Силуянова Ирина. Человек и болезнь

Дан­ный сбор­ник состав­лен пре­иму­ще­ствен­но на осно­ве пуб­ли­ка­ций в газе­те “Татья­нин Денек”, “Неза­ви­си­мой газе­те”, “Общей газе­те” и неко­то­рых дру­гих изда­ни­ях. Его эпи­гра­фом мог­ло бы стать древ­нее при­сло­вье, о кото­ром вспо­ми­на­ет и Хри­стос в Еван­ге­лии от Луки (Лк. 4:23): “Medice, cura te ipsum” (“Доктор, исце­ли само­го себя”).

Содержание

  • Исце­ле­ние докторов
  • Поче­му не смер­тель­ной ока­за­лась болезнь Лазаря?
  • Экс­пе­ри­мен­ты на нездоровых
  • “Пре­пят­ствие рож­де­нию”, либо что быть может ужаснее убийства
  • Само­по­жерт­во­ва­ния и жерт­вы в трансплантологии
  • “Бес­па­мят­ство – раз­ру­ши­тель­но, память – созидательна”
  • По обра­зу чело­ве­че­ско­му (кло­ни­ро­ва­ние)
  • Две сек­су­аль­ных революции
  • Характер­ствен­но ли “зача­тие в пробирке”
  • Вопросец реб­ром о “реб­ре” (Жен­щи­на в мире хри­сти­ан­ства и в анти­ми­ре психоанализа)
  • Труп с бью­щим­ся сердечком
  • Сатурн, пожи­ра­ю­щий сво­их деток
  • О вре­ме­нах, нра­вах и рос­сий­ской школе
  • Ни на солн­це, ни на погибель нель­зя смот­реть в упор…
  • Спо­соб­на ли Рос­сия вос­при­нять биоэтику?
  • Меди­ци­на – фак­тор риска
  • В какую эру мы живем?
  • Осво­бо­див­ши­е­ся паци­ен­ты, либо Пра­во­сла­вие как осно­ва­ние без­опас­но­сти культуры
  • Исцеление докторов

    Появ­ле­ние кни­ги Ири­ны Силу­я­но­вой “Совре­мен­ная меди­ци­на и Пра­во­сла­вие” про­из­ве­ло фурор в чита­тель­ском мире. При всем оби­лии изда­ва­е­мой сей­час лите­ра­ту­ры эта кни­га очевидно выде­ля­лась – сво­им глу­бо­ким, про­ду­ман­ным и, пожа­луй, впер­вые сфор­му­ли­ро­ван­ным под­хо­дом к 100­рым и новеньким меди­цин­ским технологиям.

    Ири­на Васи­льев­на Силу­я­но­ва, пре­зи­дент Гума­ни­тар­ной ассо­ци­а­ции “Чело­век и меди­ци­на”, зав­кур­сом био­ме­ди­цин­ской эти­ки Рос­сий­ско­го госу­дар­ствен­но­го меди­цин­ско­го уни­вер­си­те­та, пыта­ясь сфор­му­ли­ро­вать пра­во­слав­ный взор на меди­цин­ские про­бле­мы, не навя­зы­ва­ет сво­их выво­дов чита­те­лю. “Сосу­ще­ство­ва­ние раз­лич­ных, иногда про­ти­во­по­лож­ных, мораль­но- миро­воз­зрен­че­ских кричи­ен­та­ций” явля­ет­ся, по мне­нию авто­ра, осо­бен­но­стью “совре­мен­ной интел­лек­ту­аль­ной жиз­ни Рос­сии”. Вот поче­му важ­но осто­рож­ное и выве­рен­ное суж­де­ние по каж­дой из рас­смат­ри­ва­е­мых про­блем – на осно­ва­нии как цер­ков­ных, так и свет­ских авто­ри­те­тов. И, разу­ме­ет­ся, соб­ствен­но­го опы­та, кото­рый нако­пил­ся у Ири­ны Силу­я­но­вой за годы пре­по­да­ва­ния био­э­ти­ки в Меди­цин­ском уни­вер­си­те­те. Огром­ный фуррор кни­ги “Совре­мен­ная меди­ци­на и Пра­во­сла­вие” снова дока­зал тот факт, что инте­рес к обсуж­да­е­мым про­бле­мам колос­са­лен. Най­дут­ся ли сей­час люди, рав­но­душ­ные к жар­ким дис­кус­си­ям вокруг кло­ни­ро­ва­ния, эвта­на­зии, абортов?

    Дан­ный сбор­ник, в отли­чие от упо­мя­ну­то­го фун­да­мен­таль­но­го (не побо­юсь это­го сло­ва) тру­да Ири­ны Силу­я­но­вой, напи­сан в наиболее жив пуб­ли­ци­сти­че­ской мане­ре. Он состав­лен пре­иму­ще­ствен­но на осно­ве пуб­ли­ка­ций в газе­те “Татья­нин Денек”, “Неза­ви­си­мой газе­те”, “Общей газе­те” и неко­то­рых дру­гих изда­ни­ях. Его эпи­гра­фом мог­ло бы стать древ­нее при­сло­вье, о кото­ром вспо­ми­на­ет и Хри­стос в Еван­ге­лии от Луки (Лк. 4:23): “Medice, cura te ipsum” (“Доктор, исце­ли само­го себя”).

    От вра­ча сей­час зави­сит слиш­ком мно­гое – даже боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше, чем от при­бо­ров либо таб­ле­ток. И одним из глав­ных сви­де­тельств его про­фес­си­о­на­лиз­ма, оста­ет­ся, по мыс­ли Силу­я­но­вой, не спо­соб­ность пра­виль­но обра­щать­ся с ком­пью­те­ром, вклю­чать доро­го­100­я­щую аппа­ра­ту­ру и сыпать науч­ны­ми тер­ми­на­ми (хотя и это, разу­ме­ет­ся, необ­хо­ди­мо), но “уме­ние под­чи­нить себя инте­ре­сам боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го, мило­сер­дие и само­от­вер­жен­ность”. Такие при­выч­ные и затер­тые поня­тия, за кото­ры­ми, одна­ко, 100­ит жизнь и здо­ро­вье людей.

    Почему не смертельной оказалась болезнь Лазаря?

    Сре­ди Божьих угод­ни­ков Лазарь зани­ма­ет осо­бое пространство. Каж­до­му веру­ю­ще­му чело­ве­ку извест­но чудес­ное вос­кре­ше­ние Пролаза­ря из мерт­вых, явив­шейке сла­ву Божию. С того времени чело­ве­че­ский род упо­ва­ет на сла­ву и мило­сер­дие Божие, уве­ко­ве­чив в чело­ве­че­ских язы­ках имя Пролаза­ря, свя­зав с ним назва­ние лечеб­ниц. Пролаза­ре­ты, вот уже две тыся­чи лет соби­ра­ю­щие под собственный кров боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных и страж­ду­щих, 100­ят у исто­ков совре­мен­ных боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ниц, ну и всей соци­аль­ной систе­мы здравоохранения.

    Не нуж­но быть вра­чом, что­бы знать, что мно­го­чис­лен­ные чело­ве­че­ские болез­ни делят­ся на две груп­пы: изле­чи­мые и неиз­ле­чи­мые. Не нужно быть вра­чом, что­бы знать, что иногда и про­свора про­сту­да может ока­зать­ся смер­тель­ной болез­нью. Так что все-таки озна­ча­ют сло­ва Спа­си­те­ля, кото­рый зная, что Лазарь боле­ет и умрет, тем не наименее гово­рил, что его (Ин, 11, 4)? Эти сло­ва его озна­ча­ют преж­де все­го то, что смер­ти нет для веру­ю­щих в Хри­100: (Ин, 11, 25–26). “Болезнь не к смер­ти” – неважно какая болезнь чело­ве­ка, веру­ю­ще­го в “Вос­кре­се­ние и Жизнь”.

    Болезнь к смер­ти – неважно какая болезнь веру­ю­щих в погибель. Пара­док­саль­но, но в свою погибель, так же, как и в бес­смер­тие, мож­но толь­ко веровать – ибо нет ниче­го наиболее неви­ди­мо­го, и, в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва, наименее оче­вид­но­го для чело­ве­ка, чем его соб­ствен­ная погибель. Дол­гое вре­мя на зем­ле люди были веру­ю­щи­ми в погибель. И Лазарь был в их чис­ле. Но ему пер­во­му было суж­де­но уви­деть и соб­ствен­ную погибель и “сла­ву Божию” – осво­бож­де­ние от погибели.

    По пре­да­нию, опосля сво­е­го вос­кре­ше­ния Лазарь про­жил еще 30 лет и был епи­ско­пом на Кип­ре. Кипр­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь хра­нит такую бла­го­че­сти­вую и нази­да­тель­ную леген­ду о сво­ем епи­ско­пе. В юно­сти сво­ей Лазарь был любим мно­ги­ми людь­ми за доб­рый, лег­кий и весе­лый характер. Его осо­бен­но обожал и Хри­стос. Еван­ге­лие повест­ву­ет, что (Ин,11,35) и, (Ин,11,38), при­шел ко гро­бу его. При­род­ное ост­ро­умие соче­та­лось в Пролаза­ре с отзыв­чи­во­стью, незло­би­во­стью, доб­ро­ду­ши­ем. Его нередко при­гла­ша­ли в гости: он был общи­те­лен и при­вет­лив – “душа ком­па­нии”, как ска­зал бы совре­мен­ный чело­век. Леген­да повест­ву­ет, что опосля сво­е­го вос­кре­ше­ния, Лазарь весьма изме­нил­ся. Как? Он уже нико­гда не улы­бал­ся. То, что он уви­дел в сво­ей смер­ти, 30 лет не остав­ля­ло его ни на мину­ту – так же, как и вера в вос­кре­се­ние мерт­вых, пер­вым сви­де­тель­ством чего же стал он сам.

    Болезнь Пролаза­ря не была смер­тель­ной: он достигнул свя­то­сти и обрел веч­ную жизнь. Пусть ничто не омра­чит нашу веру в это. Уве­ру­ем в это, и вера наша исце­лит нас от смер­тель­ных заболеваний.

    Опыты на нездоровых

    Мно­гие из нас не дога­ды­ва­ют­ся, что хотя бы раз в жиз­ни сами высту­па­ли в роли под­опыт­ных. Самое про­стое и рас­про­стра­нен­ное – кли­ни­че­ские испы­та­ния новейших лекар­ствен­ных пре­па­ра­тов. Напри­мер, импорт­ных, посту­пив­ших на рос­сий­ский рынок. Фир­мы-про­из­во­ди­те­ли заклю­ча­ют дого­вор с Мин­здра­вом, а ино­гда и напря­мую с кли­ни­кой, и постав­ля­ют туда проб­ную пар­тию лекар­ства. Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ные полу­ча­ют их, не подо­зре­вая, что 100­ли объ­ек­том экс­пе­ри­мен­та. А если воз­ни­ка­ют сомне­ния, вра­чи зна­ют, как успо­ко­ить. Один мос­ков­ский док­тор поде­лил­ся с нами «опы­том» – недав­но в их боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це испы­ты­ва­лось лекар­ство от язвы: «Я гово­рю паци­ен­там, что пре­па­рат уда­лось вышибить с боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шим тру­дом, по бла­ту. Они не толь­ко не отка­зы­ва­ют­ся, да и сами про­сят, что­бы им его назначили».

    Все лекар­ства, дошед­шие до 100­дии кли­ни­че­ских испы­та­ний, есте­ствен­но, 100 раз про­ве­ре­ны на животик­ных, дру­гих экс­пе­ри­мен­таль­ных моде­лях. В кли­ни­ке же выяв­ля­ют­ся, к при­ме­ру, неко­то­рые побоч­ные эффек­ты, про­ти­во­по­ка­за­ния, кото­рые могут воз­ник­нуть, если лекар­ство при­ни­ма­ет человек.

    Ни в коем слу­чае нель­зя утвер­ожидать, что новейшие пре­па­ра­ты неэф­фек­тив­ны либо нека­че­ствен­ны. Речь о юри­ди­че­ском оформ­ле­нии испы­та­ний, кото­рое, если не счи­тать ведом­ствен­ных инструк­ций, пол­но­стью отсут­ству­ет. Ска­жем, на Запа­де таковым испы­ту­е­мым пла­тят денек­ги и нема­лые. Широ­кой извест­но­стью сре­ди бед­ных сту­ден­тов поль­зо­ва­лась в Лон­доне в 70‑е годы част­ная кли­ни­ка, где доб­ро­воль­цев сна­ча­ла зара­жа­ли насмор­ком, а позже испы­ты­ва­ли, насколь­ко быст­ро новое лекар­ство этот насморк вылечивает. У нас же паци­ен­та даже не счи­та­ют нуж­ным инфор­ми­ро­вать, что про­ис­хо­дит. Неуди­ви­тель­но, что зару­беж­ные фар­ма­цев­ти­че­ские ком­па­нии стре­мят­ся избе­нажимать суще­ству­ю­ще­го в их стра­нах стро­го­го эти­че­ско­го и пра­во­во­го кон­тро­ля и пред­по­чи­та­ют про­во­дить кли­ни­че­ские испы­та­ния на рос­сий­ских гражданах.

    Осо­бен­но нередко в кате­го­рию испы­ту­е­мых попка­да­ют детки, пси­хи­че­ские боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ные, заклю­чён­ные – кто, или по сво­е­му поло­же­нию не может выби­рать лече­ние, отка­зать­ся от экс­пе­ри­мен­та. Как сви­де­тель­ство­вал на кон­фе­рен­ции руко­во­ди­тель отде­ла пси­хо­фар­ма­ко­те­ра­пии Мос­ков­ско­го НИИ (Научно-исследовательский институт — самостоятельное учреждение, специально созданное для организации научных исследований и проведения опытно-конструкторских разработок) пси­хи­ат­рии про­фес­сор Моло­сов, импорт­ные пси­хо­троп­ные сред­ства испы­ты­ва­ют­ся сей­час на паци­ен­тах инсти­здесь­ской кли­ни­ки, дела­ет­ся это без согла­сия боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных либо их родственников.

    Иссле­до­ва­те­ли А. Сле­пуш­кин, Н. Обро­со­ва, Н. Лон­ская сооб­ща­ют о том, как про­во­ди­ли «срав­ни­тель­ное изу­че­ние дей­ствия жив реком­би­нат­ной и анак­ти­ви­ро­ван­ной грип­поз­ных вак­цин у деток 8–15 лет» (жур­нал «Вопро­сы психологии»,1994 год, № 4). Из 100­тьи сле­ду­ет, что вак­ци­на­цию про­во­ди­ли в одной из мос­ков­ских школ-интер­на­тов и что иссле­до­ва­ние осу­ществ­ля­лось в рам­ках совет­ско-аме­ри­кан­ско­го сотруд­ни­че­ства по про­бле­ме «Грипп и вирус­ные гепа­ти­ты». Но поче­му сотруд­ни­че­ство пред­став­ле­но толь­ко экс­пе­ри­мен­та­ми на наших детях, к тому же «казен­ных»?

    На кон­фе­рен­ции всплы­ла и исто­рия трид­ца­ти­лет­ней дав­но­сти. В Эсто­нии в кон­це 60‑х про­во­дил­ся мас­со­вый экс­пе­ри­мент на детях. Испы­ты­вал­ся широ­ко при­ме­ня­е­мый сейчас гам­ма-гло­бу­лин. Пре­крас­ное лекар­ство, выручил­шейке тыся­чи жиз­ней. Но цель экс­пе­ри­мен­та была пре­дель­но про­100 – отве­тить на вопросец, как его луч­ше вво­дить: под­кож­но либо внут­ри­мы­шеч­но? Паци­ен­тов дет­ской боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы раз­де­ли­ли на опыт­ные груп­пы, а вра­чи срав­ни­ва­ли, в котором слу­чае гам­ма-гло­бу­лин наиболее эффек­ти­вен. Роди­те­ли, есте­ствен­но, ниче­го не подозревали.

    Этого­денька осо­бую про­бле­му в меди­цине пред­став­ля­ют испы­та­ния новей­ших мето­дов диа­гно­сти­ки и лече­ния: рент­ге­но­ло­ги­че­ских, эндо­ско­пи­че­ских, лапа­ро­ско­пи­че­ских и про­чее, а так­же апро­ба­ция новейшей так­ти­ки лече­ния. Если кли­ни­че­ские испы­та­ния фармацевтических средств регла­мен­ти­ро­ва­ны хотя бы ведом­ствен­ны­ми инструк­ци­я­ми, то в данной нам обла­сти царствует пол­ный бес­пре­дел. Защи­ща­ет­ся, к при­ме­ру, дис­сер­та­ция, пред­ла­га­ю­щая опре­де­лён­ным спо­со­бом изле­чить язву. Одна из кли­ник 100­но­вит­ся базо­вой – там создатель внед­ря­ет собственный способ и обу­ча­ет спе­ци­а­ли­стов. А паци­ент, попав­ший в эту кли­ни­ку, уже не име­ет пра­во выбо­ра, ему не пред­ла­га­ют (и пока не обя­за­ны) ника­кой аль­тер­на­ти­вы лече­ния. Не много того, он нередко 100­но­вить­ся моде­лью для оче­ред­но­го вра­ча-интер­на, осва­и­ва­ю­ще­го под руко­вод­ством про­фес­со­ра слож­ную эндо­ско­пи­че­скую технику.

    Да, боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ной в кон­це кон­цов выздо­рав­ли­ва­ет и отправ­ля­ет­ся домой, а позже с изум­ле­ни­ем узна­ёт, что в дру­гой боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це ему мог­ли бы пред­ло­жить другие, наименее болез­нен­ные диа­гно­сти­че­ские про­це­ду­ры, и так­ти­ка лече­ния у тамош­их вра­чей дру­гая. Осва­и­ва­ю­щие способ и тех­ни­ку вра­чи пред­по­чи­та­ют не заду­мы­вать­ся о боле­вых ощу­ще­ни­ях паци­ен­та, раци­о­наль­ном исполь­зо­ва­нии его жиз­нен­ных сил.

    Ника­кой 100­ти­сти­ки этих «без­обид­ных» экс­пе­ри­мен­тов не суще­ству­ет. Ее попро­сту никто не вел. Нет дан­ных и о том, сколь­ко чело­век полу­чи­ло раз­но­го рода ослож­не­ния либо испы­та­ли побоч­ные эффекты.

    Сами участ­ни­ки кон­фе­рен­ции (повто­ря­ем, там были в основ­ном вра­чи) по-раз­но­му отно­сят­ся к сиим про­бле­мам. Мно­гие пыта­ют­ся все­ми сред­ства­ми оправ­отдать про­гресс нау­ки и счи­та­ют, что решать, как и чем вылечивать боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го, долж­ны толь­ко про­фес­си­о­на­лы, не обя­зан­ные отчи­ты­вать­ся перед пациентом.

    А вот про­фес­сор Крель из Санкт-Петер­бург­ско­го меди­цин­ско­го уни­вер­си­те­та заявил, что «без­от­вет­ствен­ное при­ме­не­ние новей­ших мето­дов пре­вра­ща­ет совре­мен­ную тера­пию в область гораз­до наиболее опас­ную, чем хирур­гия. Паци­ент в наших боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цах по-гула­гов­ски бес­пра­вен». Его 100­рон­ни­ки вооб­ще счи­та­ют, что экс­пе­ри­мен­ты на {живых} моде­лях нуж­но огра­ни­чить, а если идет речь о испы­та­ни­ях на людях – неукос­ни­тель­но под­чи­нить­ся прин­ци­пу инфор­ми­ро­ван­но­го согласия.

    Если сле­до­вать запад­ным нор­мам, боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ной перед нача­лом испы­та­ний дол­жен под­пи­сать некоторый доку­мент, пре­ду­пре­жда­ю­щий о воз­мож­ных послед­стви­ях, в кото­ром так­же ого­во­ре­на и сум­ма воз­на­граж­де­ния. Но в Рос­сии необ­хо­ди­мо преж­де уре­гу­ли­ро­вать юри­ди­че­скую 100­ро­ну: несанк­ци­о­ни­ро­ван­ные испы­та­ния долж­ны наказывать­ся зако­ном. Резуль­та­ты подоб­ных испы­та­ний не могут быть пред­став­ле­ны в каче­стве мате­ри­а­ла для докла­дов на меж­ду­на­род­ных кон­грес­сах либо 100­тей в науч­ных жур­на­лах. Авто­ры несанк­ци­о­ни­ро­ван­ных испы­та­ний, «вору­ю­щие» резуль­та­ты у соб­ствен­ных паци­ен­тов, не могут полу­чать гран­ты либо дру­гие ассигнования.

    Участ­ни­ки кон­фе­рен­ции наде­ют­ся, что ситу­а­ция с экс­пе­ри­мен­та­ми будет про­ана­ли­зи­ро­ва­на депу­та­та­ми Госу­дар­ствен­ной Думы, кото­рые в бли­жай­шейке вре­мя соби­ра­ют­ся при­ни­мама поправ­ки к «Осно­для вас зако­но­да­тель­ства РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) о охране здоровья».

    “Препятствие рождению”, либо что быть может ужаснее убийства

    “Доступ­ный плод с дре­ва смер­ти” – поз­во­лим для себя фольк­лор­ную воль­ность и назо­вем так одну из совре­мен­ных меди­цин­ских тех­но­ло­гий: искус­ствен­ное пре­ры­ва­ние бере­мен­но­сти. Про­гресс – уди­ви­тель­ная вещь. Если жен­щи­ны про­шлых вре­мен с болью (неприятного сенсорного и эмоционального переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани или описываемое в терминах такого повреждения) вопро­ша­ли: “Как мож­но?”, – то совре­мен­ные жен­щи­ны, в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шин­стве сво­ем, в недо­уме­нии спра­ши­ва­ют: “Поче­му нель­зя?” Дей­стви­тель­но, поче­му нель­зя, если зако­но­да­тель­ство ряда государств, в том чис­ле и рос­сий­ское, тор­же­ствен­но утвер­жда­ет “пра­во каж­дой жен­щи­ны на искус­ствен­ное пре­ры­ва­ние бере­мен­но­сти”? Зна­чит, можно.

    Но тут нель­зя не вспом­нить сло­ва апо­100­ла Пав­ла: (1 Кор. 10:23). Смысл гла­го­ла “нази­отдать” в тол­ко­вом сло­ва­ре Вл. Даля рас­кры­ва­ет­ся через сло­ва “научать характер­ствен­но полез­но­му”. Этого­денька сло­во­со­че­та­ние “характер­ствен­но полез­ное” мож­но отне­сти к уста­рев­шим поня­ти­ям, осо­бен­но если нахо­дишь­ся в пле­ну плос­ко­ли­ней­ной про­грес­сист­ской моде­ли исто­рии – “уста­рев­шейке” про­шлое и “пере­до­вое“ насто­я­щее. Но поче­му не теря­ет цен­но­сти “уста­рев­шая” ико­на XII века по отно­ше­нию к “пере­до­во­му” совре­мен­но­му про­из­ве­де­нию искус­ства? А быть может, “уста­рев­шейке” хри­сти­ан­ское “нель­зя” абор­там так­же несо­из­ме­ри­мо с “пере­до­вым” либе­раль­ным “мож­но”? Попро­бу­ем срав­нить два под­хо­да – аргу­мен­ты либе­раль­но­го “мож­но” и хри­сти­ан­ско­го “нель­зя”.

    Извест­но, что либе­раль­ное “мож­но” осно­вы­ва­ет­ся на прин­ци­пе: ”Каж­дая жен­щи­на обла­да­ет пра­вом рас­по­ря­нажимать­ся сво­им телом”. Извест­но так­же, что либе­ра­лизм – как пра­ви­ло, про­из­вод­ная нату­ра­ли­сти­че­ско-мате­ри­а­ли­сти­че­ских убеж­де­ний. В гра­ни­цах нату­ра­ли­сти­че­ско­го мате­ри­а­лиз­ма чело­век, будь то супруг­чи­на либо жен­щи­на, – это “тело и толь­ко тело” (Ф.Ницше). Таковым обра­зом, осно­во­по­ла­га­ю­щий прин­цип либе­раль­но­го “мож­но” при­о­ре­та­ет вид: “Пра­во тела рас­по­ря­нажимать­ся сво­им телом”. “Мас­ло мас­ля­ное” – в этом “содер­жа­тель­ность” базо­во­го утвер­жде­ния либе­раль­но­го оправ­да­ния абор­та. Настолько же “содер­жа­тель­ным” выгля­дит даль­ней­ший ряд либе­раль­ных суж­де­ний о том, что “новое суще­ство не явля­ет­ся жиз­нью”. Про­ти­во­по­став­ле­ние “жиз­ни” и “суще­ство­ва­ния” сохра­ня­ет­ся в вопро­се “когда же это суще­ство 100­но­вит­ся чело­ве­че­ской жиз­нью?” Фун­да­мен­таль­ное “откры­тие” либе­раль­ной идео­ло­гии – про­ти­во­ре­чие меж­ду пра­ва­ми мате­ри и пра­ва­ми ребен­ка – опи­ра­ет­ся на идею есте­ствен­но­сти состо­я­ния “вой­ны всех про­тив всех”.

    Как извест­но, в Биб­лии нет изре­че­ний, пря­мо отно­ся­щих­ся к обсуж­да­е­мой про­бле­ме, за исклю­че­ни­ем, может быть, одно­го уста­нов­ле­ния из “Кни­ги Дого­во­ра”, соглас­но кото­ро­му чело­век, толк­нув­ший бере­мен­ную жен­щи­ну, что 100­ло при­чи­ной выки­ды­ша, обя­зан запла­тить штраф (Исх., 21:22). Тем не наименее, хри­сти­ан­ское “нель­зя” абор­там небез­осно­ва­тель­но. Пра­во­слав­ное бого­сло­вие пола­га­ет, что при реше­нии слож­ных характер­ствен­ных вопро­сов “на пер­вое пространство почаще все­го выдви­га­ет­ся самая жизнь Осно­ва­те­ля хри­сти­ан­ства, как вопло­тив­шая внутри себя иде­ал совер­шен­ней­ше­го пути ко спа­се­нию”. В этом плане Бла­го­ве­ще­ние Архан­ге­ла Гав­ри­и­ла Марии в момент зача­тия Спа­си­те­ля: (Лк. 1,28)), пред­став­ля­ет собой сим­во­ли­че­скую фор­му хри­сти­ан­ско­го пони­ма­ния нача­ла чело­ве­че­ской жизни.

    Этот прин­цип 100­вит под сомне­ние “пра­во жен­щи­ны на соб­ствен­ное тело”, допус­ка­ю­щее, что плод есть только часть мате­рин­ской тка­ни. “Это не ее тело; это тело и жизнь дру­го­го чело­ве­че­ско­го суще­ства, вве­рен­но­го ей мате­рин­ским забо­там для корм­ле­ния” (Хара­кас С. Пра­во­сла­вие и био­э­ти­ка, “Чело­век”, 1994, № 2, с. 93).

    К кано­ни­че­ским отно­сит­ся суж­де­ние св. Васи­лия Вели­ко­го (IV‑V вв. Р.Х.): “Умыш­лен­но погу­бив­шая зача­тый в утро­бе плод под­ле­жит осуж­де­нию как за убий­ство”. Оцен­ка абор­та как “смер­то­убий­ства”, как нару­ше­ния запо­ве­ди – одно из осно­ва­ний хри­сти­ан­ско­го “нель­зя”.

    К мыс­ли о еще одном осно­ва­нии при­во­дит свя­той Иоанн Зла­то­уст. Он пишет, что пло­до­из­гна­ние “нечто ужаснее убий­ства (выде­ле­но авто­ром. – ), потому что тут не умерщ­вля­ет­ся рож­ден­ное, но само­му рож­де­нию пола­га­ет­ся препятствие”.

    Что быть может “ужаснее убий­ства”? Оче­вид­но то, что при­во­дит к убий­ству, что явля­ет­ся его осно­ва­ни­ем. И это – нару­ше­ние “пер­вой и наи­боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шей запо­ве­ди”, запо­ве­ди Люб­ви. (Мф., 22:37–40). Пре­по­доб­ный Мак­сим Испо­вед­ник раз­ли­ча­ет 5 видов люб­ви: “ради Бога”, любовь “по при­чине есте­ства, как роди­те­ли обожают чад”, “ради тще­сла­вия”, “из-за среб­ро­лю­бия”, “вослед­ствие сла­100­лю­бия”. Из этих видов люб­ви на вто­рое пространство Мак­сим Испо­вед­ник поме­ща­ет любовь “по при­чине есте­ства”. Аборт – это нару­ше­ние запо­ве­ди люб­ви, при­чем в самой ее чело­ве­че­ски-глу­бин­ной сущности – через убий­ство мате­рью сво­е­го ребен­ка. Даже животик­ный мир, ко срав­не­нию с кото­рым так нередко при­бе­га­ет нату­ра­лизм, не зна­ет ана­ло­гов подоб­но­го дея­ния, сви­де­тель­ствуя о его неестественности.

    Аборт – это “пре­пят­ствие рож­де­нию”. Но рож­де­ние – это “выход из мате­рин­ской утро­бы”, кото­рая в хри­сти­ан­ской семан­ти­ке явля­ет­ся не про­100 ана­то­ми­че­ским тер­ми­ном. Смысл это­го сло­ва в хри­сти­ан­ской тра­ди­ции, как пола­га­ет ака­де­мик Сер­гей Аве­рин­цев, чрез­вы­чай­но широкий и зна­чим: это и “мило­сер­дие”, и “милость”, и “жалость” и “состра­да­ние”, и “все­про­ща­ю­щая любовь”. Аве­рин­цев пола­га­ет, что сим­во­ли­ка “теп­лой” и “чрев­ной” мате­рин­ской люб­ви осо­бен­но харак­тер­на для гре­ко-сла­вян­ской пра­во­слав­ной куль­ту­ры (в отли­чие от антич­но­сти). Осо­бое почи­та­ние Бого­ро­ди­цы в пра­во­сла­вии про­яв­ля­ет себя в вели­ча­ни­ях цер­ков­ных пес­но­пе­ний, в наиме­но­ва­ни­ях явлен­ных икон Божи­ей Мате­ри. П.Флоренский назы­ва­ет неко­то­рые из их: “Истин­ная Живо­то­да­тель­ни­ца”, “Неча­ян­ная удовлетворенность”, “Уми­ле­ние”, “Отра­ну и уте­ше­ние”, “Слад­кое лоб­за­ние”, “Удовлетворенность всех радо­стей”, “Уто­ле­ние печа­ли”, “Всех скор­бя­щих удовлетворенность”, “В скор­бях и печа­лях уте­ше­ние”, “Заступ­ни­ца усерд­ная”, “Взыс­ка­ние умер­ших”, “Умяг­че­ние злых сер­дец”, “Избав­ле­ние от бед страж­ду­щих”, “Мило­сти­вая цели­тель­ни­ца”, “Путе­во­ди­тель­ни­ца”, “Истин­ный Живо­нос­ный Источник”.

    Каж­дое назва­ние ико­ны Бого­ма­те­ри – это бук­ва в алфа­ви­те пра­во­слав­ной характер­ствен­но­сти. Из этих букв скла­ды­ва­ет­ся и поня­тие о сво­бо­де – дан­ной чело­ве­ку Богом. Н.А. Бер­дя­ев пони­мал грех “не как непо­слу­ша­ние, как уте­рю сво­бо­ды”. Жен­щи­на, иду­щая на аборт, теря­ет свою сво­бо­ду, теря­ет дар стать мате­рью, пре­вра­ща­ясь из “сокро­вищ­ни­цы рож­де­ния” в “сокро­вищ­ни­цу убий­ства”. И какие бы “аргу­мен­ты” не сопро­вож­да­ли это пре­вра­ще­ние, они навряд ли смо­гут пре­вра­тить “нель­зя” в “мож­но”.

    Самопожертвования и жертвы в трансплантологии

    В куль­ту­ре не так мно­го мыслях, кото­рые обла­да­ют сквоз­ной, т.е. мно­го­ве­ко­вой и неубы­ва­ю­щей “рабо­то­спо­соб­но­стью”. К таковым иде­ям отно­сит­ся мысль жерт­вы. Во всех рели­ги­ях: древ­их и новейших, пле­мен­ных, наци­о­наль­ных и миро­вых – при­сут­ству­ет мысль жерт­вы, пора­жая раз­но­о­ра­зи­ем форм сво­е­го воплощения.

    Не чуж­да эта мысль и совре­мен­ной пост­со­вет­ской куль­ту­ре. Но если в вет­хо­за­вет­ном, язы­че­ском и, нако­нец, хри­сти­ан­ском мире, мысль жерт­вы име­ла пер­во­сте­пен­ное зна­че­ние в отно­ше­ни­ях чело­ве­ка с Богом (либо бога­ми), то в усло­ви­ях гума­ни­сти­че­ски-ате­и­сти­че­ской куль­ту­ры она 100­но­вит­ся регу­ля­то­ром меж­че­ло­ве­че­ских отношений.

    Осо­бое зна­че­ние мысль жерт­вы полу­ча­ет в совре­мен­ной меди­цине, в част­но­сти в транс­план­то­ло­гии, где она при­о­ре­та­ет фор­му “даре­ния орга­нов” и 100­но­вит­ся новеньким сим­во­лом люб­ви, вза­им­ной забо­ты и спа­се­ния жизни.

    Транс­план­то­ло­гия – тео­рия и прак­ти­ка пере­сад­ки орга­нов и тка­ней – новое направ­ле­ние в совре­мен­ной меди­цине. Не без осно­ва­ний мож­но заме­тить, что оно явля­ет­ся одним из самых дра­ма­тич­ных для совре­мен­но­го обще­ства. Во-пер­вых, пото­му, что без “жертв” транс­план­то­ло­гия обой­тись не может. И во-вто­рых, пото­му, что рас­ши­ре­ние прак­ти­ки транс­план­та­ции посто­ян­но уве­ли­чи­ва­ет потреб­ность в их числе.

    До 1992 года вопросец о удо­вле­тво­ре­нии рас­ту­щих потреб­но­стей транс­план­та­ции (по край­ней мере отно­си­тель­но полу­че­ния орга­нов и тка­ней от тру­пов) так ост­ро не 100­ял. Еще в 1980 году исто­ри­ки меди­ци­ны кон­100­ти­ро­ва­ли: “Широ­кое при­ме­не­ние в кли­ни­че­ской прак­ти­ке када­вер­ных (труп­ных – ) тка­ней и орга­нов состав­ля­ет неоспо­ри­мый при­о­ри­тет совет­ской меди­ци­ны” [1]. Дело в том, что с 1937 года поста­нов­ле­ни­ем Сов­нар­ко­ма “О поряд­ке про­ве­де­ния меди­цин­ских опе­ра­ций” тела сограж­дан опосля смер­ти 100­но­ви­лись соб­ствен­но­стью госу­дар­ства и практически авто­ма­ти­че­ски воз­ла­га­лись на “алтарь” “инте­ре­сов обще­ства и науки”.

    В 1992 году Закон РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) “О транс­план­та­ции орга­нов и/либо тка­ней чело­ве­ка” поло­жил конец это­му “неоспо­ри­мо­му при­о­ри­те­ту”. Зако­но­да­тель­ство стра­ны было при­ве­де­но в соот­вет­ствие с прин­ци­па­ми защи­ты прав и досто­инств чело­ве­ка в сфе­ре меди­ци­ны, раз­ра­бо­тан­ны­ми Все­мир­ной Орга­ни­за­ци­ей Здра­во­охра­не­ния /ВОЗ/.

    Новейший закон вво­дит “пре­зумп­цию согла­сия”, соглас­но кото­рой взя­тие и исполь­зо­ва­ние орга­нов из тру­па осу­ществ­ля­ет­ся в том слу­чае, когда погиб­ший при жиз­ни не делал воз­ра­же­ний про­тив это­го либо когда про­те­100 не выра­жа­ют его род­ствен­ни­ки. Отсут­ствие выра­жен­но­го отка­за трак­ту­ет­ся как согла­сие, другими словами каж­дый чело­век пре­вра­ща­ет­ся в доно­ра опосля смер­ти, если он не про­воз­гла­сил к это­му отри­ца­тель­но­го отно­ше­ния. Вот поче­му этого­денька перед каж­дым из нас вста­ет зада­ча опре­де­лить судь­бу и участь сво­е­го тела опосля смер­ти. Это дале­ко не един­ствен­ная из весь­ма непри­ят­ных задач, перед кото­ры­ми ока­зы­ва­ет­ся чело­век, живу­щий в усло­ви­ях тех­но­ген­ной циви­ли­за­ции. Такие усло­вия опре­де­ля­ют новейший уро­вень ответ­ствен­но­сти чело­ве­ка и за себя, и за сво­их близ­ких, и за бла­го­по­лу­чие обще­ства. На самом деле дела, в про­государств­стве совре­мен­ной меди­ци­ны фор­ми­ру­ет­ся новейший предел 100­рой борь­бы за чело­ве­че­ские души.

    Ака­де­мик В.И. Шума­ков в “Пре­ди­сло­вии к руко­вод­ству по транс­план­то­ло­гии” 100­вит зада­чу орга­ни­за­ции “науч­но обос­но­ван­ной про­па­ган­ды донор­ства”. С точ­ки зре­ния неко­то­рых испол­ни­те­лей данной нам зада­чи, стра­те­гия про­па­ган­ды долж­на быть кричи­ен­ти­ро­ва­на на пре­одо­ле­ние “мифи­че­ско­го” на их язы­ке, а на самом деле дела тра­ди­ци­он­но­го, рели­ги­оз­но­го отно­ше­ния к смер­ти, к телу, к серд­цу чело­ве­ка как сре­до­то­чию духов­ной жизни.

    Весьма бы не хоте­лось, что­бы рос­сий­ская нау­ка вновь вста­ва­ла на исхо­жен­ный совет­ским ате­из­мом вдоль и попке­рек тупи­ко­вый путь про­ти­во­по­став­ле­ния нау­ки и веры. Этого­денька есте­ство­зна­ние полу­чи­ло воз­мож­ность осознать, во-пер­вых, что дей­стви­тель­ное раз­ли­чие меж­ду нау­кой и верой явля­ет­ся усло­ви­ем их само­цен­но­сти, и во-вто­рых, насколь­ко про­из­воль­да и упро­щен­но их “вояка­ствен­ное” исклю­че­ние друг друга.

    В пра­во­слав­ном Сим­во­ле веры утвер­жда­ет­ся “чая­ние вос­кре­се­ния мерт­вых”. Вопросец – вклю­ча­ет ли “ожив­ле­ние костей” вос­со­зда­ние целост­но­сти тела, кото­рое 100­ло жерт­вой транс­план­то­ло­ги­че­ской прак­ти­ки, явля­ет­ся исклю­чи­тель­но пред­ме­том веры. При всем этом какую бы науч­ную фор­му не при­ни­мал ате­изм, он так­же обре­чен все­го только на веру, прав­да ате­и­сти­че­скую, в невоз­мож­ность вос­кре­се­ния мерт­вых, потому что ника­ки­ми науч­ны­ми дока­за­тель­ства­ми данной нам невоз­мож­но­сти ате­изм не рас­по­ла­га­ет и рас­по­ла­гать не может. Путь про­ти­во­по­став­ле­ния одной веры дру­гой – бес­пер­спек­ти­вен для 100­рон­ни­ков и идео­ло­гов “науч­но обос­но­ван­но­го донор­ства”. Реаль­ные же воз­мож­но­сти обос­но­ва­ния донор­ства заклю­че­ны не в нау­ке, а в самой религии.

    Извест­но, что все миро­вые рели­гии охра­ня­ют практически­тель­ное отно­ше­ние к телу покой­но­го. В хри­сти­ан­стве мерт­вое тело оста­ет­ся про­государств­ством лич­но­сти. Почте­ние к погиб­ше­му непо­сред­ствен­но свя­за­но с ува­же­ни­ем к живу­ще­му. Утра­та это­го почте­ния, в част­но­сти нане­се­ние повре­жде­ний телу, вле­чет за собой в кон­це кон­цов поте­рю ува­же­ния к живу­ще­му. Сви­де­тельств это­му мно­же­ство. Напри­мер, праг­ма­ти­че­ское исполь­зо­ва­ние тру­пов в меди­цине вле­чет за собой рост потре­би­тель­ско­го отно­ше­ния к чело­ве­ку. Это про­яв­ля­ет­ся в устой­чи­вой и, к сожа­ле­нию, неиз­беж­ной тен­ден­ции ком­мер­ци­а­ли­за­ции меди­ци­ны. Закон Рос­сий­ской Феде­ра­ции “О транс­план­та­ции орга­нов и тка­ней” запре­ща­ет куп­лю-про­да­жу чело­ве­че­ских орга­нов, что как нель­зя наиболее убе­ди­тель­но сви­де­тель­ству­ет о реаль­но­сти подоб­ных сде­лок, созда­вая при всем этом новейший набор “моти­вов” для пред­на­ме­рен­ных убийств.

    Воз­мож­на ли оцен­ка транс­план­то­ло­ги­че­ской прак­ти­ки и какой она быть может в кон­тек­сте Пра­во­сла­вия? Иеро­мо­нах Ана­то­лий Бере­стов, насто­я­тель домо­во­го хра­ма преп. Сера­фи­ма Саров­ско­го при Инсти­ту­те транс­план­то­ло­гии, гово­рит, что Пра­во­слав­ной Церк­ви “еще пред­100­ит опре­де­лить­ся в эти­че­ском плане в отно­ше­нии вопро­са транс­план­то­ло­гии” [2]. Это опре­де­ле­ние, конеч­но же, будет вклю­чать ана­лиз того, как про­изо­шел и про­ис­хо­дит под­ме­на добра злом, как стрем­ле­ние спа­сти чело­ве­че­скую жизнь обо­ра­чи­ва­ет­ся уни­чи­же­ни­ем дру­гой жиз­ни – “нане­се­ни­ем вре­да” живо­му доно­ру, исполь­зо­ва­ни­ем чело­ве­че­ских тру­пов в каче­стве доно­ров, отно­ше­ни­ем к паци­ен­ту с диа­гно­зом “погибель моз­га” как хра­ни­ли­щу припас­ных орга­нов и т.д. и т.п.

    Эти явле­ния вой­ют о том, что даже таковая фун­да­мен­таль­ная цель, как спа­се­ние чело­ве­че­ской жиз­ни, тре­бу­ет соблю­де­ния мно­же­ства усло­вий (сре­ди их одно из основ­ных – соблю­де­ние прин­ци­па доб­ро­воль­но­сти), другими словами цен­но­стей, состав­ля­ю­щих сущность само­по­жерт­во­ва­ния. В пра­во­слав­ной эти­че­ской тра­ди­ции нико­гда не шла речь о том, что нель­зя жерт­во­вать собою во имя спа­се­ния жиз­ни чело­ве­ка. Напро­тив, (Ин. 15,13). Сама жерт­вен­ная погибель Спа­си­те­ля явля­ет­ся сви­де­тель­ством эти­че­ской цен­но­сти само­по­жерт­во­ва­ния. Но само­по­жерт­во­ва­ние как созна­тель­ное и доб­ро­воль­ное дей­ствие чело­ве­ка исклю­ча­ет хоть какое пси­хо­ло­ги­че­ское либо сило­вое воз­дей­ствие. Опре­де­лен­ным видом характер­ствен­но­го наси­лия, с нашей точ­ки зре­ния, может стать пре­вра­ще­ние чело­ве­че­ской спо­соб­но­сти к жерт­вен­но­сти в нор­му, либо пра­ви­ло, либо новейший кри­те­рий гуман­но­сти. Тем наиболее, что Рос­сия уже пере­жи­ла одна­жды горь­кий опыт ”внед­ре­ния” подоб­ных критериев.

    Идет речь о извест­ной в 30‑х годах тео­рии и прак­ти­ке “бого­стро­и­те­лей”. А.А. Бог­да­нов, созда­тель пер­во­го в мире инсти­ту­та пере­ли­ва­ния кро­ви (1926 г.), лицезрел в донор­стве – эти­че­скую и соци­аль­ную нор­му, а в пере­ли­ва­нии кро­ви – один из спо­со­бов “бра­та­ния” людей (бук­валь­но­го), и созда­ния из отдель­ных инди­ви­дов (снова же бук­валь­но) еди­но­го соци­аль­но­го орга­низ­ма [3]. На самом же деле, отдель­ные инди­ви­ды, вынуж­ден­ные соот­вет­ство­вать новеньким соци­аль­ным нор­мам, 100­но­ви­лись только жерт­ва­ми “бла­гих” мыслях и целей, одна из кото­рых в фор­му­ли­ров­ке Бог­да­но­ва – пре­одо­ле­ние “совет­ской изно­шен­но­сти” ответ­ствен­ных госу­дар­ствен­ных работников.

    Прак­ти­ка транс­план­та­ции орга­нов вышла этого­денька из узко экс­пе­ри­мен­таль­ных рамок на уро­вень обыч­ной меди­цин­ской отрас­ли. Сво­ей несо­раз­мер­но­стью эти­че­ским хри­сти­ан­ским кричи­ен­та­ци­ям она небы­ва­ло уве­ли­чи­ва­ет соци­аль­ную опас­ность ошиб­ки, кото­рая может ока­зать­ся смерть­ной для каж­до­го чело­ве­ка и для куль­ту­ры в целом.

    Най­ти, осознать и при­нять меру сотвор­че­ства Бога и чело­ве­ка в спа­се­нии Жиз­ни – это дей­стви­тель­но непро­свора зада­ча разум­но­го отно­ше­ния к эти­че­ским про­бле­мам транс­план­та­ции. Но путь разу­ма, и осо­бен­но разу­ма характер­ствен­но­го, не исклю­ча­ет, а пред­по­ла­га­ет и запре­ты, и само­огра­ни­че­ние. Как пола­га­ют фило­со­фы, все разум­ное име­ет свои пре­де­лы, бес­пре­дель­ны толь­ко глу­пость и безумие.

    При­ме­ча­ние:

    [1] Из исто­рии раз­ра­бот­ки в совет­ской меди­цине нор­ма­тив­ных актов по взя­тию када­вер­ных тка­ней и органов.// Акту­аль­ные про­бле­мы транс­план­то­ло­гии и искус­ствен­ных орга­нов. М., 1980. С. 114.

    [2] Доктор тела и души. Бесе­да с вра­чом и свя­щен­ни­ком при Инсти­ту­те транс­план­то­ло­гии о. Ана­то­ли­ем (Бере­100­вым). “Татья­нин Денек”? 1996. № 7. С. 8.

    [3] Паро­дия на Цер­ковь – Тело Хри­100­во, в Кото­ром и осу­ществ­ля­ет­ся един­ство веру­ю­щих —

    “Беспамятство – разрушительно, память – созидательна”

    [1] – эти сло­ва Д.С. Лиха­че­ва при­о­ре­та­ют осо­бый смысл в год 50-летия при­ня­тия Нюрн­берг­ско­го Кодек­са. Нюрн­берг­ский про­цесс (1946–1947 гг.) вскрыл фак­ты волшебство­вищ­ных по сво­ей жесто­ко­сти и по сво­е­му раз­ма­ху меди­цин­ских экс­пе­ри­мен­тов на чело­ве­ке, когда огром­ное чис­ло узни­ков кон­цен­тра­ци­он­ных лаге­рей, в основ­ном негер­ман­ско­го про­ис­хож­де­ния, исполь­зо­ва­лись для науч­но-иссле­до­ва­тель­ских целей и меди­цин­ских опы­тов. Имен­но эти “иссле­до­ва­ния” и “опы­ты” 100­ли неотъ­ем­ле­мой частью поня­тия “пре­ступ­ле­ние про­тив чело­веч­но­сти”. В процессе судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства было собра­но мно­же­ство доку­мен­тов, в том чис­ле про­то­ко­лы о про­ве­де­нии экс­пе­ри­мен­тов над людь­ми с целью иссле­до­ва­ния вли­я­ния на чело­ве­че­ский орга­низм пере­охла­жде­ния, дей­ствия ядовитых веществ. Мил­ли­о­ны людей спе­ци­аль­но зара­жа­лись инте­ре­су­ю­щи­ми “экспериментаторов”-медиков болез­ня­ми и “при мини­маль­ных затра­тах вре­ме­ни и уси­лий” иссле­до­ва­лись мето­ды лече­ния и дости­же­ния имму­ни­те­та к маля­рии, инфек­ци­он­ной жел­ту­хе, сып­но­му тифу. 100­ли извест­ны все­му миру экс­пе­ри­мен­ты по сте­ри­ли­за­ции, рене­га­ции костей, мускул, нерв (составная часть нервной системы; покрытая оболочкой структура, состоящая из пучка нервных волокон)­ной тка­ни, по пере­сад­ке костей и т.д. и т.п. В кон­це авгу­100 1947 года 1‑й Воен­ный Три­бу­нал США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке), дей­ство­вав­ший по дого­во­рен­но­сти с альянс­ни­ка­ми и по при­ка­зу аме­ри­кан­ской адми­ни­стра­ции в Гер­ма­нии, вынес При­го­вор по делу “меди­ков”. Нюрн­берг­ский Кодекс – это пер­вый в исто­рии меж­ду­на­род­ный “Свод пра­вил о про­ве­де­нии экс­пе­ри­мен­тов на людях”, кото­рый воз­ник в резуль­та­те осо­зна­ния вой­ю­ще­го несо­от­вет­ствия неко­то­рых видов меди­цин­ских экс­пе­ри­мен­тов на чело­ве­ке эти­че­ским прин­ци­пам меди­цин­ской про­фес­сии и чело­ве­че­ской мора­ли. Нюрн­берг­ский Кодекс для мно­гих до сего времени спра­вед­ли­во рас­смат­ри­ва­ет­ся как сви­де­тель­ство зверств и пере­ги­бов “нацист­ской лже­на­у­ки” и в то же вре­мя как свое­о­раз­ный сим­вол характер­ствен­ной чисто­ты нау­ки в циви­ли­зо­ван­ном мире. Но так ли это?

    – и мы вспо­ми­на­ем о очередной дате – 95-лет­ней годов­щине пер­во­го изда­ния кни­ги В. Вере­са­е­ва “Запис­ки вра­ча”. В сво­ей кни­ге доктор, орди­на­тор Бот­кин­ской боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы в Петер­бур­ге, Викен­тий Сми­до­вич (лите­ра­тур­ный псев­до­ним – В. Вере­са­ев) раз­о­ла­ча­ет цинизм отно­ше­ния вра­чей к паци­ен­там, опи­сы­ва­ет типич­ное для “спе­ци­а­ли­стов” пору­га­ние тру­пов, воз­му­ща­ет­ся тем, что вра­чи не оста­нав­ли­ва­ют­ся перед экс­пе­ри­мен­та­ми над чело­ве­ком, забы­вая “о раз­ли­чии меж­ду людь­ми и мор­ски­ми свин­ка­ми” [2].

    “Про­чти­те “Запис­ки вра­ча”, и вас неволь­но охва­тит холод­ный кошмар, – писа­ли в одной из рос­сий­ских газет нача­ла века [3]. – Совер­шен­но спо­кой­но док­тор, поль­зу­ясь сво­им поло­же­ни­ем, при­ви­ва­ет боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ным раз­лич­ные болез­ни и с любо­вью сле­дит за их раз­ви­ти­ем. Каза­лось, убе­див­шись, что при­вив­ка уда­лась, он дол­жен был бы торо­пить­ся уни­что­жить соде­ян­ное им зло, но это­го нет. Он дает болез­ни раз­ви­вать­ся, и до таковой сте­пе­ни, что она уже угро­жа­ет опас­но­стью самой жиз­ни, но зато ею мог­ли полю­бо­вать­ся его кол­ле­ги, кото­рым он давал воз­мож­ность изу­чать настолько инте­рес­ный и ред­кий при­мер болез­ни. Хоро­шо это либо нет? Зача­стую опы­ты дела­ют­ся без вся­ко­го смыс­ла и осно­ва­ния, так, что­бы сде­лать опыт… Дру­гой вопросец – доволь­на ли его жерт­ва, кото­рой он при­чи­нил стра­да­ние?.. Но это ему реши­тель­но все рав­но. А что все-таки боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ные? – спро­си­те вы. – Они обык­но­вен­но уми­ра­ют. – Как, и ниче­го? – Ниче­го. Они уми­ра­ют , пото­му что сам Биль­рот [4] еще гово­рил, что меди­ци­на доби­ва­ет­ся успе­хов через гору трупов”.

    “Во сла­ву нау­ки” – прин­цип, кото­рый, как ни пара­док­саль­но, может объ­еди­нить “циви­ли­зо­ван­ную” и “нацист­скую” меди­ци­ну. Ведь, как извест­но, – “во сла­ву нау­ки” – было одним из аргу­мен­тов, выдви­гав­ших­ся в защи­ту нацист­ских “вра­чей”.

    80 годов назад в Рос­сии про­изо­шла Октябрь­ская рево­лю­ция, идео­ло­ги кото­рой хоте­ли постро­ить в Рос­сии “обще­ство, опи­ра­ю­ще­е­ся на нау­ку в сво­ем раз­ви­тии”. Вме­сте с самой “науч­ной” и все опре­де­ля­ю­щей ком­му­ни­сти­че­ской идео­ло­ги­ей – “науч­ность” вытес­ня­ла тра­ди­ци­он­ные для куль­ту­ры мораль­но-нрав­ствен­ные цен­но­сти. Инте­ре­сы “рево­лю­ци­он­ной” нау­ки, осво­бож­ден­ной в 1917 году от мораль­но-эти­че­ских и рели­ги­оз­ных цен­но­стей, опре­де­ли­ли, напри­мер, реше­ние Сов­нар­ко­ма СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) о под­держ­ке волшебство­вищ­ных прак­ти­че­ских опы­тов по полу­че­нию “ново­ги­брид­но­го чело­ве­ка” методом скре­щи­ва­ния людей с антро­по­морф­ны­ми обе­зья­на­ми. В сво­ем отче­те за 1928 год, пред­став­лен­ном в Сов­нар­ком СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) Пред­се­да­те­лю Комис­сии по содей­ствию рабо­там Ака­де­мии Наук СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии), проф. Ветла­нов, руко­во­ди­тель экс­пе­ри­мен­таль­но­го про­ек­та, писал: “Серьез­ным тор­мо­зом для поста­нов­ки данной нам экс­пе­ри­мен­таль­ной рабо­ты явля­лись так­же пред­рас­трибунал­ки рели­ги­оз­но­го и мораль­но­го харак­те­ра. В дорвее­во­лю­ци­он­ной Рос­сии было совер­шен­но невоз­мож­но не толь­ко что-либо сде­лать, да и писать в этом направ­ле­нии”. Дей­стви­тель­но, проф. Ветла­нов не боял­ся встре­тить отказ в под­держ­ке его экс­пе­ри­мен­та по искус­ствен­ной случ­ке людей с обе­зья­на­ми из-за “пред­рас­трибунал­ков рели­ги­оз­но­го и мораль­но­го харак­те­ра”: чего же не было у идео­ло­гов и орга­ни­за­то­ров Октябрь­ской рево­лю­ции, соста­вив­ших пра­вя­щую вер­хуш­ку стра­ны, того не было [5]. А вот идео­ло­ги­че­ских спе­ку­ля­ций раз­но­го рода по пово­ду “объ­ек­тив­но­сти” нау­ки было предостаточно.

    В инте­ре­сах “рево­лю­ци­он­ной нау­ки” было, в луч­шем слу­чае, игно­ри­ро­ва­ние, а обыч­но типич­ное клей­мо – “мра­ко­бе­сие” как оцен­ка тео­рий, пытав­ших­ся пре­ду­пре­дить о воз­мож­ных послед­стви­ях куль­та “объ­ек­тив­но­сти”, а зна­чит, бес­че­ло­веч­но­сти самой нау­ки. Ведь “объ­ек­тив­ность” нау­ки весь­ма отно­си­тель­на. Она все­гда нахо­ди­лась и нахо­дит­ся в гра­ни­цах наше­го пони­ма­ния и наших смыс­лов, она не быть может “незапятанной”, она все­гда в той либо другой фор­ме функ­ци­о­наль­на, другими словами зави­си­ма, в том чис­ле и от чело­ве­че­ских вза­и­мо­от­но­ше­ний, а зна­чит нераз­рыв­но свя­за­на с реше­ни­ем мораль­ных заморочек.

    На про­тя­же­нии 19-ти веков чело­век, раз­ви­вая и совер­шен­ствуя собственный разум, как поис­ти­не Боже­ствен­ную спо­соб­ность, пытал­ся осознать мир в согла­сии с духов­но-нрав­ствен­ным зако­ном, в согла­сии с чув­ством ответ­ствен­но­сти, сове­сти и люб­ви, раз­ли­чая доб­ро и зло. К нача­лу XX века, пита­ясь мощ­ным энер­ге­ти­че­ским потен­ци­а­лом хри­сти­ан­ских цен­но­стей – свя­то­сти жиз­ни, мило­сер­дия, дела­ния добра, – нау­ка, в част­но­сти меди­ко-био­ло­ги­че­ское зна­ние, при­хо­дит к лик­ви­да­ции посто­ян­но угро­жа­ю­щих чело­ве­че­ству фак­то­ров рис­ка – эпи­де­мий, инфек­ци­он­ных забо­ле­ва­ний. Нау­ка про­шла гро­мад­ное рас­100­я­ние и раз­га­да­ла мно­же­ство загадок. То, что было непо­сти­жи­мым, 100­но­ви­лось доступ­ным чело­ве­че­ско­му разу­му. Дости­же­ния меди­цин­ской нау­ки сни­жа­ли дет­скую смерт­ность, исце­ля­ли болез­ни и “истор­га­ли из ког­тей смер­ти ее преж­де­вре­мен­ные жертвы”.

    Но нель­зя закры­вать гла­за и на извест­ные паде­ния нау­ки, кото­рые поис­ти­не волшебство­вищ­ны в сво­ей дей­стви­тель­но­сти. Это и изоб­ре­те­ние ядер­но­го, био­ло­ги­че­ско­го и т.п. ору­жия мас­со­во­го пора­же­ния, спо­соб­но­го уни­что­жить жизнь на Зем­ле за самый огра­ни­чен­ный про­ме­жу­ток вре­ме­ни. Как это ни пара­док­саль­но, но паде­ния пре­о­ра­зу­ю­ще­го разу­ма наи­бо­лее глу­бо­ки в совре­мен­ной био­ме­ди­цине, при­зван­ной охра­нять чело­ве­че­скую жизнь. Заго­тов­ка “припас­ных” зигот и их опосля­ду­ю­щее уни­что­же­ние – усло­вие про­це­ду­ры искус­ствен­но­го опло­до­тво­ре­ния. Отри­ца­тель­ные резуль­та­ты пре­на­таль­ной диа­гно­сти­ки – очередное мощ­ное осно­ва­ние “пока­за­ний” для искус­ствен­но­го пре­ры­ва­ния жиз­ни нахо­дя­ще­го­ся в мате­рин­ской утро­бе ребен­ка. Пре­вра­ще­ние чело­ве­че­ских заро­ды­шей в фар­ма­цев­ти­че­ское “сырье” явля­ет­ся усло­ви­ем феталь­ной терапии (терапия — процесс, для снятия или устранения симптомов и проявлений заболевания).

    Хри­сти­ан­ство не про­тив нау­ки. Оно “рас­смат­ри­ва­ет нау­ку как необ­хо­ди­мый инстру­мент данной нам жиз­ни” [6]. Наиболее того, сло­ва Спа­си­те­ля: (Ин. 14, 12) пра­во­слав­ное хри­сти­ан­ство трак­ту­ет как при­зыв к делам чело­ве­че­ским, в том чис­ле и к раз­ви­тию нау­ки и науч­ных тео­рий. Но не “всех”, а только тех, кото­рые, как учит Нек­та­рий Оптин­ский, “не пор­тят нравственность”.

    “Чело­век 2-ух­со­100­вен, духов­но-теле­сен, и его нор­маль­ное бытие невоз­мож­но без соот­вет­ству­ю­щей гар­мо­нии этих 2-ух начал… Уже по данной нам при­чине, в силу един­ства духов­ной и физи­че­ской при­род в чело­ве­ке, вза­и­мо­связь рели­ги­оз­но­го и науч­но­го зна­ния есте­ствен­на и необ­хо­ди­ма” [7]. Раз­рыв данной нам вза­и­мо­свя­зи и при­во­дит к воз­ник­но­ве­нию фено­ме­на “полу-нау­ки”. Сло­ва св. Васи­лия Вели­ко­го в “Бесе­дах на Шестод­нев” о “полу­у­че­ных” его вре­ме­ни 100­но­вят­ся все наиболее умест­ны­ми в наши деньки: ” Не име­ют ли те, кто посвя­тил себя полу­на­у­ке, гла­за сов, ибо зре­ние совы, про­ни­ка­ю­щее через мрак ночи, пора­жа­ет­ся вели­ко­ле­пи­ем све­та”. Ф. Досто­ев­ский пишет о фено­мене “полу­на­у­ки” практически в апо­ка­лип­ти­че­ском тоне: “Полу­на­у­ка, – гово­рит один из его геро­ев, – есть неви­дан­ный преж­де дес­пот; дес­пот, име­ю­щий сво­их соб­ствен­ных жре­цов и рабов; дес­пот, перед кото­рым вся­кий пре­кло­ня­ет­ся с любо­вью и суе­вер­ным стра­хом, нечто до сего времени неви­дан­ное, перед чем постыд­но дро­жит и тре­пе­щет нау­ка” [8]. Полу­на­у­ка мак­си­маль­но про­яв­ля­ет себя в совре­мен­ном науч­но-тех­ни­че­ском про­грес­се, дес­по­тизм кото­ро­го обу­слов­лен отсут­стви­ем бла­го­ра­зу­мия, другими словами характер­ствен­ной непол­но­той разума.

    Характер­ствен­ная непол­но­та разу­ма фор­ми­ру­ет такое явле­ние как “рацио­фа­шизм” (П. Фей­ра­бенд), когда под зна­ме­нем науч­ной раци­о­наль­но­сти и ради “объ­ек­тив­но­го” зна­ния вжив­ля­ют­ся рако­вые клет­ки в здо­ро­вый орга­низм чело­ве­ка. Либо когда ради “объ­ек­тив­ной” инфор­ма­ции отка­зы­ва­ют­ся от лече­ния боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го, поги­ба­ю­ще­го от болез­ни. Либо когда без ведо­ма и согла­сия боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных их исполь­зу­ют для кли­ни­че­ских испы­та­ний новейших лекар­ствен­ных пре­па­ра­тов. К сожа­ле­нию, пере­чень подоб­ных при­ме­ров, сопро­вож­да­ю­щих совре­мен­ную науч­ную рабо­ту, может соста­вить не одну стра­ни­цу. Этого­денька к ним добав­ля­ют­ся вопро­сы о прак­ти­че­ских, соци­о­куль­тур­ных послед­стви­ях совре­мен­ных био­ме­ди­цин­ских тех­но­ло­гий. Напри­мер, насколь­ко соци­аль­но без­опас­но рас­про­стра­не­ние гене­ти­че­ско­го тести­ро­ва­ния либо вме­ша­тель­ство в геном чело­ве­ка? Либо насколь­ко эти­че­ски допу­сти­мо кло­ни­ро­ва­ние кле­ток чело­ве­ка с целью полу­че­ния его“уникальных копий”, “припас­ных частей”? Эти вопро­сы выхо­дят дале­ко за узенькие рам­ки внут­ри­на­уч­ной обла­сти и каса­ют­ся как каж­до­го чело­ве­ка, так и судеб обще­ствен­но­го раз­ви­тия в целом.

    Нюрн­берг­ский Кодекс 1947 года стал пер­вым в исто­рии циви­ли­за­ции доку­мен­том, поста­вив­шим про­бле­му эти­че­ской и соци­аль­ной ответ­ствен­но­сти уче­ных на уро­вень соци­аль­но-зна­чи­мых обще­ци­ви­ли­за­ци­он­ных заморочек.

    – и

    “отда­вая для себя отчет во все нарас­та­ю­щем про­грес­се в обла­сти био­ло­гии и медицины;

    будучи убеж­де­ны в необ­хо­ди­мо­сти ува­же­ния чело­ве­ка как инди­ви­ну и как пред­100­ви­те­ля био­ло­ги­че­ско­го вида, а так­же при­зна­вая важ­ность вопро­са о обес­пе­че­нии ува­же­ния его плюсы;

    отда­вая для себя отчет в том, что непра­виль­ное исполь­зо­ва­ние дости­же­ний био­ло­гии и меди­ци­ны может повлечь за собой угро­зу досто­ин­ству человека;

    под­твер­ждая убеж­ден­ность в том, что про­гресс в обла­сти био­ло­гии и меди­ци­ны дол­жен быть исполь­зо­ван на бла­го нынеш­не­го и буду­ще­го поко­ле­ний людей;

    под­чер­ки­вая необ­хо­ди­мость меж­ду­на­род­но­го сотруд­ни­че­ства во имя того, что­бы все люди на Зем­ле мог­ли поль­зо­вать­ся бла­га­ми, предо­став­ля­е­мы­ми дости­же­ни­я­ми в био­ло­гии и медицине;

    при­зна­вая важ­ность рас­ши­ре­ния широ­ко­го обще­ствен­но­го обсуж­де­ния про­блем, свя­зан­ных с исполь­зо­ва­ни­ем дости­же­ний био­ло­гии и меди­ци­ны, а так­же важ­ность резуль­та­тов тако­го обсуждения;

    стре­мясь напом­нить всем чле­нам обще­ства о име­ю­щих­ся у их пра­вах и обязательствах;

    будучи пре­ис­пол­не­ны реши­мо­сти пред­при­нять меры, необ­хо­ди­мые для защи­ты досто­ин­ства, а так­же основ­ных прав и сво­бод чело­ве­ка в обла­сти исполь­зо­ва­ния дости­же­ний био­ло­гии и меди­ци­ны”, наиболее 20 госу­дарств, явля­ю­щих­ся чле­на­ми Сове­та Евро­пы, под­пи­са­ли “Кон­вен­цию о защи­те прав и досто­ин­ства чело­ве­ка в свя­зи с исполь­зо­ва­ни­ем дости­же­ний био­ло­гии и меди­ци­ны: Кон­вен­цию о пра­вах чело­ве­ка и био­ме­ди­цине”. Кон­вен­цию, кото­рую Рос­сия, несмот­ря на свое член­ство в (Сове­те Евро­пы, к сожа­ле­нию, еще не под­пи­са­ла. Поче­му? Ведь…

    При­ме­ча­ние:

    [1] Лиха­чев Д.С. Память пре­одо­ле­ва­ет вре­мя // Наше насле­дие. 1988. № 1. С. 1.

    [2] Вере­са­ев В. Запис­ки вра­ча. СПб. 1902 . С. 150.

    [3] “Не пора ли?”// Рус­ское сло­во. № 39. 1901. 9 февр.

    [4] Биль­рот Тео­дорвей (1829–1894) – один из выда­ю­щих­ся хирур­гов XIX века.

    [5] О совет­ских экс­пе­ри­мен­тах по скре­щи­ва­нию чело­ве­ка с обе­зья­ной // Еже­не­дель­ник “Вечер­няя Москва”. № 34. 1994. 25 авг.

    [6] Оси­пов А.И. Путь разу­ма в поис­ках исти­ны. М., 1997. С. 146.

    [7] Там же, С. 145.

    [8] “The Devils”. Harmondsworth: Penquim books. 1971. P. 257.

    По виду людскому (клонирование)

    В кон­це XIX Фри­дрих Ниц­ше впер­вые поста­вил про­бле­му “чело­ве­ко­бо­жия” в анти­хри­сти­ан­ском смыс­ле. Уста­ми Зара­ту­ст­ры он пред­ло­жил свою вер­сию ее реше­ния в уче­нии о “сверх­че­ло­ве­ке”.

    Прак­ти­че­ски одно­вре­мен­но Федор Досто­ев­ский сфор­му­ли­ро­вал идею Бого­че­ло­ве­че­ства. С это­го вре­ме­ни дилем­ма “Бого­че­ло­ве­че­ство – чело­ве­ко­бо­жие” 100­но­вит­ся веду­щей для рус­ской фило­со­фии. В пер­вой поло­вине ХХ века в фор­ме интел­лек­ту­аль­ных дис­кус­сий на уровне жур­наль­ных пуб­ли­ка­ций и книжек, изда­ва­е­мых за рубе­жом, она выгля­де­ла весь­ма абстракт­но. В кон­це ХХ века на уровне био­ме­ди­цин­ской прак­ти­ки она напол­ня­ет­ся полностью кон­крет­ным содер­жа­ни­ем. В нача­ле века “чело­ве­ко­бо­жие” – это, как пра­ви­ло, мня­щая себя сре­до­то­чи­ем досто­инств, гума­ни­сти­че­ская гор­ды­ня. В кон­це века “чело­ве­ко­бо­жие” – это стрем­ле­ние вый­ти на уро­вень “тво­ре­ния”, т.е. созда­ния {живых} орга­низ­мов с жела­тель­ны­ми для чело­ве­ка собственный­ства­ми и параметрами.

    В 1997 году было созда­но пер­вое в исто­рии искус­ствен­ное мле­ко­пи­та­ю­щее (овца Дол­ли). Тех­но­ло­гия это­го про­цес­са была назва­на “кло­ни­ро­ва­ние”. Она пред­став­ля­ет собой новейшую фор­му искус­ствен­но­го раз­мно­же­ния {живых} орга­низ­мов, при кото­ром из одной роди­тель­ской клет­ки взрос­ло­го орга­низ­ма полу­ча­ют гене­ти­че­ски иден­тич­ную особь (либо осо­би). Пре­пят­ствий логи­че­ско­го и тео­ре­ти­че­ско­го пла­на на пути к кло­ни­ро­ва­нию чело­ве­ка не суще­ству­ет. Тех­ни­че­ски же кло­ни­ро­ва­ние чело­ве­ка пока невы­пол­ни­мо, но, тем не наименее, нау­ка неудер­жи­мо при­бли­жа­ет­ся к это­му рубе­жу. Поми­мо чело­ве­ка, сотво­рен­но­го Богом, совре­мен­ная куль­ту­ра впра­ве ожи­отдать при­бав­ле­ния – созданий скло­ни­ро­ван­ных, т.е. сотво­рен­ных чело­ве­ком по сво­е­му, чело­ве­че­ско­му, “обра­зу” и по сво­е­му, чело­ве­че­ско­му, “подо­бию”.

    “Что все-таки в этом пло­хо­го?” – спро­сят одни. “Нако­нец-то”, – обра­ду­ют­ся дру­гие. И сре­ди их преж­де все­го госу­дар­ствен­ни­ки-сци­ен­ти­сты [1]. К ним, напри­мер, при­над­ле­жит г. С.Е. Мот­ков, кото­рый еще в 1991 году пола­гал, что при­шла пора исполь­зо­вать дости­же­ния гене­ти­ки в целях госу­дар­ствен­ной поли­ти­ки. Гене­ти­че­ский груз, кото­рый ведет к био­ло­ги­че­ской дегра­да­ции насе­ле­ния, достигнул в насто­я­щее вре­мя кри­ти­че­ской точ­ки. К био­ло­ги­че­ской (гено­ти­пи­че­ской) дегра­да­ции, про­ис­хо­дя­щей в резуль­та­те загряз­не­ния внеш­ней сре­ды, рез­ко­го ослабел­ле­ния есте­ствен­но­го отбо­ра по при­чине успе­хов меди­цин­ской нау­ки, добав­ля­ет­ся мораль­ная (фено­ти­пи­че­ская) дегра­да­ция – рас­слаб­ле­ние воли и раз­ви­тие пороч­ных склон­но­стей – алко­го­лизм, нар­ко­ти­ки, раз­во­ды, само­убий­ства, пре­ступ­ность. С точ­ки зре­ния С.Е. Мот­ко­ва, одной из мер выхо­да из кри­зис­ной ситу­а­ции явля­ет­ся проч­ное закреп­ле­ние идеи искус­ствен­но­го отбо­ра в госу­дар­ствен­ной идео­ло­гии и поли­ти­ке. Госу­дар­ство долж­но начать про­ве­де­ние “евге­ни­че­ско­го экс­пе­ри­мен­та” сна­ча­ла в неболь­шом горо­де, “посте­пен­но рас­ши­ряя тер­ри­то­рию, охва­ты­ва­е­мую евге­ни­че­ски­ми меро­при­я­ти­я­ми”. Что все-таки вклю­ча­ют в себя “евге­ни­че­ские меро­при­я­тия”? Это – отбор граж­дан на осно­ве пси­хо­ло­ги­че­ско­го тести­ро­ва­ния, меди­цин­ско­го обсле­до­ва­ния, све­де­ний о успе­ва­е­мо­сти (шко­ла, ВУЗ) и т.п.; искус­ствен­ное осе­ме­не­ние на осно­ве ото­бран­ной спер­мы (веду­щий пока­за­тель доно­ров спер­мы – коэф­фи­ци­ент интел­лек­ту­аль­но­сти (КИ)) и т.п. Цель подоб­ных меро­при­я­тий – повы­ше­ние “умствен­ных спо­соб­но­стей населения”.

    Про­фес­сор А.П. Аки­фьев, заве­ду­ю­щий лабо­ра­то­ри­ей меха­низ­мов мута­ге­не­за Инсти­ту­та Хими­че­ской физи­ки им. Н.Н. Семе­но­ва РАН (Российская академия наук — государственная академия наук, высшая научная организация Российской Федерации, ведущий центр фундаментальных исследований в области естественных и общественных наук) при­зы­ва­ет руко­во­ди­те­лей госу­дар­ства – и тео­ре­ти­ков, и прак­ти­ков, кото­рые заня­ты рефор­ми­ро­ва­ни­ем обще­ства” учи­ты­вать “двой­ствен­ную бисо­ци­аль­ную при­ро­ду чело­ве­ка”. “Все, что мы сей­час наблю­да­ем: паде­ние дис­ци­пли­ны и характер­ствен­но­сти, лень, очень низ­кая про­из­во­ди­тель­ность тру­ну и каче­ства про­дук­ции (99% ее некон­ку­рен­то­спо­соб­но­сти на миро­вом рын­ке), стрем­ле­ние все сде­лать нечест­ным методом и ощу­ще­ние радо­сти и гор­до­сти за совер­шен­ный обман либо мел­кую кра­жу, неве­ро­ят­ное по мас­шта­бам опьянен­ство, жесто­кость (при­мер тому дедов­щи­на в армии), бес­чис­лен­ные иногда очень цинич­ные нару­ше­ния вра­ча­ми их мораль­но­го кодек­са – клят­вы Гип­по­кра­та, ката­стро­фи­че­ский (неко­то­рые счи­та­ют даже обваль­ный рост пре­ступ­но­сти и т.д. – все это в сово­куп­но­сти, с моей точ­ки зре­ния, сви­де­тель­ству­ет не толь­ко о поро­ках систе­мы, да и отра­жа­ет при­зна­ки гене­ти­че­ской дегра­да­ции цивилизации, яви­лось след­стви­ем гос­под­ства тота­ли­та­риз­ма”. В то же вре­мя зада­вая вопросец, впра­ве ли мы этого­денька отка­зать­ся от евге­не­ти­че­ских замыс­лов, А.П. Аки­фьев пола­га­ет, что “нет, осо­бен­но если учитывать, что этого­денька в каче­стве важ­ней­шей цели евге­ни­ки сле­ду­ет счи­тать созда­ние гено­фон­да, наи­бо­лее бла­го­при­ят­но­го для здо­ро­вья, бла­го­со­100­я­ния и про­цве­та­ния чело­ве­че­ства на осно­ве мето­дов, достой­ных человека”.

    Пере­чис­лен­ные попыт­ки вый­ти на био­ге­не­ти­че­ский путь “бла­го­со­100­я­ния и про­цве­та­ния чело­ве­че­ства” – не пер­вые и не послед­ние в куль­ту­ре. Извест­ным и пока­за­тель­ным в этом отно­ше­нии фак­том оте­че­ствен­ной нау­ки было увле­че­ние евге­ни­кой Н.К.Кольцова, кото­рый в 30‑е годы осно­вал Рус­ское евге­ни­че­ское обще­ство и жур­нал. Его разо­ча­ро­ва­ние и отказ от евге­ни­ки были свя­за­ны с осо­зна­ни­ем того фак­та, что, напри­мер, кри­те­рий повы­ше­ния “умствен­ных спо­соб­но­стей насе­ле­ния” не защи­тит обще­ство от появ­ле­ния кри­ми­наль­ных “талан­тов”, а расо­вые кри­те­рии не умень­шат если­че­ства гене­ти­че­ский дефек­тов. Ну и обла­да­ет ли чело­век пра­вом на селек­цию для себя подоб­ных и “про­ек­ти­ро­ва­ние” тех либо других свойств чело­ве­ка? В гра­ни­цах “чело­ве­ко­бо­жия” этот вопросец реша­ет­ся одно­знач­но. При всем этом “бла­гие наме­ре­ния” улуч­шить боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ное чело­ве­че­ство пла­ни­ру­ет­ся реа­ли­зо­вать, кричи­ен­ти­ру­ясь на самые луч­шие чело­ве­че­ские каче­ства. При всем этом нель­зя не напом­нить, что сущность “чело­ве­ко­бо­жия” заклю­ча­ет­ся в прин­ци­пи­аль­ном раз­ли­че­нии и раз­де­ле­нии “при­род­но­го чело­ве­ка от духов­но­го”. Это раз­де­ле­ние, по сло­для вас Бер­дя­е­ва, дает сво­бо­ду твор­че­ско­го раз­ви­тия при­род­но­му чело­ве­ку, уда­лив­шись от внут­рен­не­го смыс­ла жиз­ни, ото­рвав­шись от боже­ствен­но­го цен­тра жиз­ни, от глу­бо­чай­ших основ самой при­ро­ды чело­ве­ка. Для фило­со­фии “чело­ве­ко­бо­жия” выс­шим иде­аль­ным изме­ре­ни­ем явля­ет­ся исклю­чи­тель­но сам чело­век и все “чело­ве­че­ское”.

    Но может ли “чело­ве­че­ское” и толь­ко “чело­ве­че­ское” выпол­нять функ­цию абсо­лю­та, кри­те­рия, либо выс­шей идеи? Досто­ев­ский пола­гал, что даже если рас­смат­ри­вать “чело­ве­че­ское” как некоторый фено­мен, пред­став­ля­ю­щий инте­ре­сы рода, то иде­а­ла все рав­но не полу­чит­ся, ибо сум­ма рав­на сла­га­е­мым, со все­ми их собственный­ства­ми. Иде­ал, “выс­шая мысль” явля­ет­ся стерж­не­вым струк­тур­ным эле­мен­том суще­ство­ва­ния чело­ве­ка и обще­ства. Под­лин­ным иде­а­лом, каче­ствен­но отли­ча­ю­щим­ся от раз­лич­ных чело­ве­че­ских мерок, явля­ет­ся Хри­стос. “Хри­стос был веко­веч­ный от века иде­ал, к кото­ро­му стре­мит­ся и по зако­ну при­ро­ды дол­жен стре­мить­ся чело­век”, – утвер­ожидал Досто­ев­ский. Бого­че­ло­ве­че­ская сущ­ность Хри­100 – это онто­ло­ги­че­ская воз­мож­ность и задан­ность характер­ствен­но­го совер­шен­ство­ва­ния чело­ве­ка. Оно реа­ли­зу­ет­ся через сво­бод­ное, духов­ное, “умное дела­ние” чело­ве­ком само­го себя, посто­ян­но кор­рек­ти­ру­е­мое “боже­ствен­ным цен­тром жиз­ни”. “Чело­ве­ко­бо­жие” как попыт­ка чело­ве­ка опре­де­лить абсо­свиреп­ные кри­те­рии “луч­ше­сти” для само­го себя из само­го себя, рано либо позд­но обо­ра­чи­ва­ет­ся раз­ны­ми фор­ма­ми субъ­ек­ти­виз­ма, кото­рый в луч­шем слу­чае при­во­дит к фар­су, в худ­шем – к катастрофе.

    При­ме­ча­ние:

    [1] Спи­ен­тизм — миро­воз­зре­ние, рас­смат­ри­ва­ю­щее нау­ку в каче­стве глав­но­го фак­то­ра про­грес­са и сред­ства реше­ния соци­аль­ных про­блем. –

    Две сексапильных революции

    Евро­пей­ская исто­рия пере­жи­ла две сек­су­аль­ных рево­лю­ции, два зна­чи­тель­но дли­тель­ных пери­о­да пере­оцен­ки сек­су­аль­но­сти чело­ве­ка и сек­су­аль­ных отно­ше­ний. Пер­вый отно­сит­ся к эпо­хе рас­па­да Рим­ской импе­рии и фор­ми­ро­ва­ния хри­сти­ан­ской куль­ту­ры, вто­рой – ко вто­рой поло­вине ХХ века.

    Иссле­до­ва­те­ли антич­но­сти отме­ча­ют в каче­стве одной из ее осо­бен­но­стей “про­ник­но­ве­ние поло­во­го эле­мен­та во все сфе­ры жиз­ни (культ фал­ло­са, спе­ци­фи­че­ские поло­вые боже­ства, сво­бод­ное про­яв­ле­ние поло­во­го эле­мен­та в обще­ствен­ной жиз­ни, лите­ра­ту­ре, искус­стве)”. В “наив­но­сти раз­вра­та” заклю­ча­лось одно из свое­о­ра­зий антич­ной культуры.

    Поло­вые извра­ще­ния у гре­ков и рим­лян И. Блох оце­ни­ва­ет как “все­о­щие антро­по­ло­ги­че­ские явле­ния – т.е. такие, кото­рые встре­ча­ют­ся повсю­ду и во все вре­ме­на, неза­ви­си­мо от куль­ту­ры и вырож­де­ния”. В то же вре­мя он и дру­гие иссле­до­ва­те­ли антич­но­сти гово­рят о край­ней интен­сив­но­сти фак­то­ра сек­су­аль­ных удо­воль­ствий, поло­вой рас­пу­щен­но­сти и извра­щен­но­сти в позд­нем Риме. Поли­бий в “Исто­рии” сви­де­тель­ство­вал: ”Люди впа­да­ли в вели­кий блуд и любо­с­тя­жа­ние и рос­кошь, и не жени­лись, а если и жени­лись, то не жела­ли вос­пи­ты­вать родив­ших­ся деток”. Юстин писал о обы­чае выбра­сы­вать деток. “Выбра­сы­вать деток худо и пото­му еще, что их под­би­ра­ют обыч­но раз­ворот­ные люди и выра­щи­ва­ют (как дево­чек, так и маль­чи­ков) исклю­чи­тель­но для сво­их сек­су­аль­ных раз­вле­че­ний. Мно­гие рим­ляне дер­жа­ли целые 100­да таковых деток”. Сла­вою жен­щи­ны счи­та­лось нали­чие боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шо­го чис­ла супруг­чин-любов­ни­ков. Цело­муд­рие и доб­ро­де­тель оце­ни­ва­лись как дока­за­тель­ство уродец­ли­во­сти жен­щин. При­ме­ры и сви­де­тель­ства поло­вой извра­щен­но­сти, царя­щей в эту эпо­ху, соста­ви­ли не один том. Иссле­до­ва­те­ли антич­но­сти неод­но­крат­но при­хо­ди­ли к выво­ду, что кри­зис и смерть данной нам куль­ту­ры были тес­но свя­за­ны с духов­но-нрав­ствен­ным вырож­де­ни­ем, кото­рое не в послед­нюю оче­редь опре­де­ля­лось типом сек­су­аль­ных отношений.

    Г.К. Честер­тон писал: ”К несча­стью антич­ной циви­ли­за­ции для огром­но­го боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шин­ства древ­их не было ниче­го на мисти­че­ском пути, кро­ме глу­хих при­род­ных сил – таковых как пол, рост, погибель… Древ­ние сочли поло­вую жизнь про­стой и невин­ной – и все на све­те про­стые вещи поте­ря­ли невин­ность. Поло­вую жизнь нель­зя при­рав­ни­вать к таковым про­стым заня­ти­ям как сон либо пища. Когда пол пере­100­ет быть слу­гой, он мгно­вен­но 100­но­вит­ся дес­по­том. По той либо другой при­чине он зани­ма­ет осо­бое, ни с чем не срав­ни­мое пространство в чело­ве­че­ском есте­стве; нико­му еще не уда­лось обой­тись без огра­ни­че­ния и глаза­ще­ния сво­ей поло­вой жиз­ни”. Харак­те­ри­зуя это вре­мя, он спра­вед­ли­во утвер­ожидал, что “хри­сти­ан­ство яви­лось в мир, что­бы исце­лить его, и вылечивай­ло един­ствен­но воз­мож­ным спо­со­бом“ – аске­зой. Это исце­ле­ние и было пер­вой сек­су­аль­ной рево­лю­ци­ей в евро­пей­ской исто­рии. Г. Мил­лер в иссле­до­ва­нии “Поло­вая жизнь чело­ве­че­ства” кон­100­ти­ру­ет: “Пря­мо пора­зи­тель­но, сколь­ко было сде­ла­но в этот пери­од Цер­ко­вью для упо­ря­до­чи­ва­ния поло­вой жиз­ни, а через это – к оздо­ров­ле­нию обще­ствен­но­го орга­низ­ма… Имен­но тут сиде­ла глуб­же все­го и была все­го упор­нее болезнь века”.

    Хри­сти­ан­ство осу­ществ­ля­ет прин­ци­пи­аль­ное изме­не­ние смыс­ла чело­ве­че­ской сек­су­аль­но­сти. Сек­су­аль­ность как веч­но живое “животик­ное в чело­ве­ке” (Пла­тон) 100­но­вит­ся про­яв­ле­ни­ем “еди­но­муд­рия и цело­муд­рия” супру­гов. В таин­стве бра­ка сек­су­аль­ность освя­ща­ет­ся и пре­вра­ща­ет­ся в сви­де­тель­ство люб­ви, в “реаль­ное вхож­де­ние в сфе­ру бес­ко­неч­но­го бытия”, “в про­ти­во­ядие смерт­но­сти” [1] .

    Содер­жа­ние сек­су­аль­ной рево­лю­ции, кото­рую на про­тя­же­нии несколь­ких 100­ле­тий осу­ществ­ля­ло хри­сти­ан­ство, заклю­ча­лось и в утвер­жде­нии прин­ци­па моно­га­мии, и в оду­хо­тво­ре­нии отно­ше­ний меж­ду супруг­чи­ной и жен­щи­ной, и в утвер­жде­нии аске­тиз­ма как фор­мы духов­ной сво­бо­ды человека.

    Вто­рую сек­су­аль­ную рево­лю­цию, вер­нее контр­ре­во­лю­цию, евро­пей­ская циви­ли­за­ция пере­жи­ва­ет с сере­ди­ны ХХ века. Ее сим­во­ли­че­ским нача­лом мож­но счи­тать выход в свет в 1953 году жур­на­ла “Плей­бой”. Этого­денька уже оче­вид­ны ее реаль­ные послед­ствия. Это – ран­нее нача­ло поло­вой жиз­ни, уве­ли­че­ние чис­ла поло­вых парт­не­ров, рост чис­ла раз­во­дов, лега­ли­за­ция гомо­сек­су­а­лиз­ма, нарас­та­ю­щая эпи­де­мия СПИ­Да, рас­про­стра­не­ние вене­ри­че­ских забо­ле­ва­ний и изма­ты­ва­ю­щая без­ду­хов­ность. Для нее харак­те­рен нега­ти­визм по отно­ше­нию к мораль­ным цен­но­стям хри­сти­ан­ства и обра­ще­ние к язы­че­ству как эта­ло­ну пони­ма­ния сек­су­аль­но­сти. “Язы­че­ство оправ­ды­ва­ет все вари­ан­ты сек­су­аль­ной люб­ви и эро­ти­че­ских насла­жде­ний“ – лейт­мо­тив совре­мен­ной сексологии.

    Для совре­мен­но­го сек­су­аль­но­го либе­ра­лиз­ма харак­тер­на не толь­ко рестав­ра­ция язы­че­ско­го смыс­ла сек­су­аль­но­сти как насла­жде­ния, да и новое пони­ма­ние сек­су­аль­но­сти как сред­ства под­дер­жа­ния здо­ро­вья, фор­ми­ро­ва­ние сек­со­ло­гии с выде­ле­ни­ем сек­су­аль­ной функ­ции как само­100­я­тель­но­го пред­ме­та иссле­до­ва­ния меди­цин­ско­го познания.

    При всем этом основ­ная при­чи­на сек­су­аль­но­го нездо­ро­вья, с точ­ки зре­ния поло­вых либе­ра­лов, заклю­ча­ет­ся в тра­ди­ци­он­ном мораль­ном огра­ни­че­нии сек­су­аль­но­сти. “Осво­бож­де­ние” сек­су­аль­но­сти – это не толь­ко усло­вие воз­ник­но­ве­ния и суще­ство­ва­ния сек­со­ло­гии, да и одно из ее тео­ре­ти­че­ских оснований.

    В совре­мен­ной сек­со­ло­гии исче­за­ет поня­тие “сек­су­аль­ное извра­ще­ние”. Его заме­ня­ют поня­тия “сек­су­аль­ное пред­по­чте­ние”, “сек­су­аль­ная кричи­ен­та­ция”. Одним из резуль­та­тов и одно­вре­мен­но при­ме­ров “осво­бож­ден­ной сек­су­аль­но­сти” явля­ет­ся появ­ле­ние в цен­тре Моск­вы ново­го раз­вле­че­ния для супруг­чин – “пип-шоу”. По мер­кам Девя­то­го пере­смот­ра Меж­ду­на­род­ной клас­си­фи­ка­ции болез­ней (1975) это раз­вле­че­ние отно­сит­ся к раз­ря­ду сек­су­аль­ных извра­ще­ний – вуай­е­риз­ма (полу­че­ние сек­су­аль­но­го удо­вле­тво­ре­ния от под­смат­ри­ва­ния за раз­де­ва­ю­щей­ся жен­щи­ной, поло­вым актом и т.п.). А нын­че газе­та “Аргу­мен­ты и фак­ты” (№ 23 за 1997 год) подроб­но опи­сы­ва­ет про­цесс орга­ни­за­ции и харак­тер про­те­ка­ния дан­но­го утехи.

    Но даже посто­ян­ная рекла­ма подоб­но­го шоу в пери­о­ди­че­ской демо­кра­ти­че­ской прес­се не решит зада­чу, 100­я­щую перед секс-биз­не­сом и его “слу­жан­кой”, совре­мен­ной сек­со­ло­ги­ей. Зада­чу пере­кричи­ен­та­ции обще­ствен­но­го созна­ния и пере­оцен­ки сек­су­аль­ных нор­ма­тив­ных моде­лей в обще­стве. В каче­стве реаль­но­го сред­ства ее реше­ния поло­вые либе­ра­лы выби­ра­ют такую круп­но­мас­штаб­ную акцию, как внед­ре­ние про­гр по сек­су­аль­но­му обра­зо­ва­нию в шко­лах Рос­сии. Основ­ным фун­да­мен­том внед­ря­е­мо­го обра­зо­ва­ния явля­ет­ся совре­мен­ная “сво­бод­ная сексология”.

    Исто­рия евро­пей­ской куль­ту­ры, в част­но­сти исто­рия 2-ух сек­су­аль­ных рево­лю­ций, сви­де­тель­ству­ет, что сама совре­мен­ная сек­со­ло­гия явля­ет­ся одной из раз­но­вид­но­стей пато­ло­гии. К.Г. Юнг пре­ду­пре­ожидал: “Доктор все­гда дол­жен пом­нить о том, что болез­ни – это про­100 нару­ше­ние нор­маль­ных про­цес­сов, а никак не entia per se (само­100­я­тель­ная сущ­ность) со сво­ей отли­чи­тель­ной пси­хо­ло­ги­ей. Similia similibus curantur (подоб­ное вылечивают подоб­ным) – это заме­ча­тель­ная исти­на 100­рой меди­ци­ны, и, как вся­кая вели­кая исти­на, она лег­ко может ока­зать­ся вели­чай­шим заблуж­де­ни­ем”. Исто­рия куль­ту­ры пре­ду­пре­жда­ет: “Чело­век все­гда дол­жен пом­нить о том, что его сво­бо­да – это про­100 уме­ние вла­деть и управ­лять собой, а никак не бес­по­мощ­ное сле­до­ва­ние физио­ло­ги­че­ским потреб­но­стям. (Мф. 11,30) – эта веч­ная еван­гель­ская исти­на надеж­но охра­ня­ет нас от вся­ко­го рода физио­ло­ги­че­ско­го раб­ства и болез­нен­ных заблуждений”.

    При­ме­ча­ние:

    [1] Лос­ский В.Н. Очерк мисти­че­ско­го бого­сло­вия Восточ­ной Церк­ви. – М., 1991. С. 247.

    Нравственно ли “зачатие в пробирке”

    При­ня­тие на “ура” хоть какой новейшей побе­ды над при­ро­дой, чего же бы она ни 100­и­ла и к чему бы она ни при­ве­ла, – это под­ход упро­щен­но­го про­све­щен­че­ства. Но кто этого­денька, опосля Хиро­си­мы и Чер­но­бы­ля, без­ого­во­роч­но смо­жет раз­де­лить такую пози­цию? Кто этого­денька не лицезреет свя­зи меж­ду “побед­ным” откры­ти­ем явле­ния радио­ак­тив­но­сти и прак­ти­че­ски нераз­ре­ши­мой про­бле­мой ядер­но­го разору­же­ния? Кто этого­денька спо­со­бен отри­цать, что неважно какая тех­но­ло­ги­че­ская нова­ция долж­на быть выве­ре­на ее характер­ствен­ным изме­ре­ни­ем, пара­мет­ра­ми кото­ро­го явля­ет­ся соот­но­ше­ние целей и средств? По край­ней мере, со вре­ме­ни Кан­та (“Чело­век не толь­ко сред­ство, да и цель”) оче­вид­ней­шим кри­те­ри­ем соци­аль­но­го при­зна­ния “цели” дея­тель­но­сти 100­но­вят­ся “сред­ства” ее заслуги.

    Что каса­ет­ся идео­ло­гии оправ­да­ния искус­ствен­но­го раз­мно­же­ния, то она выстра­и­ва­ет­ся, на самом деле дела, на спе­ку­ля­ци­ях отно­си­тель­но испол­не­ния есте­ствен­но­го пра­ва чело­ве­ка на про­дол­же­ния рода. Но “сред­ство” либо “стоимость” ново­го мето­да – здо­ро­вье либо даже жизнь дамы.

    Пока­за­тель­но в этом плане, что в одном из цен­тров по лече­нию бес­пло­дия перед нача­лом про­це­ду­ры жен­щи­на и ее супруг в обя­за­тель­ном поряд­ке долж­ны офор­мить “заяв­ле­ние”, кото­рое начи­на­ет­ся так: “Мы пре­ду­пре­жде­ны о том, что опе­ра­тив­ное вме­ша­тель­ство, при­ме­ня­е­мое для тако­го лече­ния, может сопро­вож­отдать­ся ослож­не­ни­я­ми…” Дальше по тек­сту: “Нам извест­но, что в свя­зи с труд­но­стя­ми про­це­ду­ры может потре­бо­вать­ся не одна попыт­ка для дости­же­ния бере­мен­но­сти, а так­же, что лече­ние бес­пло­дия может ока­зать­ся без­ре­зуль­тат­ным”. Оче­вид­но, что осо­зна­ва­е­мая сте­пень рис­ка вынуж­да­ет орга­ни­за­то­ров искус­ствен­но­го раз­мно­же­ния вве­сти в доку­мент таковой пункт: “Заяв­ля­ем, что мы не будем воз­буж­отдать уго­лов­ное дело про­тив сотруд­ни­ков Цен­тра, не пред­при­мем каких-то дей­ствий, судеб­ных пре­сле­до­ва­ний, исков либо сче­тов, свя­зан­ных с про­во­ди­мым исцелением”.

    Мож­но ска­зать, что хоть какое меди­цин­ское вме­ша­тель­ство сопря­же­но с риском, но не каж­дое оформ­ля­ет­ся таковым юри­ди­че­ским осво­бож­де­ни­ем от ответ­ствен­но­сти за про­це­ду­ру. Поми­мо это­го, никто не 100­нет отри­цать, что реше­ние пой­ти на лич­ные испы­та­ния во имя появ­ле­ние на свет ребен­ка, {само по себе} без­услов­но характер­ствен­но. Но обра­тим­ся снова к тек­сту “заяв­ле­ния”: ”Мы пре­ду­пре­жде­ны о том, что… детки, рож­ден­ные в резуль­та­те ЭКО, ГИФТ, ЗИФИ (мето­ди­ки), могут иметь откло­не­ния в раз­ви­тии”. Кста­ти, судь­ба этих деток, их физи­че­ское и характер­ствен­ное здо­ро­вье вооб­ще ока­зы­ва­ют­ся вне гра­ниц ком­пе­тен­ции спе­ци­а­ли­стов по искус­ствен­но­му опло­до­тво­ре­нию. Тут царствует закон жесто­ко­го раз­де­ле­ния тру­да. Малыши – это ведом­ство педи­ат­рии. Но серьез­ные педи­ат­ри­че­ские иссле­до­ва­ния по дан­но­му вопро­су прак­ти­че­ски отсутствуют.

    Прак­ти­ка искус­ствен­но­го раз­мно­же­ние явля­ет собой клас­си­че­ский при­мер тор­же­ства “цели” (пра­во на позже­ство) над сред­ства­ми (здо­ро­вье жен­щин и буду­щих деток). И не слиш­ком впи­сы­ва­ет­ся в гра­ни­цы характер­ствен­ной целе­со­о­раз­но­сти и спра­вед­ли­во­сти. Осо­бен­но если учитывать плат­ность подоб­ных услуг. Инте­рес­но, что имен­но от жен­щи­ны, решив­шей­ся на эту про­це­ду­ру, а не из кри­ми­наль­ной хро­ни­ки, я услы­ша­ла фра­зу: “Мой ребе­но­чек будет 100­ить 300 тыщ руб­лей”. Оче­вид­но, это­му не нужно удив­лять­ся, ибо без­на­чаль­но без­характер­ствен­ная ситу­а­ция обла­да­ет собственный­ством пло­дить для себя подоб­ные. Цеп­ная реак­ция без­характер­ствен­но­сти, транс­фор­ми­руя этого­денька инди­ви­ду­аль­ное созна­ние, зав­тра может вый­ти на уро­вень обще­ствен­но­го сознания.

    Преж­де все­го спе­ци­а­ли­сты опа­са­ют­ся воз­мож­ных изме­не­ний соци­аль­ных и поло­вых ролей в тра­ди­ци­он­ных семей­но-брач­ных отно­ше­ни­ях. Так, ребе­нок, родив­ший­ся в про­бир­ке, может иметь 5 роди­те­лей, из кото­рых двое – заказ­чи­ки, двое – доно­ры (спер­мы и яичке­клет­ки) и одна – вына­ши­ва­ю­щая мама. Вослед за сиим услож­ня­ет­ся инсти­здесь всех опосля­ду­ю­щих род­ствен­ных свя­зей. Послед­ствия воз­мож­но­го пере­рас­пре­де­ле­ния соци­аль­но-род­ствен­ных отно­ше­ний – серьез­ный фак­тор, кото­рый нель­зя не учи­ты­вать, пыта­ясь про­гно­зи­ро­вать воз­мож­ные резуль­та­ты искус­ствен­но­го размножения.

    Еще наиболее слож­ная ситу­а­ция может воз­ник­нуть при усло­вии выхо­да дан­ной тех­но­ло­гии за пре­де­лы ”тера­пии бес­пло­дия”. О чем речь идет? Во-пер­вых, о кос­вен­ной под­держ­ке инвер­ти­ро­ван­ных лиц (гомо­сек­су­а­ли­сты, лес­би­ян­ки) и о пер­спек­ти­ве вос­пи­та­ния деток в одно­по­лых семьях. Во-вто­рых, о воз­мож­ных дефор­ма­ци­ях инсти­ту­та семья и бра­ка при усло­вии “инду­стри­а­ли­за­ции” акта дето­рож­де­ния. В‑третьих, о неиз­беж­ных транс­фор­ма­ци­ях характер­ствен­но­го созна­ния, кото­рые будут свя­за­ны с обес­це­ни­ва­ни­ем таковых цен­но­стей как “любовь”, “брат­ство”, “аль­тру­изм”, “мило­сер­дия” и дру­гих, свя­зан­ных с ними характер­ствен­ных поня­тий, коре­ня­щих­ся в био­фи­зио­ло­ги­че­ской “пло­ти” чело­ве­че­ских отношений.

    Это дале­ко не пол­ный пере­чень того, чем может завер­шить­ся неуправ­ля­е­мое и без­от­вет­ствен­ное внед­ре­ние “средств пере­дел­ки и кор­рек­ции чело­ве­че­ской при­ро­ды”. Мы полностью можем раз­де­лить точ­ку зре­ния, что эта “кор­рек­ция” – одно из тех “бла­гих наме­ре­ний”, кото­ры­ми вымо­ще­на доро­га в весь­ма сомни­тель­ное, по очень мере в характер­ствен­ном отно­ше­нии, буду­щее. Оста­ет­ся надеж­да на сво­бод­ное пра­во каж­до­го не пой­ти по данной нам доро­ге. И надеж­да на при­ня­тие спе­ци­аль­но­го и деталь­но­го зако­но­да­тель­ства, обес­пе­чи­ва­ю­ще­го это право.

    Вопросец ребром о “ребре”

    (Жен­щи­на в мире хри­сти­ан­ства и в анти­ми­ре психоанализа) 

    (Быт.2:22)

    В про­шлом году Б.Н. Ель­цин издал Указ № 1044 “О воз­рож­де­нии и раз­ви­тии фило­соф­ских, кли­ни­че­ских иссле­до­ва­ний пси­хо­ана­ли­за”. В насто­я­щее вре­мя вво­дит­ся новенькая про­грам­ма сек­су­аль­но­го обра­зо­ва­ния для школь­ни­ков, где отно­ше­ния супруг­чи­ны и жен­щи­ны опи­сы­ва­ют­ся как отно­ше­ния машин по извле­че­нию удо­воль­ствия. Эти и мно­гие дру­гие фак­ты гово­рят о том, что в совре­мен­ном мире утра­чи­ва­ет­ся хри­сти­ан­ское пони­ма­ние роли жен­щи­ны и смыс­ла люб­ви. О том, как это про­ис­хо­дит, – 100­тья меди­ка и фило­со­фа Ири­ны Силуяновой.

    Физио­ло­ги­че­ская мета­фо­рич­ность мно­гих биб­лей­ских тек­стов оче­вид­на. Она не раз 100­но­ви­лась пред­ме­том раз­мыш­ле­ния и мето­дом, с помо­щью кото­ро­го хри­сти­ан­ская идея пыта­ет­ся открыть и про­явить, по выра­же­нию бла­жен­но­го Авгу­сти­на, “види­мое веще­ство и неви­ди­мое суще­ство”. “Сер­деч­ность” чело­ве­ка – поня­тие не из ряда науч­ных поня­тий пато­фи­зио­ло­гии. А “мате­рин­ское чре­во” 100­но­вит­ся важ­ней­шим сим­во­лом хри­сти­ан­ско­го смыс­ла чело­ве­че­ских отно­ше­ний – мило­сер­дия, мило­сти, нажимало­сти, состра­да­ния, люб­ви, уми­ле­ния, душев­ной теп­ло­ты. Какой смысл вло­жен в кон­крет­ную ана­то­мо-физио­ло­ги­че­скую опре­де­лен­ность тво­ре­ния жен­щи­ны из реб­ра Адама?

    Макс Фасмер, созда­тель уни­каль­но­го “Эти­мо­ло­ги­че­ско­го сло­ва­ря рус­ско­го язы­ка” свя­зы­ва­ет сло­во “реб­ро” c гре­че­ским , что озна­ча­ет “покры­вать кры­шей”. В меди­цин­ском кон­тек­сте реб­ро зна­чи­мо как эле­мент функ­ций защи­ты таковых внут­рен­их орга­нов как серд­це, лег­кие и др. Если исхо­дить из пере­чис­лен­ных смыс­лов, то ока­зы­ва­ет­ся, что жен­щи­на при­зва­на покры­вать, защи­щать, охра­нять супруг­чи­ну. Весь­ма неожи­дан­ный пово­рот. Но чрез “види­мое веще­ство” супруг­ской силы в хри­сти­ан­ской тра­ди­ции дей­стви­тель­но про­сле­жи­ва­ет­ся зна­че­ние “неви­ди­мо­го суще­ства” жен­ско­го “покро­ва” – забо­ты, дол­го­тер­пе­ния, само­от­вер­жен­но­сти. Иногда толь­ко это и может спа­сти супруг­чи­ну, как, напри­мер, в слу­чае с Рас­коль­ни­ко­вым и Сонеч­кой Мармеладовой.

    В еван­гель­ских повест­во­ва­ни­ях Хри­стос не раз обра­ща­ет вни­ма­ние на осо­бую силу веры неко­то­рых жен­щин: (Мф.15:28). Как сим­во­лич­но, что имен­но женам-миро­но­си­цам, а не апо­100­лам, впер­вые явля­ет­ся вос­крес­ший Хри­стос, и имен­но жен­щи­ны 100­но­вят­ся пер­вы­ми вест­ни­ца­ми Вос­кре­се­ния (Мф. 28:8–10, Мк.16:7–11, Лк. 24:9–11, Ин. 20:1–2).

    Не данной нам ли вели­кой вере кня­ги­ни Оль­ги пове­рил люд? Не данной нам ли верою сла­бых жен­щин по про­мыс­лу Божье­му была сохра­не­на Цер­ковь в Рос­сии во вре­ме­на жесто­ких гоне­ний? Не эти­ми ли хри­сти­ан­ски­ми смыс­ла­ми опре­де­ля­лось и тра­ди­ци­он­ное свет­ское отно­ше­ние к жен­щине в Рос­сии (в про­ти­во­по­лож­ность ислам­ско­му Востоку)?

    В нача­ле 90‑х годов дирек­тор Цен­тра репро­дук­ции чело­ве­ка Мини­стер­ства здра­во­охра­не­ния и МП РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) Андрей Ако­пян, кото­рый в чис­ле пер­вых стал зани­мама­ся в “новейшей” Рос­сии транс­сек­су­аль­ной хирур­ги­ей, гово­рил о одной “госу­дар­ствен­ной” осо­бен­но­сти транс­сек­су­а­лиз­ма. Если во всех стра­нах мира сре­ди транс­сек­су­са­лов пре­о­ла­да­ют супруг­чи­ны, кото­рые стре­мят­ся поме­нять собственный пол на жен­ский, то в быв­шем Совет­ском Сою­зе все было наобо­рот – оче­вид­ным было очевидное пре­о­ла­да­ние жен­щин, жела­ю­щих стать супруг­чи­на­ми. Данный факт – неболь­шое, но весь­ма глу­бин­ное сви­де­тель­ство несо­100­я­тель­но­сти поли­ти­ки жен­ской эман­си­па­ции, о кото­рой “так дол­го гово­ри­ли большевики”.

    Транс­сек­су­аль­ная хирур­гия, став­шая реаль­но­стью совре­мен­ной меди­цин­ской прак­ти­ки, в чис­ле мно­гих вопро­сов, при­вле­ка­ет вни­ма­ние к вопро­су о пси­хо­ло­ги­че­ских при­зна­ках жен­ствен­но­сти. Этот весь­ма спе­ци­фи­че­ский, част­ный, “богем­ный” вопросец при­о­ре­та­ет дей­стви­тель­ную акту­аль­ность этого­денька, когда в резуль­та­те так назы­ва­е­мых “реформ” на обще­ствен­ное и инди­ви­ду­аль­ное созна­ние бук­валь­но обру­шил­ся поток “клуб­нич­но-чер­ной” инфор­ма­ции, пыта­ясь про­из­ве­сти оче­ред­ную рево­лю­цию в разумах. Никто не 100­нет отри­цать, что рус­ская лите­ра­ту­ра даже в совет­ской шко­ле дела­ла свое дело. И иногда, вопре­ки реаль­но­сти “асфальт­но-оран­же­вой жен­ствен­но­сти”, в обще­ствен­ном созна­нии “рабо­та­ли” цен­но­сти и пред­став­ле­ния о жен­щине как о “рай­ском созда­нии”, “пре­крас­ной даме”, “боже­стве и вдох­но­ве­ньи”. Бло­ков­ское – “Рос­сий­ская Вене­ра бес­страст­на в чисто­те, нера­дост­на без меры” – было кодом иде­аль­но­го куль­тур­но-наци­о­наль­но­го отно­ше­ния к даме.

    В запад­ной же куль­ту­ре все почаще при­хо­дит­ся стал­ки­вать­ся с актив­но “рабо­та­ю­щей” интер­пре­та­ци­ей жен­щи­ны как “низ­ко­го вели­чья” и “цвет­ка зла”. Запад­но-евро­пей­ская лите­ра­ту­ра от худо­же­ствен­ной до фило­соф­ской широ­ко пред­став­ле­на сен­тен­ци­я­ми вро­де: “жен­щи­на быть может либо про­сти­здесь­кой, либо пре­ступ­ни­цей”, “жен­щи­на – амо­раль­на”, “един­ствен­ное искус­ство, доступ­ное жен­щине – это искус­ство ереси” и т.п. Вер­ши­ной этих тен­ден­ций явил­ся клас­си­че­ский пси­хо­ана­лиз с его прин­ци­пом – “быть жен­щи­ной {само по себе} пре­ступ­но”. Одна­ко пси­хо­ана­лиз не толь­ко заявил, да и тео­ре­ти­че­ски обос­но­вал это поло­же­ние, вво­дя поня­тие “ком­плек­са кастрации”.

    В 1903 году О. Вей­нин­гер в кни­ге “Пол и харак­тер” гово­рил, что в силу осо­бен­но­стей жен­ской пси­хо­ло­гии чело­ве­че­ство навряд ли когда-нибудь будет рас­по­ла­гать таковым фено­ме­ном как пси­хо­ло­гия жен­щи­ны, напи­сан­ная самой жен­щи­ной. Про­гно­зы Вей­нин­ге­ра не сбы­лись. Уже через 25 лет пси­хо­ло­гия обо­га­ща­ет­ся диф­фе­рен­ци­ро­ван­ным под­хо­дом к жен­ской пси­хо­ло­гии, у исто­ков кото­ро­го 100­ит жен­щи­на-пси­хо­ана­ли­тик Карен Хорни.

    Карен Хор­ни в рам­ках и сред­ства­ми само­го пси­хо­ана­ли­за несколь­ко смяг­ча­ет колоритную окрас­ку сущ­ност­ной “пре­ступ­но­сти” жен­щи­ны в клас­си­че­ском пси­хо­ана­ли­зе. К типич­ным осо­бен­но­стям жен­ско­го пове­де­ния она отно­сит наименее очевидно, чем у супруг­чин, выра­жен­ную агрес­сив­ность, отно­ше­ние к для себя как суще­ству сла­бо­му и тре­бо­ва­ние за это осо­бых пре­иму­ществ, исполь­зо­ва­ние сла­бо­сти как сред­ства под­чи­не­ния супруг­чин (”цеп­кость плю­ща”). Это свя­за­но, в част­но­сти, с тем, что “ком­плекс кастра­ции”, обу­слов­лен­ный ана­то­мо-физио­ло­ги­че­ской орга­ни­за­ци­ей жен­щи­ны, ней­тра­ли­зу­ет­ся таковым жен­ским физио­ло­ги­че­ским пре­иму­ще­ством, как мате­рин­ство. Дан­ное жен­ское пре­иму­ще­ство в свою оче­редь не без­опас­но для супруг­чин. Оно фор­ми­ру­ет на бес­со­зна­тель­ном уровне “силь­ней­шую зависть маль­чи­ков к материнству”.

    При всем этом жен­ская ком­пен­са­ция зави­сти без­обид­нее зави­сти супруг­ской. На лич­ност­ном уровне она появ­ля­ет­ся в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шей склон­но­сти жен­щин к нев­ро­зам, на соци­аль­ном – “в ухо­де от жен­ствен­но­сти”. Диапазон это­го “ухо­да” широкий – от стрем­ле­ния к соци­аль­ной эман­си­па­ции до транссексуализма.

    Хор­ни упо­треб­ля­ет поня­тие “иде­ал” [1]. Поня­тие это совершенно не обла­да­ет для пси­хо­ана­ли­за той цен­ност­но-смыс­ло­вой зна­чи­мо­стью, кото­рую оно име­ет, в част­но­сти, в хри­сти­ан­ской куль­ту­ре. Пси­хо­ана­лиз вооб­ще выстра­и­ва­ет­ся по моде­ли “анти­ми­ра”, если при­нять за “мир” хри­сти­ан­скую куль­ту­ру, как финал­ную и пер­во­на­чаль­ную, по отно­ше­нию к пси­хо­ана­ли­зу, модель (либо пара­диг­му) пони­ма­ния чело­ве­ка. В первую оче­редь это отно­сит­ся к фун­да­мен­таль­но­му по сво­е­му зна­че­нию – и в хри­сти­ан­стве, и в пси­хо­ана­ли­зе – иде­а­лу люб­ви. Хор­ни утвер­жда­ет, что вооб­ще для хри­сти­ан­ской куль­ту­ры харак­тер­на “пере­оцен­ка” люб­ви, другими словами напол­не­ние ее мета­фи­зи­че­ским смыс­лом. Любовь же – все­го только “вос­хи­щен­ная зависть” либо к “пени­су либо к мате­рин­ству”, т.е. это все­го только пси­хи­че­ское послед­ствие ана­то­ми­че­ской раз­ни­цы полов.

    Для рели­ги­оз­но­го созна­ния потреб­ность в люб­ви – это собственный­ство боже­ствен­но­го в нас. С пози­ций пси­хо­ана­ли­за – это “при­кры­тие тай­но­го жела­ния полу­чить что-то от дру­го­го чело­ве­ка, будь то рас­по­ло­же­ние, подар­ки, вре­мя, денек­ги и т.п.”

    Хри­сти­ан­ская мораль само­от­ре­че­ния весь­ма сомни­тель­на с точ­ки зре­ния пси­хо­ана­ли­за для здо­ро­вой, “эго­цен­три­че­ской” пси­хи­ки. Она может и долж­на быть заме­не­на мора­лью “адек­ват­ной агрес­сив­но­сти”, что пред­по­ла­га­ет, по Хор­ни, “ини­ци­а­ти­ву, при­ло­же­ние уси­лий, дове­де­ние дела до кон­ца, дости­же­ние успе­хов, наста­и­ва­ние на сво­их пра­вах, уме­ние посто­ять за себя, фор­ми­ро­ва­ние и выра­же­ние соб­ствен­ных взгля­дов, осо­зна­ние сво­их целей и спо­соб­ность пла­ни­ро­вать в соот­вет­ствии с ними свою жизнь”. Неуди­ви­тель­но, что хри­сти­ан­ское пони­ма­ние стра­да­ния в рам­ках пси­хо­ана­ли­за оце­ни­ва­ет­ся как рас­про­стра­не­ние мазо­хиз­ма в куль­тур­ной сре­де. Напом­ним, что мазо­хизм – это “полу­че­ние удо­воль­ствия от физи­че­ских стра­да­ний, при­чи­ня­е­мых сек­су­аль­ным парт­не­ром”. Кста­ти, обще­из­вест­но, что имен­но режим функ­ци­о­ни­ро­ва­ния нашей сек­су­аль­но­сти явля­ет­ся в пси­хо­ана­ли­зе клю­чом к реше­нию мно­гих пси­хо­ло­ги­че­ских и пове­ден­че­ских про­блем чело­ве­ка – “пове­де­ние в жиз­ни в целом стро­ит­ся по образ­цу сек­су­аль­но­го поведения”.

    “Эди­пов ком­плекс”, как модель пси­хо­сек­су­аль­но­го пове­де­ния, 100­но­вит­ся ком­па­сом пси­хо­ана­ли­ти­ка в его дви­же­нии по лаби­рин­ту чело­ве­че­ских судеб. При всем этом пси­хо­ана­лиз отка­зы­ва­ет­ся от “бого­по­до­бия” чело­ве­ка, заме­няя его прин­ци­пом “царе­по­до­бия” [2]. Напри­мер, имен­но Эди­пов ком­плекс опре­де­ля­ет, с точ­ки зре­ния пси­хо­ана­ли­за, выбор супруга либо супруги. Супруг либо супруга – “все­гда только заме­на, сур­ро­гат” дет­ской при­вя­зан­но­сти к роди­те­лю. Тра­ди­ци­он­но хри­сти­ан­ское пони­ма­ние моно­гам­но­го бра­ка как “еди­но­мыс­лия душ и телес”, как “таин­ства люб­ви”, с пози­ций Хор­ни, напри­мер, нуж­да­ет­ся в пере­смот­ре, ибо таит “исхо­дя­щую от него опас­ность”. Эта опас­ность моно­гам­но­го бра­ка заклю­ча­ет­ся в силе запре­тов, кото­рые он собой оли­це­тво­ря­ет, запре­тов на пути бес­со­зна­тель­ных сек­су­аль­ных желаний.

    Несмот­ря на свои мно­го­чис­лен­ные “ере­ти­че­ские” отступ­ле­ния от клас­си­че­ско­го пси­хо­ана­ли­за, Хор­ни не под­вер­га­ет сомне­нию тот факт, что пси­хо­ана­ли­ти­че­ские иссле­до­ва­ния про­блем бра­ка, жен­ской пси­хо­ло­гии, ну и вооб­ще чело­ве­че­ской куль­ту­ры, явля­ют­ся кон­крет­ным сред­ством реше­ния кон­крет­ных про­блем. При всем этом, чем глуб­же – пси­хо­ана­ли­тич­нее – будет наше пони­ма­ние реаль­но­сти, тем лег­че нам будет кон­тро­ли­ро­вать и управ­лять чело­ве­че­ской жиз­нью. Хор­ни не скры­ва­ет финал­ных целей.

    О том, како­вы были финал­ные цели отдель­но­го Ука­за Пре­зи­ден­та РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) № 1044 “О воз­рож­де­нии и раз­ви­тии фило­соф­ских, кли­ни­че­ских иссле­до­ва­ний пси­хо­ана­ли­за” (1996 г.) мож­но толь­ко догадываться.

    … В Доме худож­ни­ка на Крым­ском Валу мож­но приобрести видео­кас­се­ту с филь­ма­ми Пазо­ли­ни. Соста­ви­те­ли навряд ли отда­ва­ли для себя отчет, какой глу­бо­кий смысл заклю­чен в том, что на одной кас­се­те они поме­сти­ли два филь­ма – “Правитель Эдип” и “Еван­ге­лие от Мат­фея”. Навряд ли кто усо­мнит­ся, что этого­денька это – два дей­стви­тель­но рабо­та­ю­щие, под­час в неви­ди­мой и непре­кра­ща­ю­щей­ся борь­бе друг с дру­гом, “клю­ча” к пони­ма­нию цен­но­стей и иде­а­лов, про­блем и зага­док чело­ве­че­ской души и истории…

    При­ме­ча­ние:

    [1] Хор­ни К. Жен­ская пси­хо­ло­гия. Спб., 1993, с. 195.

    [2] Име­ет­ся в виду правитель Эдип, убив­ший сво­е­го отца и женив­ший­ся на мате­ри. В этом обра­зе пси­хо­ана­лиз нахо­дит ключ к объ­яс­не­нию всех поступ­ков человека.

      

    Труп с бьющимся сердечком

    Мно­гие экс­пер­ты счи­та­ют 60–70‑е годы рево­лю­ци­он­ны­ми для меди­ци­ны. Это свя­за­но, в част­но­сти, с фор­ми­ро­ва­ни­ем тако­го ее направ­ле­ния, как реани­ма­то­ло­гия. Кри­те­рии чело­ве­че­ской смер­ти: пре­кра­ще­ние дыха­ния и серд­це­би­е­ния – пре­одо­ле­ва­ют­ся с помо­щью тех­но­ло­гий искус­ствен­но­го дыха­ния и кро­во­о­ра­ще­ния. Совре­мен­но­му опре­де­ле­нию чело­ве­ка как разум­но­го суще­ства стал соот­вет­ство­вать и новейший кри­те­рий его смер­ти – невы­пол­не­ние моз­гом сво­их функ­ций управ­ле­ния жиз­нен­ны­ми про­цес­са­ми в орга­низ­ме. При всем этом на осно­ве изу­че­ния пато­ло­ги­че­ских про­цес­сов конеч­ных 100­дий жиз­не­де­я­тель­но­сти пере­смат­ри­ва­ют­ся вре­мя, меха­низ­мы, кри­те­рии “необ­ра­ти­мо­сти” био­ло­ги­че­ских действий.

    Реани­ма­ция (от латин­ско­го “reanimatio”) зна­чит “ожив­ле­ние”. Этот тер­мин дав­но изве­стенок куль­ту­ре. В ново­за­вет­ных текстах опи­сы­ва­ет­ся, как Хри­стос ожив­лял людей – един­ствен­но­го отпрыска вдо­вы у ворот Наи­на, дочь Иаи­ра, “чет­ве­ро­днев­но­го Пролаза­ря”… Дея­тель­ность чело­ве­ка во мно­гом зада­на вели­ким стрем­ле­ни­ем к “упо­доб­ле­нию” Твор­цу. Но это “подо­бие” весьма нередко обо­ра­чи­ва­лось доволь­но плос­кой ана­ло­ги­ей с весь­ма про­бле­ма­тич­ны­ми для чело­ве­ка последствиями.

    Хоть какое изоб­ре­те­ние и исполь­зо­ва­ние тех­ни­че­ских средств – дело разу­ма и рук чело­ве­ка. Одна­ко меж­ду чело­ве­ком и тех­ни­че­ски­ми сред­ства­ми, им сотворен­ны­ми, воз­ни­ка­ет любо­пыт­ная и доста­точ­но жест­кая вза­и­мо­связь. Хай­дег­гер, напри­мер, при­во­дит такое срав­не­ние: “Тех­ни­че­ское, в самом широ­ком смыс­ле сло­ва, есть не что другое, как план”, сотворен­ный самим чело­ве­ком, кото­рый в кон­це кон­цов вынуж­да­ет чело­ве­ка к дей­ствию, неза­ви­си­мо от того, жела­ет он это­го либо нет.

    Реани­ма­ция – это оли­це­тво­ре­ние тех­ни­че­ских дости­же­ний чело­ве­ка. Отде­ле­ния интен­сив­ной тера­пии совре­мен­ных боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ниц осна­ще­ны уста­нов­ка­ми, дела­ю­щи­ми воз­мож­ны­ми раз­лич­ные про­це­ду­ры. Желай­те вы это­го либо нет, но систе­ма здра­во­охра­не­ния, осна­щен­ная данной нам тех­ни­кой, уже не спо­соб­на отка­зать­ся от ее при­ме­не­ния и под­час пре­вра­ща­ет сво­их паци­ен­тов в бес­прав­ных жертв. Грань меж­ду под­дер­жа­ни­ем жиз­ни и про­дле­ни­ем уми­ра­ния иногда настоль­ко сти­ра­ет­ся, что погибель 100­но­вит­ся дли­тель­ным меха­ни­зи­ро­ван­ным про­цес­сом уми­ра­ния, кото­рый тех­но­ло­ги­че­ски мож­но про­длить до 10 лет.

    Гово­ря о кома­тоз­ных боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных, про­фес­сор Б. Юдин весьма мет­ко назы­ва­ет пери­од меж­ду состо­я­ни­ем “опре­де­лен­но живой” и “опре­де­лен­но мертв” – “зоной неопре­де­лен­но­сти”. Эта неопре­де­лен­ность каса­ет­ся не толь­ко поис­ка объ­ек­тив­ных кри­те­ри­ев того, живой чело­век либо мертв, да и поня­тий – “био­ло­ги­че­ская погибель”, “веге­та­тив­ная жизнь”, “лич­ност­ная погибель”, “труп с бью­щим­ся серд­цем” и т.п. Эта неопре­де­лен­ность каса­ет­ся и того, что отсут­ству­ют мораль­но-пра­во­вые отно­ше­ния к чело­ве­ку (либо уже суще­ству­ют?), пре­бы­ва­ю­ще­му в таком состоянии.

    При искус­ствен­ном про­дле­нии жиз­ни перед вра­чом неиз­беж­но вста­ет вопросец: “Что все-таки даль­ше? Отклю­чать аппа­рат либо не отклю­чать?” Эта зона неопре­де­лен­но­сти ока­зы­ва­ет­ся в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва вне про­государств­ства хри­сти­ан­ских эти­че­ских запо­ве­дей. Шестая запо­ведь тут про­100 “не рабо­та­ет”, ибо это – зона неиз­беж­но­го убийства.

    Пыта­ясь осво­бо­дить от мораль­ной и юри­ди­че­ской ответ­ствен­но­сти неволь­ных испол­ни­те­лей “воли зоны” – вра­чей, куль­ту­ра обра­ща­ет­ся к прин­ци­пу эвта­на­зии – умыш­лен­но­му, без­бо­лез­нен­но­му умерщ­вле­нию без­на­деж­но боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных людей.

    Вопросец, порож­ден­ный тех­ни­че­ски­ми воз­мож­но­стя­ми совре­мен­ной меди­ци­ны: “Кто дол­жен при­ни­мама реше­ние о Вашей смер­ти?” – это вопросец, кото­рый нуж­но осмыс­лять на уровне обще­ствен­но­го и на уровне инди­ви­ду­аль­но­го созна­ния. Готов ли каж­дый из нас к это­му? Конеч­но, не про­100 обсуж­отдать вопро­сы, свя­зан­ные со сво­ей неиз­беж­ной смер­тью. Но это – одна из неиз­беж­ных издер­жек науч­но-тех­ни­че­ско­го прогресса.

    Итак, кто дол­жен при­ни­мама реше­ние о Вашей погибели?

    Субъ­ек­та­ми испол­не­ния реше­ния могут быть меди­ки, род­ствен­ни­ки, Вы сами. Выбор субъ­ек­та реше­ния – один из фак­то­ров раз­ли­чия 2-ух форм эвта­на­зии – актив­ной (когда мед­пер­со­нал исполь­зу­ет сред­ства, уско­ря­ю­щие наступ­ле­ние смер­ти, напри­мер, смер­тель­ная инъ­ек­ция и т.п.) и пас­сив­ный (отказ само­го боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го либо его род­ствен­ни­ков от мер, спо­соб­ству­ю­щих под­дер­жа­нию жизни).

    В “Осно­вах зако­но­да­тель­ства РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) о охране здо­ро­вья граж­дан”, при­ня­тых в 1993 году, кате­го­рич­но запре­ще­на актив­ная эвта­на­зия. Каж­до­го, кто не толь­ко осу­ществ­ля­ет эвта­на­зию, но даже побуж­да­ет к ней, ожи­да­ет уго­лов­ная ответ­ствен­ность. Но 100­тья 33 это­го же зако­на преду­смат­ри­ва­ет воз­мож­ность отка­зать­ся от меди­цин­ско­го вме­ша­тель­ства либо даже потре­бо­вать его прекращения.

    Как дол­жен быть оформ­лен этот отказ? Нашим спе­ци­а­ли­стам небезын­те­рес­да и небес­по­лез­но было бы озна­ко­мить­ся с юри­ди­че­ским опы­том тех государств, где дан­ные про­це­ду­ры уже отра­бо­та­ны. Сту­ден­тов и аспи­ран­тов долж­но обу­чить тому, что пол­ный соци­аль­ный ана­мнез с этого момента дол­жен вклю­чать и вопро­сы, каса­ю­щи­е­ся воли боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го отно­си­тель­но тех дей­ствий, кото­рые будут осу­ществ­лять­ся в отно­ше­нии него, когда он уже будет не в состо­я­нии кон­тро­ли­ро­вать ход собы­тий, – насколь­ко стро­го долж­на выпол­нять­ся его воля, кто дол­жен при­ни­мама окон­ча­тель­ное реше­ние. Это пред­ло­же­ние полностью разум­но. К сожа­ле­нию, наши сту­ден­ты из-за отсут­ствия учеб­ных кур­сов по био­э­ти­ке лише­ны воз­мож­но­сти полу­чить целост­ную и связ­ную инфор­ма­цию по сиим вопро­сам, хотя это незна­ние и не осво­бо­дит нико­го из их от юри­ди­че­ской и мораль­ной ответ­ствен­но­сти за неспо­соб­ность спра­вить­ся с ситу­а­ци­я­ми, свя­зан­ны­ми, в част­но­сти, с про­бле­мой эвтаназии.

    Ясное и деталь­ное обсуж­де­ние пра­во­вых и эти­че­ских аспек­тов данной нам про­бле­мы нуж­но не толь­ко для боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных, да и для вра­чей. Широ­ко извест­на пози­ция запад­ных спе­ци­а­ли­стов, кото­рые выдви­га­ют прин­цип: “вра­чи не долж­ны уби­вать”. Они пре­крас­но пони­ма­ют, что “доб­ро­воль­ная” либо “достой­ная погибель” будет сопро­вож­отдать­ся рез­ким мозга­ле­ни­ем досто­ин­ства людей, вынуж­ден­ных обес­пе­чить “достой­ную погибель”, кото­рая – и от это­го неку­да деть­ся – явля­ет­ся пре­вра­щен­ной фор­мой само­убий­ства и убий­ства одно­вре­мен­но. При всем этом систе­ма здра­во­охра­не­ния будет вынуж­де­на вклю­чить в себя инсти­здесь смер­те­обес­пе­че­ния. А отказ от опосля­до­ва­тель­но­го гума­ни­сти­че­ско­го прин­ци­па сохра­не­ния будет вынуж­де­на вклю­чить в себя инсти­здесь смер­те­обес­пе­че­ния. А отказ от опосля­до­ва­тель­но­го гума­ни­сти­че­ско­го прин­ци­па сохра­не­ния и под­дер­жа­ния жиз­ни чре­ват воз­мож­но­стью изме­не­ния мораль­ных основ вра­че­ва­ния, что еще со вре­мен Гип­по­кра­та опре­де­ля­ло резуль­та­тив­ность лечеб­ной деятельности.

    Тем не наименее, вопросец: “Дол­жен ли доктор спа­сать жизнь либо помо­гать уме­реть?” – снова 100­ит в повест­ке денька, обост­ряя уже не меди­цин­ские, а тра­ди­ци­он­ные, смыс­ло­по­ла­га­ю­щие про­бле­мы: явля­ет­ся ли жизнь цен­ной, и при каких усло­ви­ях она утра­чи­ва­ет свою цен­ность? Долж­ны ли мы желать сво­ей смер­ти и сами при­ни­мама реше­ние о сво­ей смер­ти? Какой, в конеч­ном сче­те, это име­ет смысл, для кого и поче­му? Неко­то­рые ска­жут, что эти вопро­сы – след­ствие все­про­ни­ка­ю­ще­го пафо­са хри­сти­ан­ской эти­ки. К сожа­ле­нию, выбор у нас неве­лик. Отка­зать­ся от этих вопро­сов мож­но. Но при всем этом навряд ли мож­но будет обой­тись без пафо­са анти­хри­сти­ан­ско­го толка.

      Наверх»>

    Сатурн, пожирающий собственных деток 

    В Москве завер­шил рабо­ту пер­вый сим­по­зи­разум по транс­план­та­ции феталь­ных тка­ней. В пере­во­де с меди­цин­ско­го, тема обсуж­де­ния каса­лась средств, мето­дов, эффек­тив­но­сти исполь­зо­ва­ния кле­точ­но­го мате­ри­а­ла чело­ве­че­ских заро­ды­шей раз­но­го воз­рас­та для лече­ния раз­лич­ных заболеваний.

    В началь­ный пери­од голос­но­сти рос­сий­ская обще­ствен­ность уже была про­ин­фор­ми­ро­ва­на о суще­ство­ва­нии тако­го направ­ле­ния в меди­цине, как феталь­ная тера­пия. Сооб­ща­лось, что она при­ме­ня­ет­ся, в част­но­сти, для омо­ло­же­ния. Есте­ствен­но, такое мог­ли для себя поз­во­лить только избран­ные. Этого­денька ситу­а­ция меня­ет­ся. Феталь­ная тера­пия выхо­дит на уро­вень “пана­цеи” бук­валь­но от всех болез­ней (что {само по себе} сомни­тель­но) – от эндо­крин­ных рас­стройств до гема­то­ло­ги­че­ских, имму­но­ло­ги­че­ских и нев­ро­ло­ги­че­ских забо­ле­ва­ний. При всем этом при­нять уча­стие в экс­пе­ри­мен­тах и иссле­до­ва­ни­ях может каж­дый. Но глав­ное для устро­и­те­лей сим­по­зи­у­ма, снова же пока не забо­та о эффек­тив­но­сти. Глав­ное, как заме­тил в сво­ем докла­де Ген­на­дий Сухих – орга­ни­за­тор сим­по­зи­у­ма, про­фес­сор, дирек­тор Меж­ду­на­род­но­го инсти­ту­та био­ло­ги­че­ской меди­ци­ны (г. Москва), – заклю­ча­ет­ся в том, что­бы феталь­ная тера­пия обре­ла в кон­це кон­цов пра­во на суще­ство­ва­ние и заня­ла проч­ное пространство в и в меди­цине и в обще­ствен­ном созна­нии. (Одна деталь о самом сим­по­зи­у­ме. В пере­ры­вах меж­ду засе­да­ни­я­ми слух участ­ни­ков услаж­отдал квар­тет музы­кан­тов из Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шо­го теат­ра испол­не­ни­ем музы­ки Моцар­та. Все вме­сте это про­из­во­ди­ло жут­ко­ва­тое воспоминание).

    Оста­вим меди­цине ее пра­во при­ни­мама либо отвер­гать то либо другое направ­ле­ние, опре­де­лять и оце­ни­вать эффек­тив­ность и целе­со­о­раз­ность той либо другой мето­ди­ки, ее науч­ную новиз­ну и зна­че­ние. Но даже если допу­стить мак­си­маль­ную эффек­тив­ность феталь­ной тера­пии при лече­нии какой-нибудь болез­ни, то мож­но с уве­рен­но­стью ска­зать, что не для каж­до­го чело­ве­ка будет допу­сти­мо при­нять инъ­ек­цию на осно­ве пре­па­ра­та, изго­тов­лен­но­го из тка­ней чело­ве­че­ских заро­ды­шей. По мне­нию мно­гих экс­пер­тов, исполь­зо­ва­ние подоб­ной тера­пии долж­но осу­ществ­лять­ся исклю­чи­тель­но на осно­ва­нии инфор­ми­ро­ван­но­го согла­сия паци­ен­та. Но про­бле­ма заклю­ча­ет­ся не толь­ко в необ­хо­ди­мо­сти соблю­де­ния “инфор­ми­ро­ван­но­го согла­сия”. И не толь­ко в том, что один чело­век смо­жет, а дру­гой не смо­жет согла­сить­ся на такое “лече­ние”. Все­гда най­дет­ся паци­ент, кото­рый впра­ве при­нять хоть какое лече­ние, только бы посодействовал­ло. В кон­це кон­цов, мораль­но-миро­воз­зрен­че­ский плю­ра­лизм, т.е. осу­ществ­ле­ние раз­лич­ных “взгля­дов”, “цен­но­стей”, прямо до отри­ца­ния цен­но­стей вооб­ще, – реаль­ность совре­мен­ной циви­ли­за­ции. Про­бле­ма в том, что в этом плю­ра­лиз­ме долж­на остать­ся ясно фор­му­ли­ру­е­мая пози­ция: феталь­ная тара­пия амо­раль­на. Мож­но гово­рить о чем угод­но: о ее прак­ти­че­ской целе­со­о­раз­но­сти в опре­де­лен­ном смыс­ле, в опре­де­лен­ных усло­ви­ях, о ее позна­ва­тель­ном зна­че­нии для нау­ки и т.д. и т.п., но нель­зя гово­рить о ее этичности.

    Иссле­до­ва­ния Кло­да Леви-Строс­са пока­за­ли, что обще­ствен­ное созна­ние, в част­но­сти мораль­ное, 100­ло воз­мож­ным через осмыс­ле­ние раз­ли­чия “при­ро­ды” (вле­че­ния) и “обще­ства” (запре­ты) по “еде­во­му коду”. Пер­вым кате­го­ри­че­ским импе­ра­ти­вом куль­ту­ры стал запрет на потреб­ле­ние чело­ве­че­ско­го мяса. Чет­кое раз­де­ле­ние убий­ства по хоть каким моти­для вас и убий­ства по моти­ву физио­ло­ги­че­ско­го исполь­зо­ва­ния для себя подоб­ных уже в древ­их сооб­ще­ствах не толь­ко про­во­ди­лось, да и 100­ло осно­ва­ни­ем 100­нов­ле­ния био­ло­ги­че­ско­го вида гомо сапи­енс. Харак­тер­но, что мифи­че­ский пер­со­наж язы­че­ских куль­тур Сатурн, пожи­ра­ю­щий сво­их деток, что­бы избе­нажимать смер­ти, к чело­ве­че­ству как био­ло­ги­че­ско­му виду не относится.

    По мне­нию спе­ци­а­ли­стов, физио­ло­ги­че­ское исполь­зо­ва­ние для себя подоб­ных по “еде­во­му коду”, чело­ве­че­ство пре­одо­ле­ло наи­бо­лее фун­да­мен­таль­да и осно­ва­тель­но. Вет­хо­за­вет­ная мораль, как одна из древ­ней­ших куль­тур­ных форм, вопросец о запре­те на это дей­ство даже не затра­ги­ва­ет, оче­вид­но по при­чине неак­ту­аль­но­сти и пре­одо­лен­но­сти это­го син­дро­ма бесчеловечности.

    Но чело­век XX века вдруг ока­зы­ва­ет­ся лицом к лицу перед воз­мож­но­стью физио­ло­ги­че­ско­го исполь­зо­ва­ния для себя подоб­ных по “тера­пев­ти­че­ско­му коду” – исполь­зо­ва­ние тка­ней орга­нов чело­ве­че­ских заро­ды­шей раз­ных воз­рас­тов с целью лече­ния заболеваний.

    Оши­боч­ный посту­пок, заблуж­де­ние, даже пре­ступ­ное дей­ствие может про­изой­ти по “неве­де­нию”. Оче­вид­но, мно­гие оте­че­ствен­ные меди­ки, вовле­чен­ные в науч­ные иссле­до­ва­ния, свя­зан­ные с транс­план­та­ци­ей феталь­ных тка­ней, “не веда­ют, что тво­рят”. Это неве­де­ние есте­ствен­но в стране, где спе­ци­а­ли­сты не полу­ча­ют ника­кой ква­ли­фи­ци­ро­ван­ной и целост­ной инфор­ма­ции по про­бле­мам эти­че­ско­го и пра­во­во­го содер­жа­ния совре­мен­ной меди­ко-био­ло­ги­че­ской дея­тель­но­сти. Это неве­де­ние опас­но, но исправимо.

    Но есть уче­ные, кото­рые “веда­ют, что тво­рят”. Пони­мая, что от про­блем эти­че­ско­го обос­но­ва­ния и оправ­да­ния сво­ей рабо­ты не уйти, дирек­тор Меж­ду­на­род­но­го инсти­ту­та био­ло­ги­че­ской меди­ци­ны – цен­тра феталь­ной тера­пии, г‑н Сухих посто­ян­но выдви­га­ет аргу­мент: “Наша дея­тель­ность этич­на, потому что при­но­сит поль­зу”. Он оче­вид­но не зна­ет, что этот аргу­мент был основ­ным в арсе­на­ле Фри­дри­ха Ниц­ше, созда­те­ля амо­ра­лиз­ма, для кото­ро­го имен­но “поль­за” была кри­те­ри­ем не толь­ко “добра”, да и “исти­ны”, кото­рая в свою оче­редь в его “логи­че­ской” систе­ме опре­де­ля­лась все­го-навсе­го как “полез­ная ересь”. Может ли уче­ный-есте­ство­ис­пы­та­тель поз­во­лить для себя раз­де­лить эту мак­си­му? Навер­ное может, осо­бен­но при усло­вии, что она при­но­сит “поль­зу”, и не настолько­ко оте­че­ству, сколь­ко меж­ду­на­род­но­му сооб­ще­ству. Не слу­чай­но пространство озна­чен­ных иссле­до­ва­ний назы­ва­ет­ся Меж­ду­на­род­ный инсти­здесь био­ло­ги­че­ской меди­ци­ны, и сотворен он на базе посто­ян­но­го и мощ­но­го постав­щи­ка чело­ве­че­ско­го заро­ды­ше­во­го мате­ри­а­ла – Науч­но­го Цен­тра аку­шер­ства, гине­ко­ло­гии и пери­на­то­ло­гии РАМН, где опе­ра­ции по искус­ствен­ным выки­ды­шам, осо­бен­но позд­их сро­ков бере­мен­но­сти, явля­ют­ся чет­ким и хоро­шо нала­жен­ным созданием.

    О временах, характерах и русской школе

    Погибель как 100­дия жиз­ни. Послед­нее пра­во послед­ней заболевания

    Обя­зан­ность “лже­сви­де­тель­ства” во имя обес­пе­че­ния пра­ва смер­тель­но боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го чело­ве­ка на “неве­де­ние” все­гда состав­ля­ла осо­бен­ность про­фес­си­о­наль­ной вра­чеб­ной эти­ки в срав­не­нии с обще­че­ло­ве­че­ской мора­лью. Осно­ва­ни­ем данной нам обя­зан­но­сти явля­ют­ся доста­точ­но серьез­ные аргу­мен­ты. Один из их – роль пси­хо-эмо­ци­о­наль­но­го фак­то­ра веры в воз­мож­ность выздо­ров­ле­ния, под­дер­жа­ние борь­бы за жизнь, недо­пу­ще­ние тяже­ло­го душев­но­го отчаяния.

    Извест­но, что “лже­сви­де­тель­ство” по отно­ше­нию к неиз­ле­чи­мым и уми­ра­ю­щим боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ным было деон­то­ло­ги­че­ской нор­мой совет­ской меди­ци­ны. “В вопро­сах жиз­ни и смер­ти совет­ская меди­ци­на допус­ка­ла един­ствен­ный прин­цип: борь­ба за жизнь боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го не пре­кра­ща­ет­ся до послед­ней мину­ты. Долг каж­до­го меди­цин­ско­го работ­ни­ка – свя­то выпол­нить этот гуман­ный прин­цип” – настав­ля­ли учеб­ни­ки по меди­цин­ской деон­то­ло­гии (от гре­че­ско­го “деон” – долг, так назы­ва­е­мое уче­ние о эти­ке). Посколь­ку счи­та­лось, что ужас смер­ти при­бли­жа­ет погибель, ослабел­ляя орга­низм в его борь­бе с болез­нью, то сооб­ще­ние истин­но­го диа­гно­за забо­ле­ва­ния рас­смат­ри­ва­лось рав­но­знач­ным смерт­но­му при­го­во­ру. Одна­ко извест­ны слу­чаи, когда “свя­тая ересь” при­но­сит боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше вре­да, чем поль­зы: объ­ек­тив­ные сомне­ния в “бла­го­по­лу­чии исхо­да болез­ни” вызы­ва­ют у боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го тре­во­гу, недо­ве­рие к доктору.

    Отно­ше­ние и реак­ция боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го на болезнь раз­лич­ны, они зави­сят от эмо­ци­о­наль­но-пси­хо­ло­ги­че­ско­го скла­ну и от цен­ност­но-миро­воз­зрен­че­ской куль­ту­ры паци­ен­та. Вопро­сы: “Мож­но ли открыть боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­му либо род­ным диа­гноз, а быть может, нужно сохра­нить его в тайне либо целе­со­о­раз­но сооб­щить боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­му наименее травок­ми­ру­ю­щий диа­гноз?” – будут неиз­беж­но воз­ни­кать поку­да суще­ству­ет вра­че­ва­ние и погибель.

    В насто­я­щее вре­мя рос­сий­ским спе­ци­а­ли­стам доступ­ны мно­го­чис­лен­ные зару­беж­ные иссле­до­ва­ния пси­хо­ло­гии тер­ми­наль­ных боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных (terminus – конец, пре­дел). Выво­ды и реко­мен­да­ции уче­ных, как пра­ви­ло, не сов­па­да­ют с прин­ци­па­ми патер­на­лиз­ма. Иссле­дуя пси­хо­ло­ги­че­ское состо­я­ние тер­ми­наль­ных боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных, узнав­ших о сво­ем смер­тель­ном неду­ге, док­тор Ели­за­ве­та Кюб­лер-Росс и ее кол­ле­ги при­шли к созда­нию кон­цеп­ции “смер­ти как 100­дии роста”. Схе­ма­тич­но эта кон­цеп­ция пред­став­ле­на пятью 100­ди­я­ми, через кото­рые про­хо­дит уми­ра­ю­щий (как пра­ви­ло, неве­ру­ю­щий чело­век): 100­дия “отри­ца­ния” (“Нет, не я”, “Это не рак”), 100­дия “про­тест” (“Поче­му я?”), 100­дия “прось­ба о отсроч­ке” (“Еще не сей­час”, “Еще немно­го”), 100­дия “депрес­сия” (“Да, это я уми­раю”), и послед­няя 100­дия – “при­ня­тие” (“Пусть будет”).

    Обра­ща­ет на себя вни­ма­ние 100­дия “при­ня­тия”. По мне­нию спе­ци­а­ли­стов, эмо­ци­о­наль­но-пси­хо­ло­ги­че­ское состо­я­ние боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го на данной нам 100­дии прин­ци­пи­аль­но меня­ет­ся. К харак­те­ри­сти­кам данной нам 100­дии отно­сят­ся харак­тер­ные выска­зы­ва­ния неко­гда бла­го­по­луч­ных боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных: “За послед­ние три меся­ца я жила боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше и луч­ше, чем за всю свою жизнь”. Хирург Роберт М. Мак, боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ной неопе­ра­бель­ным раком лег­ко­го, опи­сы­вая свои пере­жи­ва­ния – испуг, рас­те­рян­ность, отча­я­ние, в кон­це кон­цов утвер­жда­ет: “Я счаст­ли­вее, чем когда-либо рань­ше. Эти деньки сейчас по сути самые хоро­шие деньки моей жиз­ни”. Изве­стенок слу­чай, когда про­те­стант­ский свя­щен­ник, опи­сы­вая свою тер­ми­наль­ную болезнь, именовал ее “счаст­ли­вей­шим вре­ме­нем сво­ей жиз­ни”. В ито­ге док­тор Е. Кюб­лер-Росс, глу­бо­ко изу­чив­шая про­бле­му уми­ра­ния, пишет, что “хоте­ла бы, что­бы при­чи­ной ее смер­ти был рак”; она “не желает лишить­ся пери­о­да роста лич­но­сти, кото­рый при­но­сит с собой тер­ми­наль­ная болезнь”. Эта пози­ция – резуль­тат осо­зна­ния глу­бо­кой иро­нии чело­ве­че­ско­го суще­ство­ва­ния: толь­ко “перед лицом смер­ти” чело­ве­ку рас­кры­ва­ет­ся смысл жиз­ни и погибели.

    Осо­бен­ность науч­ных меди­ко-пси­хо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний заклю­ча­ет­ся в том, что их резуль­та­ты сов­па­да­ют с хри­сти­ан­ским отно­ше­ни­ем к уми­ра­ю­ще­му чело­ве­ку. Орто­док­саль­ность Пра­во­сла­вия состо­ит в непри­я­тии “лже­сви­де­тель­ства” у посте­ли без­на­деж­но боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го чело­ве­ка. Это “лже­сви­де­тель­ство” “лиша­ет лич­ность реша­ю­ще­го ито­го­во­го момен­та про­жи­той жиз­ни”. В рам­ках хри­сти­ан­ско­го миро­по­ни­ма­ния погибель – это дверь в про­государств­ство веч­но­сти. Смер­тель­ная болезнь – это чрез­вы­чай­но зна­чи­мое собы­тие в жиз­ни, это под­го­тов­ка к смер­ти и при­ми­ре­ние со смер­тью, это воз­мож­ность при­не­сти пока­я­ние, молить Бога о про­ще­нии гре­хов, это углуб­ле­ние в себя, интен­сив­ная духов­ная и молит­вен­ная рабо­та, выход души в опре­де­лен­ное новое каче­ствен­ное состо­я­ние. (По это­му же пово­ду игу­мен Никон (Воро­бьев, 1963), один из духов­ных стар­цев наше­го 100­ле­тия, писал как-то, что рак, с его точ­ки зре­ния, это милость Божия к чело­ве­ку. Обре­чен­ный на погибель чело­век отка­зы­ва­ет­ся от сует­ных и гре­хов­ных удо­воль­ствий, разум его занят одним: он зна­ет, что погибель уже близ­ка, уже неот­вра­ти­ма, и забо­тит­ся только о том, что­бы под­го­то­вить­ся к ней – при­ми­ре­ни­ем со все­ми, исправ­ле­ни­ем себя, а глав­ное – искрен­ним пока­я­ни­ем перед Богом [1]). В хри­сти­ан­ской тер­ми­но­ло­гии каче­ство смер­ти опре­де­ля­ет­ся поня­ти­ем “успе­ние”, сви­де­тель­ству­ю­щим о дости­же­нии душой это­го состо­я­ния, о успеш­ном исхо­де из жизни.

    При­зна­вая сосу­ще­ство­ва­ние раз­лич­ных эти­ко-меди­цин­ских пози­ций и мораль­но-миро­воз­зрен­че­ских кричи­ен­та­ций, Все­мир­ная Орга­ни­за­ция Здра­во­охра­не­ния и Все­мир­ная меди­цин­ская ассо­ци­а­ция регу­ли­ру­ют эту ситу­а­цию с помо­щью меж­ду­на­род­ных меди­ко-эти­че­ских согла­ше­ний. Прин­ци­пи­аль­ный харак­тер по обсуж­да­е­мой теме носят Лис­са­бон­ская декла­ра­ция Все­мир­ной меди­цин­ской ассо­ци­а­ции о пра­вах паци­ен­та (1981 г.) и декла­ра­ция Все­мир­ной Орга­ни­за­ции Здра­во­охра­не­ния о поли­ти­ке в обла­сти обес­пе­че­ния прав паци­ен­та в Евро­пе (1994 г.).

    Несо­мнен­но, под вли­я­ни­ем этих доку­мен­тов про­изо­шли изме­не­ния в рос­сий­ском зако­но­да­тель­стве. В ранг зако­на воз­ве­де­но пра­во паци­ен­та на инфор­ма­цию о состо­я­нии сво­е­го здо­ро­вья, “вклю­чая све­де­ния о резуль­та­тах обсле­до­ва­ния, о нали­чии забо­ле­ва­ния, его диа­гно­зе и про­гно­зе, свя­зан­ном с ним рис­ке, воз­мож­ных вари­ан­тах меди­цин­ско­го вме­ша­тель­ства, их послед­стви­ях и резуль­та­тах про­ве­ден­но­го лече­ния” (100­тья 31‑я 4‑го раз­де­ла “Основ зако­но­да­тель­ства РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) о охране здо­ро­вья граж­дан”). Новенькая зако­но­да­тель­ная реко­мен­да­ция обя­зан­но­сти вра­ча инфор­ми­ро­вать и пра­ва паци­ен­та на инфор­ма­цию – одно из прин­ци­пи­аль­ных нов­шеств наше­го законодательства.

    В нояб­ре 1994 года Ассо­ци­а­ци­ей вра­чей Рос­сии был при­нят “Эти­че­ский кодекс рос­сий­ско­го вра­ча”, где в раз­де­ле “Доктор и пра­ва паци­ен­та” (ст. 9) “пра­во паци­ен­та на адек­ват­ную инфор­ма­цию о сво­ем состо­я­нии” полу­ча­ет при­зна­ние. Закреп­ле­ние это­го поло­же­ния в непра­ви­тель­ствен­ном про­фес­си­о­наль­ном меди­цин­ском объ­еди­не­нии сви­де­тель­ству­ет о том, что пра­во, вве­ден­ное “свер­ху”, при­ня­то и “сни­зу”. Мно­гие вра­чи при­зна­ют этого­денька зна­че­ние пра­вил “эти­че­ско­го обсуж­де­ния”, “искус­ства обще­ния” с тяже­ло боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ны­ми паци­ен­та­ми. Как важ­но, что­бы сре­ди их достой­ное пространство заня­ла пози­ция вели­кой кня­ги­ни Ели­за­ве­ты Фео­до­ров­ны, кото­рую Архи­ерей­ский Собор Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в 1992 году при­чис­лил к лику свя­тых. В 1909 году она созда­ла в Москве Мар­фо-Мари­ин­скую оби­тель Мило­сер­дия, где была не про­100 насто­я­тель­ни­цей, но участ­во­ва­ла во всех ее делах как рядо­вая сест­ра мило­сер­дия – асси­сти­ро­ва­ла при опе­ра­ци­ях, дела­ла пере­вяз­ки, уте­ша­ла боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных и пола­га­ла: “Без­характер­ствен­но уте­шать уми­ра­ю­щих лож­ной надеж­дой на выздо­ров­ле­ние, луч­ше посодействовать им по-хри­сти­ан­ски перей­ти в веч­ность” [2].

    При­ме­ча­ние:

    [1] Игу­мен Никон (Воро­бьев). Нам остав­ле­но пока­я­ние. Пись­ма. М., 1997.

    [2] Свя­тая пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Ели­за­ве­та. Житие. Ака­фист. Храм Рож­де­ства Бого­ро­ди­цы, с. Пояр­ко­во. С. 28.

    Ни на солнце, ни на погибель недозволено глядеть в упор… 

    Еще в глу­бо­кой древ­но­сти буд­дий­ские мона­хи прак­ти­ко­ва­ли созер­ца­ние уби­тых и погиб­ших людей, обра­щая осо­бое вни­ма­ние на тех, кто был в самом рас­цве­те сил. Целью подоб­ных меди­та­тив­ных упраж­не­ний явля­лось при­о­ре­те­ние “чув­ства отвра­ще­ния ко всем фор­мам 100­нов­ле­ния”, “осво­бож­де­ние от страст­ной жаж­ды жиз­ни”. Совершенно дру­гую роль игра­ет необ­хо­ди­мость “памя­ти смерт­ной” (ср. “Memento mori”) в хри­сти­ан­стве: не вос­пи­та­ние отвра­ще­ния к данной нам жиз­ни, а пости­же­ние ее смыс­ла как под­го­тов­ки к другой, веч­ной жиз­ни. И Хри­стос родил­ся не для того, что­бы отдать мораль­ные зако­ны, а для того, что­бы побе­дить погибель Сво­им Вос­кре­се­ни­ем. Вооб­ще вопросец о смер­ти все­гда был и оста­ет­ся стерж­не­вым для любо­го рели­ги­оз­но­го сознания.

    Одним из глав­ных он явля­ет­ся и для меди­ци­ны. Но если роль рели­гии – пре­одо­ле­ние смер­ти, то роль меди­ци­ны – облег­че­ние стра­да­ний и про­дле­ние жиз­ни. На самом деле дела, сопро­тив­ле­ние смер­ти явля­ет­ся характер­ствен­ной сверх­за­да­чей медицины.

    Посто­ян­ное и вер­ное стрем­ле­ние решить эту сверх­за­да­чу, несмот­ря на ее нераз­ре­ши­мость, все­гда вызы­ва­ло ува­же­ние к про­фес­сии вра­ча. Но нель­зя не счи­тать­ся и с деструк­тив­ны­ми фак­то­ра­ми меди­цин­ской прак­ти­ки: посто­ян­ной сре­дой чело­ве­че­ской боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани), стра­да­ния, смер­ти, изну­ря­ю­щей тира­ни­ей ответ­ствен­но­сти и “без­дны бес­си­лия”, пре­де­лом и бес­пре­де­лом воз­мож­но­стей про­фес­си­о­наль­но­го воз­дей­ствия на чело­ве­че­скую жизнь. Из данной нам про­фес­си­о­наль­ной и опас­ной обре­чен­но­сти “смот­реть на погибель в упор” выте­ка­ет осо­бая необ­хо­ди­мость в характер­ствен­ном самосовершенствовании.

    В осно­ву “Меж­ка­фед­раль­ной про­грам­мы по меди­цин­ской эти­ке и деон­то­ло­гии для сту­ден­тов выс­ших меди­цин­ских и фар­ма­цев­ти­че­ских учеб­ных заве­де­ний”, при­ня­той в 1976 и пере­ра­бо­тан­ной в 1983 году, был зало­жен прин­цип отри­ца­ния обще­тео­ре­ти­че­ско­го кур­са по меди­цин­ской эти­ке. Тут при­сут­ству­ет кричи­ен­та­ция на пре­по­да­ва­ние характер­ствен­но-деон­то­ло­ги­че­ско­го зна­ния по частям, на всех кафед­рах, без выде­ле­ния допол­ни­тель­ных часов в учеб­ных пла­нах, в виде кон­крет­ных реко­мен­да­ций по кон­крет­ным примерам.

    Долж­ны ли удив­лять опосля это­го дан­ные социо­ло­ги­че­ско­го иссле­до­ва­ния, про­ве­ден­но­го в Мос­ков­ском 100­ма­то­ло­ги­че­ском инсти­ту­те им. Н.А. Семаш­ко, соглас­но кото­рым 40% аспи­ран­тов-кли­ни­ци­стов набо­ра 1993 г. за годы обу­че­ния в вузе не полу­ча­ли ника­кой спе­ци­аль­ной под­го­тов­ки по меди­цин­ской эти­ке. Опрос сту­ден­тов 3 кур­са лечеб­но­го факуль­те­та РГМУ выявил пол­ную непро­све­щен­ность буду­щих вра­чей в обла­сти таковых поня­тий, как “пра­ва паци­ен­та”, и таковых эти­че­ски-юри­ди­че­ских норм, как пра­во на отказ от лече­ния, осно­вы дона­ции орга­нов и т.п. На заня­ти­ях с аспи­ран­та­ми Рос­сий­ско­го госу­дар­ствен­но­го меди­цин­ско­го уни­вер­си­те­та набо­ра 1994 г. была обна­ру­же­на “инфор­ма­ци­он­ная сте­риль­ность” отно­си­тель­но про­бле­мы смер­ти и уми­ра­ния, смыс­ло­вая сфе­ра кото­рой этого­денька вклю­ча­ет в себя и навы­ки пси­хо­те­ра­пев­ти­че­ско­го сня­тия стра­ха смер­ти, и реше­ние вопро­сов: “Где дол­жен уми­рать чело­век?”, “Кто дол­жен при­ни­мама реше­ние о Вашей смер­ти?”, и рас­по­зна­ние гра­ни меж­ду под­дер­жа­ни­ем жиз­ни и про­дле­ни­ем уми­ра­ния. Мно­го­зна­чи­мость про­бле­мы смер­ти и уми­ра­ния нынеш­ней систе­мой меди­цин­ско­го обра­зо­ва­ния сво­дит­ся к “изу­че­нию” меха­ни­че­ских про­це­дур – таковых как “отде­ле­ние уми­ра­ю­ще­го шир­мой”, “нане­се­ние номе­ра на тело”, “оформ­ле­ние документов”.

    Оче­вид­но, что рос­сий­ская выс­шая меди­цин­ская шко­ла все еще нахо­дит­ся в пле­ну “гос­под­ству­ю­щей идео­ло­гии” с ее вуль­гар­но поня­тым соци­о­цен­триз­мом, кото­рый мень­ше все­го пред­по­ла­га­ет пони­ма­ние уми­ра­ния как “100­дии жиз­ни” чело­ве­ка, как “зна­чи­мо­го лич­ност­но­го собы­тия”, отно­ше­ние к кото­ро­му тре­бу­ет осо­бо­го вни­ма­ния и исследования.

    Одна­ко достигнуть это­го меша­ют не толь­ко “роди­мые пят­на” соци­а­ли­сти­че­ско­го про­шло­го, да и актив­но при­о­ре­та­е­мая наслед­ствен­ность капи­та­ли­сти­че­ско­го рын­ка, жесто­кость зако­нов кото­ро­го на уровне характер­ствен­ных отно­ше­ний име­ет собственный­ство обо­ра­чи­вать­ся беспощадностью.

    Заве­ду­ю­щий реани­ма­ци­он­ным отде­ле­ни­ем про­вин­ци­аль­ной дет­ской боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы в одной из бесед рас­ска­зал, что сре­ди моло­дых вра­чей его отде­ле­ния этого­денька нет прак­ти­че­ски ни одно­го, кто бы задер­нажимал­ся сверх рабо­че­го вре­ме­ни у посте­ли уми­ра­ю­ще­го ребен­ка без гаран­ти­ро­ван­ной опла­ты. Про­ис­хо­дя­щее пере­ме­ще­ние меди­ци­ны в про­государств­ство “рын­ка услуг” 100­но­вит­ся реаль­ным фак­то­ром рис­ка обес­це­ни­ва­ния “цены” жиз­ни вооб­ще. Осо­бен­но когда реаль­ная “стоимость” борь­бы за жизнь явля­ет­ся не могу­ще­ством характер­ствен­но­го зако­на в лице госу­дар­ствен­ной поли­ти­ки, а кре­ди­то­спо­соб­но­стью “кли­ен­та”.

    Глу­бин­ный тех­но­кра­ти­че­ский харак­тер совре­мен­но­го меди­цин­ско­го обра­зо­ва­ния пре­вра­ща­ет меди­ци­ну в рас­фор­ми­ро­ван­ный по спе­ци­аль­но­стям набор мето­дик, при­е­мов, пра­вил, средств, навы­ков, сре­ди кото­рых эти­че­ское зна­ние ока­зы­ва­ет­ся “факуль­те­том ненуж­ных вещей”.

    Дей­стви­тель­но, “отно­ше­ние к смер­ти” нель­зя втис­нуть ни в какие жест­кие пра­ви­ла, стан­дар­ты. Отно­ше­ние и пони­ма­ние смер­ти – это область “чело­ве­ко­ощу­ще­ния”, “чело­ве­ко­лю­бия”, область соб­ствен­но характер­ствен­но­го отно­ше­ния “доктор – боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ной”. То, как доктор ведет себя у посте­ли уми­ра­ю­ще­го – это в чистом виде характер­ствен­ное пове­де­ние – один из кри­те­ри­ев вра­чеб­но­го про­фес­си­о­на­лиз­ма. Но, как и хоть какой про­фес­си­о­на­лизм, характер­ствен­ная куль­ту­ра вра­ча – это не толь­ко про­яв­ле­ние пси­хо­ло­ги­че­ской склон­но­сти, да и резуль­тат кро­пот­ли­во­го изу­че­ния исто­рии мора­ли и меди­ци­ны, логи­ки совре­мен­ных эти­че­ских и пра­во­вых тео­рий, это инди­ви­ду­аль­но-лич­ност­ный, раци­о­наль­но-эмо­ци­о­наль­ный выбор цен­ност­но-нор­ма­тив­ных, духов­ных опор как для сво­ей жиз­ни, так и для сво­ей про­фес­сии. Осво­е­ние совре­мен­ной био­ме­ди­цин­ской эти­ки как само­100­я­тель­ной дис­ци­пли­ны – один из спо­со­бов это­го выбора.

    Пред­ме­том био­ме­ди­цин­ской эти­ки (либо био­э­ти­ки) явля­ют­ся мораль­но-эти­че­ские про­бле­мы, свя­зан­ные как с тра­ди­ци­он­ны­ми прин­ци­па­ми лечеб­ной дея­тель­но­сти, так и с новы­ми био­ме­ди­цин­ски­ми тех­но­ло­ги­я­ми (реани­ма­ци­он­ные мето­ди­ки, транс­план­то­ло­гия, искус­ствен­ное опло­до­тво­ре­ние и т.п.) и с новеньким пра­во­вым созна­ни­ем (“пра­ва паци­ен­та”, “пра­во на достой­ную погибель” и т.п.).

    С нашей точ­ки зре­ния, изу­че­ние био­э­ти­ки важ­но не толь­ко с чисто про­фес­си­о­наль­ной точ­ки зре­ния. Характер­ствен­но-миро­воз­зрен­че­ский ваку­разум, как след­ствие про­ис­хо­дя­щих в Рос­сии про­цес­сов, осо­бен­но пагу­бен для нынеш­не­го поко­ле­ния студентов-медиков.

    Способна ли Наша родина воспринять биоэтику? 

    “Основ­ной вопросец” тра­ди­ци­он­ной вра­чеб­ной эти­ки – это вопросец о вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях вра­ча и паци­ен­та. Пер­вич­ным в этом отно­ше­нии все­гда был авто­ри­тет вра­ча. Как гово­рят меди­ки, “при рас­хож­де­нии мне­ния боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го с объ­ек­тив­ны­ми меди­цин­ски­ми пока­за­ни­я­ми пред­по­чте­ние отда­ет­ся послед­ним. Эта модель вза­и­мо­от­но­ше­ний вра­ча и паци­ен­та полу­чи­ла назва­ние патер­на­лист­ской (“отцов­ской”, “роди­тель­ской”). Для совре­мен­ной ситу­а­ции харак­тер­но, что эта “пер­вич­ность” не толь­ко оспа­ри­ва­ет­ся, да и в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни преодолевается.

    Этого­денька все почаще 100­вит­ся вопросец о уча­стии боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го в при­ня­тии вра­чеб­но­го реше­ния. И это дале­ко не вто­рич­ное уча­стие оформ­ля­ет­ся в ряд новейших вза­и­мо­от­но­ше­ний вра­ча и паци­ен­та. Их назва­ния гово­рят сами за себя – инфор­ма­ци­он­ная, сове­ща­тель­ная, интер­пре­та­ци­он­ная. В гра­ни­цах этих моде­лей доктор меня­ет роль “отца” на роль либо кон­суль­тан­та, либо совет­чи­ка, либо ком­пе­тент­но­го экс­пер­та-про­фес­си­о­на­ла. Основ­ная зада­ча – не при­ня­тие реше­ния, а пол­ное инфор­ми­ро­ва­ние паци­ен­та о состо­я­нии его здо­ро­вья, рис­ке и поль­зе воз­мож­ных вме­ша­тельств. Дру­ги­ми сло­ва­ми, “при рас­хож­де­нии мне­ния паци­ен­та с объ­ек­тив­ны­ми меди­цин­ски­ми дан­ны­ми пред­по­чте­ние отда­ет­ся пер­во­му”. Раз­ра­бот­ка этих моде­лей актив­но осу­ществ­ля­ет­ся в США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке), в стра­нах Запад­ной Евро­пы. Реаль­ность стра­хо­вой меди­ци­ны и част­ных меди­цин­ских услуг дела­ет вопросец о инфор­ми­ро­ван­ном согла­сии, а вме­сте с ним и всю систе­му эти­ко-пра­во­вых отно­ше­ний в меди­цине, акту­аль­ны­ми для Рф.

    Мощ­ное демо­кра­ти­че­ское дви­же­ние за пра­ва чело­ве­ка обер­ну­лось для меди­ци­ны новейшей пра­во­вой и характер­ствен­ной реаль­но­стью. Не слу­чай­но в этом кон­тек­сте воз­ник­но­ве­нии поня­тия “пра­ва паци­ен­та” и кон­цеп­ции авто­но­мии боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но­го. В “Осно­вах зако­но­да­тель­ства Рос­сий­ской Феде­ра­ции о охране здо­ро­вья граж­дан” “соблю­де­ние прав чело­ве­ка и граж­дан” объ­яв­ля­ет­ся основ­ным прин­ци­пом охра­ны здо­ро­вья. 100­тья 30 “Пра­ва паци­ен­та” рас­кры­ва­ет содер­жа­ние это­го поня­тия в 13 пози­ци­ях. И если рань­ше оно сво­ди­лось к пра­ву на меди­цин­скую помощь, то этого­денька поня­тие “пра­ва паци­ен­та” вклю­ча­ет в себя пра­во на пол­ную инфор­ма­цию о состо­я­нии сво­е­го здо­ро­вья, пра­во на выбор мето­дик сво­е­го лече­ние и пра­во на отказ от лече­ния, пра­во выбо­ра вра­ча и меди­цин­ско­го учре­жде­ния, пра­во на ком­пен­са­цию за нане­сен­ный вред и т.п.

    Таковой под­ход, поми­мо соци­о­куль­тур­ных осно­ва­ний, свя­зан с внед­ре­ни­ем в прак­ти­ку вра­че­ва­ния новейших био­ме­ди­цин­ских тех­но­ло­гий. Транс­план­то­ло­гия, реани­ма­ция, искус­ствен­ное опло­до­тво­ре­ние, ген­ная тера­пия, пси­хи­ат­ри­че­ские мето­ди­ки рабо­ты изме­ни­ли уро­вень воз­мож­но­го воз­дей­ствия на чело­ве­че­скую жизнь не толь­ко на огра­ни­чен­ной тер­ри­то­рии кон­крет­ной болез­ни, да и на всем его жиз­нен­ном про­государств­стве. Дру­ги­ми сло­ва­ми, новейшие био­ме­ди­цин­ские тех­но­ло­гии изме­ни­ли уро­вень воз­мож­но­го воз­дей­ствия на чело­ве­че­скую жизнь. Паци­ен­та мож­но на неопре­де­лен­но дол­гое вре­мя пре­вра­тить в “труп с бью­щим­ся серд­цем” и при всем этом осу­ще­ствить “забор” орга­нов для сохра­не­ния дру­гой жиз­ни; либо омо­ло­дить 100­ре­ю­щий орга­низм за счет пре­кра­ще­ния жиз­ни несколь­ких 20-недель­ных заро­ды­шей; либо обес­пе­чить ребен­ку, зача­то­му “в про­бир­ке”, пяте­рых роди­те­лей (из их тро­их – био­ло­ги­че­ских), пре­вра­щая его в чело­ве­ка, не толь­ко не пом­ня­ще­го, да и не зна­ю­ще­го род­ства; мож­но на ген­ном уровне выяс­нить, какую пато­ло­гию вы в состо­я­нии пере­отдать позже­ству; желай­те вы это­го либо нет, не гово­ря уже о том, насколь­ко это вред­но для вашей пси­хи­ки, вы може­те быть под­верг­ну­ты мас­со­во­му сеан­су пси­хо­те­ра­пии – не толь­ко на 100­ди­оне, да и у себя дома с помо­щью радио либо теле­ви­де­ния. Био­э­ти­че­ская кон­цеп­ция авто­но­мии чело­ве­ка в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни воз­ни­ка­ет как фор­ма само­за­щи­ты чело­ве­ка от бла­гих наме­ре­ний меди­цин­ских вме­ша­тельств. А посколь­ку от воз­мож­но­сти стать объ­ек­том подоб­ных вме­ша­тельств не застра­хо­ван ни один чело­век, то био­э­ти­ка выхо­дит за узко про­фес­си­о­наль­ные рам­ки соб­ствен­но врачевания.

    Вза­и­мо­от­но­ше­ния вра­ча и паци­ен­та име­ют еще одну 100­ро­ну. Это про­бле­ма эвта­на­зии. Тут пра­во инди­ви­да на достой­ную погибель всту­па­ет в про­ти­во­ре­чие с пра­вом лич­но­сти вра­ча испол­нить не толь­ко про­фес­си­о­наль­ную запо­ведь “не вре­ди”, да и обще­че­ло­ве­че­скую “не убий”. Социо­ло­ги­че­ские опро­сы под­твер­жда­ют нали­чие это­го про­ти­во­ре­чия: во мно­гих стра­нах мира, в том чис­ле в Рос­сии, насе­ле­ние как сово­куп­ность воз­мож­ных и дей­стви­тель­ных паци­ен­тов наиболее рас­по­ло­же­но к эвта­на­зии, чем докторы.

    Новейшие меди­цин­ские тех­но­ло­гии, в част­но­сти, реани­ма­ци­он­ные, транс­план­та­ло­ги­че­ские, фар­ма­ко­ло­ги­че­ские созда­ют новейшую характер­ствен­ную реаль­ность – ситу­а­ции убий­ства из мило­сер­дия, состра­да­ния, из-за спа­се­ния дру­гой жиз­ни и т.п.

    100­рон­ни­ки кон­сер­ва­тив­ной фор­мы био­э­ти­ки на Запа­де пола­га­ют, что “вра­чам в обще­стве долж­но быть запре­ще­но уби­вать”. Раз­де­ля­ют эту пози­цию мно­гие вра­чи в Рос­сии. Так, вопре­ки “Осно­для вас зако­но­да­тель­ства РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина)” о здра­во­охра­не­нии, допус­ка­ю­щим пас­сив­ную эвта­на­зию, другими словами воз­мож­ность уме­реть без лече­ния (ст. 33), Ассо­ци­а­ция вра­чей Рос­сии опуб­ли­ко­ва­ла про­ект “Клят­вы рос­сий­ско­го вра­ча”, кото­рая вклю­ча­ет сле­ду­ю­щие поло­же­ния: “Я обя­зу­юсь во всех дей­стви­ях руко­вод­ство­вать­ся эти­че­ски­ми нор­ма­ми моей ассо­ци­а­ции, а так­же меж­ду­на­род­ны­ми нор­ма­ми про­фес­си­о­наль­ной эти­ки, исклю­чая не при­зна­ва­е­мое Ассо­ци­а­ци­ей вра­чей Рос­сии поло­же­ние о допу­сти­мо­сти пас­сив­ной эвтаназии”.

    Отно­ше­ние к эвта­на­зии – только один при­мер реаль­ных про­ти­во­ре­чий совре­мен­ной плю­ра­ли­сти­че­ской куль­ту­ры. Про­фес­сор Борис Юдин, заме­сти­тель пред­се­да­те­ля Рос­сий­ско­го наци­о­наль­но­го коми­те­та по био­э­ти­ке, пола­га­ет, что “био­э­ти­ку сле­ду­ет пони­мама не толь­ко как область зна­ний, да и как фор­ми­ру­ю­щий­ся соци­аль­ный инсти­здесь совре­мен­но­го общества”.

    Одна­ко при обсуж­де­нии вопро­сов, свя­зан­ных с био­э­ти­кой, нередко мож­но услы­шать мне­ние, что это, дескать, типич­ный про­дукт запад­ной куль­ту­ры, как с точ­ки зре­ния содер­жа­тель­ных, тео­ре­ти­ко-позна­ва­тель­ных спо­соб­но­стей, так и с точ­ки зре­ния ее соци­аль­но-эко­но­ми­че­ских воз­мож­но­стей. Ни куль­тур­но-исто­ри­че­ская спе­ци­фи­ка Рос­сии, ни, глав­ным обра­зом, ее ката­стро­фи­че­ское эко­но­ми­че­ское поло­же­ние не в состо­я­нии “при­нять” био­э­ти­ку. Био­э­ти­ка – это фено­мен циви­ли­зо­ван­но­го и бога­то­го обще­ства, высо­ко­тех­но­ло­гич­ной и прак­ти­че­ски бла­го­по­луч­ной медицины.

    Но ведь имен­но пато­ло­ги­че­ское состо­я­ние оте­че­ствен­но­го здра­во­охра­не­ния осо­бен­но нуж­да­ет­ся в чет­ком и осмыс­лен­ном характер­ствен­ном регу­ли­ро­ва­нии и пра­во­вом управ­ле­нии. Отсут­ствие характер­ствен­ных прин­ци­пов и пра­во­вых норм созда­ет бла­го­при­ят­ную сре­ду для без­огляд­но­го экс­пе­ри­мен­ти­ро­ва­ния мето­ди­ка­ми лече­ния, фар­ма­ко­ло­ги­че­ски­ми пре­па­ра­та­ми и т.п. Предот­вра­тить послед­ствия характер­ствен­ной “сте­риль­но­сти” – акту­аль­ней­шая зада­ча био­ти­че­ско­го познания.

    Медицина – фактор риска 

    “Коми­тет по вопро­сам эти­ки в обла­сти охра­ны здо­ро­вья граж­дан” полу­чил пра­ва граж­дан­ства в Рос­сии в июле 1993 года, когда ВС РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) при­нял “Осно­вы зако­но­да­тель­ства РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) о охране здо­ро­вья граж­дан”. Эти­че­ский коми­тет – это новенькая орга­ни­за­ция в здра­во­охра­не­нии, зада­ча кото­рой – мораль­но-эти­че­ское регу­ли­ро­ва­ние био­ме­ди­цин­ских иссле­до­ва­ний и меди­цин­ской прак­ти­ке с целью предот­вра­ще­ния послед­ствий, небла­го­при­ят­ных для чело­ве­че­ской жиз­ни и здоровья.

    В новейший закон вклю­че­на 100­тья 16, юри­ди­че­ски закреп­ля­ю­щая суще­ство­ва­ние эти­че­ских коми­те­тов. Как досадно бы это не звучало, этого­денька уже 100­ло оче­вид­ным, что созда­ва­е­мые в био­ме­ди­цин­ских учре­жде­ни­ях эти­че­ские коми­те­ты нередко ока­зы­ва­ют­ся только при­дат­ком адми­ни­стра­ции, чисто фор­маль­но штам­пу­ю­щим раз­ре­ше­ние на про­ве­де­ние тестов.

    В 1993 году 100­тья 16 навряд ли вос­при­ни­ма­лась как дол­го­ждан­ный регу­ля­тор рабо­ты коми­те­тов в Рос­сии. К это­му вре­ме­ни они исчис­ля­лись еди­ни­ца­ми, ну и основ­ной их зада­чей было визи­ро­ва­ние науч­но-иссле­до­ва­тель­ских работ, выхо­дя­щих в Рос­сии на запад, где на осно­ва­нии Хель­син­ской декла­ра­ции Все­мир­ной меди­цин­ской ассо­ци­а­ции (1976) эти­че­ское обес­пе­че­ние меди­цин­ских иссле­до­ва­ний уже 100­ло дав­но обя­за­тель­ным. Таковым обра­зом, 100­тья 16 отра­жа­ла уже суще­ству­ю­щую прак­ти­ку здра­во­охра­не­ния запад­ных госу­дарств, неже­ли реаль­ную ситу­а­цию в оте­че­ствен­ном здравоохранении.

    В 1994 году состо­я­лась Все­рос­сий­ская науч­но-прак­ти­че­ская кон­фе­рен­ция “Эти­че­ский кон­троль био­ме­ди­цин­ских иссле­до­ва­ний”. Это была одна из пер­вых в Рос­сии круп­ных встреч спе­ци­а­ли­стов био­ме­ди­цин­ско­го про­фи­ля, на кото­рой все­100­ронне обсуж­да­лись “погра­нич­ные аспек­ты меди­цин­ской прак­ти­ки и меди­ко-био­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний”. Погра­нич­ные – в смыс­ле суще­ство­ва­ния пре­дель­ных гра­ниц суще­ство­ва­ния вме­ша­тель­ства и воз­дей­ствия на чело­ве­че­скую жизнь. Речь шла о рас­ту­щей агрес­сив­но­сти мно­гих совре­мен­ных диа­гно­сти­че­ских и лечеб­ных мето­дик, о неле­галь­ном про­ве­де­нии неко­то­ры­ми запад­ны­ми фир­ма­ми испы­та­ний лекар­ствен­ных пре­па­ра­тов в нашей стране и на наших граж­да­нах. (Это, меж­ду про­чим, поз­во­ля­ет фир­мам эко­но­мить нема­лые денек­ги, посколь­ку в соб­ствен­ной стране соблю­де­ние жест­ких норм тре­бу­ет боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ших издержек). Отсут­ствие реаль­ных эти­ко-пра­во­вых регу­ля­то­ров защи­ты прав граж­дан, и преж­де все­го боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных, бед­ствен­ное эко­но­ми­че­ское поло­же­ние систе­мы здра­во­охра­не­ния – это мак­си­маль­но ком­форт­ная сре­да для псев­до­экс­пе­ри­мен­тов от здравоохранения.

    Неуди­ви­тель­ны и основ­ные выво­ды спе­ци­а­ли­стов: “меди­ци­на пре­вра­ща­ет­ся в фак­тор рис­ка для жиз­ни”, “без­от­вет­ствен­ное при­ме­не­ние новей­ших мето­дов лече­ния пре­вра­ща­ет совре­мен­ную тера­пию в совре­мен­ную дея­тель­ность, зна­чи­тель­но наиболее опас­ную, чем хирур­гия”, эти­ко-пра­во­вая без­от­вет­ствен­ной лечеб­ной прак­ти­ки обо­ра­чи­ва­ет­ся “рокота­гов­ским бес­пра­ви­ем пациентов”.

    Пред­по­ла­га­е­мая кор­рек­ция 100­тьи 16 этого­денька уже пред­став­ле­на раз­лич­ны­ми вари­ан­та­ми. Ассо­ци­а­ция вра­чей Рос­сии (АВР) рас­про­стра­ни­ла обра­ще­ние, в кото­ром коми­те­ту Госу­дар­ствен­ной Думы по охране здо­ро­вья пред­ла­га­ет­ся уза­ко­нить пра­во созда­ния эти­че­ских коми­те­тов исклю­чи­тель­но меди­цин­ски­ми про­фес­си­о­наль­ны­ми организациями.

    Без­услов­но, это пра­во не быть может оспа­ри­ва­е­мо. Наиболее того, эти­че­ские коми­те­ты при про­фес­си­о­наль­ных меди­цин­ских ассо­ци­а­ци­ях, как ника­кая другая струк­ту­ра, сумел­ла бы взять на себя регу­ли­ро­ва­ние вза­и­мо­от­но­ше­ний меж­ду про­фес­си­о­на­ла­ми по все­му ком­плек­су эти­че­ских про­блем, каса­ю­щих­ся их меди­цин­ской деятельности.

    Одна­ко фор­мой пол­но­цен­ной защи­ты прав и инте­ре­сов паци­ен­тов эти­че­ский коми­тет при АВР навряд ли может стать, ибо основ­ная дея­тель­ность орга­ни­за­ции, соглас­но ее уста­ву, – и это полностью есте­ствен­но – защи­та про­фес­си­о­наль­ных прав, чести и досто­ин­ства вра­чей. Но пра­ва и инте­ре­сы вра­ча и паци­ен­та не все­гда сов­па­да­ют. И не толь­ко в усло­ви­ях рыноч­ных отно­ше­ний, кото­рые пре­вра­ща­ют сфе­ру здра­во­охра­не­ния в сфе­ру услуг, а паци­ен­та – в потре­би­те­ля с есте­ствен­ным набо­ром его рыноч­ных инте­ре­сов, да и в усло­ви­ях суще­ство­ва­ния меди­ци­ны как раз­ви­ва­ю­ще­го­ся зна­ния, одной из основ­ной форм кото­рых явля­ет­ся экс­пе­ри­мент. Ведь при про­ве­де­нии иссле­до­ва­ния инте­ре­сы вра­ча-иссле­до­ва­те­ля и паци­ен­та-испы­ту­е­мо­го рас­хо­дят­ся. Кро­ме того, на наш взор, функ­ции и регла­мент рабо­ты эти­че­ских коми­те­тов, созда­ва­е­мы­ми про­фес­си­о­наль­ны­ми меди­цин­ски­ми ассо­ци­а­ци­я­ми, долж­ны уста­нав­ли­вать­ся не зако­но­да­те­лем, а сами­ми специалистами.

    Неуди­ви­тель­но, что суще­ству­ет дру­гая прин­ци­пи­аль­ная пози­ция. Спе­ци­а­ли­сты в обла­сти орга­ни­за­ции здра­во­охра­не­ния пола­га­ют, что “поря­док созда­ния и дея­тель­но­сти коми­те­та по вопро­сам эти­ки отно­сит­ся к ком­пе­тен­ции Выс­ших орга­нов зако­но­да­тель­ной вла­сти Рос­сий­ской Феде­ра­ции. Прин­ци­пи­аль­ным момен­том данной нам пози­ции явля­ет­ся при­зна­ние необ­хо­ди­мо­сти созда­ния цен­траль­но­го коор­ди­на­ци­он­но­го коми­те­та по вопро­сам эти­ки при пре­зи­ден­те РФ (Российская Федерация — государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина).

    При всей целе­со­о­раз­но­сти госу­дар­ствен­но­го регу­ли­ро­ва­ния вза­и­мо­от­но­ше­ния меж­ду людь­ми и их груп­па­ми в памя­ти мно­гих сохра­ни­лись вос­по­ми­на­ния о парт­ко­мах, кото­рые выпол­ня­ли функ­ции госу­дар­ствен­но­го управ­ле­ния про­фес­си­о­наль­ной, мораль­ной и даже пра­во­вой дея­тель­но­сти. Имен­но в фор­мах пре­одо­ле­ния воз­мож­ных и всем извест­ных издер­жек орга­ни­за­ции типа “парт­ком” и резуль­та­том все таки про­ис­хо­дя­щих пре­о­ра­зо­ва­ний явля­ют­ся новейшие обще­ствен­ные объ­еди­не­ния, кото­рые в пол­ной мере могут и долж­ны решать зада­чи, 100­я­щие перед эти­че­ски­ми коми­те­та­ми. Сре­ди подоб­ных объ­еди­не­ний – Рос­сий­ский наци­о­наль­ный коми­тет по био­э­ти­ке, гума­ни­тар­ная ассо­ци­а­ция, “Чело­век и меди­ци­на” и др. Так, напри­мер, по уста­ву гума­ни­тар­ной ассо­ци­а­ции “Чело­век и меди­ци­на” основ­ны­ми зада­ча­ми ассо­ци­а­ции явля­ют­ся: “кон­со­ли­да­ция и рас­ши­ре­ние сфер дея­тель­но­сти граж­дан по защи­те прав в обла­сти охра­ны здо­ро­вья, ока­за­ние помо­щи паци­ен­там и их семьям в защи­те их прав и инте­ре­сов в усло­ви­ях внед­ре­ния новейших меди­цин­ских био­тех­но­ло­гий, содей­ствие кли­ни­кам, боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цам, кафед­рам лечеб­ных и науч­ных учре­жде­ний в обес­пе­че­нии эти­че­ских реко­мен­да­ций по воз­ни­ка­ю­щим в про­цес­се лече­ния эти­че­ским вопросцам.

    В свою оче­редь, Рос­сий­ский наци­о­наль­ный коми­тет по био­э­ти­ке рас­по­ла­га­ет зна­чи­тель­ной базой дан­ных по новей­шим оте­че­ствен­ным и зару­беж­ным раз­ра­бот­кам в обла­сти био­э­ти­че­ско­го зна­ния. Так, в соот­вет­ствии с миро­вой прак­ти­кой в законе сле­ду­ет чет­ко раз­ли­чать два типа эти­че­ских коми­те­тов. Пер­вый тип – это коми­те­ты, даю­щие “доб­ро” на про­ве­де­ние экс­пе­ри­мен­тов и кли­ни­че­ских испы­та­ний. Их глав­ная отли­чи­тель­ная чер­та – то, что они при­ни­ма­ют реше­ния обя­зы­ва­ю­ще­го харак­те­ра, одоб­ря­ют или запре­ща­ют экс­пе­ри­мент либо испы­та­ние. Осо­бое вни­ма­ние сле­ду­ет уде­лить экс­пе­ри­мен­таль­ным испы­та­ни­ям, орга­ни­зу­е­мым и финан­си­ру­е­мым зару­беж­ны­ми фир­ма­ми, кото­рые долж­ны быть обес­пе­че­ны над­ле­жа­щим кон­тро­лем. Вто­рой тип – так назы­ва­е­мые боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­нич­ные эти­че­ские коми­те­ты, дея­тель­ность кото­рых носит пре­иму­ще­ствен­но реко­мен­да­тель­ный харак­тер. Они при­зва­ны регу­ли­ро­вать вза­и­мо­от­но­ше­ния как меж­ду паци­ен­та­ми и пер­со­на­лом меди­цин­ско­го учре­жде­ния, так и внут­ри­про­фес­си­о­наль­ные вза­и­мо­от­но­ше­ния, а так­же вести про­све­ти­тель­скую рабо­ту в отно­ше­нии прав паци­ен­тов, их род­ствен­ни­ков и меди­ков. Конеч­но же, в обо­их слу­ча­ях коми­те­ты долж­ны обла­отдать реаль­ной неза­ви­си­мо­стью, кото­рая не быть может обес­пе­че­на без обя­за­тель­но­го уча­стия в их рабо­те тех, кто не свя­зан с дан­ным учреждением.

    В мире суще­ству­ет два под­хо­да, кото­рые услов­но мож­но именовать аме­ри­кан­ским и евро­пей­ским. Для аме­ри­кан­ских харак­тер­ны мини­мум коор­ди­на­ции и сопод­чи­не­ния. Напро­тив, во мно­гих евро­пей­ских стра­нах эти­че­ские коми­те­ты обра­зу­ют упо­ря­до­чен­ную орга­ни­за­цию, начи­ная от коми­те­та при орга­нах цен­траль­ной вла­сти, через коми­те­ты, дей­ству­ю­щие на реги­о­наль­ном уро­вень, и до коми­те­тов при отдель­ных учреждениях.

    На наш взор, в нынеш­их рос­сий­ских усло­ви­ях, когда меха­низ­мы эти­че­ско­го кон­тро­ля толь­ко-толь­ко начи­на­ют фор­ми­ро­вать­ся, не имея ни доста­точ­но­го мето­ди­че­ско­го осна­ще­ния, ни сколь­ко-нибудь серьез­но­го опы­та, евро­пей­ский путь пред­по­чти­тель­нее южноамериканского.

    В какую эру мы живем? 

    Одна­жды Андрей Воз­не­сен­ский именовал Мар­ти­на Хай­дег­ге­ра “послед­ним корен­ным зубом евро­пей­ской муд­ро­сти”. Имен­но Хай­дег­гер в сере­дине ХХ века заявил о “без­ре­ли­ги­оз­но­сти” как глав­ном при­зна­ке совре­мен­ной куль­ту­ры, ссы­ла­ясь при всем этом на авто­ри­тет Ниц­ше, кото­рый еще в кон­це ХIХ 100­ле­тия мучи­тель­но ярко рас­суж­отдал о “смер­ти Бога”. Вот и в кон­це ХХ века в Рос­сии авто­ри­тет­ные иссле­до­ва­те­ли гово­рят нам, что “пора осо­знать, что мы всту­пи­ли в пост­хри­сти­ан­скую эру и пере­жи­ва­ем про­цесс, обрат­ный тому, кото­рый пере­жи­ва­ло чело­ве­че­ство при вхож­де­нии хри­сти­ан­ства в исто­рию” [1].

    Одна­ко поз­во­лим для себя усо­мнить­ся в авто­ри­те­тах. Ведь сомне­ние – это не толь­ко сви­де­тель­ство при­ве­ред­ли­во­го харак­те­ра. Со вре­мен Декар­та сомне­ние – при­знан­ный способ любо­го науч­но­го иссле­до­ва­ния. Под­верг­нем же сомне­нию точ­ность поня­тия “пост­хри­сти­ан­ская эпоха”.

    В I веке по Р.Х. хри­сти­ан­ство вошло в исто­рию. Но это вхож­де­ние так изме­ни­ло куль­ту­ру, что до сего времени вне хри­сти­ан­ства она не быть может поня­та “в ее суще­стве и смыс­ле”. Прак­ти­че­ски в одно вре­мя с Хай­дег­ге­ром В.В. Зень­ков­ский писал: “Не сле­ду­ет забы­вать, что евро­пей­ская куль­ту­ра, при всей слож­но­сти сво­е­го соста­ва, была и оста­ет­ся доселе куль­ту­рой – по сво­им основ­ным зада­чам и замыс­лам, по сво­е­му типу: из хри­сти­ан­ства она пре­иму­ще­ствен­но вырос­ла, его упо­ва­ни­я­ми и иде­а­ла­ми она пита­лась, в хри­сти­ан­стве обре­ла она свои духов­ные силы и от него взя­ла любовь к сво­бо­де , чув­ство цен­но­сти лич­но­сти” [2]. Даже само мозга­ле­ние роли хри­сти­ан­ства в совре­мен­ной куль­ту­ре фик­си­ру­ет­ся поня­ти­я­ми, от хри­сти­ан­ства про­ис­хо­дя­щи­ми, с ним свя­зан­ны­ми и опре­де­ля­ю­щи­ми себя через отно­ше­ние к хри­сти­ан­ству, как то “без­ре­ли­ги­оз­ная куль­ту­ра”, “пост­хри­сти­ан­ская эпоха”.

    В то же вре­мя нель­зя отри­цать, что за поня­ти­ем “пост­хри­сти­ан­ская эпоха” нет ника­кой реаль­но­сти. Напро­тив, за сиим поня­ти­ем 100­ит та “слож­ность соста­ва”, кото­рая “была и оста­ет­ся доселе” собственный­ствен­на куль­ту­ре. Совре­мен­ная ситу­а­ция – это не “пост­хри­сти­ан­ство”, а вновь либо “веч­но воз­вра­ща­ю­ще­е­ся” про­ти­во­100­я­ние хри­сти­ан­ства и язы­че­ства. Хри­сти­ан­ство на про­тя­же­нии сво­ей исто­рии нико­гда не выхо­ди­ло из это­го про­ти­во­100­я­ния. Меня­лись только его виды, сте­пень остро­ты и мас­шта­бы. Не раз в исто­рии евро­пей­ской куль­ту­ры это про­ти­во­100­я­ние при­ни­ма­ло пре­дель­ные фор­мы: в I‑III веках, в эпо­ху Рефор­ма­ции, во вре­мя вто­рой миро­вой вой­ны и т.д. Близ­ка к это­му пре­де­лу и совре­мен­ная куль­ту­ра. Осо­бен­но ярко этот пре­дел про­яв­ля­ет себя в утон­чен­ной неоязы­че­ской фор­ме “спа­се­ния “ пла­не­ты от угро­зы демо­гра­фи­че­ской ката­стро­фы. Желает­ся отме­тить, что этот част­ный при­мер по сути из раз­ря­да стерж­не­вых. Он обна­ру­жи­ва­ет, что такое явле­ние, как управ­ле­ние демо­гра­фи­че­ски­ми про­цес­са­ми, настолько типич­ное для “пост­хри­сти­ан­ской эпохи”, по сути име­ет обрат­ную силу, а имен­но – ведет к обна­ру­же­нию места и смыс­ла христианства.

    В чем все-таки сущность демо­гра­фи­че­ской про­бле­мы? Преж­де все­го в том, что чис­лен­ность насе­ле­ния пла­не­ты уве­ли­чи­ва­ет­ся. Демо­гра­фы под­счи­та­ли, что в кон­це пер­во­го тыся­че­ле­тия (1000 г.) года чис­лен­ность насе­ле­ния нашей пла­не­ты состав­ля­ла при­мер­но 250–275 млн. чело­век. В кон­це вто­ро­го тыся­че­ле­тия (2000 г.) она при­бли­зи­лась к 6 миллиардов. чело­век. При­чем в кон­це XIX века она состав­ля­ла 1 171 млн. чело­век, в 1960 году – 3 миллиардов. чело­век. В чем при­чи­ны таковой дина­ми­ки? Для мно­гих ответ прост: это след­ствие успе­хов меди­ци­ны и миро­твор­че­ской политики.

    Дей­стви­тель­но, пита­ясь мощ­ным энер­ги­че­ским потен­ци­а­лом хри­сти­ан­ских цен­но­стей свя­то­сти жиз­ни, мило­сер­дия, дела­ния добра, нау­ка, в част­но­сти меди­ко-био­ло­ги­че­ское зна­ние, к нача­лу ХХ века при­хо­дит к лик­ви­да­ции посто­ян­но угро­жав­ших чело­ве­че­ству фак­то­ров рис­ка – эпи­де­мий, инфек­ци­он­ных забо­ле­ва­ний. Дости­же­ния меди­цин­ской нау­ки сни­жа­ют дет­скую смерт­ность, при­во­дят к росту про­дол­жи­тель­но­сти жиз­ни. Ней­тра­ли­за­ция очередной угро­зы чело­ве­че­ству – войн – с помо­щью поли­ти­че­ских мир­ных средств уре­гу­ли­ро­ва­ния меж­ду­на­род­ных отно­ше­ний – вто­рое мощ­ное осно­ва­ние, про­ис­хо­дя­щих демо­гра­фи­че­ских действий.

    Кто 100­нет отри­цать зна­че­ние и важ­ность демо­гра­фи­че­ских све­де­ний при выра­бот­ке стра­те­гии и так­ти­ки эко­но­ми­че­ской и соци­аль­ной поли­ти­ки госу­дар­ства? Но как велик соблазн, при­знав это, сде­лать сле­ду­ю­щий шаг и вый­ти на уро­вень управ­ле­ния демо­гра­фи­че­ски­ми про­цес­са­ми! А если при всем этом при­нять извест­ный аргу­мент язы­че­ской куль­ту­ры (Ари­100­тель “Поли­ти­ка”), что во всех тво­их неудачах, в част­но­сти в сни­же­нии уров­ня жиз­ни, вино­ват ближ­ний, в дан­ном слу­чае за то, что его “так мно­го”, то выход на этот уро­вень управ­ле­ния демо­гра­фи­че­ски­ми про­цес­са­ми полу­ча­ет оправ­да­ние – ”воль­ное либо неволь­ное”. Пуга­ло “демо­гра­фи­че­ской ката­стро­фы” начи­на­ет фор­ми­ро­вать веру в спа­си­тель­ность “раци­о­наль­но­го пла­ни­ро­ва­ния рождаемости”.

    Немно­го поз­же уче­ные под­счи­та­ют, что, учи­ты­вая воз­мож­ные дости­же­ния нау­ки и тех­ни­ки, сред­нюю уро­жай­ность сель­ско­хо­зяй­ствен­ных куль­тур, науч­но обос­но­ван­ные нор­мы пита­ния, наша пла­не­та может про­кор­мить в 6 раз боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше людей, чем будет на ней к нача­лу тре­тье­го тыся­че­ле­тия. Все ска­зан­ное отно­сит­ся в рав­ной мере и к энер­ге­ти­че­ским ресур­сам (по про­гно­зам ООН) [3]. Дело не в если­че­стве энер­гии, про­до­воль­ствия и дру­гих благ, а в спра­вед­ли­во­сти рас­пре­де­ле­ния, т.е. в мере характер­ствен­но­сти чело­ве­че­ских отно­ше­ний. И стре­мить­ся нужно к совер­шен­ство­ва­нию характер­ствен­ных отно­ше­ний, а не к созда­нию про­гр пла­ни­ро­ва­ния чис­лен­но­сти насе­ле­ния по реги­о­нам, с помо­щью кото­рых мож­но вый­ти на суще­ствен­ное сни­же­ние рож­да­е­мо­сти. Но этот “глас жиз­ни” заглу­ша­ет како­фо­ния ”выжи­ва­ния”. Мно­гие не “слы­шат”, не раз­ли­ча­ют еще ее основ­ной “темы”. Мно­гие еще вос­при­ни­ма­ют про­ис­хо­дя­щее под бла­го­зву­чие мыслях о бла­го­со­100­я­нии страж­ду­ще­го чело­ве­че­ства, не слы­ша фаль­ши при их соче­та­нии с иде­ей “искус­ствен­но­го отбора”.

    Тем не наименее, для мно­гих уже оче­вид­ной связь идеи “искус­ствен­но­го отбо­ра” с иде­ей “смер­ти Бога”. Имен­но эти идеи зада­ют “тональ­ность” всем новеньким био­ме­ди­цин­ским тех­но­ло­ги­ям. Меди­цин­ская гене­ти­ка про­счи­ты­ва­ет и выяв­ля­ет чело­ве­че­скую непол­но­цен­ность; искус­ствен­ное опло­до­тво­ре­ние рабо­та­ет с гене­ти­че­ски ото­бран­ным мате­ри­а­лом; кри­те­ри­ем отбо­ра в транс­план­та­ции 100­но­вит­ся пер­спек­тив­ность паци­ен­та в широ­ком смыс­ле; поня­тие “меди­цин­ское пла­ни­ро­ва­ние семьи” озна­ча­ет – аборт, кон­тра­цеп­цию, сте­ри­ли­за­цию. Новенькая меди­цин­ская прак­ти­ка 100­вит куль­ту­ру перед фак­том целе­со­о­раз­но­сти вве­де­ния новейших кри­те­ри­ев смер­ти для чело­ве­ка с бью­щем­ся серд­цем, новейших прав чело­ве­ка на “лег­кую и достой­ную” погибель и т.д. и т.п. В демо­гра­фи­че­ской “каль­ку­ля­ции” люди, точ­нее их если­че­ство и каче­ство, 100­но­вят­ся основ­ным рас­че­та пара­мет­ров выжи­ва­ния цивилизации.

    Но если офи­ци­аль­ная меди­ци­на ско­рее “неволь­но” под­чи­не­на логи­ке “выжи­ва­ния”, как пра­ви­ло то сата­нин­ские сек­ты воль­ны и скры­вать им нече­го. “Спа­си пла­не­ту – убей себя!” – основ­ной “дог­мат” “Церк­ви эвта­на­зии”, явив­шей себя миру в 1992 году в Бостоне (США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке)). Осно­ва­те­лем-осно­ва­тель­ни­цей данной нам сек­ты стал-ста­ла транс­сек­су­ал Хрис Кор­да. Посе­тив­шая ее-его “Инфор­ма­ция” пред­ве­ща­ла эко­ло­ги­че­скую ката­стро­фу от “непо­мер­ной репро­дук­тив­ной актив­но­сти чело­ве­че­ства”. Отсю­ну и основ­ная запо­ведь – “не раз­мно­жай­ся”. Опре­де­ле­ны и пути ко спа­се­нию. Это – само­убий­ство, абор­ты, кан­ни­ба­лизм и содо­мия. Имен­но это может спа­сти Зем­лю от ката­стро­фы и вос­100­но­вить утра­чен­ное био­ло­ги­че­ское рав­но­ве­сие в при­ро­де. С точ­ки зре­ния Кор­ды, пра­во “на достой­ную погибель” (прин­цип эвта­на­зии) долж­но стать абсо­свиреп­но легаль­ным и рас­про­стра­нять­ся не толь­ко на без­на­деж­ных боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных, да и на любо­го нор­маль­но­го чело­ве­ка. Абор­ты не про­100 долж­ны быть абсо­свиреп­но раз­ре­ше­ны, да и быть при­зна­ны как “мораль­но пози­тив­ный акт”. Людо­ед­ство никак не страш­нее поеда­ния людь­ми круп­ных мле­ко­пи­та­ю­щих. Нако­нец, содо­мия долж­на при­о­ре­сти пре­иму­ще­ствен­ный по отно­ше­нию к гете­ро­сек­су­аль­но­сти 100­тус нормы.

    “Новое эко­ло­ги­че­ское мыш­ле­ние” испо­ве­ду­ют око­ло 100 чело­век, при­над­ле­жа­щих к цен­траль­ной церк­ви в Бостоне, несколь­ко тыщ 100­рон­ни­ков на уровне кибер­не­ти­че­ской кон­гре­га­ции и мно­же­ство сочув­ству­ю­щих во всех шта­тах, а так­же в Ита­лии, Лат­вии [4]. Немно­го. Но не это глав­ное. Глав­ное – то, что это явле­ние совершенно не ново: ведь на самом деле это “воз­вра­ще­ние” язы­че­ско­го куль­та Моло­ха (конец 1‑го тыся­че­ле­тия до Р.Х.), риту­ал покло­не­ния кото­ро­му заклю­чал­ся в при­не­се­нии чело­ве­че­ских жертв, осо­бен­но деток, в кастра­ции. “Цер­ковь эвта­на­зии”, раци­о­наль­ное управ­ле­ние демо­гра­фи­че­ски­ми про­цес­са­ми – это новейшие и чрез­вы­чай­но калоритные одеж­ды 100­рой логи­ки про­ти­во­100­я­ния Жиз­ни и Смер­ти, а не при­символ пост­хри­сти­ан­ства. И чем откро­вен­ней это про­ти­во­100­я­ние, тем наиболее осно­ва­ний для выбо­ра каж­до­го из нас, ибо к нам вновь и вновь обра­ще­ны сло­ва : (Втор. 30, 15–19). И до того времени, пока чело­ве­че­ский разум спо­со­бен вос­при­ни­мама эти сло­ва, мы живем в хри­сти­ан­ской культуре.

    При­ме­ча­ние:

    [1] Хри­сти­ан­ство перед лицом совре­мен­ной циви­ли­за­ции // Новенькая Евро­па. 1994. № 5. С. 3.

    [2] Авто­но­мия и тео­но­мия. – “Путь”, 3, 1926. С. 36.

    [3] Социо­ло­гия и жизнь. Откро­вен­ный раз­го­вор. – М., 1991. C. 12.

    [4] Ради­каль­ная экология// “Неза­ви­си­мая газе­та”. – 20.09.1996. C. 5.

    Освободившиеся пациенты, либо Православие как основание сохранности культуры 

    В первую неде­лю Вели­ко­го поста в кафед­раль­ных церк­вях совер­ша­ет­ся чин Тор­же­ства Пра­во­сла­вия, кото­рый пред­по­ла­га­ет про­воз­гла­ше­ние глав­ных дог­ма­тов Пра­во­сла­вия, молит­вы о обра­ще­нии заблуж­да­ю­щих­ся и сохра­не­нии вер­ных в истин­ном испо­ве­да­нии, а так­же про­воз­гла­ше­ние ана­фе­мы ере­ти­кам. Этот празд­ник, вос­хо­дя­щий к IX веку, явля­ет­ся сим­во­лом охра­ни­тель­ной роли Пра­во­сла­вия в совре­мен­ном мире.

    XX век озна­ме­но­ван про­воз­гла­ше­ни­ем равен­ства всех веро­уче­ний – тра­ди­ци­он­ных и экс­тра­ва­гант­но-нова­тор­ских, мно­го­чис­лен­ных и не достаточно­чис­лен­ных, неза­ви­си­мо от меры и сте­пе­ни при­су­щих им заблуж­де­ний. Глав­ное – нали­чие выра­жен­ной пре­тен­зии на “обла­да­ние исти­ной” и новенькая груп­па счаст­ли­вых ее обла­да­те­лей зафик­си­ро­ва­на, заре­ги­стри­ро­ва­на и пред­став­ле­на как “юри­ди­че­ское лицо” на пиру по пово­ду “тор­же­ства демократии”.

    Соче­та­ние слов “пир”, “обла­да­ние исти­ной”, “тор­же­ство”, “равен­ство” вызы­ва­ют устой­чи­вую ассо­ци­а­цию с опи­са­ни­ем обе­да в рас­ска­зе Эдга­ра По “Систе­ма док­то­ра Смо­ля и про­фес­со­ра Пьер­ро” [1]. За сиим обе­дом захва­тив­шие власть паци­ен­ты заго­род­ной пси­хи­ат­ри­че­ской лечеб­ни­цы, заклю­чив меди­цин­ский пер­со­нал в изо­ля­то­ры, тор­же­ствуя, празд­ну­ют свое осво­бож­де­ние. Нако­нец-то каж­дый может выска­зать­ся. Но сло­ва каж­до­го из участ­ни­ков обе­да совер­шен­но непо­нят­ны, ничем не свя­за­ны меж­ду собой. И все бы хоро­шо, но имен­но пре­бы­ва­ние каж­до­го из их в сво­ей тоталь­ной субъ­ек­тив­но­сти, в сво­ем “обра­зе мира”, в “сво­ей правде” лиша­ет их воз­мож­но­сти осознать друг дру­га. Их осво­бож­де­ние иллю­зор­но, а объ­еди­не­ние зыб­ко и обре­че­но на про­вал из-за отсут­ствия “еди­но­мыс­лия”, т.е. пони­ма­ния цен­но­сти свя­зи вре­мен и смыс­лов, кото­рая не под­власт­на ника­кой субъ­ек­тив­но­сти, вроде бы пре­тен­ци­оз­на она ни была.

    2-ух­ты­ся­че­лет­няя тра­ди­ция связ­но­сти вре­ме­ни и смыс­лов Пра­во­сла­вия явля­ет­ся для обще­ства не экзо­ти­че­ским эле­мен­том, но его суб­стра­том, суб­стан­ци­ей, сущ­но­стью, осно­ва­ни­ем его суще­ство­ва­ния. В силу это­го, не напо­ми­на­ет ли плю­ра­ли­сти­че­ское демо­кра­ти­че­ское обще­ство, при­ни­ма­ю­щее вся­кую “исти­ну”, сооб­ще­ство “осво­бо­див­ших­ся паци­ен­тов”, бес­стри­руя при всем этом свое соб­ствен­ное нездо­ро­вье по при­чине устой­чи­вой неспо­соб­но­сти отверг­нуть ересь и заблуждение?

    Меди­цин­ские ана­ло­гии в дан­ном слу­чае, к сожа­ле­нию, не раз­но­вид­ность “игры в бисер”, не лите­ра­тур­ный при­ем для выде­ле­ния мыс­ли. Обще­ство обра­зу­ют люди, оно живет ими, их здо­ро­вьем, оно стра­да­ет их неду­га­ми и их болез­ня­ми. Общая пато­ло­гия, изу­ча­ю­щая “наи­бо­лее общие, т.е. собственный­ствен­ные всем болез­ням, зако­но­мер­но­сти их воз­ник­но­ве­ния, раз­ви­тия и исхо­дов” [2], опре­де­ля­ет болезнь как “состо­я­ние, обу­слов­лен­ное нару­ше­ни­ем струк­ту­ры и функ­ций орга­низ­ма и его реак­ции на эти нару­ше­ния” [3]. Сек­тант­ство с его цен­тро­беж­ной энер­ге­ти­кой к субъ­ек­ти­вист­ской замкну­то­сти и раз­ру­ши­тель­ным отно­ше­ни­ем к соци­аль­ным функ­ци­ям Церк­ви – это очевидная угро­за обще­ствен­но­му пси­хи­че­ско­му здо­ро­вью, либо, исполь­зуя тер­ми­но­ло­гию извест­ных пато­ло­гов, – фор­ма “нару­ше­ния струк­ту­ры и функ­ций” обще­ствен­но­го орга­низ­ма. Как хоте­лось бы, что­бы обще­ство отыскало внутри себя силы отре­а­ги­ро­вать “на эти нару­ше­ния”, про­ти­во­100­ять рас­па­ду в “раз­но­мыс­лие”, в замкну­тость пра­ва на “субъ­ек­тив­ную исти­ну”, и уж если не отли­чить ересь от исти­ны, то по край­ней мере дове­рить­ся инстинк­ту самосохранения.

    Напри­мер, дет­ско­му инстинк­ту само­со­хра­не­ния. На меж­ду­на­род­ном кон­грес­се “Пси­хо­ана­лиз и совре­мен­ная нау­ка” (Москва, 1992 г.) в одном из докла­дов ана­ли­зи­ро­вал­ся пси­хо­ло­ги­че­ский экс­пе­ри­мент, про­ве­ден­ный в ряде фран­цуз­ских обще­о­ра­зо­ва­тель­ных школ [4]. Иссле­до­ва­лось не отно­ше­ние к сек­там, но апро­би­ро­ва­лась одна из “анти­пси­хи­ат­ри­че­ских мето­дик” (отказ от при­ну­ди­тель­ной изо­ля­ции пси­хи­че­ски непол­но­цен­ных деток), кото­рая бази­ро­ва­лась на при­зна­нии пра­ва каж­до­го чело­ве­ка на собственный “образ мира”. Пер­во­на­чаль­ный опрос школь­ни­ков (основ­ной вопросец: “Что вы боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше все­го бои­тесь?”) отдал весь­ма типич­ные резуль­та­ты – вой­ны, смер­ти, роди­те­лей, зем­ле­тря­се­ния и т.д. Повтор­ный ана­ло­гич­ный опрос про­во­дил­ся опосля того, как в клас­сы допол­ни­тель­но были поме­ще­ны детки умствен­но отста­лые, с раз­лич­но­го рода пси­хи­че­ски­ми откло­не­ни­я­ми. В ито­ге первую пози­цию сре­ди воз­мож­ных “фобий” занял ужас “сой­ти с мозга”, ужас ока­зать­ся навсе­гда погру­жен­ным в собственный “образ мира” и поте­рять, таковым обра­зом, спо­соб­ность быть поня­ты­ми и пони­мама дру­гих, спо­соб­ность, кото­рая реа­ли­зу­ет­ся с помо­щью объ­ек­тив­ных смыс­лов и зна­че­ний, тра­ди­ци­он­ных цен­но­стей и мораль­ных норм.

    Пра­ва и роль тра­ди­ции, а имен­но пра­во­слав­но­го обра­за мира, обра­за жиз­ни, обра­за чело­ве­ка, – не каприз исто­рии, хра­ня­щей ее 20 веков, а сохра­не­ние самой исто­рии, без­опас­ность ее про­шло­го и ее грядущего.

    При­ме­ча­ния:

    [1] По Эдгар Аллан. Пол­ное собра­ние рас­ска­клич. – М., Нау­ка, 1970, с. 621–636.

    [2] Общая пато­ло­гия чело­ве­ка. – М., Меди­ци­на, 1995, С. 3.

    [3] Там же, С. 187.

    [4] Био­э­ти­ка и миро­воз­зрен­че­ские тра­ди­ции. // Жур­нал “Чело­век”, № 5, 1995, С. 128.

    Уютный дом