Дорогие друзья, мы вновь встречаемся с вами. Я, признаюсь, как будто слышу некоторые укоры от моих собеседников: “Батюшка, ну почему Вы всё время говорите о каких-либо малых не многостях, о совершенно ничего не значащих пустяках? Рассказали бы нам лучше о будущем нефтедоллара, раскрыли тайны и пружины мировой политики, ответили нам, будет ли в России помазанник Божий либо как справиться с коррупцией…”
Дорогие друзья, я думаю, что если Бог даст, мы поговорим и на эти животрепещущие темы. Вместе с тем, ни один батюшка не является универсалом. Слава Богу, мы не болеем комплексами Папы Римского, который почитает, что он непогрешим в час вещания с высокой колокольни, с высокой кафедры изумлённым народам. Ну и то, Папа Римский в этом отношении скромен и знает пределы своей компетенции.
Но будучи немного литератором, немного педагогом, немного воспитателем, я убеждён, что история меня лично оправдает в моём стремлении не обымама необъятного, но сосредоточить внимание в отдельно взятой передаче на некий малой детали быта либо малом жесте либо слове, приняв во внимание которое, мы приоретём, быть может, совершенно не не много.
Этогоденька я желаю поговорить с вами о значении улыбки. Той улыбки, с которой начинается дружба, как “с ручейка начинается река”.
Приметьте, что мы, русские люди, не привыкли много улыбаться. “Жизнь таковая тяжёлая”, — говорят батюшки в оправдание определённой хмурости физиономии. Да, жизнь конечно нелегка. И полагаю, что и на Западе сейчас нелегко. Кому нынче просто?
Но есть, чему поучиться у благовоспитанных людей, потому что улыбка подлинно изменяет время и прогосударствство, если она идёт из глубины души, она благотворна, хотя и незаметно воздействует на собеседника. Улыбка делает этот мир богаче, краше, разно100роннее. Она имеет собственныйство соединять души незримыми золотыми нитями.
Быть может, я это всё придумал? Давайте обратимся к такому замечательному психологу XIX 100летия как Фёдор Ветланович Тютчев. Мы эту и несколько ближайших передач посвятим нашему философу, русскому поэту. Я обращаюсь к стихотворению, родившемуся и вышедшему из-под пера Фёдора Ветлановича 28 июля 1852 года. Названо по первой строке:
«Сияет солнце, воды блещут…»
Сияет солнце, воды блещут,
На всем улыбка, жизнь во всем,
Деревья радостно трепещут,
Купаясь в небе голубом.
Поют деревья, блещут воды,
Любовью воздух растворен,
И мир, цветущий мир природы,
Избытком жизни упоен.
Да и в избытке упоенья
Нет упоения сильней
Одной улыбки умиленья
Измученной души твоей…
В этом стихотворении, как я понимаю, поэт восторгается улыбкой некоторой прекрасной девы либо дамы. Она, быть может, тяжко страдала, перенесла скорби, но когда улыбнётся своей кроткой, тихой улыбкой, тогда всё вокруг преоражается. И невольно умиляется душа поэта.
А противопоставление тут делается между улыбкой, нет же блеснувшей, словно луч света на прекрасном и утомлённом лице собеседницы поэта, и тому “глаз очарованьем”, которое тот наблюдает очевидно в весенне-цветущей природе, где играет солнце, где блики пляшут и отражаются в лазурных водах морских либо речных, деревья приходят в движение от лёгкого веяния ветерка. Крона кажется, как будто жив, трепещущей. Деревья своими мягкими кронами, как будто купаются в воздухе, напоённом ароматами. Цветёт мир природы, по весне кажется, жизнь обитательствует! Но…
Для поэта вся эта роскошь Божьего мира блекнет пред одной “улыбкой умиленья
измученной души”.
Я, конечно, не настолько лиричен и поэтичен, ну и галантен, как Фёдор Ветланович Тютчев. Мне желается сейчас поговорить вообще о улыбке, не связанной, быть может, с умилённым разговором поэта и дамы, воздававшей ему подобающую честь.
Мы, батюшки XXI 100летия, окружены людьми, находимся в гуще людной жизни и нередко подмечаем, как возникают конфликты между супругом и супругой, между матерью и детками. Почему? Потому что современные люди удивительно скупы на выражение эмоций.
Мама, желая чего-то добиться от своих неслухов, от своих отроков непоседливых делает им постоянно замечания, появляются морщины на её челе, глаза 100новятся колкими, неприятными, слова резкими. Да, она желает хорошего, она желает как лучше, молится о водворении порядка и мира в семье, но сама же и нарушает этот мир, рубит сук, на котором посиживает. Правой строит, левой разрушает.
А вот улыбка, мягкость интонации, некоторая даже непринуждённая весёлость, благость и, главное, теплота любви — они-то беспроигрышны. И все онигда имеют благой результат, когда мы, общаясь с человеком, пусть и не соответствующим в его поведении нашим желаниям, духом кротости, как учит Апостол Павел, желаем исправить согрешившего.
Отчего люди разводятся? Отчего проходит трещина, которая нередко превращается в непроходимую пропасть, мешающую соединить руки, которые некогда стремились друг к другу? Снова-таки от недостатка культуры в общении и воспитания, от того, что какая-то маска смерти либо гримаса раздражения царствует на лице. И мы смотрим друг на друга, как ёжики в тумане, как мышь на крупу исподлобья. А всего-то навсего нужно улыбнуться и сказать: “Простите, я невольно огорчил (либо огорчила) Вас.”
“Возьмёмся за руки, друзья,
Возьмёмся за руки, друзья,
Чтобы не пропасть поодиночке…”
“Подымем бокалы, содвинем их разом!”
Друзья, прекрасен альянс улыбающихся людей!