этот момент только на Бога. С духовной точки зрения – рецидив это последствия нашего не многоверия. Для терапевта кризисы в процессе терапии – это тоже искушения, проверка нас насколько мы доверяем Богу, а не для себя. Несмотря на трудности, работа с Катей продолжалась. По опыту понимаю, что выдержав несколько серьезных кризисов в процессе терапии, мы приходим к тому, что психотерапевтический процесс начинает следовать определенному вектору, ведущему клиента к устойчивому результату.
^ 3.4. Правоверная психотерапия – это творческий процесс.
Психотерапия это процесс творческий. И когда мы ее начинаем, мы зачастую довольно приблизительно представляем динамические составляющие этого процесса и время окончания терапии. Терапевту необходимо быть весьма внимательным к самому процессу. Обычно в процессе терапии возникают моменты, которых мы не предусматривали. Каждый раз нам приходится принимама решение как следует поступить в том либо ином случае. Через два месяца нашей работы состояние Кати 100ло довольно устойчивым. И она сумелла бы приезнажимать на терапию ко мне. Но наши терапевтические сессии каким-то незаметным образом переросли в семейную психотерапию. Из комнаты мы переместились в кухню. К нашей работе присоединилась Катина мать. В результате семейной психотерапии определились конфликтные моменты между Катей и матерью. Дважды конфликт разразился прямо во время сессии. Это было удачным терапевтическим моментом. Поскольку я могла наблюотдать их взаимоотношения непосредственно, а не в пересказе. Катя обвиняла маму, что та не оказывает ей должного внимания, любит меньше чем сестру и была весьма требовательна. Мать очевидно испытывала сильную вину и разрешала Кате так себя проявлять. Таковая форма взаимоотношений была сформирована не весьма давно. Предыдущий психотерапевт, анализируя Катины детские травокмы, способствовал укреплению в сознании Кати, что мать сильно перед ней виновата, что она любит сестру боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше, чем ее. Второй момент, который также следует отметить: занимаясь анализом, он уделял много времени выслушиванию всех навязчивых мыслей. Катя «втягивала» его в собственный нездоровый внутренний мир. Сеансы по своей продолжительности 100ли доходить до 3‑х часов. Для меня пред100яла сложная задача. Было надо разламывать стереотипы. Первое, с что я начала, я четко ограничила время сессии – 1 час в неделю. Почаще я не могла, ну и не находила нужным. Видя ее весьма нестабильное эмоциональное состояние, я позволила Кате писать мне на электронную почту. Есличество писем сократила до одного письма в денек, исключая выходные деньки. Как и следовало ожиотдать, Катя буквально завалила меня длинными письмами. Ее тексты показывали и разорванность мышления, и эмоциональную нестабильность, и высокую степень тревожности. По содержанию они сводились к обидам на маму и на сестру, что они ее не понимают, фиксацию на своих состояниях. Читать их было весьма трудно. Переписка по электронной почте тоже 100ла для нас очередной формой работы. Вернее, я рассматривала это как временную уступку в начале терапии. Это давало возможность Кате справляться со своим напряжением и в течение недели рассчитывать на некоторую мою поддержку. Обычно достаточно было отвечать короткими письмами из нескольких фраз. Эта переписка для Кати была не только возможностью снять эмоциональное напряжение, да и 100ла формой работы, необходимой для структуризации ее мышления. Сиим она обучалась тренировать «внутреннюю собранность», училась отличать главное от второстепенного, училась четко выранажимать свои мысли, описывать внутренние состояния и внешнюю ситуацию. Перестроиться ей было не про100. Работая с психоаналитиком, Катя привыкла описывать все в мельчайших подробностях, уделяя внимание второстепенным вещам. Постепенно она научалась отделять главное от второстепенного. Довольно скоро я поставила ей условие: прежде чем отсылать письмо по электронной почте, ей следует внимательно поработать над текстом, сократить его как минимум в 5 раз. Поработать над четкостью формулировок в описании своих состояний. В определенный момент нашей работы мы перешли с языка психологического на язык святоотеческой аскетики. Рассматривая тему ее навязчивых мыслей, мы говорили уже и борьбе с ними.
^ 4. Опыт выстраивание христианского миропонимания клиента в процессе терапии (терапия — процесс, для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания).
^ 4.1. О пятой заповеди и о прощении обиды.
Я все боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше убеждалась на примере с Катей, что вера в Бога, и даже систематичное посещение храма, еще не быть может гарантией того, что человек понимает сущность внутренней работы со своими страстями. В течение терапии нам приходилось рассматривать такие темы: нарушение пятой заповеди; почему не следует нажималоваться и обсужотдать других людей; что такое помыслы; о необходимости прощения обид; что есть смирение; как может проявляться гордыня; что такое покаяние и многое другое. Напомним, что Катя работала несколько лет с психоаналитиком. Психоанализ много времени посвящает детским травокмам, нарушениям, связанным с отношениями с родителями. Это, действительно, весьма важная тема, несомненно, заслуживающая внимания. Однако в процессе психоанализа у клиента довольно нередко меняется отношение к собственным родителям, прямо до возникновения ненависти. Далеко не всегда психоаналитика интересует тема примирения с родителями, тема прощения. Православная психология уделяет этому много места. Библейские заповеди даны нам не случайно. Мы делаем ошибку, если начинаем воспринимама их, как чисто характерственный императив – некоторое этическое предписание, придуманное людьми для облегчения их взаимоотношений в социуме. 5-ая заповедь – это первая заповедь из 6 заповедей, которые касаются человека в общем списке из десяти заповедей. Не случайно она 100ит первой. (Втор. 5:16) Тема прощения и пятой заповеди весьма важны для психотерапии, так же, как и соблюдение других заповедей. Психологически нарушение пятой заповеди можно объяснить приблизительно так: на протяжении всей нашей жизни образы матери и отца продолжают, так либо иначе, существовать в нашем сознании. И хорошо, если это целостное положительное восприятие обоих родителей. Но, как правило, в реальности это не всегда так. Противоречивое, полярное восприятие родителей – это скорее норма в нашей жизни, чем исключение. Что означает это состояние и чем оно вредно? Оно нехорошо тем, что мы испытываем одновременно сложные противоположные (амбивалентные) чувства к родителям: любим родителей и в то же время не можем им простить свои детские обиды, детские травокмы. Вот такое состояние (оно бывает разной степени выраженности) может приводить к внутреннему расщеплению, к невротическому конфликту, к нарушению внутренней целостности. Это состояние может отбирать энергию, силы у человека, лишать его творческого отношения к своей жизни, спонтанности, смелости при преодолении жизненных трудностей и неурядиц. Можно сказать, что психическая энергия расходуется на то, чтобы удернажимать эти расщепленные части внутреннего человека, чтобы не позволить личности полностью рассыпаться и дойти до крайней степени – до шизофренического расстройства. Эти состояния обязательно оказывают влияние и на тело. Тело начинает болеть. В психотерапии процесс примирения с родителями дает полностью очевидные результаты. У человека меняется общее состояние, нередко уходит болезненная симптоматика, начинает проявляться творческий потенциал, улучшаются отношения с близкими людьми. Процесс примирения с родителями не зависит, живые ли они либо их уже нет. Примирение необходимо не только с живыеми, да и уже ушедшими из жизни. Прощение касается не только родителей. В целом это касается прощения обид братьям и сестрам, и прощения обид в целом. И даже «врагам». Хоть какой практикующий психотерапевт знает, как тяжело переживаются детские травокмы, связанные с психологическим, физическим либо сексуальным насилием. Как правило, неокрепшая детская психика вытесняет эти переживания в зону бессознательного. Вспоминать о их, соприкасаться с ними бывает для человека про100 невыносимо. Зачастую эти травокмы оказывают влияние на человека в течение всей его жизни, «калечат» судьбу. В этом случае, они особенно тяжелы для прощения. И я не представляю, как можно выстраивать работу по прощению, если не опираться на поддержку Бога. Прощение, которое опирается на гуманистические ценности, либо на моральные императивы совершается на поверхностном, интеллектуальном уровне. Можно практически с уверенностью сказать, что это «прощение» не приведет к внутренней свободе, к истинному исцелению. В практике психотерапевтической работы существуют определенные критерии, как внешние, так и внутренние, на которые полностью можно кричиентироваться для определения насколько прощение состоялось. Всегда следует помнить, что мы нередко готовы обмануть себя, уговаривая, что мы уже всех простили. Особенно это собственныйственно христианам, которые боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше внимания уделяют внешней 100роне веры, а не внутренней работе над своими страстями. Пример с прощением является всего только частным случаем, выражающим отношение к вере. Это характерно для тех людей, кто церковную жизнь связывает боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше с обрядовой 100роной и пренебрегает глубокой работой по выстраиванию личных отношений с Богом. Таковым образом, истинное глубокое прощение подменяется самовнушением. Вот почему невротические состояния могут присутствовать и у людей, посещающих церковь. По-настоящему простить глубокую обиду можно только с помощью Бога. Это дар Духа Святого. Выстраивание личных отношений с Богом приводит человека к удивительному открытию. Оказывается, есть состояние необыкновенное по своему творческому потенциалу. И называется оно смирением. О нем следует поговорить раздельно.
^ 4.2. Несколько слов о понятии смирения и результатах, к которым оно приводит.
На первый взор, может показаться, что работа по выстраиванию христианского мировоззрения никак не связана с психотерапией. И что это не является задачей психотерапии. Но это не так. Мировоззрение выстраивается и укрепляется, когда оно подтверждается личным опытом клиента. Иначе это про100 отвлеченная философская теория, которая не имеет никакого отношения к реальной жизни человека. Каждое ключевое библейское либо евангельское понятие обсуждалось на конкретных примерах из событий Катиной жизни либо ее внутрених состояний. Одной из причин высокой тревожности у Кати был так называемый . Это понятие означает невротическое стремление к совершенству. Мы подробно обсуждали с ней данную тему. Христианину нужно уметь отличать внутри себя невротическое состояние от христианского стремления к обожению, к , к которому нас призывает Господь. Невротическое состояние замешано на гордыне, тщеславии и человекоугодии. С детства Катя хорошо училась, была весьма ответственной девочкой. Исследуя ее «комплекс отличницы» мы вышли на такие понятия, как самость, гордыня. Она была весьма чувствительна к мнению окружающих, болезненно переносила свои неудачи, связанные с учебой. Для таковых людей характерно отношение к жизни: либо все, либо ничего. Вместе с Катей мы искали корни гордыни в возникновении ее зависимости, в отношении с близкими людьми, в трудностях прощения, в ее нажималости к с для себя, в осуждении родителей. Укрепление веры связано с личным опытом смирения. Кате этот опыт тоже знаком. Смысл жизни человека мы как христиане лицезреем в глубокой трансформации своей личности, выражающейся в стяжании Духа Святого (по Серафиму Саровскому), в достижении обожения, осуществлении себя в Боге. Стратегическая задача психотерапии может формулироваться как исцеление от страстных наклонностей. Это способствует приоретению внутренней свободы на пути к целостности. Все это нам дает возможность работать с такими невротическими симптомами, которые описываются следующими состояниями: ужас смерти, панические атаки, тревога, различного рода фобии и так дальше. Смирение – это одно из основополагающих понятий святоотеческой аскетики. И истинный смысл его понятен далеко не сразу. В нем присутствует и удовлетворенность обретения благодати, и отсутствие страстных привязанностей, и доверие Божиему промыслу о для себя. В нем присутствует примирение со своим прошлым и отсутствует тревога за будущее. Это удивительное творческое состояние узнать можно только опытным методом. Это процесс сотворчества человека и его Создателя. Необходимо обратить внимание на следующий существенный момент. Секулярная психотерапия по своей сущности ведет к укреплению эго, усилению самости. Ее цель – приспосолупить человека к земному существованию. Сделать это существование комфортным и удобным. Таковой подход является противоположностью подхода к человеку в православной аскетике, идущей по пути смирения самости, тем приводящей к стяжанию благодати. Именно при работе с зависимостями (а также и с невротическими проявлениями), мы реально ощущаем силу смирения. Именно смиренное принятие пациентом своего бессилия перед ситуацией, принятие своего состояния зависимости, своей тревоги, своей фобии и других внутрених состояний нередко является началом излечения. Если исходить из того понимания слова «смирение», которое зачастую трактуется обыденным сознанием, как рабская покорность чужой воле, то сила смирения здесь полностью разумно подвергается сомнению. Но это говорит только о том, что в XX веке, в советскую эпоху, слово «смирение» в русском языке вроде бы утеряло часть своих возможных смыслов – и нам сейчас пред100ит эти смыслы вновь обретать. Смирение неравносильно внешнему самоуничижению. Оно есть самый источник возможности действия. В том числе спокойда и терпеливо выносить скорби. Это истинный момент веры, когда вся забота о для себя, перекладывается на Бога в полном доверии Его промыслу. Происходит «капитуляция» перед Богом. И в некий момент для человека открываются новейшие возможности, до этого для него сокрытые. Если гордым Бог противиться, смиренным дает благоотдать. Выражаясь психологическим языком, смирение дает свободу выбора, наполняет энергией, уводит от невротической беготни по кругу, давая возможность начать поступательное движение к Цели (осуществлять свою целостность). Опыт работы по преодолению зависимостей укрепил меня в том, что процесс исцеления начинается с того, что человек признает перед заболеванием. Пока этого нет, то начинать работу с ним бесполезно. Значит, он еще пока делает ставку на себя, на свою самость. Исцеление от страстей невозможно без участие Бога. Этот постулат следует перенести и на лечение невротического состояния. Зачастую бывает, что смиренное принятие своего невротического состояния выводит нас на наиболее глубокие уровни покаяния. Тогда и приходят ответы на вопросы, для что это нам было попкущено. Постепенно человек пере100ет бояться своих невротических состояний, видя в их преодолении возможность духовного развития.
^ 4.3. Покаяние как внутренний творческий акт, приводящий к исцелению.
Когда-то работая светским психологом с зависимостями (иначе можно сказать – со страстными состояниями), я на для себя испытала, что означает эмоциональное выгорание. Это тяжелое внутреннее состояние, связанное с ощущениями опу100шенности, бессилия, уныния. Страстные состояния практически не поддаются психологической коррекции. Корни этих состояний лежат в духовной сфере. Сейчас, начиная работу с клиентом, я кричиентирую его исполнять таинства исповеди и причастия. В этом случае мы можем рассчитывать на то, что выматывающий «бег по кругу» прервется, и начнется поступательное движение к внутренней целостности – к исцелению. Что мы имеем в виду, когда говорим о покаянии? Для нас, обычных людей понятие покаяния связано с сожалением о своих грехах, с чувством вины и ощущением горечи. А иногда и ужаса от того, что мы совершили полностью конкретные поступки в прошлом. Тем причинили боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение), нанесли раны другим людям и самим для себя. Но в чем здесь быть может творческий акт? Чувство вины может невротизироваться, сожаление и кошмар от прошлых поступков могут привести к унынию и даже к отчаянию. Состояние печали может стать хроническим и продолнажиматься годами. Говоря языком клинического психолога, мы имеем налицо полный комплект депрессивных состояний и их последствий. Очевидно, что такое представление о покаянии с точки зрения православной аскетики является неполным. Горечь и кошмар действительно составляют существенный элемент покаяния, но они не исчерпывают его, и вроде бы это для нас не было государствным, даже не являются его наиболее существенной частью. Мы гораздо ближе подойдем к сущности вопроса, если рассмотрим буквальный смысл греческого слова, обозначающего покаяние: метанойя (metanoia). Оно означает «изменение мозга». Это не про100 сожаление о прошлом, но фундаментальная трансформация нашей способности смотреть на вещи, новейший взор на самих себя, на других и, что, пожалуй, самое важное – на Бога. Покаяние – это не приступ угрызений совести и нажималости к для себя, но обращение, перенесение центра нашей жизни на Святую Троицу. И это не одномоментный акт. Это путь длиною в жизнь. Этот процесс совершается в лоне Церкви Духом Святым. Таковым образом, получается, что покаяние это не про100 творчество. Это акт сотворчества (как и истинное смирение), человека с Богом. Это Таинство. По слодля вас святого прп. Иоанна Лествичника : « (Леств., с. 5). Процесс покаяния, совершаемый в акте личного максимально честного (доходить следует до той степени честности перед самим собой, на какую мы в этот момент способны) ответа на вопросы о для себя. Пред100яние перед Богом не может сопровожотдаться только упадком духа. Это всегда энергичное ожидание. Это не ненависть к для себя (ненависть к для себя, быть может изощренной формой гордыни), но утверждение своего истинного «я» как сотворенного по образу Божию. Каяться – значит смотреть не только вниз, на свои собственные недостатки, прегрешения, заблуждения, да и обязательно ввысь – на любовь Божию. Это не только взор вспять, полный боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) и упреков к для себя, да и одновременно взор вперед полный веры и надежды. Эту антиномию нам трудно осознать, когда мы подходим к разговору о покаянии чисто интеллектуально. Святые отцы своим опытом нам показали, что можно иметь плач о грехах своих и одновременно следовать призыву апо100ла: «Всегда радуйтесь!». Это состояние, как и многое в христианстве, познается только личным опытом. И оно ни в коей мере не соответствует шизофреническому расщеплению либо эмоциональным скачкам по типу мания-депрессия. Это состояние приводит человека к целостности. И {само по себе} уже является целостным актом. Как всегда, о таковых вещах, которые познаются только опытным методом, писать довольно трудно. Процесс этот непростой. Не случайно корни многих невротические состояний связаны со страхом смерти, страхом перед состоянием небытия. Думается, что этот ужас возникает тогда, когда человек вытеснил свои грехи, и даже не желает о этом мыслить. Обычному человеку, который не совершал каких-то серьезных преступлений, кажется, что ему не в чем каяться. Мелкая ересь, обман, непрощенные обиды, человекоугодие, блуд, осуждение – все это не берется в расчет. Однако эти нераскаянные состояния и поступки могут служить причиной неосознанного страха перед небытием. Душа не может уйти из жизни без покаяния. Вспоминать же о этом зачастую не желается. Это вызывает дискомфорт, неприятные ощущения, от которых человек желает освободиться, про100 не думая о этом. Таковым образом, происходит вытеснение из зоны сознания в зону бессознательного. Возникновение невроза можно рассматривать как определенный предел, преодоление которого открывает возможность для новейшей жизни человека. Это некоторый пик переживаний, на котором человек решается сделать шаг в неизвестное. Шагнуть только на том основании, что боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше находиться в неврозе он не может. Усилием веры он решается шагнуть в неизвестное. Акт покаяния всегда требует определенного супругества. Нередко в психологической литературе встречаются призывы освободиться от разрушающих эмоций: вины, обиды, зависти, гнева, уныния. Человека призывают «закрыть дверь в прошлое». Здесь изначально заложено одно весьма существенное упущение. Когда человек делает это , то он получает именно то, что может получить – невротические состояния, либо нажималкую имитацию своего психического благополучия, в котором отсутствует вся полнота переживаний своего бытия. Христианская вера дает человеку то реальное супругество, опираясь на которое можно преодолеть невыносимые невротические состояния. И наиболее того, само преодоление этих состояний укрепляет веру. Развернуться в 100рону своего греха мы можем только тогда, когда верим в целительную силу покаяния.
^ 4.4. О 7 нечистых духах.
Говоря о выстраивании христианского мировоззрения, привожу следующий пример из опыта работы с Катей. Всем нам хорошо известна притча о нечистом духе, вышедшем из человека. Напоминаю, Катя боролась сначала с зависимостью от наркотиков, позже была зависимость от алкоголя, и курения. Был в ее жизни и блуд. Освободившись от этих зависимостей, она 100ла работать со своими невротическими страхами и тревогой, неконтролируемым гневом на маму и сестру. Это как раз тот случай, когда душа человека опосля изгнания страсти не сумела заполнить себя истинно духовным содержанием. Для этого необходима внимательная работа по наблюдения за собой. Тут желается отметить, что эта работа отличается по содержанию от того, что предлагает психоанализ. Работая с Катей, мы обучались работе с помыслами, осваивая терминологию святоотеческой аскетики, где говориться о духовной брани. Мы проработали 100тью Иоанна Крестьянкина «Семь нечистых духов» из сборника «Настольная книга для монашествующих и мирян» [3], применяя ее именно к Катиной ситуации. Все, что с ней происходило, мы вместе обсуждали и интерпретировали. Например, навязчивые мысли, которые не давали ей покоя, мы 100ли называть помыслами и обсуждали формы духовной брани. Ее скорый гнев на маму – это искушения, которым она поддается… Таковой взор на проблему устанавливается в сознании не сразу. Довольно долго еще Катя испытывала искушения: обвинять, нажималоваться, дуться.
^ 5. О работе с помыслами.
^ 5.1. Психические нюансы работы с помыслами на базе аскетического учения борьбы с помыслами.
Чтобы подготовить человека к внутренней работе, на протяжении всего процесса психотерапии мы опираемся на учение святых о страстях и борьбе с ними. Человек, захваченный страстью, постепенно разрушает свою личность. Первый шаг к освобождению от страсти-зависимости – это осознание, что зависимость сформировалась, и что она уже владеет тобой. До того времени, пока человек думает, что он в хоть какой момент сможет справиться само100ятельно, он находится в «очаровании», т.е. не способен реально оценить действительность и погружается в зависимость все боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше. Сознание при всем этом всегда находит оправдание любому поступку. Если есть осознание ситуации, осознание своего бессилия и желание избавиться от страсти, то, значит, и дадутся силы и возможности с сиим справиться. Господь начинает помогать человеку тогда, когда он, осознавая свое бессилие, тщетность всех своих усилий, взывает к Нему о помощи. Если понимание этого опирается на личный опыт клиента, то можно сказать, что решение проблемы сдвинулось с мертвой точки. У Кати был опыт по преодолению зависимостей. Работая по преодолению страсти уныния и гнева, мы нередко вспоминали о том опыте. О опыте срывов (падений), о необходимости анализировать каждый срыв. Современному человеку, кричиентированному на внешнюю жизнь и деятельность, необходимо учиться проявлять внимание к «своему внутреннему человеку», другими словами обучаться внимательному наблюдению за своими мыслями и чувствами. А также без лукавства осознавать, каким образом формируются наши страстные желания, как мы им потакаем, интеллектуально оправдываем. Одним словом, используя святоотеческую терминологию, нам следует обучаться трезвению и «духовной брани». Необходимо помнить, что самому человеку без Божией помощи с искушениями не справиться. Но если просишь, даются благодатные силы противо100ять им. Работа с помыслами – это целое искусство. Начинаем с наблюдения себя.
^ 5.2. Как вести работу по самонаблюдению.
Работая с клиентами, я нередко рекомендую на некоторое время отложить «пленение». Сказать для себя – это от меня никуда не денется. И посвятить пять-десять минут тому, чтобы описать процесс «захвата помыслом». В сознании эти 100дии иногда весьма трудно отследить. Когда мы записываем, то постепенно начинаем улавливать, что за чем следует. Тренируется наше внимание к внутренней жизни, «внутреннему человеку». И вот опосля таковых тренировок человеку все лучше удается улавливать начало – прилог. Все это начинает удаваться только тогда, когда получается наблюотдать за процессом внутренней брани немного со 100роны. Важно помнить и таковой момент, что психика наша весьма консервативна, инертна. Чтобы переучить себя мыслить и чувствовать иначе, требуется довольно много времени. Обязательно будут «падения». Однако не 100ит опускать руки. Нужно вновь и вновь продолнажимать борьбу. Хоть какой опыт «падений» должен максимально осознаваться. Падения должны нами проживаться с сокрушением и покаянием, но не приводить к отчаянию. Для развития процесса наблюдения за помыслами полезно вести дневник. Прописывайте в своем дневнике все моменты падений и побед. Описывать следует вроде бы со 100роны, 100раясь быть бесстрастным. Тогда и навык работы с помыслами будет развиваться, что позволит вырваться из плена греха. Опираясь на святоотеческое учение борьбы со страстями, мы рекомендуем «алгоритм» освобождения от страсти, предлагаемый святителем Феофаном Затворником. [1] Однако нужно помнить, что это всего только схема. Конкретный жив пример работы всегда и сложнее, и многограннее. Возьмем для примера страсть гнева.
^ 5.3. Для заслуги фуррора нужно сформировать крепкое намерение.
Первое, что необходимо – это прояснить и укрепить мотивацию. А для этого нужно ответить (желательно письменно) на ряд вопросов: 1.пошевелить мозгами о том, как будет хорошо, когда я преодолею эту страсть, 2. почему мне не желается бороться со страстью (я не верю, что у меня это получится; мне придется уделять этому время, у меня его не много; мне нужно обращать внимание на свою внутреннюю жизнь, а я это не умею….), 3. описать последствия страсти, 4. твердо ли я решаюсь на борьбу (см. п.1: да нужно решаться, но справлюсь ли?), 5. мобилизовать свою волю и попросить Бога о помощи (сам не справлюсь, но с Божией помощью справлюсь…). Утвердиться в своем намерении (мотивации) – важно, поскольку именно здесь мы будем черпать силы при неудачах и ошибках. Силы нам нужны для того, чтобы ни в коем случае не сдаваться, а продолнажимать работать над собой дальше. Фуррор обязательно придет, если набраться терпения и всегда помнить, что без помощи Бога в данной борьбе не устоять. Вспомним, что страсть рождается в душе человека не сразу. Святые отцы говорят, что начинается она с прилога (приражения). По-славянски приразиться – значит столкнуться с кое-чем.
^ 5.4. Стадии формирования страсти.
Процесс формирования страсти условно разделяют на четыре стадии.
Для человека неискушенного в духовной брани заражение страстными помыслами происходит намного быстрее. Начальные этапы развития помыслов (прилог-сочетание-сосложение) нередко проходят вообще не замеченными, и только на уровне пленения, если начинается борьба с развивающимися страстями, они выходят наружу. Обычно гнев у Кати возникал как реакция на удар по самолюбию. Неважно какая мелочь воспринималась ею как желание матери либо сестры в чем либо ей досадить, оскорлупить, унизить. Вот весьма важный момент, на который обычные психологи не обращают внимания и даже не рассматривают. Нам же следует пристальнее вглядеться в него. То, о чем сказано ниже, открывается нам только святоотеческим опытом. Необходимо воспринимама помыслы как что-то внешнее, не имеющее к нам отношения. Необходимо помнить, что самому без Божией помощи с искушением не справиться. А внутренне спокойно, трезво наблюотдать за развитием помысла может человек, уже имеющий некоторый духовной опыт и глазащенное покаянием сознание. В этом случае ему даются благодатные силы противо100ять им. Итак, желающему освободиться от страстей нужно обучаться тому, чтобы умерщвлять дурные помыслы в зародыше, «. А зародыш помысла есть (как уже было сказано выше) – прилог. Начинать борьбу с помыслами необходимо с молитв к Господу, святым и ангелу-хранителю. Это важно для того чтобы мы удерживались приписывать успехи духовной брани нашим собственным 100раниям, а только помощи Божией. Если в некий момент Кате удавалось вспомнить о Боге, она выдерживала эти искушения, находила внутри себя силы успокоиться и позже возвращалась к разговору с матерью и сестрой уже в другом состоянии.
^ 6. Заключение.
Катя 100ла обучаться смотреть на свои состояния несколько отстраненно от себя, не пугаться того, что они возникают. Для нее постепенно 100новилось понятным, каким образом совершается духовная работа. Пришло понимание того, что это процесс совместный, ее и Бога. И, пожалуй, самое важное, чему она обучилась – не впаотдать в панику опосля приступов отчаяния, уныния, не многоверия. Катя обучалась христианскому терпению и на опыте познавала силу смирения. Следует отметить, что состояния внутренней тревоги, паники проявлялись циклично. В эти моменты ей казалось, что она никогда не справится с этими состояниями, что все бесполезно, что уже нет сил терпеть. Тут посодействовал ее предыдущий опыт борьбы с зависимостями. Она уже знала по опыту, что нужно терпеливо с молитвой и верой выдерживать эти состояния, и они отступают. Ни в коем случае не сдаваться. И постепенно эти состояния 100ли выравниваться. Пришло время, что уже не было таковой необходимости срочно кидаться и писать мне длинные письма. Через полгода нашей работы наступило некоторое улучшение. Катя обучилась само100ятельно выдерживать многие свои состояния. Если даже она и писала, то редко. Письма 100ли поменять свое содержание. Все меньше было жалоб и обид, а боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше уделялось внимания разбору своих состояний. Наступило лето. (Примерно 8 месяцев систематичной терапии). Катя с матерью поехали на две недели в деревню. К этому времени я уже начала созидать некоторые плоды наших совместных усилий. Но, конечно, не обошлось без рецидивов. Перед самой поездкой случился срыв. Сильный приступ гнева, ссора с матерью. Обсуждая этот срыв, Катя могла спокойно анализировать ситуацию, не застревая на внеших обстоятельствах происшедшего, а 100ралась добраться до источника проблемы. Мы внимательно обсудили, как разворачивалась духовная брань, и как в которой момент Катя сдалась; обсудили также, в чем необходимо ей будет исповедоваться в следующий раз. Результаты работы, проведенной за это время, полностью можно считать удовлетворительными. Мы вышли на некоторый уровень так называемой условной нормы. Но впереди 100ит еще ряд задач, которые следует разрешить. Кате пред100ит обучиться жить со своим диагнозом, изменить отношение к жизни и к смерти. Остался еще ряд нерешенных вопросов, ее взаимоотношений с Максимом, ее трудовой деятельности. Мне представлялось, что я закончу работу с ней, уложивойшись в общей сложности в 8–10 месяцев, но сейчас вижу, что как минимум, полгода систематичной работы нам еще пред100ит. По меркам терапевтического процесса – это совершенно небольшой срок. В дальнейшем, предполагается, что Катя будет продолнажимать посещать храм, исповедоваться, причащаться. А систематичная работа с психологом ей уже может и не потребуется. Уже сейчас мы обсуждаем с ней ее состояния зависимости от матери, от работы со мной. Одним из инсайтов для нее было: «мы зависим только от Бога». Это явилось для Кати важным открытием, что повлияло на заметное снижение ее тревожности. Сразу же опослядовали внешние проявления – заметно возросла ее социальная активность. Она 100ла наименее зависеть от матери. Этот случай из практики избран мной в качестве примера не случайно. Я не представляю, как тут можно было бы работать в других направлениях психотерапии. Именно работа по выстраиванию христианского мировоззрения привела к тому, что Катя сумела внутри себя преодолеть многие невротические симптомы, а те проблемы, которые для нее неразрешимы (пока), она про100 обучается принимама, опираясь на силу духа и на поддержку Церкви.
***
Прошло в общей сложности чуток боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше года со времени начала работы с Катей. Я вернулась к написанному мной материалу 100тьи спустя полгода. За это время продолжают происходить перемены в Катином состоянии. Она 100ла наименее тревожной. Проблемы есть. Но есть и понимание того, как их следует решать. Видимо, пока моя поддержка ей необходима. Мы продолжаем работать. Но «встречаемся» сейчас в СКАЙПе не почаще 2-ух раз в месяц.
^ Литература:
[1] Затворник Ф. Письма о христианской жизни. М., Отчий дом.
[2] Клеман О. Истоки. М., Путь 1994
[3] Крестьянкин Иоанн архимандрит. Из сборника «Настольная книга для монашествующих и мирян». Печеры: Св-Усп. Псково-Печерский монастырь. 2004.
[4] Лего100ева М. О месте православной психотерапии при лечении невротических расстройств. Консультативная психология и психотерапия. №3/2011.