Над процедурой ЭКО начали работать с середины прошлого века. Первым в мире ребёнком из пробирки 100ла маленькая англичанка в 1978 году. Только по официальным данным, до её рождения было наиболее 600 неудачных случаев переноса эмбрионов в полость матки.
Этогоденька многие бездетные пары, которые безуспешно прошли лечение от бесплодия, надеются на ЭКО. Недавно Элладская Церковь разрешила использование подобных технологий родителям. Насколько медицинская процедура соответствует православным взглядам на жизнь, этике?
Мы обратились к протоиерею Максиму Обухову, руководителю православного медико-просветительского центра Жизнь.
– Как верующему человеку относиться к ЭКО?
– Мы исходим из того, что человек является таковым с момента зачатия и обладает таковым же достоинством, как и взрослый. Будучи ещё совершенно маленьким – одна клетка либо несколько, у него уже сформирован генотип, обладающий всеми индивидуальностями человека. Дальше будет проходить только развитие заложенного: снаружи поступают только питательные вещества, кислород, вода, минералы. Малыш в утробе матери увеличивается в размерах, развивается нерв (составная часть нервной системы; покрытая оболочкой структура, состоящая из пучка нервных волокон)ная система, органы зрения и так дальше. Сущность уже не меняется. Соответственно наше отношение к эмбриону: мы не можем допустить его убийство и куплю-продажу, на самом деле, обращение как с вещью. Ребёнок имеет право на то, чтобы быть рождённым натуральным путём, поэтому противоестественная ситуация вызывает целый ряд вопросцев.
– Сейчас появляются клиники, где подсаживают одного эмбриона, что позволяет избенажимать резекцию «лиших».
– Есть разные методы, технологии. Действительно, раньше подсаживали несколько эмбрионов, а позже часть умервщляли. Получалось: один-два рождались за счёт убийства братиков и сестричек. Сейчас клиники 100раются подсадить меньше, и сам заказчик может выбирать – 2-ух имплантировать, меньше либо боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше. Но всё равно, это не решает проблему гибели эмбрионов, потому что начинается сама процедура с гиперстимуляции яичников гормонами и это нередко сопровождается появлением нескольких зародившихся жизней. Их позже замораживают и ожидают имплантации.
Представьте: произошла удачная имплантация, использовали один эмбрион, а что дальше? Что созодать с оставшимися? «Лиших» можно подарить, можно проотдать, можно дать для опытов. Но малыши не саженцы, не растения, которые можно дать соседу либо выбросить. Не котята, не щенки, которых можно разотдать, а если не нужны – выпустить на улицу либо сдать в приют для животикных. Это жив человек. Сейчас нет технологий ЭКО, которые бы не допускали гибели эмбриона. Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше половины всё равно погибает. Мы точно не можем сказать, сколько, потому что все эти расчёты условные. Но таковой факт говорит о многом: половина попкиток неудачна. А что значит неудачно? Значит смерть эмбрионов. Что делает пара, у которой процедура оказалась неуспешной? Она идёт ещё раз, да и снова вероятность гибели эмбриона составит таковой же процент. Очередная неудача, и супруги надеются на третью влекипуляцию, и вновь будет 50% гибели. Таковой риск летальности уже делает процедуру неприемлемой. Что такое 50% смертей – это как прыгать с 3‑его этажа – тоже будет подобная вероятность смерти.
Летальный финал возможен на разных 100диях ЭКО: и во время оплодотворения, и хранения, и имплантации. А также никто не скрывает, что идёт селекция эмбрионов – другими словами мы берём несколько и выбираем лучшего, а остальные оказываются «ненужными». Сам факт имплантации одного эмбриона не говорит о том, что остальные не страдают. Если говорить обобщённо, то проблема гибели эмбрионов при ЭКО не решена, и её решение не предвидится.
Но это не единственная проблема, которая сопровождает эту технологию.
– Возможно ли перепутать и будущей маме подсадить чужого ребёнка?
– Есть такие случаи. Там, где применяются сложные технологии, есть вероятность ошибки. Они происходят от порочности самого подхода: взять {живых} людей и разложить по ящикам, хранить, выдавать, как будто игрушки. Бывает и подмен, и ошибки. Есть вопросец бесконтрольности: сдали родители биоматериалы, они не знают, сколько эмбрионов хранится в морозильнике, никто не может проконтролировать, сколько их было, и какая у их судьба. Могут сказать сколько, а могут не сказать, могут разморозить, могут проотдать, возможно, и сформирован рынок по продаже зародышей.
– Правда ли, что малыши из пробирки со слабым здоровьем?
– Да, есть такое мнение и данные о том, что малыши, рождённые в результате ЭКО наиболее слабые, и отстают по показателям здоровья. Процесс весьма тонкий, сложный. Естественным образом от здоровых родителей не всегда малыши здоровыми рождаются. А в случае ЭКО: небезопасная стимуляция яичников, вынос из тела матери яичкеклетки, другие разные факторы. А само хранение эмбрионов? Тело человека в течение жизни подвергается мутациям, и мы не можем защитить ни половые клетки, ни эмбрионы, когда они хранятся в замороженном виде, от фонового радиоактивного излучения. Есть данные педиатров о этом. Но заинтересованная 100рона в развитии этого рынка, даёт другие данные, отличные от педиатров. Но нас интересует в первую очередь неприемлемость этого метода в силу понимания природы человека, его защиты с момента зачатия.
– Что говорят в Церкви про ЭКО?
– Отношение Церкви к ЭКО пока не является детально разработанным.
Есть две точки зрения среди христиан на процедуру. Одна либеральная: Элладская Церковь, (с которой мы недавно разорвали евхаристическое общение), разрешила ЭКО при соблюдении определённых критерий.
Элладская Православная Церковь допускает возможность ЭКО бездетным семьям, если не будет лиших эмбрионов, их элиминации и донорства гамет.
А есть и другая точка зрения. Она предполагает полный отказ от подобного вмешательства. В этом отношении имеется продуманная и обоснованная позиция Римско-католической церкви. Если почитать документы, которые они приводят, увидим результат боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шой научно-богословской работы, 100ит изучить их аргументы. Католики считают ЭКО безхарактерственным, разрушающим супружескую любовь. В Катехизисе католиков сказано, что воспроизведение людей неразрывно связано с их интимной жизнью в супружеских парах.
Католицизм рассматривает эмбрионы как {живых} людей, поэтому, как и православные, католики тоже акцентируют внимание на гибели «ненужных» эмбрионов и эмбрионов в маточной полости, если попытка забеременеть оказалась неудачной.
У нас будет продолжение дискуссии, в том числе о неприемлемости ЭКО и недопустимости его финансировании из бюджета. Надеюсь, что позиция Русской Православной Церкви будет уже100чаться и не опослядует Элладской Церкви, не позволит влекипуляции с зародышами.
– 100ронники ЭКО иногда обвиняют Церковь в том, что она против науки и не желает помогать людям, в нашем случае стать родителями…
– Главная наша позиция в том, что нет ЭКО без гибели эмбриона, она запланирована даже в самом оптимистическом сценарии. Противоестественность этого процесса приводит к ряду осложнений.
А борьба за ЭКО понятна. Рынок услуг в данной для нас области такой, что речь идёт о миллиардах рублей – огромные, практически астрономические дотации из государственного бюджета.
Из средств налогоплательщиков значительные суммы идут на финансирование абортов и ЭКО. В результате у нас нет средств на спасение жизни. Сколько сейчас в интернете, через соцсети, фонды собирается пожертвований на операцию мальчику либо девочке, чтобы сохранить их здоровье либо даже жизнь? А в то же время мимо проходят денежные средства на сомнительные процедуры, сопровождающиеся гибелью зародышей.
Кроме того, у нас немало семей, у которых нет жилища. Случился пожар, трагедия произошла, неоплаченный кредит, семейная драма и другие ситуации людей выталкивают на улицу. При всем этом помощь оказывается, но какая: у вас нет жилища, условий, давайте мы вашего ребёнка устроим в приют, из которого малышей вернуть вспять весьма сложно. Вме100 расходования миллиардов на ЭКО и аборты лучше было бы сделать систему социальной помощи, чтобы ни одна семья, доведённая до крайности жизненными обстоятельствами, не осталась на улице.
– Знакомы мы ли Для вас ситуации, когда верующие обращаются к ЭКО?
– Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шинство семей, которые считают себя православными, иногда бывают не воцерковлёнными и нередко не знают о этих правилах. Иногда они приходят к священнику и спрашивают:
– Батюшка, что созодать с замороженным зародышом?
– А что случилось? – удивляется вопросу батюшка.
– Бесплодие, вылечивайлись – не посодействовалло, хотели своего ребёнка, пошли на ЭКО, одного подсадили, а что с оставшимися созодать?
И получается тупиковая ситуация, потому что в самой процедуре заложены противоречия. Что с эмбрионами происходит? Обычно их размораживают, и они погибплнут. У нас пока нет однозначного запрета ЭКО. Он пока таковой обтекаемый, потому что концепция Церкви составлялась к Архиерейскому собору 2000 года, и многое было ещё неизвестно. Гарантии того, что эмбрионы не будут погибплнуть, данные сотрудниками клиники устно, не являются точными. Нет возможности контроля, что происходит в этих пробирках, это всё микроскопического размера. Есть работа с клиентами, успокоение их, реклама. Слова, что подсаживаем один эмбрион, не означают, что другие не погибают.