Когда ты была во мне точкой … дочка

О гре­хе абор­та напи­са­но нема­ло книжек. Умных, иногда горест­ных, с науч­ны­ми выклад­ка­ми и страш­ны­ми циф­ра­ми… Эта кни­га уни­каль­на тем, что осно­ву ее состав­ля­ют пока­ян­ные пись­ма жен­щин, в ока­ме­не­нии сер­дец погу­бив­ших во чре­ве соб­ствен­ных деток. Либо — рас­ска­зан­ные жур­на­ли­100­ми под­лин­ные исто­рии грехопадения.

Стра­ни­цы данной нам кни­ги исте­ка­ют кровью (внутренней средой организма).

Кро­вью наших нерож­ден­ных деток — тех, кому, может быть, Гос­подь судил стать вели­ки­ми подвиж­ни­ка­ми и молит­вен­ни­ка­ми, либо нести вра­чу­ю­щее исце­ле­ние боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ным в гос­пи­та­лях и боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цах, либо настав­лять на доб­рое в шко­лах тех счаст­лив­цев, кото­рым их мате­ри поз­во­ли­ли появить­ся на свет Божий. Эти рас­ска­зы попыт­ка воз­звать хотя бы к тем кто еще спо­со­бен услы­шать такую про­стую запо­ведь Божию — не убий.

Дай-то Бог, что­бы хоть кто-то услы­шал глас сове­сти — голос Божий, хоть кто-то, опла­кав в пока­я­нии соб­ствен­ные гре­хи, решил­ся сде­лать все для спа­се­ния нерож­ден­ных мла­ден­цев. Тогда — не напра­сен наш труд. И малые малыши при­дут в нашу выми­ра­ю­щую стра­ну и напол­нят ее гул­ким сме­хом и тихой молит­вой, напол­нят щед­ро изли­ва­е­мой Божи­ей благодатью.

И хотя невоз­мож­но чело­ве­ку испра­вить настолько вели­кое зло, как уби­е­ние нерож­ден­но­го мла­ден­ца, но пока мы живые, еще есть воз­мож­ность при­не­сти пока­я­ние и слез­но молить Гос­по­да о даро­ва­нии бла­гой уча­сти отправ­лен­ным нами в тем­ную юдоль, чадам. Вот поче­му мы поме­сти­ли в кон­це кни­ги пока­ян­ный ака­фист жен, загу­бив­ших сво­их чад, и молитвы.

Соста­ви­тель

Оглав­ле­ние

• И серд­це омы­лось сле­за­ми (рас­ска­зы дам)
  • НЕРОЖДЕННАЯ ОЛЕНЬКА
  • «БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА»
  • ПИСЬМО БАТЮШКЕ
  • ОЖЕСТОЧЕНИЕ СЕРДЕЦ
  • НЕЗАЖИВАЮЩАЯ РАНА
  • БОГАТЫРЬ СТЁПУШКА
  • В ДУШЕ БЫЛА ТИХАЯ РАДОСТЬ
  • НРАВСТВЕННАЯ КАЗНЬ
  • БЫЧЬЯ КРОВЬ
  • «А ЭТУ И ДВА СЕЛА НЕ ОТМОЛЯТ…»
  • НАША КРОВАВАЯ КНИГА
  • ОСУЖДАЕТСЯ… МАТЕРИНСТВО?
  • ПО (то есть программное обеспечение — комплект программ для компьютеров и вычислительных устройств) ПРИГОВОРУ ВРАЧЕЙ
  • ПОКАЯННОЕ ПИСЬМО
  • АНАЛИЗ
  • НЕ УЧАСТВУЙТЕ В ДЕЛАХ ТЬМЫ…
  • «Я ТОЖЕ ПРИЧАСТНА…»
  • СПАСЕННЫЕ ИЗ ОГНЯ
  • «ГДЕ СЫН ТВОЙ?..»
  • НЕРАСКАЯННАЯ ДУШЕНЬКА
  • И СЕРДЦЕ ОМЫЛОСЬ СЛЕЗАМИ…
  • ОТРАВА
  • БАБА РАЯ
  • ГОЛУБИ МОЛЯТСЯ О МЛАДЕНЦАХ
  • КРЕСТИК В ПОДАРОК
  • НАДО МОЛИТЬСЯ ЗА НИХ…
  • «Я ПРОСИЛА У БОГА СЫНА…»
  • НЕ ГУБИТЕ!..
  • ГОРЕ СОБЛАЗНЯЮЩИМ…
  • СВЕТЛЫЕ ГОЛОВУШКИ
  • ТАЙНОЕ КРЕЩЕНИЕ
  • МОЛЮ О ПРОЩЕНИИ…
  • «ЗА ЧТО ТЫ МЕНЯ КАЗНИШЬ?..»
  • «Я ОЧЕНЬ ХОТЕЛА РЕБЕНКА…»
  • МОЛИТВА ВРАЧА
  • ЧУДЕСНОЕ ВИДЕНИЕ
  • ГОСПОДЬ ЗАЩИЩАЕТ МЛАДЕНЦЕВ
  • ПУСТЬ ОН УВИДИТ СОЛНЦЕ!..
• Не участ­вуй­те в делах тьмы… (из писем в редакцию)
  • СКРЫТОЕ УБИЙСТВО
  • …ГУБИТ И САМУЮ ДУШУ ЕГО
  • «ПЛАМЕННЫЕ МЛАДЕНЦЫ»
  • ПОД ЗАЩИТОЙ ГОСУДАРЯ
  • СЛОВО ПАСТЫРЯ
• Пока­я­ние
  • Что все-таки созодать тем, кому совесть не дает покоя?

Рассказы дам совершивших аборт

^ И сердечко омылось слезами (рассказы дам)

^ НЕРОЖДЕННАЯ ОЛЕНЬКА

Жизнь свою запол­ня­ем всем, что толь­ко под руку попка­дет­ся. Раз­бор­чи­вые в еде и одеж­де, мы иногда так нераз­бор­чи­вы в сред­ствах, кото­рые изби­ра­ем, что­бы достигнул­нуть вре­мен­но­го сво­е­го телес­но­го покоя… Душа чер­не­ет от осо­зна­ния сво­е­го гре­ха. Да ведь сама я, сама! — про­си­ла у Бога семью, деток…

Было мне уже 27 лет. Инсти­здесь за пле­ча­ми, рабо­та инте­рес­ная, дру­зья, ан нет ощу­ще­ния пол­но­ты жиз­ни. При­шло пони­ма­ние про­стой исти­ны — жен­щи­на толь­ко в семье, в детях рас­кры­ва­ет свое назначение.

Учи­лась я тогда в Росто­ве-на-Дону на про­фес­си­о­наль­ных кур­сах. Как-то поеха­ли мы на экс­кур­сию в Ново­чер­касск. В про­грам­ме было и посе­ще­ние хра­ма. Захо­ди­ла как в музей, а вошла — как на небо взо­шла: люди молят­ся, све­чи пылают… Я эту жизнь тогда не зна­ла. Отыс­ка­ла зна­ко­мую ико­ну Нико­лая Волшебство­твор­ца (у меня отец был Нико­лай), вста­ла рядом. Све­ча пылает в руке, поста­вить неку­да: нет пусто­го места на под­свеч­ни­ке. Не зная ни одной молит­вы, я 100­ла молить­ся душой и сле­за­ми. Всю горечь сво­е­го жен­ско­го оди­но­че­ства изли­ла перед свя­тым обра­зом. Я про­си­ла свя­ти­те­ля Нико­лая изме­нить мою жизнь, что­бы отдал мне Бог супруга обожай­мо­го и любя­ще­го, деток, семью, дом, что­бы не жила я одна-оди­не­шень­ка, не кати­лась по миру как пере­ка­ти-поле. И хоть я толь­ко про­си­ла, не умея бла­го­да­рить за все, что уже отдал мне Гос­подь, даже таковая молит­ва 100­ла для меня глаза­ще­ни­ем души.

Вошла в авто­бус, а там все места уже заня­ты, кро­ме одно­го, рядом с незна­ко­мым супруг­чи­ной. Раз­го­во­ри­лись… Он и позна­ко­мил меня вско­ре с моим буду­щим супругом.

Жить бы и радо­вать­ся — роди­лась у нас дочень­ка. Толь­ко квар­ти­ры у нас пока не было. И хотя посы­лал нам Гос­подь детей, мы, оза­бо­чен­ные квар­тир­ным вопро­сом, отвер­га­ли бес­цен­ный дар Божий. Четы­ре абор­та я сде­ла­ла, и один из их — двой­ня. Одну роди­ла, пяте­рых погубила!

Это сейчас я ужа­са­юсь, а тогда нам с супругом каза­лось, что все у нас в поряд­ке. Или душа ока­ме­не­ла, или власть мира этого взя­ла верх над нами. И только одну поте­рю по Божьей мило­сти я опла­ка­ла еще в род­до­ме, сожа­лея о содеянном.

Было это 5 июля 1984 года. Все пом­ню: и стоп­тан­ные сан­да­лии, и белоснежную сороч­ку — оде­я­ние греш­ни­ков в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це, и как 100­я­ли мы вдоль стенок­ки, слу­шая жут­кие крики тех, кто доб­ро­воль­но при­вел уже дитя свое на Гол­го­фу. А ведь есть у абор­та миг, когда кри­ком исхо­дит душа, — хоть ты губки в кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) кусай, хоть кри­чи и маму зови на помощь, — в этот миг нет мыс­ли, толь­ко сгу­сток боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани). И чув­ство это — та же погибель. Кажет­ся, что вся жизнь твоя сей­час на тон­кой ниточ­ке. А это — миг веч­ной раз­лу­ки мате­ри с ее неро­див­шим­ся ребен­ком. И толь­ко кошмар в наго­ве и одна идея: ско­рее бы все кончилось!

Ско­ро все и кон­чи­лось. Во мне каз­ни­ли мое­го ребен­ка, а он так желал жить! Мое тело 100­ло лоб­ным местом, пла­хой, местом смер­ти. Гос­подь сделал нас, жен­щин, хра­мом для чуда рож­де­ния жиз­ни, а мы пре­вра­ти­ли тело свое в адскую мясорубку.

…Опосля «экзе­ку­ции» вошла в пала­ту — свет­лую, чистую, солн­цем зали­тую. Я оста­лась совершенно одна, и пока­за­лось, что это — навсе­гда. Осо­знав, что сде­ла­ла непо­пра­ви­мое, я раз­ры­да­лась. Сейчас уже я от всей души жале­ла, что не оста­ви­ла ребе­ноч­ка. Я ощу­ти­ла все­лен­скую поте­рю внутри себя, и ниче­го уже нель­зя было поменять!

Это уже — как зем­лю бро­са­ют на гроб. Но не будет на зем­ле того места, где най­дет при­ют тело мое­го ребен­ка, куда прий­ти бы с пока­я­ни­ем, попла­кать. И нет покоя душе загуб­лен­но­го мла­ден­ца, как не доста­лось лас­ки мате­рин­ской, све­та Божье­го. И будет он, твой пер­ве­нец либо про­100 лиш­ний, наве­ки сиро­та. Мы дав­но при­вык­ли задви­гать подаль­ше свою совесть в уго­ду обще­ствен­но­му мне­нию: «Что ска­жет Марья Алек­сев­на?!» Суда народ­ско­го боим­ся — не Божье­го! Но веч­ным сирот­ством уби­ен­но­го чада навсе­гда прон­зит­ся и душа мате­ри неза­ви­си­мо от того, пони­ма­ет ли она это либо нет. А если осо­зна­ет и пока­ет­ся? Мило­стив Гос­подь к нам, порочным!

Вот и меня Гос­подь не оста­вил, не при­гвоз­дил мою душу за смерт­ный грех, а пожа­лел за мое рас­ка­я­ние и даже уте­шил. Отку­да-то при­шло ко мне имя: Оль­га. Не глас ска­зал, а буд­то нужно мной и во мне раз­ли­лось это сло­во. И поня­ла я, что уби­ла доч­ки­ну сест­рен­ку. Это была моя навсе­гда неро­див­ша­я­ся дочь Олень­ка, кото­рую я даже не виде­ла, на руках не дер­жа­ла, не кор­ми­ла, не отдала ей све­та Божье­го уви­деть! Гос­по­ди, про­сти меня, проклятую!

Открыл Гос­подь мне имя загуб­лен­но­го мной ребен­ка, и я сейчас молюсь за нее дома. Но поче­му имен­но Оль­га? Мы бы сами так не назва­ли, у нас в роду дру­гие име­на. По свят­цам ли — впе­ре­ди, 24-го июля, денек свя­той рав­ноап­о­настолько­ной Оль­ги, в кре­ще­нии Еле­ны, либо пото­му что два име­ни — мое, Еле­на, и при­шед­шейке мне от Бога Оль­га, незри­мо свя­за­ны — толь­ко вот оно, это имя, в памя­ти и в самом серд­це. Имя моей дочень­ки… Тай­на сия от Бога.

…На дру­гой денек меня выпи­са­ли. Я купи­ла тортик и ромаш­ки. Дома меня жда­ла малень­кая дочь Настя — в этот денек ей испол­ни­лось четы­ре года. Вче­ра я уби­ла ее сест­ру, а этого­денька везу ей тортик и цве­ты. Толь­ко нет в душе празд­ни­ка, на серд­це кош­ки скре­бут. И я чув­ствую свою без­мер­ную вину перед сиим малень­ким сокро­ви­щем за то, что у нее нико­гда не будет сест­рен­ки. Может быть, это глав­ная моя поте­ря в жиз­ни… Сколь­ко же таковых утрат у все­го населения земли!

Смот­рю сейчас на ико­ну Виф­ле­ем­ских Мла­ден­цев-муче­ни­ков, и кажет­ся, что мои это малыши впе­ре­ди 100­ят, а в цен­тре — моя Олень­ка. Про­сти меня, дочень­ка моя, про­сти, обучи пока­я­нию. Ты, и неро­див­ша­я­ся, муд­рее меня, живу­щей, ищу­щей свет во тьме гре­хов сво­их. Про­шу ваших молитв обо мне.

Еле­на, г. Самара

^ «БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА»

В сво­ей жиз­ни я встре­ча­ла мно­го доб­рых, сер­деч­ных людей. Одним из таковых «бла­го­де­те­лей» надол­го 100­ла для меня и Ната­лья Николаевна.

Мы практически не были зна­ко­мы, но, узнав о моей «про­бле­ме» она утешила:

— Все это попра­ви­мо! Не можешь идти на аборт по месту обитатель­ства — понят­но, для чего для тебя «све­тить­ся». При­хо­ди, я для тебя дам направ­ле­ние в област­ную боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу. И не пере­жи­вай ни о чем…

Отдала мне кар­точ­ку с домаш­ним адре­сом и телефоном.

В назна­чен­ный денек я при­е­ха­ла к ней — и полу­чи­ла направ­ле­ние, при­том с уже впи­сан­ны­ми буд­то бы сдан­ны­ми ана­ли­за­ми. От при­не­сен­ной короб­ки кон­фет доктор отка­за­лась наотрез:

— Сво­их детей кор­ми! У меня и так все­го вволю…

Когда «про­бле­ма» воз­ник­ла сно­ва, я уже не мучи­лась вопро­сом, что все-таки мне созодать. Набра­ла зна­ко­мый номер и вновь услы­ша­ла приветливое:

— Помо­гу — о чем речь!

Ната­лья Нико­ла­ев­на встре­ти­ла меня в домаш­нем халатике.

— Подо­ожидай, я пере­оде­нусь, — она пред­ло­жи­ла мне при­сесть у жур­наль­но­го 100­ли­ка с дымя­щим­ся кофей­ни­ком и дву­мя чашечками.

Вый­дя из спаль­ни уже в кра­си­вом мод­ном пла­тье, она посетовала:

— Неудача с сиим про­те­зом. Толь­ко и сле­ди, что­бы ров­но лежал на теле.

И рас­ска­за­ла, что не так дав­но пере­нес­ла ампу­та­цию гру­ди. Воз­ник­ла опу­холь — и пока она из доб­ро­ка­че­ствен­ной не пере­шла в неиз­ле­чи­мую сте­пень рака, при­шлось отнять грудь. Так что пыш­ный бюст — не наиболее, чем муляж…

Пона­до­би­лись мно­гие годы, что­бы мне, уже осознав­шей всю непо­пра­ви­мую тяжесть гре­ха чадо­убий­ства, вспом­нил­ся тот дав­ний «визит» к Ната­лье Нико­ла­евне. И с ужа­са­ю­щей ясно­стью откры­лось: да ведь ее, вра­ча-гине­ко­ло­га, отняв­шую жизнь у мно­же­ства нерож­ден­ных деток, Гос­подь лишил гру­ди — сим­во­ла мате­рин­ства. Гру­дью вскарм­ли­ва­ют­ся малыши…

Как пере­вер­ну­лось все в наших душах, что мы бла­го­де­те­ля­ми счи­та­ем пала­чей! И с уми­ле­ни­ем вспо­ми­на­ем доб­рых тете­нек, «выру­чив­ших» нас, посо­дей­ство­вав в убий­стве соб­ствен­ных деток…

Оль­га, г. Самара

^ ПИСЬМО БАТЮШКЕ

…Жили мы, пом­ню, в Юнго­род­ке — на рабо­чей окра­ине Сама­ры. Как-то днем иду с заво­да опосля тре­тьей сме­ны, вижу — у домо­управ­ле­ния люд тол­пит­ся, люди что-то рас­смат­ри­ва­ют. Подо­шла и я. Смот­рю — лежит голень­кий ребе­но­чек, мерт­вень­кий, кожи­ца места­ми слез­ла, сам маль­чик весь голубий… Гово­рят, днем маши­на глаза­ща­ла кана­ли­за­цию и вдруг «зачи­ха­ла». Рабо­чий под­нял шланг — висит ребе­нок! Голов­ку в шланг засо­са­ло, а тель­це не пролезло.

Сколь­ко лет про­шло, а я до сего времени пом­ню это­го маль­чи­ка: глаз­ки закры­ты, губ­ки бан­ти­ком, носик акку­рат­нень­кий — в жиз­ни кра­са­вец был бы! Бабы его жале­ли, приговаривая:

— Что за дурочка — вовре­мя аборт не сде­ла­ла! Дотя­ну­ла, роди­ла — и уби­ла ведь уж человека!

Дру­гая сделала возражение:

— Аборт-то ведь тоже грех!

— Дак не дово­ди до две­на­дца­ти недель, как он шеве­лить­ся нач­нет, — избав­ляй­ся ранее!

Вот при таковой «шко­ле жиз­ни» я жила — и впи­ты­ва­ла в себя все «умные» сове­ты… Уби­ва­ла рав­но­душ­но, не чув­ствуя за собой вины. Те ред­кие семьи, где морда­ли мно­го, счи­та­ли — вро­де они с про­стин­кой. Куда нище­ту пло­дят? Поду­ма­ли бы… Темнота царствуй­ла в наших очерст­ве­лых сердцах.

Спи­раль — данной нам новиз­ны в мою моло­дость еще не было, а уж вот в отде­ле моло­дые наши сотруд­ни­цы не скры­вая откры­то гово­ри­ли, что поста­ви­ли для себя спи­раль. Хва­ли­лись — надеж­ная. Уве­ре­ны были, что уж это-то не грех…

А до каких гре­хов дохо­ди­ли мы — и вспом­нить страш­но. Лежа­ла я на оче­ред­ном абор­те. Сосед­ка по кой­ке рас­ска­за­ла, что ее доч­ка сей­час у матери в деревне.

— Когда я ее роди­ла, то сон уви­де­ла, буд­то при корм­ле­нии вихрь вырвал ее у меня из рук и унес…

И похва­100­ла:

— Мы сейчас с супругом при­ла­ди­лись — так удоб­но, ника­ких абор­тов созодать не нужно, по вра­чам ходить. 6 меся­цев я ношу, позже вклю­чаю при­ем­ник погром­че, сама для себя откры­ваю роды и под шум рожаю…

— Как ты тут оказалась?

— По глу­по­сти… Супруг силь­но потя­нул ребен­ка за ножик­ку — ото­рвал, испу­гал­ся, что я умру, вызвал «ско­рую». Когда при­е­ха­ли, я уж роди­ла, но они насто­я­ли, увезли…

Герой­ски рас­ска­зы­ва­ла, дескать, не раз уж так дела­ла, от четы­рех либо 5, дескать, сама избавилась.

…Про­шло года два — три. Встре­ти­лась мне на ули­це бере­мен­ная жен­щи­на и ведет за руч­ку малы­ша, еще пло­хо шага­ю­ще­го маль­чи­ка. Я узна­ла в ней ту сосед­ку по кой­ке. Раз­го­во­ри­лись, и она мне поведала:

— Тогда я при­шла из боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы, а дома на 100­ле теле­грам­ма из дерев­ни. Доч­ка погиб­ла ско­ро­по­стиж­но. Схо­ро­ни­ли — и я отдала Богу зарок, что дво­их морду попорядку.

Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше я ее не встре­ча­ла. Не понимаю, как жила она даль­ше, опосля выпол­не­ния заро­ка. Дво­их под­ряд роди­ла, а позже?.. Дай-то Бог, вра­зу­ми­лась бы.

А я‑то греш­ная! Что толь­ко над собой не вытво­ря­ла, только бы не родить. Как стем­не­ет, ношу вед­ра с водой в худенькую кадуш­ку, с кры­ши сарая пры­га­ла; в бане нажгусь-напа­рюсь (учи­ли бабы) и такое зелье выпью, аж оглох­ну! — а нет, без боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы не обхо­ди­лось. Самой вытра­вить не уда­лось — иду к докторам…

На самый пер­вый аборт реши­лась, когда доч­ка в четы­ре меся­ца 100­ла грудь выпле­вы­вать. Про­ве­ри­лась я — бере­мен­ная. В боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цах тогда про медаб­ор­ты не слыш­но было, но все­гда мож­но было тай­ком, «по дого­во­рен­но­сти», сде­лать. Вот и я дого­во­ри­лась в Отрад­ном. Мед­сест­ра сде­ла­ла, что мог­ла, и ушла, наказав:

— Ходи, ходи, быст­рее вылетит!

Хозяй­ка сна­ру­жи дом на замок закры­ла, я одна. Хожу, как веле­но. Гля­ну­ла в зер­ка­ло — голубая! Думаю, все: вид­но, занес­ла она мне зара­же­ние. Кор­чи­лась одна, не сме­ла позвать на помощь — тогда стро­го было. Наут­ро было надо двигаться домой. Кое-как добра­лась на вок­зал. Сту­пень­ки у поез­да высо­кие, наро­ду! — а у меня адские схват­ки. Но мне осво­бо­ди­ли пространство на ска­мье. Скрю­чи­лась и пищу… Домой уже не шла — полз­ла по обо­чине, остав­ляя крас­ные сле­ды. В ночь (то есть темное время суток) под­нял­ся жар. Вызва­ли «ско­рую» и увез­ли в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу. С утра поло­жи­ли меня на крес­ло, сде­ла­ли чист­ку. Руга­ли меня вра­чи на чем свет 100­ит! И поделом…

Но вско­ре абор­ты раз­ре­ши­ли созодать, уже в нояб­ре 1955 года мож­но было сме­ло идти в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу… Хоть и счи­та­ли нас гряз­ны­ми аборт­ни­ца­ми, дер­жа­ли в отдель­ных пала­тах и к «незапятнанным» стро­го-настро­го запре­ща­ли входить.

Годы про­шли, и сла­ва Богу, слу­шая Ваши, доро­гой мой батюш­ка, настав­ле­ния — исти­ну свя­тую — осо­зна­ла я свою огром­ную гре­хов­ность, вину вовек неисправимую.

Про­сти­те, что уж весьма подроб­но-то я все опи­са­ла. Да раз­ве мыс­ли­мо на испо­ве­ди вот так все излить?

Отче чест­ный, помо­ли­тесь за меня ока­ян­ную Гос­по­ду, да про­стит он меня, вели­кую греш­ни­цу, а дето­чек моих непо­вин­ных, мною загуб­лен­ных, да изве­дет из мра­ка и при­чтет к мла­ден­цам-муче­ни­кам, от Иро­да убиенным…

Анто­ни­на, г. Самара

^ ОЖЕСТОЧЕНИЕ СЕРДЕЦ

В кори­до­ре жен­ской кон­суль­та­ции одна из две­рей ведет в «опе­ра­ци­он­ную». По сути это абор­та­рий, пото­му что боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шин­ство опе­ра­ций, кото­рые тут про­из­во­дят­ся, это мини-абор­ты. Абор­та­рий в обыч­ной жен­ской кон­суль­та­ции одно­го из рай­о­нов горо­да Сама­ры, опе­ра­ции каж­дую сре­ду и пят­ни­цу, начи­ная с 1992 года.

Рань­ше, что­бы сде­лать аборт, было надо полу­чить в кон­суль­та­ции направ­ле­ние в 100­ци­о­нар и про­ве­сти несколь­ко дней на боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­нич­ной кровати.

Сейчас же все пре­дель­но упро­сти­лось. Что­бы уничтожить соб­ствен­ное дитя, жен­щи­на с малень­ким сро­ком бере­мен­но­сти сда­ет ана­ли­зы, при­хо­дит в кон­суль­та­цию к девя­ти утра, а в 12 утра — «налег­ке» — ухо­дит домой. Сама «про­це­ду­ра» зани­ма­ет око­ло деся­ти минут. По месту обитатель­ства эту опе­ра­цию дела­ют безвозмездно.

От самой мыс­ли о том, что мне при­дет­ся при­сут­ство­вать при убий­стве деток, бес­силь­но опу­стив при всем этом руки, блек свет. Эти три часа 100­ли тре­мя часа­ми в аду. Но не для тех 6 жен­щин, кото­рые при­шли в этот денек на аборт. Я попки­та­лась пого­во­рить с каж­дой в отдель­но­сти, пока все не спе­ша соби­ра­лись у опе­ра­ци­он­ной. Про­тя­ги­ваю листов­ку «Не убий!» (о том, что такое аборт) пра­во­слав­но­го цен­тра «Жизнь». И сно­ва, и сно­ва наты­ка­юсь на холод­ные гла­за: «Да я все это дав­но понимаю!»; «А что сейчас каж­до­го рождать? Я все вре­мя «зале­таю», меня здесь уже и так про­зва­ли — мать-геро­и­ня, ха-ха!»; «Да что вы! У меня двое деток, хва­тит! Для чего мне еще 3-ий!»

Ни у одной — ни коле­ба­ний, ни сомне­ний. Уве­рен­ность в пра­ве решать, жить либо не жить ребен­ку. Еще они все пол­ны данной нам жиз­нью. Еще все малыши живые и наде­ют­ся, что их матери пере­ду­ма­ют. Но матери не передумают.

Мне желает­ся, что­бы вре­мя в этот момент оста­но­ви­лось, одна­ко оно неумо­ли­мо идет впе­ред. Нас заво­дят в «пред­бан­ник» опе­ра­ци­он­ной, где 100­ят кой­ки для «боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных». Кровать было веле­но при­но­сить с собой. Жен­щи­ны акку­рат­но засти­ла­ют кро­ва­ти ишаке­пи­тель­но белы­ми про­сты­ня­ми, кра­си­вым цвет­ным бельем, тща­тель­но выгла­жен­ным. И сами они при пара­де: с при­чес­ка­ми, накра­шен­ны­ми рес­ни­ца­ми, броской пома­дой на губках, на ног­тях — розо­вый влеки­кюр. У неко­то­рых на шейке золо­тые кре­сти­ки. Пере­оде­лись в импорт­ные ноч­ные рубаш­ки с кру­же­ва­ми. Вид­но, что гото­ви­лись к собы­тию: на людях нужно выгля­деть благопристойно.

Одна за дру­гой эти наряд­ные жен­щи­ны пере­сту­па­ли порог опе­ра­ци­он­ной навстре­чу абор­ту. Сест­ра их наставляла:

— Тапоч­ки сни­ми перед поро­гом и даль­ше иди боси­ком. Если забу­дешь, сни­май в любом месте по пути, вспять не воз­вра­щай­ся — пло­хая примета.

Вра­чи подбадривали:

— Девоч­ки, не беспокойтесь!

Таковая теп­лая атмо­сфе­ра. Дверь закры­ва­лась. Минут через пять-семь воз­ни­кал зло­ве­щий рокот: рабо­тал ваку­разум­ный аппа­рат, кото­рым отса­сы­ва­ли плод. А ско­ро в две­рях появ­ля­лась и чуток блед­ная аборт­ни­ца, под­дер­жи­ва­е­мая под локо­ток сест­рой. И вослед каж­дой из опе­ра­ци­он­ной лете­ло: «Моло­дец, пятерка!»

— Ну как? — спро­сил кто-то у пло­до­ви­той матери.

— Кайф! — вос­клик­ну­ла она, под­хо­дя к сво­ей посте­ли, и рассмеялась.

Дру­гая радост­но заявила:

— Ой, девоч­ки, мне сде­ла­ли все­го за 5 минут! Ее здесь же поддержали:

— И я даже не заме­ти­ла — так быст­ро! Завя­зал­ся общий ожив­лен­ный разговор:

— А что, бед­но­ту, что ли, пло­дить? Вон они по ули­цам бега­ют, гряз­ные, оборванные.

Но ни одна из этих жен­щин не выгля­де­ла бед­ной, ско­рее наобо­рот. У четы­рех из 6 — супруги, у всех рабо­та, достаток.

Ско­ро все «отлич­ни­цы» слад­ко спа­ли — пола­га­лось часок отдох­нуть. С виду такие кра­си­вые, такие неж­ные и мяг­кие — само вопло­ще­ние жен­ствен­но­сти и мате­рин­ства. Сим­па­тич­ные жен­щи­ны из город­ской тол­пы. Жен­щи­ны-убий­цы. Воз­ник­ла неот­вяз­ная идея: весь город полон жен­щин-убийц. Они спа­ли, и им каза­лось, что все их про­бле­мы закон­чи­лись. Но ника­кие «при­ме­ты с тапоч­ка­ми» не спа­сут нико­го из их от меди­цин­ских ослож­не­ний, депрес­сии, раз­ла­да в семье и ноч­ных кош­ма­ров. Но все это будет позже.

Они спа­ли. А мимо ходи­ли туда-сюда бере­мен­ные жен­щи­ны. Дескать­ча гля­дя на аборт­ниц и под­жав губки, про­хо­ди­ли через «пред­бан­ник» в про­ти­во­по­лож­ную опе­ра­ци­он­ной дверь нале­во. Там, как ни государств­но, рас­по­ло­жил­ся днев­ной 100­ци­о­нар для жен­щин, сохра­ня­ю­щих бере­мен­ность. Две­на­дцать коек, и все заня­ты. И настолько­ко уси­лий и меди­ков, и соб­ствен­ных, что­бы сохра­нить сво­е­го ребен­ка. В данной нам кон­суль­та­ции все рядом: напра­во — уби­ва­ют, нале­во — сохра­ня­ют. Сво­бо­да лич­но­сти, выби­рай: уничтожить либо сохра­нить. При­вет­ству­ет­ся рав­да и то, и дру­гое. Мно­гие в один миг сво­ей жиз­ни выби­ра­ют дверь напра­во, в дру­гой — влево.

Напо­сле­док я пого­во­ри­ла с заве­ду­ю­щей кон­суль­та­ци­ей, она же доктор, кото­рая дела­ет тут абор­ты. И на все вопро­сы полу­чи­ла весьма уве­рен­ные ответы.

По ее мне­нию то, что мини-абор­ты 100­ли созодать­ся в жен­ских кон­суль­та­ци­ях (в Сама­ре — с 1990 года), — вели­кое бла­го. Быст­ро, удоб­но, мини-аборт дает мень­ше ослож­не­ний. «Жалко, что эта мето­ди­ка так дол­го не раз­ре­ша­лась Мин­здра­вом. Одно пло­хо: мы снова отста­ем от Аме­ри­ки, где амбу­ла­тор­но дела­ет­ся аборт до деся­ти недель. Опосля абор­та у нас жен­щин учат предо­хра­нять­ся, абор­тов 100­ло мень­ше. Как хоро­шо, что жен­щи­на сейчас сама может решать. Рань­ше абор­ты запре­ща­ли, сколь­ко было судеб­ных дел. А сейчас девоч­ка с пят­на­дца­ти лет может сама решить сде­лать аборт и име­ет пра­во не 100­вить в извест­ность маму…»

— И вы сде­ла­е­те ей аборт? — содрог­ну­лась я.

— Сде­ла­ем, а куда девать­ся. Неудача в том, что наше насе­ле­ние негра­мот­но, не зна­ет, как поль­зо­вать­ся кон­тра­цеп­ти­ва­ми. Нуж­но дево­чек учить с 7­лет­не­го воз­рас­та, — был кате­го­рич­ный ответ.

И толь­ко на один вопросец: «Куда вы дева­е­те деток, кото­рых извле­ка­е­те из жен­щин во вре­мя абор­та?» — заве­ду­ю­щая кон­суль­та­ци­ей замеш­ка­лась с отве­том и про­дескать­ча­ла. Но я повто­ри­ла вопросец и услы­ша­ла недо­воль­ное: «Куда нужно! Санэпи­дем­стан­ция за сиим сле­дит!.. Все это дела­ет­ся верно!»

Народ­ми­ла Белкина

^ НЕЗАЖИВАЮЩАЯ РАНА

Наше поко­ле­ние вырос­ло без веры. Так, в глу­бине души чув­ство­ва­ли, что есть какая-то Сила, Кото­рая дви­жет жиз­нью на зем­ле. Но веры не было. Я роди­лась в вой­ну и жила как в основ­ном все жили в мое вре­мя. Пока не при­шло горе в мою семью.

Роди­ли мы с супругом тро­их сыно­вей. Два стар­ших сыноч­ка жени­лись, име­ют свои семьи, но вот млад­шень­ко­му Алё­ше не суж­де­но было… Он был умни­ца, в шко­ле учил­ся хоро­шо, весель­чак, обожай­мец всей детво­ры. Окон­чил 11 клас­сов и пер­вый из наше­го села посту­пил в уни­вер­си­тет, на вечер­нее отде­ле­ние био­фа­ка. Им гор­ди­лись учи­те­ля, мы радо­ва­лись за него.

Про­учил­ся год — и взя­ли его в армию. Это был 1994 год. В армии жесто­кая «дедов­щи­на»: изби­ли его осе­ти­ны, такие же сол­да­ты, как и он, и Алё­ша попал в гос­пи­таль с сотря­се­ни­ем моз­га и пере­би­той пере­но­си­цей. Немно­го под­ле­чи­ли его и из гос­пи­та­ля отпу­сти­ли на 5 дней домой. Когда он при­е­хал, я сво­е­го обожай­мо­го сыноч­ка не узна­ла: лицо изуро­до­ван­ное, и сам стал нерв (составная часть нервной системы; покрытая оболочкой структура, состоящая из пучка нервных волокон)­ный. Пого­стил дома четы­ре денька, и уехал вспять. Папе он ска­зал, а от меня укрыл (щадил меня), что его отправ­ля­ют в Чеч­ню. Там он отслу­жил два меся­ца и в мае демо­би­ли­зо­вал­ся. Радо­сти не было кра­ев, что вер­нул­ся с вой­ны целым и, как каза­лось снаружи, невре­ди­мым. Отды­хал дома от все­го пережитого.

Вско­ре они поеха­ли с ребя­та­ми в сосед­нее село, а на обрат­ном пути попка­ли в ава­рию, и мой сыно­чек раз­лупил­ся. Доба­вил сво­ей бед­ной наго­вуш­ке еще пере­лом челю­сти в 5 местах, лоп­нул череп (костная часть головы у позвоночных животных) и верх­няя моз­го­вая обо­лоч­ка… Когда мы узна­ли о слу­чив­шем­ся и при­е­ха­ли к нему в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу, Алё­шень­ка был неузна­ва­ем. Наго­ва раз­ду­лась, ни глаз, ни носа не видать; в одно­ча­сье ослеп. Лежал он — жив труп, даже не кри­чал, а только изред­ка 100­нал. Я взмо­ли­лась Богу: помо­ги ему, Гос­по­ди, спа­си, ведь он с вой­ны вер­нул­ся, а здесь дома так неле­по поги­ба­ет. Молитв ника­ких я не знала…

Про­ле­жа­ли мы с ним в рай­он­ной боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це две неде­ли. Все кру­гом за денек­ги, а у нас и денег-то нет: что за трид­цать лет насо­би­ра­ли на сбер­книж­ку, дав­но уже обес­це­ни­лось, все­го нас лиши­ли. Я лома­ла для себя руки от бес­по­мощ­но­сти: сынок уми­ра­ет; могли быть денек­ги, выручил­ли бы его!

Кое-как я выпла­ка­ла, допро­си­лась, что­бы Алё­шу отпра­ви­ли в Сама­ру, в област­ную поликлинику.

Но было позд­но… Вра­чи в Сама­ре как гля­ну­ли на него, на сним­ки, так и гово­рят: «Что все-таки так позд­но, поче­му не при­вез­ли его рань­ше?» Пообе­ща­ли сде­лать все, что толь­ко в их силах, что­бы спа­сти отпрыску жизнь — и вер­нуть зре­ние. Нуж­на опе­ра­ция, при­чем сроч­ная, — может, и удаст­ся спа­сти… Ока­за­лось, что еще опосля изби­е­ния в армии у Алё­ши остал­ся в носу заста­ре­лый неза­жи­ва­ю­щий свищ — чуток про­сты­нет, и вся инфек­ция из носа пой­дет на моз­ги. Алё­ша гласит:

— Я не выдержу!

А доктор обнадежил:

— Не понимаю, смо­жем ли зре­ние вер­нуть, а жить ты будешь!

Целых 10 часов, с 9 утра до 7 вече­ра, дела­ли ему опе­ра­цию. Все шло хоро­шо, тем­пе­ра­ту­ра и дав­ле­ние были в нор­ме. А на девя­тый денек опосля опе­ра­ции у него пошла опу­холь от челю­сти, под­ня­лась тем­пе­ра­ту­ра, а за ней и дав­ле­ние. С утра он поте­рял созна­ние и стал лупить­ся. Я и еще одна жен­щи­на, Шура (она тоже с отпрыском лежа­ла в пала­те) пыта­лись удер­нажимать Алё­шу — он кру­тил­ся, как юла, на кро­ва­ти. Сбе­жа­лись меди­ки, забра­ли его в реани­ма­цию, а меня туда не допу­сти­ли. Про­ле­нажимал он там сут­ки — и скон­чал­ся. Я сде­ла­лась как дуроч­ка от это­го горя! Алё­шу обожай­ли все — и 100­рые и малые, все сверст­ни­ки были его дру­зья­ми. Про­во­жа­ли мое­го сыноч­ка всем селом. Жале­ли: пере­жил вой­ну, при­шел домой — и так глу­по уме­реть в два­дцать лет…

Он еще лежал в мор­ге, когда я пер­вый раз пошла в цер­ковь, в Сама­ре, что­бы приобрести на похо­ро­ны все необ­хо­ди­мое. Там мне под­ска­за­ли, как зака­зать отпе­ва­ние. И опосля это­го на меня такое облег­че­ние сни­зо­шло, не могу даже выра­зить сво­е­го тогдаш­не­го состо­я­ния. Види­мо, Гос­подь Бог меня пожа­лел и отдал мне силы похо­ро­нить сыноч­ка, пере­жить эту утрату…

Навер­ное, не нужно бы и рас­ска­зы­вать обо всем этом, ведь у Каж­до­го свое горе, свои неудачи. Но я поня­ла, что смер­тью отпрыска меня Бог нака­зал за абор­ты. За мои гре­хи забрал Он мое­го сыночка.

Когда я забе­ре­ме­не­ла Алё­шей, мы с супругом пло­хо жили — он пил, меня лупил, и детям доста­ва­лось. Алё­шень­ка был нам лиш­ний. Я узна­ла о бере­мен­но­сти позд­но, вра­чи уже не взя­лись бы созодать аборт (тогда они хотя бы сро­ков при­дер­жи­ва­лись, не всех под­ряд уби­ва­ли). И в отча­я­нии реши­ла я сама сде­лать аборт. Но ниче­го у меня не полу­чи­лось, ребе­нок остал­ся жить. Под­хо­дит вре­мя рождать, я послед­ние деньки была в декре­те. Мой супруг подрал­ся со сво­им род­ным бра­том, чуток не заду­шил его; я бро­си­лась раз­ни­мама их — и в дра­ке они меня помя­ли. Через час я роди­ла Алёш­ку. Он был весь голубий и не дышал, но вра­чи 100­ли созодать искус­ствен­ное дыха­ние, и он оживился, заорал.

Вот так на свет появил­ся мой неждан­ный, мой обожай­мый сыно­чек. Мне его Гос­подь оста­вил до два­дца­ти лет — и забрал его, нака­зал за мои гре­хи. Это сей­час 100­ли в газе­тах рас­ска­зы­вать, что ребе­нок как толь­ко зачал­ся, уже жив. А тогда было такое мне­ние: пока не шеве­лит­ся, он не жив, так — кусочек мяса… Вот и 100­ра­лись уби­вать их, пока не шевелятся.

Когда Алё­ша погиб, меня сра­зу как в наго­ву уда­ри­ло. Он лежал в гро­бу, а я навзрыд орала:

— Про­сти меня, сыно­чек, я ведь тебя уничтожила!

Гос­по­ди, про­сти Ты меня за этот тяж­кий грех! Я же тогда не дума­ла, что при­дет­ся так доро­го запла­тить за свои грехи!..

Сей­час я про­зре­ла, потя­ну­лась к вере. Тяже­ло мне она дает­ся, молит­вы я запо­ми­нать не могу, за три года чуть выучи­ла Гос­под­ню молит­ву и «Бого­ро­ди­це Дево, радуй­ся…». Лите­ра­ту­ру куп­лю — читаю, а пони­маю с тру­дом. Возь­мусь молить­ся, и сле­зы зали­ва­ют гла­за, и я ниче­го не вижу. И про­шу у Гос­по­да Бога наше­го про­ще­ния за мои гре­хи сво­и­ми сло­ва­ми и горь­ки­ми слезами.

Про­сти меня, Гос­по­ди, ока­ян­ную! Про­сти, сыно­чек мой Алёшенька!

Гали­на, Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше­чер­ни­гов­ский рай­он Самар­ской области

^ БОГАТЫРЬ СТЁПУШКА

Желаю рас­ска­зать о чуде рож­де­ния мое­го млад­ше­го отпрыска.

Заму­жем я вто­рой раз, у меня есть отпрыск от пер­во­го бра­ка и у супруга в пер­вом бра­ке был отпрыск. Общая у нас дочь Татья­на. Супруг желал наслед­ни­ка, и у меня было тай­ное жела­ние родить ему отпрыска. Но, тем не наименее, согре­ши­ла: то вре­мя «непод­хо­дя­щее», то супруг силь­но забо­лел, — для гре­ха все­гда повод най­дет­ся. Сде­ла­ла я один за дру­гим два абор­та. А когда наста­ло «нуж­ное» (по нашим мир­ским поня­ти­ям) вре­мя, — не сумел­ла забе­ре­ме­неть. Супруг вро­де как с оби­дой на меня гово­рит: «Даже родить не можешь».

И 100­ла я уси­лен­но молить­ся: в ночь (то есть темное время суток) на Рож­де­ство про­си­ла у Бога, что­бы мне родить отпрыска. И на Кре­ще­ние снова моли­лась о том же. Позже лег­ла спать и вижу сон: стою я и про­шу у Бога отпрыска, а на небе обра­зо­вал­ся круг и отту­да, как про­жек­тор, луч све­та. И глас мне гово­рит весьма строго:

— Я слы­шал твою прось­бу и сообразил, сейчас ты зай­ди в дом, а Я желаю пого­во­рить с тво­им супругом.

Мне было инте­рес­но, что ему ска­жут, но я зашла в дом — и сра­зу просну­лась. У меня силь­но билось серд­це, это было настоль­ко реаль­но, что я еще дол­го не мог­ла заснуть.

Про­шло несколь­ко недель, и мои чая­ния, похо­же, сбы­лись. Раду­юсь: будет сыно­чек! А роди­лась дочь. Я опе­ча­ли­лась, гово­рю маме:

— У Бога про­си­ла отпрыска, а Он послал дочь. Мать ответила:

— Бог зна­ет, кого давать, так Ему угодно.

И вот в июне 1997 года я чув­ствую, что снова бере­мен­на. Что все-таки созодать? Млад­шень­кой доч­ке все­го четы­ре меся­ца, ну и в мои трид­цать 5 лет не так про­100 рождать — с вари­ко­зом и давлением…

Мать мне напомнила:

— Ты сама про­си­ла отпрыска! Если убьешь мла­ден­ца, вдвойне согре­шишь, не выпол­нишь обе­ща­ние перед Богом.

А вдруг да снова будет девоч­ка? У меня и так уже трое деток. Их-то рас­тить нелег­ко. Отец, услы­шав о моих коле­ба­ни­ях, пристрожил:

— Даже и не взду­май созодать аборт! Родит­ся отпрыск — и не сомне­вай­ся, да еще какой богатырь!

Но для меня настал месяц душев­ных муче­ний. Уже совершенно было реши­лась — взя­ла направ­ле­ние на аборт. Вече­ром лежу на кро­ва­ти, уба­ю­ки­ваю дочь. Смот­рю на ико­ну Казан­скую — она висит в углу. Окно выхо­дит на запад, што­ры закры­ты. В ком­на­те сумрак. Смот­рю я на ико­ну и мыс­лен­но с ней раз­го­ва­ри­ваю: «Что мне созодать, как быть?..» Всю сло­живой­шу­ю­ся ситу­а­цию в мыс­лях перебираю.

И вдруг луч захо­дя­ще­го солн­ца про­лупил­ся через што­ры и свалился на ико­ну. Да так, что вни­зу ико­ны слов­но бы заго­ре­лась лам­па­да, живо­иг­ра­ю­щий ого­нек, и от него два луча — один пря­мо на Бого­ро­ди­цу, дру­гой на 100­я­ще­го Мла­ден­ца Иису­са Хри­100. И боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше нигде ника­ко­го света.

Этот огнь горел 5–7 минут, позже пропал. Я несколь­ко раз при­вста­ва­ла, загля­ды­ва­ла — отку­да же этот свет, но так и не уви­де­ла ниче­го. Это Божия Мама отве­ти­ла так на все мои сомнения.

На дру­гой денек я, конеч­но же, не пошла на аборт. Бере­мен­ность про­хо­ди­ла лег­ко. Один раз я силь­но стук­ну­лась живо­том, но все обо­шлось благополучно.

Мно­гие гово­ри­ли, что снова будет девоч­ка. И на УЗИ (Ультразвуковое исследование — неинвазивное исследование организма человека или животного с помощью ультразвуковых волн) под­твер­ди­ли: похо­же, что девоч­ка. Но я наде­я­лась, что Гос­подь испол­нит мою просьбу.

И — дол­го­ждан­ная удовлетворенность! В фев­ра­ле я роди­ла отпрыска, дей­стви­тель­но бога­ты­ря — на 5 кило­грам­мов! Назва­ли Стёпушкой.

Когда он лежит на кро­ват­ке, — а в изго­ло­вье нахо­дит­ся та Казан­ская ико­на Божи­ей Мате­ри, — он все­гда пово­ра­чи­ва­ет наго­ву и смот­рит на нее, улы­ба­ет­ся и весе­ло гулит. Божия Мама обе­ре­га­ет мое­го отпрыска.

Вале­рия, Тюмен­ская область

^ В ДУШЕ БЫЛА ТИХАЯ РАДОСТЬ

В газе­те «Бла­го­вест» я про­чи­та­ла о молит­вен­ном пра­ви­ле за мла­ден­цев, загуб­лен­ных во чре­ве. Про­чи­тав, я реши­ла с Божи­ей помо­щью испол­нить его в Вели­кий пост.

Полу­чи­ла у свя­щен­ни­ка бла­го­сло­ве­ние на выпол­не­ние это­го молит­вен­но­го пра­ви­ла, и в эту же ночь (то есть темное время суток) вижу сон. Длин­ный тем­ный кори­дорвей и огром­ная оче­редь 100­я­щих в тем­но­те. Во сне я понимаю, что мы 100­им ко При­ча­стию. Себя не вижу, но чув­ствую, как в мою юбку ручон­ка­ми крепчал­ко­крепчал­ко вце­пил­ся ребе­но­чек (его я тоже не виде­ла, но пыта­лась ото­рвать от юбки). И вот я завол­но­ва­лась: чей ребе­нок?! Кри­чу, а мне никто не отве­ча­ет. Я гово­рю: «Я его обя­за­тель­но под­ве­ду ко При­ча­стию, вы толь­ко ска­жи­те, как его зовут. Имя, имя?..» — и так с сиим кри­ком и сокру­ше­ни­ем просну­лась. И дол­го этот сон не выхо­дил из мое­го сердца.

С Божи­ей помо­щью молит­вен­ное пра­ви­ло я выпол­ни­ла — и сра­зу опосля это­го вижу дру­гой сон. Все свет­ло, свет­ло, и я весьма быст­ро пищу в откры­той машине и так неж­но, но крепчал­ко-креп­ко дер­жу на руках ребе­ноч­ка! Его я не вижу, но чув­ствую, и в его руч­ках огром­ная игруш­ка — колоритная, незем­ных кра­сок… И так мне хоро­шо!.. Просну­лась — и целый денек в душе была какая-то тихая удовлетворенность.

Пока­я­ние в гре­хе дето­убий­ства я при­но­си­ла не раз и испол­ня­ла раз­лич­ные пра­ви­ла, что доб­рые люди под­ска­зы­ва­ли, но снов таковых тогда не лицезрела.

Ели­са­ве­та, г. Самара

^ НРАВСТВЕННАЯ КАЗНЬ

Одна моло­денек­кая жен­щи­на, гото­вясь к вар­вар­ской опе­ра­ции, при­зна­лась мне, обли­ва­ясь сле­за­ми: «Как поду­маю, что будут кром­сать это малень­кое суще­ство, так холо­дею от кошмара».

Подоб­ное чув­ство нажимало­сти либо внут­рен­не­го рас­ка­я­ния мне было незна­ко­мо. Я шла на абор­ты с холод­ной реши­мо­стью. Гнус­ную мою душон­ку вол­но­ва­ла толь­ко чисто физи­че­ская боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение). А ее, по Божи­е­му попку­ще­нию, мне выпа­ло за деся­те­рых. Опосля каж­дой опе­ра­ции состо­я­ние мое­го здо­ро­вья ухуд­ша­лось. В послед­ний раз я шла на аборт уже с опу­хо­лью мат­ки, и доктор про­му­чи­ла меня на извест­ном крес­ле 1 час 20 минут…

Опас­ные предра­ко­вые забо­ле­ва­ния 100­ли пора­нажимать мои дето­род­ные орга­ны. Но самая страш­ная расправа обру­ши­лась на меня через наше­го един­ствен­но­го ребен­ка, кото­ро­го в тече­ние 6 лет мучи­ли непо­нят­ные припадки (внезапно возникающее кратковременное, обычно многократно повторяющееся, четко ограниченное во времени болезненное состояние).

Что может оправ­отдать дето­убий­ство? Но у меня и совсем ника­ких «осо­бых» при­чин для пре­ры­ва­ния бере­мен­но­стей не было. Бог отдал мне все бла­га: любя­ще­го, доб­рей­ше­го супруга (кото­ро­го я в ту пору не весьма и цени­ла), без­бед­ное суще­ство­ва­ние, хоро­шую рабо­ту, людей, гото­вых прий­ти на помощь, и мно­гое дру­гое. На этот пре­ступ­ный шаг тол­ка­ла гре­хов­ная, вет­ре­ная моло­дость, стре­мив­ша­я­ся не обре­ме­нять себя про­бле­ма­ми быта.

Заду­мама­ся о нака­за­нии Гос­под­нем мне, тогда убеж­ден­ной ате­ист­ке, и в наго­ву не при­хо­ди­ло. Если же какой-либо веру­ю­щий заво­дил со мной раз­го­вор о гре­хе, я с оттен­ком воз­му­ще­ния в наго­се гово­ри­ла: «А чего же мне боять­ся? Я не уби­ва­ла, не кра­ла, не обижала!»

Гос­по­ди, про­сти мне речи мои фари­сей­ские! Ослеп­лен­ная гре­хом, я не веда­ла обма­на, выда­вая свое снаружи при­стой­ное пове­де­ние за чисто­ту души.

Не буду опи­сы­вать все обсто­я­тель­ства и пути сво­е­го про­зре­ния. Глав­ную роль, как я пони­маю, сыг­ра­ли молит­вы моей мате­ри (помя­ни ее, Гос­по­ди, во Цар­ствии Тво­ем!). Когда дья­воль­ский покров стал спа­отдать с моей души, глас сове­сти, воро­ша про­шлое, обли­чал: «Уби­ва­ла! Кра­ла! Оби­жа­ла! Обма­ны­ва­ла!..» И не было кон­ца это­му мыс­лен­но­му спис­ку грехов.

Пона­ча­лу я осо­зна­ва­ла их и реги­стри­ро­ва­ла холод­ным рас­трибунал­ком. Но одна­жды, когда я чита­ла перед, при­ча­сти­ем «Канон пока­ян­ный…», при­шли обиль­ные сле­зы и рыда­ния, рву­щи­е­ся из глу­би­ны души.

То же слу­чи­лось и на испо­ве­ди. И сейчас грех дето­убий­ства стал пред­100­вать в ужа­са­ю­щих кар­ти­нах… По Божи­е­му про­мыс­лу напо­ми­на­ние о моем кро­ва­вом пре­ступ­ле­нии при­хо­дит нередко раз­ны­ми путя­ми. Читаю газет­ную 100­тью о манья­ке, кото­рый у себя в гара­же сди­рал кожу с {живых} похи­щен­ных деток, — и, цепе­нея от ужа­са, вижу себя соучаст­ни­цей это­го зло­де­я­ния. Характер­ствен­ная казнь втор­га­ет­ся во все помыслы.

Сейчас я не могу без вол­не­ния смот­реть в незапятнанные, луче­зар­ные дет­ские гла­за. Одна­жды на авто­бус­ной оста­нов­ке малень­кий маль­чик дол­го и при­сталь­но раз­гля­ды­вал меня. Взор этот — выра­зи­тель­ный, глу­бо­кий и как буд­то обли­ча­ю­щий — вызвал целое смя­те­ние в моей душе. «Это мой арбитр!» — поду­ма­лось мне.

Мои «судьи» бега­ют вокруг, зали­ва­ясь гул­ким сме­хом, пол­за­ют на чет­ве­рень­ках, ковы­ля­ют на сла­бых ножик­ках… И всех бы я их пере­це­ло­ва­ла сейчас. Но они не мои малыши. А мои, раз­ре­зан­ные на кусоч­ки, сгни­ли на свал­ках без кре­100 и имени.

Гос­по­ди Мило­серд­ный! Про­сти мне грех сей смерт­ный. Поми­луй нас — всех мате­рей, кото­рые по духов­ной сле­по­те и жесто­ко­сти сер­дец про­дол­жи­ли кро­ва­вое дело царя Ирода.

Боже, мило­стив буди к чадам нашим, не познав­шим мате­рин­ской люб­ви, а при­няв­шим муче­ни­че­скую погибель от рук наших.

При­и­ми, Гос­по­ди, сле­зы пока­я­ния рабы Твоей.

Еле­на, г. Тольятти 

^ БЫЧЬЯ КРОВЬ

— В том-то и неудача, что дела­ла я абор­ты, — Лилия сокру­шен­но пока­ча­ла наго­вой, ото­дви­ну­ла пустую чаш­ку. — Ведь и заму­жем — прав­да, тогда мы не были вен­ча­ны, — и квар­ти­ра, и все усло­вия. Един­ствен­ная доч­ка… Что еще? Но толь­ко ска­жу супругу: «Я ведь бере­мен­на», — а он в ответ: «Ну и что? Иди, делай аборт» — «Ну может, оста­вим?..» — «Да для чего для тебя это нужно!»

Вот так мы и реша­ли участь наших нерож­ден­ных детей. Не пото­му ли и в семье все так непро­100. Молюсь о сохра­не­нии бра­ка, а все толь­ко ужаснее идет…

Когда нако­нец-то я твер­до реши­ла: сле­ду­ю­ще­го обя­за­тель­но морду! — и супруга уго­во­ри­ла, — тут-то и ока­за­лось, что от наше­го жела­ния не достаточно что зави­сит. Не давал Гос­подь деток чадо­убий­цам! Дол­гие 5 лет при­шлось молить Бога о даро­ва­нии ребен­ка. И, быть может, Гос­подь так и не отклик­нул­ся бы на мои молит­вы, если б мы не повен­ча­лись с супругом. Вско­ре опосля вен­ча­ния я забеременела.

И вот здесь при­шлось столк­нуть­ся с неждан­ны­ми иску­ше­ни­я­ми. Буд­то все опол­чи­лись на мое­го зача­то­го мла­ден­чи­ка — вроде бы его извести.

На учет я вста­ла уже на 5-ом меся­це, что­бы сра­зу отсечь саму попыт­ку уго­во­ров на аборт. Но в жен­ской кон­суль­та­ции услышала:

— Да ты что — с разума сошла! До тако­го сро­ка дотя­ну­ла… Под 40 лет — в тво­ем воз­расте рождать: зна­ешь какой это риск — может родить­ся уродец!

— С какой 100­ти? — я ведь тоже кое-что чита­ла, не совершенно уж глу­пень­кая.— Насколь­ко я слы­ша­ла, риск этот — если он вооб­ще есть еще — толь­ко для пер­во­ро­дя­щих жен­щин. У меня вто­рые роды. Да сколь­ко их, пер­во­ро­дя­щих, морда­ют и постар­ше меня — и сла­ва Богу, ниче­го. Так что не нужно пугать меня — не боюсь.

Тогда меди­ки 100­ли убеж­отдать меня лечь в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу, в целях про­фи­лак­ти­ки. И снова я отка­за­лась: чув­ствую себя хоро­шо, ана­ли­зы непло­хие. Что мне созодать в поликлинике?

Они свое: нужно под­кре­пить здо­ро­вье. Понимаю я их «под­кре­пить»… Но поду­ма­ла все таки, что вита­ми­ны и впрямь мож­но бы поко­лоть, да ведь для это­го не обя­за­тель­но в 100­ци­о­на­ре лежать. Попро­си­ла выпи­сать лекар­ства, я их сама куп­лю и буду ходить на уколы.

Купи­ла, что было выпи­са­но. При­шла домой, откры­ла коро­боч­ку с ампу­ла­ми и 100­ла читать листов­ку-вкла­дыш. Читаю: пре­па­рат изго­тов­лен на осно­ве вытяж­ки из бычьей кро­ви… Един­ствен­ное про­ти­во­по­ка­за­ние — бере­мен­ность! Я — к доктору:

— Что все-таки вы мне выпи­са­ли! Читай­те, здесь напи­са­но, что при бере­мен­но­сти это лекар­ство противопоказано!

Доктор рукою замахала:

Это 100­рая инструк­ция, нече­го и читать ее. Недав­но ассо­ци­а­ция гине­ко­ло­гов при­зна­ла это лекар­ство совер­шен­но без­опас­ным для беременных.

— Ну уж нет! Пре­па­рат импорт­ный, и если зару­беж­ная фир­ма-про­из­во­ди­тель при­зна­ет, что лекар­ство может пред­став­лять угро­зу для пло­да, зна­чит, так оно и есть. Ско­рее уж фир­ма­чи поста­ра­лись бы скрыть эту опас­ность от паци­ен­тов, средств не пожа­ле­ли бы, что­бы убрать эту строч­ку, да ведь не убра­ли — зна­чит, угро­за серьез­ная. И позже: бычья кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов)… Это что все-таки, в меня и мое­го ребен­ка зве­ри­ную кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) вольют?

— Да мы это лекар­ство абсо­свиреп­но всем жен­щи­нам назна­ча­ем — и ниче­го! Одна ты таковая умная…

Умная либо нет, а от этих уко­лов я отка­за­лась. Были и дру­гие иску­ше­ния, и мно­го, — ну, сла­ва Богу, уда­лось и их как-то победить…

Мы сиде­ли на кухне за дав­но остыв­шим чаем и гово­ри­ли, гово­ри­ли о детях — {живых} и уби­ен­ных, о том, как все-же мож­но хотя бы попки­тать­ся отмо­лить настолько тяж­кий грех. А за сте­ной мир­но поса­пы­вал носи­ком малень­кий Ветла­нуш­ка. Мами­на и папи­на кро­ви­нуш­ка. Не бычья…

Оль­га Ларькина

^ «А ЭТУ И ДВА СЕЛА НЕ ОТМОЛЯТ…»

В Самар­ской обла­сти мно­гие пом­нят вели­кую пред Гос­по­дом молит­вен­ни­цу и пра­вед­ни­цу Пашу Давы­до­ву († 10 фев­ра­ля 1957 года). Жила она в селе Дмит­ри­ев­ка, в две­на­дца­ти кило­мет­рах от Подъ­ем-Михай­лов­ки, и нередко при­ез­жа­ла к сво­ей сно­хе Зое в село Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шая Глу­ши­ца. Мно­гое было откры­то тете Паше, сомо­лит­вен­ни­це и собе­сед­ни­це Мит­ро­по­ли­та Ману­и­ла (Леме­шев­ско­го) и про­то­и­е­рея Иоан­на Фоми­че­ва. При жиз­ни не раз побы­ва­ла она в раю; духов­но про­зре­ва­ла посмерт­ную участь как погиб­ших, так и еще {живых} людей.

Про мами­ну све­кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) тетя Паша гово­ри­ла, что она в раю — и выручил­лась дето­рож­де­ни­ем: всех сво­их дето­чек роди­ла, — вспо­ми­на­ет живу­щая сейчас в Сама­ре Алев­ти­на Кули­ко­ва. — В дру­гой же раз тетя Паша гласит:

— А вот за эту два села будут молить­ся и не отмолят!

Мы к окну, смот­рим — наша врач-гине­ко­лог с супругом под руч­ку, он несет ее сумоч­ку, — идут улыбаются…

^ НАША КРОВАВАЯ КНИГА

Если б кто-то из живу­щих взду­мал напи­сать кни­гу обо всех уби­ен­ных мла­ден­цах, не хва­ти­ло бы места на ее стра­ни­цах — так мно­го жертв при­но­сим мы тор­же­ству­ю­ще­му вра­гу рода чело­ве­че­ско­го. Таковая кни­га есть — на небе­сах, и все ее листы — как обна­жен­ные раны, каж­дая строч­ка исте­ка­ет кро­вью. Наша Кро­ва­вая книжка…

Вот только несколь­ко стро­чек — несколь­ко исто­рий. Что-то было со мной, что-то услы­ша­но от остальных.

…

— У моей доче­ри уже было трое деток, и вот она забе­ре­ме­не­ла чет­вер­тым. Что созодать? Пло­дить нище­ту? Реши­ли с супругом, что хва­тит им и тро­их деток. Этих бы вос­пи­тать как сле­ду­ет, отдать им все нужное.

Сде­ла­ла она аборт. А через неде­лю ее супруг поехал на рыбал­ку и не вер­нул­ся. Умер… Убийц так и не отыскали. Оста­лась она с тре­мя малы­ми на руках. Уж вот вдо­воль хлеб­ну­ла и горя, и нужды…

…

У Ната­ши двое деток. Стар­ший отпрыск уже взрос­лый, учит­ся в инсти­ту­те. Весьма хоро­ший, доб­рый юно­ша. А млад­ший… Нет, он весьма умен, отлич­но учит­ся, нико­гда не оби­жа­ет животик­ных. Но деток, осо­бен­но малень­ких, про­100 нена­ви­дит. Еще 3-х­лет­ним малы­шом он кри­чал, рас­па­ля­ясь злостью:

— Я убью его! Заре­жу! Разо­рву на кусоч­ки! Я ему наго­ву разобью!..

Отец и мама — оба с выс­шим обра­зо­ва­ни­ем, весьма интел­ли­гент­ные люди. Все учат его доб­ру, все 100­ра­ют­ся обуз­отдать кипя­щую в нем ярость. Но един­ствен­ное, чего же сумел­ли добить­ся, — это чисто внеш­нее укро­ще­ние стра­сти. Тяже­лый, жесто­кий взор, кло­ко­чу­щий в самом серд­це ребен­ка гнев — с сиим ниче­го не могут поделать.

— Это мне Божья расправа за мой грех, — гово­рит Наташа.

Она забе­ре­ме­не­ла вто­рым мла­ден­цем, когда стар­ше­му было четы­ре года. Рождать? Но так не хоте­лось снова надол­го остав­лять рабо­ту, все­це­ло погру­нажимать­ся в докуч­ли­вый быт. Супруг ска­зал ей сра­зу: решай сама, хочешь — рожай, не хочешь — твое дело. Обе мате­ри — ее мать и све­кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) — в один глас заяви­ли: на нас не рас­счи­ты­вай, посодействовать мате­ри­аль­но, игруш­ка­ми и одеж­кой, — помо­жем, но посиживать с малы­шом не будем. Самим еще рабо­тать да работать…

В ночь (то есть темное время суток) перед опе­ра­ци­ей Ната­ше при­ви­де­лось: к ее кро­ва­ти под­хо­дит Жен­щи­на, вся в чер­ном, и про­тя­ги­ва­ет ей дитя:

— Ната­ша, возьми!

Та отвер­ну­лась: не нужно… Жен­щи­на настаивала:

— Ната­ша, ты погля­ди, какая девоч­ка — хоро­шень­кая, белень­кая, вся в тебя. Возь­ми ее, Наташа!

Но она и слы­шать не хоте­ла о ребен­ке. С утра поди­ви­лась государств­но­му сну и отмах­ну­лась: нет уж, реши­ла сде­лать, сейчас нече­го раз­ду­мы­вать. Отка­зать­ся бы, — сту­ча­ло в глу­бине серд­ца, — пока не позд­но… да нет, стыд­но!.. Все ана­ли­зы сда­ны, в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу кла­дут по знакомству…

И опе­ра­ция про­шла на ред­кость удач­но, без­бо­лез­нен­но. Толь­ко вдруг, ни с того ни с этого, нака­ти­ла таковая исте­ри­ка — Ната­ша заби­лась в рыда­ни­ях. А ночкой вновь уви­де­ла Ту Жен­щи­ну в чер­ном и сейчас уже сама побе­жа­ла за ней:

— Дай мне доченьку!

— У Меня ее нет, — отве­ти­ла Дама.

— Дай мне, дай мою дочень­ку! — пла­ча, про­дол­жа­ла молить Ната­ша. И бежа­ла вослед за уда­ля­ю­щей­ся Дамой:

— Дай хоть взгля­нуть на нее!

— Отыскивай ее в мусо­ре, — услы­ша­ла в ответ.

…

— Пер­вый аборт я дела­ла не в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це — стыд­но было при­зна­вать­ся в сво­ем блу­де. С супругом я разо­шлась. А здесь любовь… Уже и мла­ден­ца во мне не было, но чув­ство­ва­ла себя я все ужаснее и ужаснее. Что-то сжи­га­ло изнут­ри, и кро­во­те­че­ние не пре­кра­ща­лось. При­шла к подру­ге: что мне созодать — поги­баю! Целый денек мы ходи­ли по ее зна­ко­мым, и все без тол­ку. А вече­ром, уже у нее дома, про­изо­шло кошмар­ное. Кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) хлы­ну­ла неудер­жи­мым пото­ком. Все, конец? Подру­га бро­си­лась к теле­фо­ну. На мое сча­стье, «ско­рая» при­мча­лась здесь же, и двигаться было неда­ле­ко. Выручил­ли… А назва­лась я не сво­ей фами­ли­ей: точ­нее, подру­га при вызо­ве ска­за­ла, что я — Тре­гу­бо­ва из горо­да Горьковатого.

Про­шли годы. Я вышла вто­рич­но замуж. Роди­лись малыши…

Этот брак не при­нес мне сча­стья. Мно­гое при­шлось пере­жить. Но самым жесто­ким уда­ром была изме­на супруга. Моя раз­луч­ни­ца — Тре­гу­бо­ва, а отпрыска ее зовут так же, как и несо­100­яв­ше­го­ся отца 3-х моих нерож­ден­ных малышей.

…

Как-то ночкой я уви­де­ла себя над некий мрач­ной ямой, а отту­да слы­ша­лись жалоб­ные кри­ки: — Мать, мамочка!..

И вот я уже стою сре­ди каких-либо малыши­шек, оде­тых в лох­мо­тья. Они обсту­пи­ли меня, хва­та­ют за руки, тянут к для себя и все при­го­ва­ри­ва­ют: — Мать, мамочка!

Мне страш­но смот­реть в их пустые гла­за, жут­ко от холод­ных при­кос­но­ве­ний. И не вырвать­ся, не уйти от их. Стар­шая девоч­ка радуется:

— Сейчас ты нику­да не уйдешь, оста­нешь­ся с нами. Я кричу:

— Пусти­те меня, мне нужно идти. Меня малыши ожидают!

— Малыши? А мы что — не малыши? Мать, поче­му ты нас бросила?

Так я и просну­лась под их неутеш­ный плач…

…

Не дума­ла, что настолько­ко радо­сти может при­не­сти сон. Мне при­ви­де­лось, буд­то я в каком-то обык­но­вен­ном доме, где мно­го — восемь либо 10 — малень­ких деток. Кра­си­вых, чистень­ких, белень­ких… Со мной еще одна дама.

Вдруг в дверь сту­чат, и вто­рая жен­щи­на спра­ши­ва­ет, кто там и что нуж­но. За две­рью 100­ят незна­ко­мые супруг­чи­ны, и один из их — акку­рат­но оде­тый, при­лич­но­го вида — гласит:

— Тут два моих отпрыска. Открой­те, я забе­ру их. Жен­щи­на гото­ва открыть дверь, но я в ужа­се оста­нав­ли­ваю ее:

— Это охот­ник за дет­ски­ми орга­на­ми! Не отда­вай деток, он лжет!

Тот настой­чи­во тре­бу­ет, что­бы ему отда­ли 2-ух маль­чи­ков (поче­му-то ему нуж­ны имен­но два малы­ша, при­мер­но 2-ух­лет­ние; он назы­ва­ет их име­на и фами­лию, гово­рит, что его при­сла­ла за ними супруга). Пока идут пере­го­во­ры, я закры­ваю маль­чи­ков в шкаф, но, пони­мая, как нена­деж­но это укры­тие, осто­рож­но выби­ра­юсь с малы­ша­ми через окно. И бегу, несу их обо­их, крепчал­ко при­жи­мая к для себя, и не чув­ствую тяже­сти — такие они легонь­кие, неве­со­мые так лас­ко­во и довер­чи­во при­льну­ли ко мне. Бегу, раду­ясь тому, что уда­лось спа­сти малыши­шек. Ведь осталь­ные-то малыши в доме тор­гов­цу орга­на­ми не необходимы…

Про­сы­па­юсь совер­шен­но счаст­ли­вая, слов­но это наяву мне уда­лось спа­сти детей.

Гос­по­ди, неуже­ли хотя бы дво­их отмолила?..

Оль­га Ларькина

^ ОСУЖДАЕТСЯ… МАТЕРИНСТВО?

Мария скры­ва­ла свою бере­мен­ность до послед­не­го. Животик утя­ги­ва­ла, на рабо­те носи­ла широ­кий блу­зон, в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ших кар­ма­нах кото­ро­го посто­ян­но дер­жа­ла руки, что­бы не так замет­на была округ­лость фигу­ры. «Мас­ки­ро­вать­ся» уда­ва­лось доволь­но дол­го. А око­ло вось­ми меся­цев, когда тай­ное уже 100­но­ви­лось очевидным, она взя­ла на рабо­те оче­ред­ной отпуск. Декрет­ный отпуск Мария не оформ­ля­ла и пото­му не полу­чи­ла пола­га­ю­щих­ся по зако­ну средств. А они, конеч­но, не ока­за­лись бы лиш­ни­ми. И даже не вста­ла на учет по бере­мен­но­сти у мест­ной аку­шер­ки. Роды нача­лись пря­мо в машине по доро­ге в бли­жай­ший роддом.

Кто-то, навер­ное, поду­мал, что идет речь о пло­де мимо­лет­ной свя­зи, о юной девуш­ке, решив­шей­ся родить и вос­пи­тать ребен­ка без супруга. Како­во же было мое удив­ле­ние, когда выяс­ни­лось, что у Марии есть супруг и малыши. Родив­ша­я­ся сиим в летнюю пору девоч­ка 100­ла ее чет­вер­тым ребен­ком. Поче­му же бере­мен­ность, слов­но сви­де­тель­ство о позо­ре, пря­та­лась Мари­ей от всех окру­жа­ю­щих? Нет, не была она горь­кой пья­ни­цей и никто не лишал ее мате­рин­ских прав. Изве­стие о том, что Мария ожидает чет­вер­то­го ребен­ка, в послед­ние несколь­ко недель быст­ро раз­нес­лось по посел­ку. Мест­ные кумуш­ки на каж­дом углу суда­чи­ли о ожи­да­ю­щем­ся попол­не­нии. И «обще­ствен­ное мне­ние» здесь же вынес­ло Марии при­го­вор: сума­сшед­шая, самой есть нече­го, а она еще нище­ту пло­дит… При всем этом во вни­ма­ние не при­ни­ма­лось, что у семьи есть ого­род, коро­ва и дру­гая живой­ность, а на зем­ле при нали­чии ско­ти­ны все­гда мож­но про­кор­мить­ся, толь­ко не ленись…

Вот это­го «при­го­во­ра», все­о­ще­го осуж­де­ния, кото­рое в совре­мен­ной деревне не быва­ет дескать­ча­ли­вым, и боя­лась Мария. Насколь­ко же извра­ще­но долж­но быть созна­ние людей, что­бы убий­ство мла­ден­ца во чре­ве счи­та­лось обыч­ным, есте­ствен­ным явле­ни­ем, а рож­де­ние ребен­ка, не пер­во­го и не вто­ро­го в сво­ей семье, — из ряда вон выхо­дя­щим собы­ти­ем, заслу­жи­ва­ю­щим суро­во­го осуждения…

Одна мно­го­дет­ная мать рас­ска­зы­ва­ла мне, как во вре­мя вына­ши­ва­ния деток ей при­хо­ди­лось встре­чать очень нега­тив­ное, да про­100 нахал­ское отно­ше­ние к для себя. Косые взгля­ды и ехид­ные пере­су­ды сосе­док — это еще что. В обще­ствен­ном транс­пор­те, слу­ча­лось, так и норо­ви­ли наме­рен­но толк­нуть, а то и уда­рить лок­тем в животик. При­чем почаще все­го — пожи­лые жен­щи­ны, веро­ят­но, вырас­тив­шие соб­ствен­ных деток.

Я созна­тель­но изме­ни­ла имя жен­щи­ны и не назы­ваю посел­ка, в кото­ром она живет. К тому же подоб­ная исто­рия мог­ла бы про­изой­ти где угод­но. Мораль «ново­го вре­ме­ни» царствует уже повсю­ду. В посел­ко­вой шко­ле, кста­ти, в чис­ле пер­вых в Самар­ской обла­сти вве­ли уро­ки поло­во­го про­све­ще­ния. Конеч­но, не без ини­ци­а­ти­вы с места.

И все-же жен­щи­на, «…когда родит мла­ден­ца, уже не пом­нит скор­би от радо­сти, пото­му что родил­ся чело­век в мир» (Ин.16:21). И верует­ся, что удовлетворенность мате­рин­ства уже затми­ла у Марии пере­жи­тое чув­ство волнения.

Татья­на Трубина

^ ПО (то есть программное обеспечение — комплект программ для компьютеров и вычислительных устройств) ПРИГОВОРУ ВРАЧЕЙ

Я не отыскала нуж­ных слов: зво­нок застал врас­плох. Ну и любые сло­ва опоз­да­ли: мла­де­нец уже убит в мате­рин­ском чреве.

А ведь моло­дая мать и все ее близ­кие так клинок­та­ли о ребен­ке, уже заку­пи­ли ему все при­да­ное, при­ду­ма­ли имеч­ко. Еще немно­го, еще три меся­ца — и он при­шел бы в мир, и… Да что гово­рить сейчас о этом. Все — «бы», в сосла­га­тель­ном накло­не­нии. В этом реаль­ном мире у неро­див­ше­го­ся маль­чи­ка нет даже могил­ки. Его малень­кое тель­це акку­рат­но упа­ко­ва­ли и отпра­ви­ли в морг.

Извест­но, что жда­ло его позже, ведь 6­ме­сяч­ный плод — это прак­ти­че­ски жиз­не­спо­соб­ный ребе­нок (еще несколь­ко годов назад вра­чи и аку­шер­ки в род­до­мах со всей само­от­вер­жен­но­стью выха­жи­ва­ли их, и мно­гие малыши выжи­ва­ли); все орга­ны уже сфор­ми­ро­ва­ны, и зна­чит, их мож­но исполь­зо­вать в донор­ских целях. В этом кро­ва­вом биз­не­се все идет в дело, даже заро­ды­ше­вые тка­ни совершенно еще кро­шеч­но­го комоч­ка пло­ти. Наших деток уби­ва­ют на раз­ных сро­ках внут­ри­утроб­но­го раз­ви­тия — и в любом виде они пре­вос­ход­но годят­ся в еду нена­сыт­но­му Моло­ху. Желай­те стать моло­же, при­вле­ка­тель­нее, соблаз­ни­тель­нее — поку­пай­те кре­мы, пома­ды и гели «на нату­раль­ной осно­ве». Мате­ри­а­ла для людо­ед­ской пар­фю­ме­рии хва­та­ет, пока мы спо­кой­но — либо с угры­зе­ни­я­ми сове­сти, что не меня­ет дела, — отда­ем сво­их чад на растерзание.

Нет, эта жен­щи­на и не помыш­ля­ла о абор­те. Сколь­ко раз ее мать горь­ко взды­ха­ла: эх, дочень­ка, если б я толь­ко зна­ла, что абор­ты — таковой страш­ный грех, — нико­гда бы не 100­ла их созодать. Все бы вырос­ли, всех бы мы с супругом выкор­ми­ли. И ты, сла­ва Богу, заму­жем… Но когда дочь поде­ли­лась с ней дол­го­ждан­ной радо­стью, мама при­шла в кошмар: «Ты что все-таки, забы­ла — как раз в это самое вре­мя про­шла курс лече­ния таки­ми анти­био­ти­ка­ми, от кото­рых воз­мож­ны вся­кие откло­не­ния в раз­ви­тии пло­да. А что гово­рят докторы?»

И нача­лось мучи­тель­ное мета­ние от вра­ча к вра­чу, и те под­твер­жда­ли худ­шие опа­се­ния. Да, анти­био­ти­ки полностью мог­ли повли­ять на буду­ще­го ребен­ка. Да, — под­ли­ва­ли мас­ла в огнь, — а вы зна­е­те, что вашей доче­ри вооб­ще нель­зя рождать эти 5 лет? И дочь, гото­вая про­ва­лить­ся от сты­да, рас­ска­за­ла маме, какой «пода­ро­чек» пре­под­нес ей обожай­мый супруг. 100­и­ло ей нена­дол­го уехать, как он при­вел в дом плат­ную «жри­цу люб­ви», зара­зил­ся сам и ода­рил супругу кошмар­ной болез­нью. Она и узна­ла о этом, сдав ана­ли­зы в жен­ской кон­суль­та­ции. Она про­сти­ла супругу изме­ну, оба про­ле­чи­лись, но что будет с ребен­ком? Внут­ри­утроб­ное зара­же­ние — это так небезопасно…

И все-же она дол­го не сда­ва­лась, убеж­дая всех в том, что ее дитя — это ее крест, каким он будет, таковой, зна­чит, и опре­де­лил ей Гос­подь. «Да что ты пони­ма­ешь в этом, глу­пая! — слы­ша­ла в ответ. — Ты еще не вида­ла, какие быва­ют уродец­цы. Для чего для тебя это? А супруг — он же тебя сра­зу бросит!..»

Послед­ним аргу­мен­том 100­ла экс­кур­сия по эта­жам дет­ской боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы, где в пала­тах за стек­лян­ны­ми дверь­ми собра­ны малыши нар­ко­ма­нов, пья­ниц, сифи­ли­ти­ков, — малыши с ярко выра­жен­ны­ми уродец­ства­ми. Эту «экс­кур­сию» с буду­щей матерью про­ве­ла доктор, при­ла­гав­шая осо­бен­но мно­го 100­ра­ний для того, что­бы выну­дить жен­щи­ну решить­ся на искус­ствен­ные роды. И это ужа­са­ю­щее зре­ли­ще сло­ма­ло моло­дую жен­щи­ну. Она скре­пи­ла сво­им согла­си­ем при­го­вор докторов…

Ей ведь не пока­за­ли, сколь­ко здо­ро­вень­ких, полностью нор­маль­ных деток роди­лось даже у изго­ев обще­ства — и у подоб­ных ей жертв тра­ги­че­ски сло­живой­ших­ся обсто­я­тельств. Ей не ска­за­ли, что 100­ти­сти­ка ереси­ва насквозь.

Ей не ска­за­ли — а поче­му ты дума­ешь, что имен­но твой малыш родит­ся уродцем?

И что такое уродец вооб­ще? Без­ру­кий и без­но­гий Гри­го­рий Журавлев — раз­ве не был он уро­дом с точ­ки зре­ния «самой гуман­ной в мире» нау­ки — меди­ци­ны? А он зуба­ми дер­нажимал кисть и писал ико­ны! Какой это уродец? А сле­пень­кая Пела­гея Рязан­ская? А гор­ба­тень­кая схи­мо­на­хи­ня Мака­рия? Их ведь тоже мог­ли бы загу­лупить во чре­ве, что­бы «не пло­дить уро­дов»… Сколь­ко пра­вед­ни­ков мы уби­ли — кто сочтет?

И это — край­ние слу­чаи, когда дей­стви­тель­но рож­да­ют­ся малыши «с откло­не­ни­я­ми». Но у ее-то уже уби­то­го мла­ден­ца вра­чи даже не отыскали, что пока­зать в дока­за­тель­ство сво­ей право­ты, — ско­рень­ко убра­ли с глаз долой. Зна­ко­мый свя­щен­ник рас­ска­зы­вал, как его супруге по при­чине болез­ни меди­ки запре­ща­ли рождать вто­ро­го ребен­ка. Тоже чего же толь­ко не про­ро­чи­ли! А девоч­ка роди­лась — таковая слав­нень­кая, рас­тет, как все малыши, — и боле­ет, и упря­мит­ся ино­гда не по делу, и поша­лить не прочь. Да ведь рас­тет, раду­ет роди­те­лей и раду­ет­ся жизни!

А сколь­ко еще извест­ных мне жен­щин отка­за­лись уби­вать сво­их деток, каза­лось бы, обре­чен­ных на уродство.

Надеж­да сама от мла­ден­че­ских пелен боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ная, инва­лид вто­рой груп­пы. Полу­ча­ет гро­шо­вую пен­сию, у супруга посто­ян­но про­бле­мы с рабо­той. Ей и пер­во­го-то «не реко­мен­до­ва­ли» рождать, а уж вто­ро­го и тре­тье­го… «Ты же вся про­пи­та­на лекар­ства­ми, раз­ве у тебя будет здо­ро­вый ребе­нок?» — воз­му­ща­лись вра­чи. Ее и на учет по бере­мен­но­сти не хоте­ли брать.

И послед­ний сынок впрямь родил­ся ослабел­лен­ный. Как же, ведь его извлек­ли на свет Божий на месяц рань­ше сро­ка, сде­лав кеса­ре­во сече­ние. Вра­чи гово­ри­ли — не выжи­вет, и Надеж­да сама окре­сти­ла отпрыска в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це. А выпи­сав­шись, при­нес­ла его в цер­ковь, что­бы вос­пол­нить кре­ще­ние по пра­во­слав­но­му обря­ду. При­ча­щать деток так нередко, как следует бы, не полу­ча­ет­ся, — труд­но с тре­мя малы­ша­ми, — но Надеж­да 100­ра­ет­ся при­во­дить их к Свя­той Чаше хотя бы один-два раза за месяц. И дет­ские болез­ни отсту­па­ют. 3-х­лет­ний Сере­жень­ка — жиз­не­ра­дост­ный сим­па­тич­ный малыш…

Два года вспять я позна­ко­ми­лась с жен­щи­ной, у кото­рой весьма тяже­ло болен малень­кий сынок. В 5 лет Вла­дик совершенно бес­по­мо­щен: руч­ки и ножик­ки сла­бень­кие, ни ходить, ни пол­зать он не может. И гово­рить пока не уме­ет — откры­ва­ет ротик и силит­ся что-то про­из­не­сти, но не полу­ча­ет­ся. Дет­ский цере­браль­ный пара­лич… Но что за див­ный это ребе­нок! Я смот­ре­ла на него — и не мог­ла отве­сти глаз от луча­ще­го­ся ангель­ским све­том личи­ка. Это вопло­щен­ная доб­ро­та, это жива любовь к маме и бабуш­ке, к отцу — да, даже к нему, не выдер­жав­ше­му тяже­сти тако­го испы­та­ния и бро­сив­ше­му супругу с боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ным ребен­ком. Лег­ко ли Вере, остав­шей­ся без средств к суще­ство­ва­нию, без надеж­ной опо­ры в жиз­ни? Мно­гие осу­ди­ли ее: что за глу­пая, из-за ребен­ка поте­ря­ла супруга! Помень­ше бы со сво­им Вла­ди­ком в цер­ковь езди­ла да по свя­тым местам. И рождать уро­да было неза­чем… Что ска­жешь «умным» людям? Им не осознать удовлетворенность мате­ри, запря­тав­шей глу­бо­ко в серд­це сло­ва санак­сар­ско­го схи­и­гу­ме­на Иеро­ни­ма: «Вла­дик будет ходить!» Это ее крест — и ее удовлетворенность, ее боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение), мука и сча­стье. Ее жизнь.

…Я не арбитр в этом деле, и мне до боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) сер­деч­ной жалко жен­щи­ну, так и не став­шую мате­рью. Жалко — ведь за этот грех ей при­дет­ся отдать ответ. Доко­ле же, Гос­по­ди, мы будем жить чужим мозгом? Слу­шать, что ска­жут все­зна­ю­щие сосе­ди, меди­ки и род­ня? Да есть ли у нас кто-то род­нее, чем этот кро­хот­ный мла­де­нец во чре­ве, что, быть может, сей­час лупит­ся в испу­ге и молит немы­ми уста­ми: мать, не уби­вай! Мамоч­ка, пожа­лей меня, не уби­вай! Род­ная — НЕ УБИВАЙ!

Оль­га Ларькина

^ ПОКАЯННОЕ ПИСЬМО

«Я — греш­ный монах Мои­сей — вино­ват перед все­ми вами, чту­щи­ми эти стро­ки, перед живу­щи­ми, усоп­ши­ми и буду­щи­ми родить­ся, наи­па­че перед нерож­ден­ны­ми мла­ден­ца­ми в страш­ном злодеянии.

Рабо­тая в Иркут­ской боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це № 10 в 1977 году, я обу­чал уби­вать нерож­ден­ных мла­ден­цев точеч­ным мас­са­жем сра­зу опосля зача­тия и на всех сро­ках бере­мен­но­сти. Не толь­ко обу­чал, да и сво­и­ми рука­ми тво­рил эти зло­де­я­ния. Эти страш­ные пре­ступ­ле­ния я, безум­ный, тво­рил 14 лет, разъ­ез­жая по всей Рос­сии, обу­чая это­му всех, кто толь­ко согла­шал­ся меня слу­шать — в шко­лах, на заво­дах, в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цах, клу­бах. Крик нерож­ден­ных, загуб­лен­ных мною и по сове­ту мое­му, мла­ден­цев, вой­ет о отмщении…

В 1998 году Архи­епи­скоп Брян­ский и Сев­ский Мел­хи­се­дек обра­тил­ся ко всей Рос­сии с при­зы­вом к рус­ским людям молить­ся за мла­ден­цев, чью жизнь не сбе­рег­ли. Он именовал Иро­дов грех уби­е­ния во чре­ве глав­ной при­чи­ной всех и вся­че­ских тра­ге­дий, болез­ней и того смут­но­го вре­ме­ни, кото­рое мы пере­жи­ва­ем. К молит­ве за уби­ен­ных мла­ден­цев при­зы­ва­ет всех и афон­ский 100­рец иерос­хи­мо­нах Рафа­ил. Мы лицезреем, как в семьях, где живут неис­пра­ви­мые пья­ни­цы, нар­ко­ма­ны, блуд­ни­ки, молит­ва сов­мест­ная о загуб­лен­ных чадах бук­валь­но тво­рит чуде­са обра­ще­ния и исце­ле­ния. Лицезреем, как укреп­ля­ют­ся семьи, как малыши вновь начи­на­ют обожать роди­те­лей и как мно­гие родо­вые хро­ни­че­ские забо­ле­ва­ния остав­ля­ют эти семьи.

Опосля все­го пере­жи­то­го самым боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шим моим гре­хом будет не доне­сти до каж­до­го рос­сий­ско­го собра­та и сест­ры о страш­ном гре­хе детоубийства.

…Как посмот­рю в гла­за тем мате­рям, кого учил уби­вать и пре­лю­бо­дей­ство­вать — ибо сна­ча­ла грех пре­лю­бо­де­я­ния, а потом толь­ко — чадо­убий­ства! Как посмот­рю в гла­за тем детям, кого уби­ли с моей «лег­кой» руки либо по мое­му сове­ту. Но как мне смот­реть в гла­за тем мил­ли­о­нам неви­нов­ных мла­ден­цам, коих мог­ли бы выз­во­лить из тем­ни­цы, если б я не достаточно­душ­но не спал, не дескать­чал, когда нуж­но вой­ять на весь мир в посте, пла­че и рыдании!

Про­сти­те меня, доро­гие мои, низ­ко­по­клон­но умо­ляю вас о молит­ве за пад­ше­го совре­мен­но­го Иуду и Иро­да — чадо­убий­цу мона­ха Мои­сея. Что­бы мне не спать ночами, но 100­ять у Свя­то­го Гро­ба Гос­под­ня на Боже­ствен­ной литур­гии и опла­ки­вать страш­ные зло­де­я­ния мои, что­бы мне нелож­но тво­рить достой­ные пло­ды пока­я­ния — всю остав­шу­ю­ся жизнь учить уже не уби­вать, но под­ни­мама на небо тех, кого уби­ва­ли практически 70 лет.

Буду умо­лять Все­ми­ло­сти­во­го Гос­по­да наше­го Иису­са Хри­100 и Заступ­ни­цу Усерд­ную «Взыс­ка­ние умер­ших», что­бы выручил­лись все до еди­но­го, кто услы­шит этот крик мой и отклик­нет­ся молит­вой, мило­сты­ней, покло­ном о спа­се­нии греш­но­го мона­ха Моисея.

Да бла­го­сло­вит вас Господь!

Да про­све­тит всех нас Гос­подь Духом Сво­им Свя­тым, да откро­ет всем удовлетворенность пока­я­ния — Пре­о­ра­же­ния еще до Вто­ро­го При­ше­ствия. И да будет тако со все­ми нами».

Деньки про­слав­ле­ния Свя­тых Цар­ствен­ных Муче­ни­ков. 15 авгу­100 2000 года

^ АНАЛИЗ

Этот слу­чай про­изо­шел так дав­но, что я уже успе­ла его при­за­быть. А вспом­нить меня заста­ви­ли сло­ва одной моло­дой девуш­ки на Пра­во­слав­ном интер­нет-фору­ме: «Суще­ству­ют абор­ты по меди­цин­ским пока­за­ни­ям. И оста­вить ребен­ка-дау­на, ребен­ка с нару­ше­ни­я­ми умствен­ной дея­тель­но­сти и про­чи­ми неиз­ле­чи­мы­ми забо­ле­ва­ни­я­ми решит­ся не достаточно кто даже из исто­вых верующих…».

Пусть эта исто­рия, рас­ска­зан­ная мне ее глав­ной геро­и­ней, 100­нет отве­том на вопросец девицы.

…Не понимаю, как меня уго­раз­ди­ло согла­сить­ся сдать этот зло­по­луч­ный ана­лиз… Пооб­щав­шись на деньках со мной, врач-гене­тик мест­ной жен­ской кон­суль­та­ции ска­за­ла, что у меня отя­го­щен гене­ти­че­ский ана­мнез — это зна­чит, что мой ребе­нок может родить­ся боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ным. «Болезнь Дау­на — это весьма серьез­но, — ска­за­ла док­тор. — Вы долж­ны прой­ти обсле­до­ва­ние и в слу­чае поло­жи­тель­но­го резуль­та­та созодать аборт. Но у вас уже весьма боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шой срок, так что не понимаю, что мы с вами будем созодать…»

Таковой ана­лиз 100­ит доволь­но доро­го для про­вин­ци­аль­но­го город­ка, и работ­ни­ки гене­ти­че­ской кон­суль­та­ции свое­о­раз­но реша­ют эту про­бле­му: они из одной дозы реак­ти­ва ухит­ря­ют­ся сде­лать четы­ре ана­ли­за раз­ным жен­щи­нам, и полу­ча­ет­ся, что пла­тить нужно толь­ко чет­вер­тую часть 100­и­мо­сти. Я сда­ла кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) и спо­кой­но пошла домой, пло­хо­го пред­чув­ствия не было — была уве­рен­ность, что все хоро­шо, про­100 хоте­ла снова убедиться.

Пло­хо 100­ло через несколь­ко дней, когда меня при­гла­си­ли в кон­суль­та­цию и ска­за­ли, что ана­лиз поло­жи­тель­ный, обру­га­ли за то, что позд­но обра­ти­лась, и назна­чи­ли дату абор­та — через четы­ре денька. Я вышла из боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы сама не своя, дер­жась за сте­ну. Про­хо­дя­щие мимо пеше­хо­ды спра­ши­ва­ли, не нуж­на ли их помощь, но нет — мне тогда никто не мог посодействовать.

Я не зна­ла, куда идти и что созодать, но зна­ла, чего же ни в коем слу­чае созодать нель­зя — согла­шать­ся на аборт. Нель­зя уби­вать сво­е­го нерож­ден­но­го ребен­ка толь­ко за то, что ему не повез­ло быть здо­ро­вым. Реши­ла домаш­ним ниче­го не гово­рить про ана­лиз до самых родов. Домой идти не хоте­лось. Побро­див по горо­ду и от всего сердца выпла­кав­шись, 100­ла вспо­ми­нать, у кого из моих зна­ко­мых такие же малыши, и вспом­ни­ла дво­их. Одна из их, Женя, бух­гал­тер из ЖЭКа. Хотя мы не достаточно зна­ко­мы, я реши­ла на сле­ду­ю­щий денек пой­ти к ней. Её доч­ке уже восемь лет. Я поче­му-то не поду­ма­ла, что это неэтич­но — вот так втор­гать­ся в чужую семью: было боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но, и я иска­ла обезболивающее.

Женя с доч­кой и матерью жила в част­ном сек­то­ре, был суб­бот­ний пол­денек, когда я при­шла. Пер­вой меня уви­де­ла дочь Жени Леноч­ка, кото­рая соби­ра­ла ябло­ки воз­ле забо­ра, позже вышла Женя. Я сра­зу пря­мо ска­за­ла ей, с чем при­шла, рас­ска­за­ла, как я счаст­ли­ва была еще несколь­ко дней вспять, что у меня будет ребе­нок, как меня напу­га­ли в кон­суль­та­ции, как неожи­дан­но для меня все это.

— Я не впра­ве сове­то­вать для тебя что-либо, — ска­за­ла Женя. — Мой супруг ушел через год опосля рож­де­ния ребен­ка имен­но из-за труд­но­стей. Он наста­и­вал, что­бы я отда­ла дитя госу­дар­ству, опосля того как я кате­го­ри­че­ски отка­за­лась — ушел.

— А для тебя весьма труд­но? — спро­си­ла я.

— Я люб­лю ее, эти малыши, если их вос­пи­ты­вать с любо­вью, весьма лас­ко­вые, весьма при­вя­за­ны к дому, к род­ным, обожают при­ро­ду и животик­ных. Конеч­но, нужно при­ло­жить мно­го тру­да, что­бы ребе­нок полу­чил хоть некое интел­лек­ту­аль­ное раз­ви­тие. Ну и люд у нас невос­пи­тан­ный: идешь по ули­це с ребен­ком, могут и паль­цем пока­зы­вать… Она при­гла­си­ла меня на чаш­ку чая за 100­ли­ком в саду, мы еще о мно­гом гово­ри­ли, позже подо­шла Леноч­ка — и, ска­жу чест­но, этот ребе­нок меня оча­ро­вал: девоч­ка весьма 100­ра­тель­ная и доб­рая к окру­жа­ю­щим, несмот­ря на то что ей все дает­ся намно­го труд­нее, чем обыч­ным детям. «Мать, не ухо­ди», — про­си­ла Леноч­ка, когда Женя хоте­ла про­во­дить меня до калит­ки. Женя оста­лась, при­се­ла воз­ле девоч­ки и взя­ла ее за руку, Леноч­ка обня­ла и поце­ло­ва­ла свою маму. Все. Сомне­ний во мне боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше не было ни кап­ли, мое реше­ние оста­вить ребен­ка окрепло.

Роды пла­ни­ро­ва­лись на сере­ди­ну декаб­ря, и я уже сей­час назва­ла ребен­ка Андрюшей.

По сосед­ству с одной моей подру­гой жила 100­рая жен­щи­на, ее отпрыск Витя тоже даун. Ему уже трид­цать лет, он у нее 5-ый, самый млад­ший ребенок.

— Труд­но ли для вас с ним? — спро­си­ла я, повстре­чав­шись с ней.

— Как для тебя ска­зать… Дру­гие малыши взрос­ле­ют, а эти навсе­гда оста­ют­ся детками, им нуж­на забо­та всю жизнь…

Зна­чит, и мой ребе­нок нико­гда не повзрос­ле­ет… Андрю­ша… Мы с тобой счаст­ли­вы сей­час, нам све­тит утрен­нее солн­це, под ноги с неж­ным дуно­ве­ни­ем ветер­ка пада­ют листья каш­та­нов, ты напо­ми­на­ешь о для себя, легонь­ко тол­кая меня ножик­ка­ми… Наше сча­стье не закон­чит­ся деньком родов, мы будем счаст­ли­вы тогда и, когда я уви­жу тебя, и, обе­щаю, ника­кие труд­но­сти меня не напугают!

Я успо­ко­и­лась и жила сво­ей обыч­ной жиз­нью, толь­ко ино­гда воз­ни­ка­ли вопро­сы: «За что?», «За что?» «Поче­му имен­но я?» Тогда и мне встре­ти­лась пре­крас­ная молит­ва свя­ти­те­ля Фила­ре­та Мос­ков­ско­го. Там каж­дая стро­ка 100­ит того, что­бы ее запом­нить и при­нять как жиз­нен­ный ориентир:

«Гос­по­ди! Не понимаю, чего же про­сить у Тебя! Ты один зна­ешь, что мне потреб­но. Ты любишь меня паче, неже­ли я умею обожать себя.

Отче! Даждь рабу Тво­е­му, чего же и сам я про­сить не умею. Не дер­заю про­сить ни кре­100, ни уте­ше­ния. Толь­ко пред­стою пред Тобою, серд­це мое отвер­100. Ты зри­ши нуж­ды, кото­рых я не зрю.

Зри! — и сотво­ри со мною по мило­сти Тво­ей. Пора­зи и исце­ли, низ­ло­жи и поды­ми меня. Бла­го­го­вею и без­молв­ствую пред свя­тою Тво­ею волею и непо­сти­жи­мы­ми для меня Тво­и­ми судьбами.

При­но­шу себя в жерт­ву Для тебя. Пре­да­юсь Для тебя. Нет у меня жела­ния, кро­ме жела­ния испол­нить волю Твою. Обучи меня молить­ся. Сам во мне молись. Аминь».

Да, Бог зна­ет, что дела­ет, кому что посы­ла­ет. Я нередко чита­ла Еван­ге­лие, жития свя­тых, моли­лась, задумывалась.

Ах, Андрю­ша, не быть для тебя вои­ном Хри­100­вым… Таковых, как ты, Бог посы­ла­ет в мир, что­бы отдать нам, греш­ным, воз­мож­ность стать тер­пе­ли­вы­ми, хлопот­ли­вы­ми и состра­да­тель­ны­ми, а для вас дает Свою милость, а позже Цар­ствие Небесное.

Денек родов — 17 декаб­ря. Все как у всех — боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение), ожи­да­ние, уста­лость и еще перед пер­вым кри­ком малы­ша сло­ва аку­шер­ки: «Поздрав­ля­ем… у вас девченка!»

— Девоч­ка? Как девоч­ка? А где же мой Андрюша?

— Бед­нень­кая, совершенно заму­чи­лась, — гла­дит меня по наго­ве пожи­лая доктор. — Через несколько лет при­хо­ди за Андрю­шей, когда нянь­ка под­рас­тет. А девоч­ка хоро­шая, здо­ро­вень­кая, а голос-то гром­кий какой!

Девоч­ка… Я весьма уста­ла и поэто­му сра­зу засыпаю.

Про­сы­па­юсь вече­ром. Пока спа­ла, меня пере­вез­ли в опосля­ро­до­вую пала­ту. Я начи­наю пони­мама, что слу­чи­лось: были четы­ре про­бир­ки с кро­вью, и мою про­бир­ку слу­чай­но поме­ня­ли с кем-то. Андрю­ша родил­ся у дру­гой жен­щи­ны, а может, еще не родил­ся? Кто-то ожидает здо­ро­вую девченку…

При­нес­ли мое­го ребен­ка и как-то небреж­но поло­жи­ли рядом со мной. Я при­кос­ну­лась к ней, поце­ло­ва­ла — вот ты какая, доч­ка моя… Так неожи­дан­но… Ты про­сти, так полу­чи­лось, что я назы­ва­ла тебя Андрю­шей. Я не под­би­ра­ла для тебя имя, но этого­денька денек свя­той вели­ко­му­че­ни­цы Вар­ва­ры, зна­чит, ты — Вар­ва­руш­ка. Я смот­рю на тебя, а ты всем сво­им видом, не по-зем­но­му спо­кой­ным, устрем­лен­ным вовнутрь, как буд­то отве­ча­ешь: «Конеч­но же, я — Варвара».

И мне захо­те­лось молить­ся, не то что­бы за нее либо за себя — нет, было чув­ство уве­рен­но­сти, что Бог нас не оста­вит — про­100 бла­го­да­рить Гос­по­да за все, что он нам посы­ла­ет. Вско­ре под окно при­шел супруг — радост­ный, весь в сне­гу. Он, уви­дев меня, стал вытя­ги­вать из паке­та «дра­го­цен­но­сти»:

— Смот­ри, это сос­ка, импорт­ная! Это пол­зун­ки, сей­час будут вели­ко­ва­ты, но я на позже купил — цвет кра­си­вый. Вот погре­муш­ка — таковая толь­ко одна была в колдуна­зине! А это белоснежный пуши­стый кот, если надавить на бок, он слы­шишь как мяу­ка­ет? По раз­ме­ру, навер­ное, сей­час боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше нее будет… Что-то я запамятовал ска­зать… А, вспом­нил! Средств дома боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше нет! Но поверь, у меня зар­пла­та на деньках!

И я рас­сме­я­лась — так сме­ют­ся опосля тяже­лых испы­та­ний и мно­гих скор­лупи, когда уже все поза­ди. Со мной мой про­100­душ­ный доб­ряк-муж, род­ные и Бог, Он все­гда был со мной, я ведь не была оди­но­кой с того зло­по­луч­но­го момента…

«Бла­го­го­вею и без­молв­ствую перед непо­сти­жи­мы­ми для меня Тво­и­ми судь­ба­ми…» Как хоро­шо я посту­пи­ла, что нико­му не гово­ри­ла про ана­лиз! Все были спо­кой­ны, все спо­кой­ны и сейчас… вот толь­ко где же Андрюша?

Маль­чик родил­ся в этом же отде­ле­нии через два денька. Его мама Юлю я узна­ла сра­зу, она была одной из тех 3-х жен­щин, с кото­ры­ми я пла­ти­ла за ана­лиз. Юля жда­ла здо­ро­вую девченку.

Роды были тяже­лы­ми, и она все еще нахо­ди­лась в отдель­ной пала­те, когда при­шла в себя, ей ска­за­ли, что ребе­нок с ано­ма­ли­ей раз­ви­тия, и пред­ло­жи­ли оста­вить в род­до­ме. У нее была истерика:

«Как так! Ведь я сда­ва­ла ана­лиз, и все было хоро­шо! — пла­ка­ла она. — Если б зна­ла, то сде­ла­ла бы аборт!» Я пред­став­ля­ла, как ей сей­час труд­но, но чем я могу посодействовать? Имею ли я пра­во вме­ши­вать­ся? Когда выклю­чи­ли свет, не мог­ла заснуть, пыта­лась молить­ся, про­си­ла Бога ука­зать мне, что созодать. Молит­ва была нестрой­ная, пере­би­ва­лась раз­ны­ми посто­рон­ни­ми мыс­ля­ми, так я и заснула.

На сле­ду­ю­щий денек при­шла доктор и ска­за­ла, что нам с доч­кой мож­но идти домой. Я позво­ни­ла супругу, он ска­зал, что смо­жет забрать меня толь­ко в пол­денек, до полу­денька оста­ва­лось три часа… Гос­по­ди, как мне посту­пить? Что будет, если я пого­во­рю с ней? В самом худ­шем слу­чае она меня про­100 про­игно­ри­ру­ет, ну быть может, при­мет за ненор­маль­ную. А если не пой­ду и она оста­вит ребен­ка в род­до­ме? Буду жалеть всю жизнь. Пред­100­ял нелег­кий разговор.

Я при­от­кры­ла дверь пала­ты. Юля 100­я­ла спи­ной ко мне и смот­ре­ла на окно, кото­рое все боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше зали­па­ло мок­рым сне­гом. Услы­шав скрип две­ри, обер­ну­лась. Худень­кая блон­дин­ка лет трид­ца­ти, гла­за запух­ли от слез, воло­сы собра­ны резин­кой в «хво­стик», на шейке янтар­ное оже­ре­лье. Она вопро­ша­ю­ще посмот­ре­ла на меня. Я не зна­ла, с чего же начать раз­го­вор, и произнесла:

— Вы не про­тив, если я сяду?

— Сади­тесь, — она ука­за­ла на стул неда­ле­ко от двери.

— Не понимаю, 100­и­ло ли мне при­хо­дить, — нача­ла я, — я весьма дол­го дума­ла и все-же реши­ла зай­ти к для вас, что­бы рас­ска­зать все, что со мной слу­чи­лось, выслу­шай­те меня, пожалуйста.

— Не вол­нуй­тесь, я слу­шаю, — отве­ти­ла она. И я рас­ска­за­ла обо всем, с того момен­та, как сда­ла ана­лиз, и до денька родов.

— Это вы при­шли рас­ска­зать мне, как для вас повез­ло и как у вас сейчас все будет хоро­шо? Что ж, доволь­но цинич­но! У вас все?

— Нет. Пой­ми­те, мне намно­го про­ще и спо­кой­нее было бы не бес­по­ко­ить вас, но поче­му-то хоте­лось поде­лить­ся с вами тем, чему сама обучи­лась за те меся­цы, когда дума­ла, что у меня будет боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ной ребе­нок. Про­сти­те, у меня ниче­го не вышло.

— Поче­му же, полу­чи­лось! Я про­100 зави­дую тому, как у вас все хоро­шо полу­чи­лось. Была бы я на вашем месте…

— На моем месте? Поду­май­те и ответь­те чест­но хотя бы для себя, что бы вы сде­ла­ли, если б для вас ска­за­ли, что не нужно пор­тить для себя жизнь, луч­ше изба­вить­ся от боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ших про­блем, сде­лав малень­кую опе­ра­цию? — не удер­жа­лась я.

— Нече­го лице­ме­рить, сде­ла­ла бы сра­зу аборт.

— И уби­ли бы сво­е­го здо­ро­во­го мла­ден­ца, если б были на моем месте! На ее гла­зах я заме­ти­ла слезы.

— Ухо­ди­те! — гром­ко ска­за­ла она.

— Да, уйду. И про­сти­те меня, пожа­луй­100, ради Бога.

— Ради Бога? За что Он отдал мне таковой груз? За что застав­ля­ет меня истязать­ся всю жизнь? Ответь­те мне, как вы мог­ли не поте­рять веру в Него, зная, что носи­те ребен­ка, кото­рый будет для вас не в удовлетворенность, а в нака­за­ние за непо­нят­но какие грехи?

— По мило­сти Его, — отве­ти­ла я. — Снова про­шу про­ще­ния за то, что при­шла и потре­во­жи­ла, и про­шу вас, обожай­те сво­е­го сыноч­ка толь­ко за то, что Гос­подь послал для вас имен­но это­го ребен­ка. Я могу поде­лить­ся с вами той молит­вой, кото­рая под­дер­жи­ва­ла меня все это время.

Я взя­ла на тум­боч­ке лист бума­ги и напи­са­ла молит­ву свя­ти­те­ля Филарета.

— Я пой­ду. Крепитесь.

— Да… Про­сти­те меня.

Она дер­жа­ла в руках листок с молит­вой. Гос­по­ди, помо­ги ей достой­но нести нелег­кий крест!

Алла Проску­ров­ская, г. 100­ро­кон­стан­ти­нов, Хмель­ниц­кая область

^ НЕ УЧАСТВУЙТЕ В ДЕЛАХ ТЬМЫ…

У худень­кой Ната­ши обо­зна­чил­ся живо­тик! Надеж­да, обра­до­ва­лась за подру­гу: будет у ее Дим­ки бра­тик либо сест­рич­ка… И супруг, навер­ное, ожидает — не дождется?

А Ната­лья нахмурилась:

— Не буду я рождать. Куда — квар­ти­ра одно­ком­нат­ная, боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ших средств ни Сер­гей, ни я, не полу­ча­ем. Куда нам второго…

— Да ты что! — изу­ми­лась Надеж­да. — Как мож­но — ребе­ноч­ка уничтожить! Пом­нишь, сама ведь жале­ла, что по глу­по­сти сде­ла­ла аборт. А сейчас что — по разуму? Да с таки­ми сро­ка­ми, кажет­ся, и не дела­ют абортов.

— Дела­ют искус­ствен­ные роды.

Надеж­да не удер­жа­лась от слез. Вспом­ни­ла, как в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­нич­ной пала­те ее подру­га по несча­стью, Елена, — обе они тяже­ло боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ны, — раз­от­кро­вен­ни­ча­лась, рас­ска­за­ла о сво­ей любов­ной дра­ме. Когда поня­ла, что «жених» и не дума­ет брать ее в супруги, заме­та­лась. Что созодать? Остав­лять ребен­ка — позор, что люди ска­жут! Нет, нужно идти к вра­чу… А гине­ко­лог сра­зу пред­ло­жи­ла: срок боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шой, сде­ла­ем искус­ствен­ные роды.

Дело было в зимнюю пору, и когда 6­ме­сяч­ный маль­чик появил­ся на свет, когда зашел­ся в сво­ем пер­вом и послед­нем кри­ке, ребен­ка вынес­ли голень­ким на бал­кон что­бы он промерз там и погиб, а все его орга­ны оста­лись здо­ро­вы­ми, при­год­ны­ми для даль­ней­ше­го использования…

Елена лежа­ла в пала­те и слы­ша­ла через стек­лян­ную дверь, как жалоб­но пла­чет ее уми­ра­ю­щий маль­чик. Как зати­ха­ет его отча­ян­ная моль­ба о спасении…

Ната­лья спо­кой­но выслу­ша­ла этот рас­сказ. Ни одна жил­ка не дрог­ну­ла на бес­чув­ствен­ном лице.

— Я уже обо всем договорилась.

— Да в этом ли дело, Ната­ша! Ведь ты сама покоя и сна лишишь­ся, будешь слы­шать плач сво­е­го ребеночка…

— Пере­жи­ву, не страшись.

— Ната­ша, а если Бог тебя через отпрыска нака­жет? Если Дим­ка умрет? Ведь быва­ли слу­чаи: жен­щи­ну отго­ва­ри­ва­ли от абор­та, она же — ах так ты — заупря­ми­лась, сде­ла­ла аборт, а дома в это вре­мя ее малыш умер, уж не пом­ню от чего же. А еще было при мне — при­вез­ли в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу постра­дав­ших в ава­рии. Супруг и супруга пожи­лые, пока­ле­чи­лись, а един­ствен­ный их сынок, четыр­на­дца­ти­лет­ний, был в коме. Погиб денька через два либо три. Так ведь как его мама пла­ка­ла, как уби­ва­лась, кори­ла себя за то, что роди­ла 1-го…

— Я еще моло­дая, нужно будет — морду.

— А если Бог не даст боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше деток? Что тогда?

— Буду к Ален­ке ходить, она недав­но роди­ла, с ее Илюш­кой понян­чусь — и хорошо.

Горь­ко и тяже­ло было на серд­це у Надеж­ды. Что еще гово­рить подру­ге, если она ниче­го не желает слы­шать? Если гото­ва со спо­кой­ной душой при­не­сти кро­ва­вую жерт­ву Молоху…

Через несколь­ко дней Ната­лья при­шла к Надеж­де и попросила:

— Пусть у тебя Дим­ка до вече­ра побу­дет. Я на ана­ли­зы иду…

Надеж­да дескать­ча согла­си­лась, хотя зна­ла, для како­го чер­но­го дела нуж­ны эти анализы.

… Вече­ром у Надеж­ды забо­ле­ли ее соб­ствен­ные малыши. С утра были здо­ро­ве­хонь­ки, а к вече­ру запы­ла­ли огнем. Кое-как таб­лет­ка­ми и уко­ла­ми, а глав­ное — свя­той водой и молит­ва­ми вытя­ну­ла малыши­шек из болез­ни. Но у сред­не­го отпрыска, четы­рех­лет­не­го Колень­ки, ладо­шки 100­ли крас­ны­ми, слов­но обо­жжен­ны­ми. Слов­но кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) мла­ден­ца, уби­ен­но­го не без дескать­ча­ли­во­го содей­ствия матери, запек­лась на его ручках.

Дол­го, дол­го еще оста­вал­ся этот крас­ный след на обе­их ладо­шках мальчугана.

Оль­га Ларькина

^ «Я ТОЖЕ ПРИЧАСТНА…»

Я желаю пока­ять­ся не в убий­стве соб­ствен­но­го ребен­ка — в этом гре­хе я, сла­ва Богу, не повин­на. Зна­ко­мую, о кото­рой пой­дет речь, на непо­пра­ви­мый посту­пок толк­ну­ли отча­сти мои сло­ва, ска­зан­ные в при­пад­ке горяч­но­сти (хотя это ни в коей мере их не оправ­ды­ва­ет). Как издав­на гово­рят на Руси: «Сло­во не воро­лупи, выле­тит — не поймаешь!»

Так полу­чи­лось, что самые бур­ные годы пере­строй­ки, корен­ным обра­зом изме­нив­шие жизнь нашей стра­ны, сов­па­ли с моей сту­ден­че­ской юно­стью в Москве. Нам было по 18–20 лет, и мы, как губ­ки, вос­тор­жен­но впи­ты­ва­ли все, что про­ис­хо­ди­ло вокруг, откры­вая себе жизнь с неиз­вест­ных досе­ле 100­рон. Бега­ли на митин­ги, нашу­мев­шие спек­так­ли, выстав­ки и рок-кон­цер­ты, жад­но чита­ли и обсуж­да­ли газет­ные и жур­наль­ные пуб­ли­ка­ции, слу­ша­ли запре­щен­ную ранее музы­ку. В нашей ком­на­те обще­жи­тия веч­но «тусо­ва­лись» нефор­ма­лы всех воз­мож­ных мастей: хип­пи, пан­ки, чле­ны раз­но­о­раз­ных поли­ти­че­ских объ­еди­не­ний, само­де­я­тель­ные рок-музы­кан­ты и про­чая богем­ная пуб­ли­ка, коро­мыс­лом висел табач­ный дым и полу­ноч­ные бесе­ды запи­ва­лись лит­ра­ми чая и наиболее крепчал­ких напитков.

У моих сосе­док по ком­на­те была подру­га по име­ни Оль­га, на кото­рую я, недав­няя «домаш­няя девоч­ка», смот­ре­ла с нема­лой толикой ужа­са. Оль­га дав­но ушла из дома и жила по все­воз­мож­ным тусо­воч­ным «флэтам», кури­ла, сквер­но­сло­ви­ла, не чуж­да­лась нар­ко­ти­ков, не гово­ря уже о при­вер­жен­но­сти так назы­ва­е­мой «сво­бод­ной люб­ви». И нако­нец про­изо­шло то, что долж­но было про­изой­ти — Оль­га «зале­те­ла». Реше­ние было одно­знач­ным — аборт. Но за денек либо два, обсуж­дая в нашей ком­на­те пред­100­я­щее собы­тие, она вдруг про­из­нес­ла полу­шу­тя, полусерьезно:

— А быть может, все-же родить? Будет «бэбик»…

— Ага, конеч­но, рожай! — под­хва­ти­ли дев­чон­ки. И… бур­но весе­лясь, нача­ли вме­сте с Оль­гой рас­пи­сы­вать друг дру­гу «радуж­ные» пер­спек­ти­вы Оль­ги­но­го «бэби­ка». Слу­шать это было невы­но­си­мо, и я, не выдер­жав, ска­за­ла зло: «Тогда для тебя дей­стви­тель­но луч­ше сде­лать аборт!»

Пау­за, и… все раз­ра­зи­лись друж­ным хохо­том. «Вот так, зна­чит. Реши­ли судь­бу!» — как-то удив­лен­но вос­клик­ну­ла одна из моих сосе­док. «Ну, реши­ли так реши­ли», — мах­ну­ла рукою слег­ка сник­шая Ольга.

…Оль­га вер­ну­лась через несколь­ко дней, и все пошло по-преж­не­му. Но когда она рас­ска­зы­ва­ла в нашей ком­на­те о кош­мар­ных подроб­но­стях абор­та, о том, что доктор дол­го не мог най­ти наго­ву мла­ден­ца, я вдруг, с ужа­сом и рас­ка­я­ни­ем вспом­нив свои недав­ние жесто­кие сло­ва, почув­ство­ва­ла (осо­зна­ла я это зна­чи­тель­но поз­же), что непо­пра­ви­мое уже про­изо­шло, и что я тоже при­част­на к убий­ству Оль­ги­но­го ребен­ка. Я оправ­ды­ва­ла себя тем, что Оль­га дав­но уже все реши­ла и мои сло­ва не сыг­ра­ли ника­кой роли, что это­му ребен­ку, зача­то­му в пья­ном уга­ре (Оль­га даже не пом­ни­ла, кто был его папой!), может быть, дей­стви­тель­но луч­ше было бы не родить­ся… оправ­ды­ва­ла, но не нахо­ди­ла оправдания.

Сейчас, через 10 лет, молясь о про­ще­нии сво­ей вины, я с горе­чью и сожа­ле­ни­ем думаю: а быть может, рож­де­ние ребен­ка изме­ни­ло бы Оль­ги­ну жизнь? Ведь чело­век она, в сущ­но­сти, весьма непло­хой, а вспо­ми­ная, как она по-мате­рин­ски опе­ка­ла не достаточно­лет­их пан­ков, лег­ко пред­100­вить, что необ­хо­ди­мость забо­тить­ся о кро­шеч­ном род­ном чело­веч­ке сде­ла­ла бы ее хоро­шей мате­рью. И, бро­сив ей в лицо непо­пра­ви­мо злые сло­ва, я совер­ши­ла двой­ной грех: не толь­ко под­толк­ну­ла к убий­ству без­за­щит­но­го малы­ша, но, осу­див Оль­гу, отка­за­ла ей в пра­ве на мате­рин­ство, в мило­серд­но даро­ван­ном Гос­по­дом шан­се отпасть от преж­ней, гре­хов­ной жизни.

Ведь даже сре­ди фари­се­ев, кото­рых Хри­стос счи­тал зна­чи­тель­но даль­ше от Цар­ства Божия, неже­ли раз­бой­ни­ков и блуд­ниц, не нашлось того, кто посмел бы бросить гранит в греш­ни­цу, услы­шав от Гос­по­да: «Кто без гре­ха, пусть пер­вым бро­сит гранит!» (как дале­ки тогда были от меня эти еван­гель­ские сло­ва!). Гор­дясь соб­ствен­ной «пра­вед­но­стью» (хотя и дале­ко не бла­го­дат­но­го собственный­ства — я тогда еще не была кре­ще­на), тем, что не под­да­лась на мно­гие соблаз­ны, кото­ры­ми изоби­ло­ва­ла воль­ная жизнь вда­ли от дома и роди­те­лей, я не пони­ма­ла тогда, что греш­на никак не мень­ше, а быть может, даже боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше. Ибо те поро­ки, кото­рые я осуж­да­ла в сво­их сверст­ни­ках, все таки наименее страш­ны чем фари­сей­ская гор­дость, потому что остав­ля­ют в глу­бине души чув­ство вины и опу­100­шен­но­сти: о руку с блу­дом сле­ду­ет оди­но­че­ство, а опосля алко­голь­но­го и нар­ко­ти­че­ско­го опья­не­ния насту­па­ет «лом­ка»; сло­мить же фари­сей­скую гор­дость и при­ве­сти к пока­я­нию иногда может, как это ни при­скорб­но, только наиболее глу­бо­кое паде­ние… Про­сти меня, Господи!

Надеж­да

^ СПАСЕННЫЕ ИЗ ОГНЯ

— Кинель-Чер­кас­сы… Тут бла­жен­ная Мария Ветла­нов­на рань­ше жила, — ска­за­ла, подой­дя ко мне, жен­щи­на в одеж­де спор­тив­но­го сти­ля. Я встре­пе­ну­лась, настро­ив­шись на рас­сказ о бла­жен­ной 100­ри­це. Даль­няя доро­га, да еще опосля уви­ден­ных воочию вели­ких чудес (мы воз­вра­ща­лись из Дер­жа­ви­но от миро­то­ча­щих икон) рас­по­ла­га­ет к осо­бой, испо­ве­даль­ной тональ­но­сти раз­го­во­ров. А про­плы­ва­ю­щие мимо села будят в душах народ­ских свя­зан­ные с ними мемуары.

— Рань­ше-то я жила — не заду­мы­ва­лась, как живу. Вро­де бы, все абор­ты дела­ют — и я 2-ух сво­их дето­чек загу­би­ла. Жале­ла не их, а себя: для чего нище­ту пло­дить да быть посме­ши­щем у «разум­ных» людей?

Толь­ко один раз уви­де­ла я во сне: дом пылает, и в огне мечут­ся, поги­ба­ют двое малы­шей, захо­дят­ся в кри­ке! Так мне их нажимал­ко 100­ло — все кру­гом рушит­ся, а я бегу, хва­таю их и вытас­ки­ваю из огня. Тяже­ло мне и страш­но, и огнь жжет — бро­сить бы их да спа­сать­ся самой, а я не могу: сго­рят малы­шеч­ки!.. Вынес­ла на свет Божий.

Вот когда я поня­ла, что натво­ри­ла! Хоть кри­ком кри­чи — не помо­жет. Так и 100­ят перед гла­за­ми эти деточ­ки, охва­чен­ные пла­ме­нем. За что я их, невин­ных, в адский огнь бро­си­ла? И как спасти?!

И под­ска­за­ли мне, что в Кинель-Чер­кас­сах живет Божия пра­вед­ни­ца, что мно­гим людям она помо­га­ет сове­том и молит­ва­ми. При­е­ха­ла я к ней, а она одно толь­ко и ска­за­ла: «Молись, молись!» И сама 100­ла за меня, ока­ян­ную греш­ни­цу, молиться.

И твер­до реши­ла ребе­ноч­ка родить, что­бы через тяго­ты хоть как-то иску­пить свою мер­зость. И по матуш­ки­ным молит­для вас понес­ла! Сейчас вот рас­тет у меня дочень­ка, и настолько­ко радо­сти она мне дает, настолько­ко счастья!

А о детуш­ках сво­их уби­ен­ных я молюсь. И страш­ная скорбь, что меня так мучи­ла, сейчас про­шла. В душе уми­ро­тво­ре­ние и свет­лое чув­ство, слов­но Гос­подь моих чаду­шек из огня вынес, обо­грел их Сво­ей лас­кой, — и они меня простили.

Отдал бы Бог!..

Оль­га Ларькина

^ «ГДЕ СЫН ТВОЙ?..»

— Я этого­денька побы­вал на том све­те, — Вла­ди­мир вышел из спаль­ни с белоснежным без кро­вин­ки лицом.

— И что ты там лицезрел? — без осо­бо­го инте­ре­са спро­си­ла его супруга — так, только бы не дескать­чать; уж настолько­ко наслу­ша­лась вся­ко­го от неве­ру­ю­ще­го супруга, что и не жда­ла ниче­го, кро­ме оче­ред­но­го кощун­ства. Но супруг отве­тил серьезно:

— Все! Я и был там, быть может, какие-то секун­ды, а уви­дел все… Вдруг — уж не понимаю, сон это был либо явь, — ока­зал­ся в каком-то ров­ном про­государств­стве, вро­де бы в сте­пи. Я 100­ял поче­му-то совер­шен­но нагой сре­ди таковых же нагих людей…

— Ну пра­виль­но: наги­ми при­хо­дим мы в мир, наги­ми и уйдем, — ска­за­ла супруга. — Там не укро­ешь под одеж­дой свои изъ­я­ны и гре­хов­ные язвы… Прав­да, гово­рят, что пра­вед­ни­ки при­хо­дят на Трибунал Божий в белоснежных оде­я­ни­ях — но это их молит­вы и доб­рые дела покры­ва­ют все гре­хи. Так что все-таки было с тобой?

— Некий при­ят­ный глас (бари­тон либо что-то подоб­ное) стал спра­ши­вать меня. Нет, это не был допрос… Он как буд­то жалел меня. Но Он знал обо мне все! — я это сообразил, — и все-же спра­ши­вал о моей жиз­ни. Я уди­вил­ся, когда Он задал вопрос:

— А где твой Саша?

— Какой Саша? У меня толь­ко три доче­ри. Был еще отпрыск — его забра­ла с собой моя пер­вая супруга, но его зовут Сере­жа. Нет у меня ника­ко­го Саши!

И здесь я вспом­нил твои сло­ва, что нель­зя уми­рать нерас­ка­ян­ным. И я произнес:

— Я не могу уме­реть сей­час, него­то­вым! Я же еще никогда не при­ча­стил­ся, не исповедался…

И здесь же я очнул­ся на кро­ва­ти. Лежу, весь в поту, дыха­ние сда­ви­ло — не могу дышать. Кое-как, еле-еле собрал­ся с сила­ми и зады­шал… — Что все-таки это за Саша? — раз­мыш­ля­ла вслух супруга. — А твоя пер­вая супруга не дела­ла абор­та? Либо дру­гие твои дамы?

— Кто их зна­ет… — И вдруг Вла­ди­мир вспых­нул баг­ро­вым румян­цем сты­да — Саша!.. Опосля армии я впер­вые сбли­зил­ся с жен­щи­ной, на 6 лет стар­ше меня. Она забе­ре­ме­не­ла и хоте­ла именовать ребен­ка Сашей, в честь пер­во­го супруга. Но я не желал на ней женить­ся, и она сде­ла­ла аборт.

Оль­га, г. Самара

^ НЕРАСКАЯННАЯ ДУШЕНЬКА

— Никак хоро­нят кого-либо? — жен­щи­ны в оче­ре­ди заше­ве­ли­лись, огля­ды­ва­ясь на пустын­ную в этот час доро­гу. По пра­вой 100­роне в пол­ной тиши, без музы­ки и гром­ких при­чи­та­ний, мед­лен­но дви­га­лась нажимал­кая про­цес­сия: запы­лен­ный гру­зо­вик с отки­ну­тым бор­том и несколь­ко чело­век, иду­щих за гробом.

— Да Кате­ри­ну же, Мити­ху! — взгля­ды жен­щин ожи­ви­лись, заго­ре­лись сочув­стви­ем. Как вид­но, погиб­шую хоро­шо зна­ли. Это у меня, при­ез­жей, зна­ко­мых в данной нам вят­ской дере­вуш­ке раз-два и обчел­ся, а так все здесь как на ладо­ни. И Кате­ри­ну, похо­же, от всей души пожа­ле­ли — из-за неожи­дан­ной ее погибели.

Толь­ко одна 100­руш­ка угрю­мо пока­ча­ла головой:

— Грех-то какой… Хле­ще, чем самоубивство!..

— Какой грех? — не сдер­жа­ла я любопытства.

— А че — грех он и есть грех. Хоть ты его абор­том назо­ви, хоть как, — ото­зва­лась моя сосед­ка Авгу­100 — мы в оче­ре­ди за хле­бом 100­я­ли рядом. — У ней, вишь, Кате­ри­ны — от, ужо чет­ве­ро ребен­ков, дак она в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу посты­ди­лась, сама аборт сде­ла­ла и помер­ла. Сама была бас­кая, токо боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но тихая… Кому деток оста­ви­ла? Щас-то их ейная мама к для себя увез­ла, на неде­лю. Да ведь нена­дол­го. Сама 100­ру­ха… Мить­ка тепе­ря еще боле запьет!

— Запье-от, — под­твер­ди­ла дру­гая баб­ка. — И пошто она, без­пу­тая, в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу не пошла!

— А то в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це не поми­ра­ют, — воз­ра­зи­ла все та же суро­вая 100­ру­ха в тем­ном плат­ке. — Клав­ка Спи­ри­до­ни­ха — тоже от абор­ту помер­ла. Ско­ко она их поуби­ва­ла, невин­ных ребя­тен­ков, вот и помер­ла. Тоже все боле умная была, всех учи­ла — жить, дескать, не уме­те. Куды деток кле­па­те? Вот, дескать, я нище­ту пло­дить не 100­ну. Уж у ней ли не у ней малыши обу­ты и оде­ты, кра­ше неку­ды. А тепе­ря че? Оси­ро­ти­ла малых, вот и ум-от, вот и бога­че­ство. С маче­хой-то, гля­ди, напла­ка­лись обое…

— Ну тя послу­хать, дак нужно каж­но­го рождать! — отмах­ну­лась пол­ная Лидия. — Прям вот десят­ка­ми ребен­ков обле­пить себя и нуж­ду хлебать…

— Да луч­ше нуж­ду хле­бать, чем без­вин­ных уби­вать! — 100­ру­ха выпря­ми­лась, гля­дя со сдер­жан­ной скор­бью. — Вот ска­жи-ка мне, муд­рая умни­ца, где тепе­ря ее душень­ка — Клав­ки­на-то — обре­та­ет­ся? И куды Кате­ри­ну Гос­подь обусловит?

— Ой да не понимаю я ниче, — поскуч­не­ла Лидия. — Это ты все в церк­ву ходишь за сорок-от верст, а нам греш­ным недосуг.

— А ходи­ла бы — дак зна­ла бы, че к чему. Двой­ной ведь грех-от, дите уничтожить и самой без пока­я­ния заги­нуть. Как ведь Хри­стос ска­зал — от: «В чем заста­ну, в том и сужу». Дак вот она, нерас­ка­ян­ная душень­ка прям с уби­ен­ным ребя­те­ноч­ком и идет ко Гос­по­ду, как раз­бой­ник с загуб­лен­ной душой… И руки у ей, и подол весь в кро­ви. А деточ­ка малая вос­пла­чет ко Гос­по­ду: «Рас­су­ди меня, Божень­ка, с роди­мой моей мамень­кой, свирепой убивицей!..»

Могиль­ным холо­дом потя­ну­ло от ее слов. Все неволь­но умолк­ли, как-то съе­жи­лись. Я огля­ну­лась — похо­рон­ная про­цес­сия была уже в кон­це ули­цы. Еще немно­го, и опу­стят гроб в уже сты­лую зем­лю, за клад­би­щен­ской огра­дой, где хоро­нят само­убийц. И даже кре­100 не поста­вят на могилке…

Оль­га Ларькина

^ И СЕРДЦЕ ОМЫЛОСЬ СЛЕЗАМИ…

Супру­же­ская моя жизнь нача­лась баналь­но. Дру­зья позна­ко­ми­ли нас с буду­щим супругом. Мы повстре­ча­лись, сбли­зи­лись… — и я забе­ре­ме­не­ла. Потом сва­дьба, рож­де­ние отпрыска.

Все вро­де бы скла­ды­ва­лось нор­маль­но. Но весь кошмар был в том, что с само­го дет­ства нас убеж­да­ли и в шко­ле и дома, что ребе­нок — толь­ко тогда чело­век, когда родит­ся, а до того, во чре­ве мате­ри — это кусочек мяса, не наиболее… И аборт вос­при­ни­мал­ся как обыч­ная опе­ра­ция, что-то вро­де уда­ле­ния зуба.

Напич­кан­ная таки­ми пред­став­ле­ни­я­ми, я не заду­мы­ва­ясь уби­ла тро­их деток, кото­рых Гос­подь посы­лал нам опосля рож­де­ния отпрыска. Супруг до это­го выпи­вал, ну и жили мы бед­но. Но опосля убий­ства (созна­тель­но не упо­треб­ляю сло­во «аборт», ибо вещи нужно назы­вать сво­и­ми име­на­ми!) 100­ло еще ужаснее. Супруг стал пить еще боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше, изби­вал меня, а когда бро­сил пить, то стал гулять с дру­ги­ми жен­щи­на­ми. Когда же он захо­тел сой­тись с одной из их, тут-то на меня и сни­зо­шло оза­ре­ние — все это нака­за­ние от Бога.

100­ла я поти­хонь­ку воцер­ков­лять­ся. Ходи­ла в цер­ковь и моли­лась, что­бы Гос­подь выручил мою семью. 100­ла испо­ве­до­вать­ся, при­ча­щать­ся. И, сла­ва Богу! — супруг вер­нул­ся в семью. Но, огля­ды­ва­ясь вспять, я сейчас пони­маю, что мое рас­ка­я­ние в гре­хе дето­убий­ства было только на уровне наго­вы, но не серд­ца. Я мозгом только пони­ма­ла, что это грех. Из-за отсут­ствия инфор­ма­ции о том, что пред­став­ля­ют собой сред­ства предо­хра­не­ния (спи­раль и таб­лет­ки), я сме­ло поль­зо­ва­лась ими. И вот совершенно недав­но я про­чи­та­ла откро­ве­ния вра­ча-гине­ко­ло­га, где гово­ри­лось о том, что и спи­раль, и таб­лет­ки-убий­цы. Они совсем не пре­пят­ству­ют зача­тию, а уби­ва­ют уже заро­див­ше­го­ся ребен­ка. Это было страш­ное откры­тие! Тем наиболее, что чита­ла я эту кни­гу сидя рядом со сво­им кро­шеч­ным малы­шом (через две­на­дцать лет опосля пер­вен­ца у нас родил­ся еще сыно­чек). Смот­рю я на него, тако­го мило­го, род­но­го, — и вдруг пред­100­ви­ла для себя так ясно, как вот таковых же род­ных дето­чек я уби­ла, как им отры­ва­ли ножик­ки, руч­ки, сплю­щи­ва­ли и отры­ва­ли голов­ки; как они, не способен защи­тить­ся, откры­ва­ли роти­ки в без­молв­ном клике…

От ужа­са заще­ми­ло серд­це, рыда­ни­я­ми пере­хва­ти­ло гор­ло. Уже не мозгом, а всем серд­цем я осо­зна­ла глу­би­ну сво­е­го падения.

Что все-таки это мы дела­ем? Воз­му­ща­ем­ся, когда по теле­ви­зо­ру пока­зы­ва­ют фаши­стов либо манья­ков, уби­ва­ю­щих чужих деток, а сами спо­кой­но идем уби­вать сво­их род­ных деток! Мы же ужаснее зве­рей! Хоть какое животик­ное пожерт­ву­ет собой ради сво­е­го позже­ства, а мы?..

Про­ре­ве­ла я весь вечер и все вре­мя моли­ла Бога: «Про­сти, Гос­по­ди! Я боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше не буду…»

А пла­кать было от чего же, потому что опосля родов я снова вста­ви­ла спи­раль. Решив в бли­жай­шие деньки схо­дить к гине­ко­ло­гу и изба­вить­ся от нее, я днем понес­ла сво­е­го малы­ша к при­ча­стию в храм, а сама хоте­ла выяснить, когда будет испо­ве­до­вать мой духов­ный отец, что­бы при­го­то­вить­ся к испо­ве­ди и при­ча­стить­ся. Но его в тот денек в хра­ме не оказалось.

Я подо­шла к испо­ве­ду­ю­ще­му свя­щен­ни­ку, что­бы он бла­го­сло­вил сыноч­ка на при­ча­стие. Нужно ска­зать, что это был самый стро­гий свя­щен­ник наше­го хра­ма. Бла­го­слов­ляя малы­шей на при­ча­стие, он все­гда напо­ми­нал роди­те­лям, что если сами они не гото­ви­лись к испо­ве­ди, при­ча­щать мож­но толь­ко мла­ден­цев. И вот я к нему подо­шла, а он посмот­рел на меня и спра­ши­ва­ет: «Ты ниче­го не куша­ла днем?» Я отве­ти­ла: «Нет».

И здесь батюш­ка гово­рит: «Иди тоже к при­ча­стию», — и бла­го­сло­вил меня. Я ото­шла и ниче­го не мог­ла осознать, все сомне­ва­лась, может, не так его поня­ла? Но позже почув­ство­ва­ла в серд­це неиз­ре­чен­ную удовлетворенность и успо­ко­е­ние: Гос­подь услы­шал мое вечер­нее рас­ка­я­ние и внял моим моль­бам. Как вид­но, искрен­нее пока­я­ние омы­тое сле­за­ми, заме­ни­ло мне, в исклю­чи­тель­ном слу­чае, обыч­ное при­го­тов­ле­ние к испо­ве­ди с чте­ни­ем молитв.

Опосля при­ча­стия на душе 100­ло лег­ко. Как на кры­льях при­ле­те­ла я домой. А здесь слу­чи­лась еще одна удовлетворенность: опосля Свя­то­го При­ча­ще­ния зло­по­луч­ная спи­раль сама исторг­лась из мое­го тела. Раз­ве это не волшебство?

Как не бла­го­да­рить Бога за все мило­сти, посы­ла­е­мые мне, недо­стой­ной! Мне трид­цать два года, и если Гос­подь даст, то у меня еще будут малыши. Это такое сча­стье! Я толь­ко желаю ска­зать: люди, оду­май­тесь! Пре­кра­ти­те уби­вать сво­их деток. Не 100­не­те вы от их каз­ни ни бога­че, ни счаст­ли­вее. А пока наша зем­ля будет зали­вать­ся кро­вью невин­ных мла­ден­цев, а их тела исполь­зо­вать­ся для кос­ме­ти­ки и меди­ци­ны, — не будет у нас хоро­шей жиз­ни в стране.

Люд, уби­ва­ю­щий свое позже­ство, будет обре­чен Богом на выми­ра­ние. И ника­кие эко­но­ми­че­ские рефор­мы не вытя­нут Рос­сию из ому­та. Ведь кто может посодействовать народу-убийце?..

Толь­ко когда мы все рас­ка­ем­ся и омо­ем сле­за­ми свои гре­хи, толь­ко и тогда будет поря­док — пен­сии и зар­пла­ты и тому схожее.

…В трол­лей­бу­сах и на теле­экра­нах, со стра­ниц газет бес­стыд­но рекла­ми­ру­ют­ся мини-абор­ты и про­чие «меди­цин­ские услу­ги» такого же рода. А пред­ставь­те эти объ­яв­ле­ния без при­выч­ных меди­цин­ских тер­ми­нов, напри­мер: «Мини-убий­ство деток». Либо — в апте­ке: «Сред­ства для уби­е­ния мла­ден­цев». Может, хоть тогда что-то шевель­нет­ся в душе?

Ксе­ния, г. Саратов

^ ОТРАВА

Рас­сказ-быль

При­го­род­ный авто­бус гнал­ся все даль­ше от рай­он­но­го цен­тра. За окна­ми в лучах солн­ца ишаке­пи­тель­но свер­кал белоснежный снег. Мель­ка­ли посад­ки моло­дых елей. В авто­бу­се было шум­да и весе­ло. Детво­ра разъ­ез­жа­лась на весен­ние каникулы.

Гали­на отчуж­дён­но смот­ре­ла в окно, и на душе у нее 100­но­ви­лось все неуют­нее и мрач­нее. Когда-то она уже про­де­лы­ва­ла этот путь. Толь­ко тогда она была гораз­до моло­же, и вме­сте с ней была ее мама. Узнав о вне­зап­но воз­ник­шей про­бле­ме доче­ри, мама поста­ра­лась побыст­рее увез­ти ее в даль­нюю, практически забро­шен­ную дерев­ню. Там, на самой окра­ине, и 100­ял тот дрях­лый поко­сив­ший­ся домишко.

Как толь­ко они с мате­рью вошли в сени, на их пове­я­ло кое-чем нежи­лым и отвра­ти­тель­ным. В углу висе­ли запы­лен­ные вени­ки из каких-либо полу­осы­пав­ших­ся травок и цветов.

На их стук дверь вско­ре при­от­кры­лась, и на поро­ге появи­лась сгорб­лен­ная 100­ру­ха, чуток ли не баба-яга. Гали­на отпря­ну­ла было вспять, но мама втя­ну­ла ее за собой.

В доме 100­ру­хи пах­ло сырой пле­се­нью. И жили­ще это боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше напо­ми­на­ло холод­ный склеп, так неуют­да и жут­ко было в нем.

— Сколь­ко? — непри­ят­но про­скри­пе­ла 100­ру­ха, пре­не­бре­жи­тель­но кив­нув в 100­ро­ну Галины.

— Да уж чет­вер­тый начал двигаться,— отве­ти­ла за нее мама. — Ско­ро весь наш позор у всех на виду будет.

— Хи-хи-хи,— сно­ва отвра­ти­тель­но про­скри­пе­ла 100­ру­ха, обна­жая остат­ки зубов. — Нате­ши­лась?! Сейчас пла­ти… — ехид­но доба­ви­ла она, сверк­нув при­щу­рен­ным глазом.

Не то от духо­ты, не то от ужа­са­ю­щей 100­ру­хи Галине сде­ла­лось дур­но. Ее совершенно затош­ни­ло и «пове­ло» в наго­ве. Она опу­сти­лась на гряз­ную 100­ру­хи­ну лежан­ку, при­сло­ни­лась к стенке и дол­го сиде­ла так, пока мама не выве­ла ее, уже под самый вечер, на све­жий воздух.

А 100­ру­ха, вид­но, зна­ла свое дело туго. Она спол­за­ла в сени. При­нес­ла охап­ку вени­ков. Раз­ло­ма­ла их. Отряс­ла сухую тра­ву. А позже дол­го вари­ла все в закоп­чен­ном чугун­ке на дым­ной печ­ке. Ее рот то и дело откры­вал­ся, и из него ско­ро­го­вор­кой выле­та­ли непо­нят­но пере­пле­та­ю­щи­е­ся сло­ва, похо­жие боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше на какую-то несу­ра­зи­цу, чем на чело­ве­че­скую речь. Она нередко, с непо­нят­ным насла­жде­ни­ем, при­чмо­ки­ва­ла и похи­хи­ки­ва­ла, буд­то пред­вку­шая что-то при­ят­ное для себя.

На про­ща­ние 100­ру­ха про­тя­ну­ла мате­ри с доч­кой при­го­тов­лен­ное зелье.

— А подей­ству­ет? — слов­но очнув­шись, засо­мне­ва­лась вдруг Гали­на, беря в руки заку­по­рен­ную склян­ку с тем­ной тягу­чей жидкостью.

— Еще как подей­ству­ет, — оскла­би­лась 100­ру­ха. — Век меня будешь пом­нить… — и сно­ва зяб­ко захихикала.

Тогда Галине было все рав­но, что гово­ри­ла эта 100­рая кар­га. Ей хоте­лось только побыст­рее изба­вить­ся от гне­ту­щей «про­бле­мы». А о даль­ней­шем она в тот момент не думала.

Солн­це практически зашло. И они с мате­рью чуть успе­ли на послед­ний авто­бус. Пока доби­ра­лись домой, Галине все еще чуди­лось отвра­ти­тель­ное лицо 100­рой зна­хар­ки. Вспом­ни­лись ей поче­му-то и запы­лен­ные ико­ны, висев­шие в тем­ном углу 100­ру­хи­но­го жили­ща, буд­то на издев­ку. Их потем­нев­шие лики без­молв­но взи­ра­ли на зяб­кую 100­ру­хи­ну ворож­бу и зло­вон­ный быт.

Зелье сра­зу не подей­ство­ва­ло. И животик у Гали­ны все так же про­дол­нажимал рас­ти, вот-вот гото­вый выдать ее поло­же­ние. «Обма­ну­ла баб­ка!» — в отча­я­нии дума­ла Гали­на. Из деся­то­го клас­са она ушла и устро­и­лась на фаб­ри­ку, про­дол­жая учить­ся в вечер­ней школе.

Но вот — или зелье все таки подей­ство­ва­ло, или так это­го жела­ла Гали­на… Толь­ко слу­чи­лось это вне­зап­но, на рабо­те. Изба­ви­лась она от «неже­лан­но­го» в туа­ле­те, чуть успев до него дой­ти. Туда по вызо­ву и при­шли меди­ки из «ско­рой помо­щи», Гали­на сиде­ла на полу, с отвра­ще­ни­ем и ужа­сом гля­дя в 100­ро­ну. А рядом с ней в луже кро­ви лежал недо­но­шен­ный мла­де­нец, несо­100­яв­ший­ся малень­кий чело­ве­чек, к кото­ро­му его мама пита­ла только непри­язнь и ужас. Она совершенно не подо­зре­ва­ла, что вме­100 бес­фор­мен­но­го кус­ка мяса (каким ей пред­став­лял­ся заро­дыш на этом сро­ке бере­мен­но­сти) уви­дит насто­я­ще­го чело­ве­ка со всем тем, что у него долж­но быть, даже с мизер­ны­ми паль­чи­ка­ми на руч­ках и ножках.

Если б зна­ла тогда Гали­на, какой ценой при­дет­ся пла­тить ей позже дол­гие годы за свою жесто­кую тупость…

Опо­зо­рив­шись, Гали­на сми­ри­лась со сво­им поло­же­ни­ем. И посте­пен­но совершенно пере­100­ла обра­щать вни­ма­ние на косые взгля­ды и шепот за спи­ной. Посте­пен­но она забы­ла о осто­рож­но­сти, потому что боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше не бере­ме­не­ла. Ей даже нра­ви­лась тепе­реш­няя жизнь. Вско­ре, опосля слу­чив­ше­го­ся с Гали­ной, ее мама неожи­дан­но погиб­ла. Недол­го побыв в тра­у­ре, Гали­на, что назы­ва­ет­ся, зажи­ла в свое удо­воль­ствие. И не было уже при­чин бес­по­ко­ить­ся о вне­зап­ных послед­стви­ях данной нам сво­бод­ной жизни.

Но со вре­ме­нем что-то 100­ло нужно­едать бес­печ­ное житье. Сверст­ни­цы уже дав­но повы­хо­ди­ли замуж, роди­ли деток и жили обыч­ной семей­ной жизнью.

Сна­ча­ла Гали­на пре­зри­тель­но под­сме­и­ва­лась над эти­ми «глу­пы­ми жен­ски­ми обя­зан­но­стя­ми». Пока вдруг откро­вен­но не ощу­ти­ла в самой для себя непре­одо­ли­мую жен­скую тягу к семье и домаш­не­му оча­гу. Ей вдруг так захо­те­лось выти­рать чьи-то носы, варить пищу, ожидать «уста­ло­го» с рабо­ты, — что с года­ми 100­но­ви­лась все наиболее невы­но­си­ма эта ее преж­няя независимость.

Обме­няв мами­ну квар­ти­ру, она пере­еха­ла в дру­гой город, что­бы начать совершенно новейшую жизнь. Спу­стя вре­мя вышла замуж и жила, как все. А супруг ожидал наслед­ни­ка. И через неко­то­рое вре­мя Гали­на поня­ла, что он может уйти к дру­гой, если их сов­мест­ная жизнь не даст пло­да. Она взя­ла отпуск и отпра­ви­лась в даль­нюю доро­гу в надеж­де застать в {живых} 100­рую ведьму.

Домиш­ко по-преж­не­му 100­ял на краю дерев­ни. Толь­ко еще боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше накре­нил­ся набок. И, заме­тив из тор­ча­щей на кры­ше тру­бы сла­бый дымок, Гали­на заспе­ши­ла, приободрившись.

В сенях по-преж­не­му висе­ли пыль­ные вени­ки. Но на стук никто не откры­вал. Гали­на толк­ну­ла дверь, и в нос ей уда­рил зна­ко­мый непри­ят­ный запах. Все этот же пар­ши­вый кот посиживал на печи, толь­ко еще боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше опле­ши­вел с года­ми. Он насто­ро­жен­но косил­ся на непро­ше­ную гостью, еще наиболее выда­вая недру­же­люб­ность жили­ща. В углу все так же висе­ли покры­тые пылью ико­ны, Гали­на обо­шла 100­ру­хи­ну избу, загля­ды­вая во все углы, и нико­го не увидела.

— Есть кто дома? — на вся­кий слу­чай спро­си­ла она.

И неожи­дан­но услы­ха­ла ответ:

— Чего же нужно?

Это был тот отвра­ти­тель­ный скри­пу­чий глас 100­ру­хи, Гали­на его сра­зу узна­ла. 100­ру­ха све­си­лась с печ­ки и недо­воль­но продолжила:

— Кого еще бес при­нес? Шля­ют­ся все, покоя не дают. Сна­ча­ла напас­ку­дят, а позже бегут ко мне: «Вытрав­ляй!..» Хва­тит, уж не зани­ма­юсь боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше сиим. Про­ва­ли­вай отсю­да! — закри­ча­ла на Гали­ну 100­ру­ха, зама­хи­ва­ясь на нее поленом.

Но Гали­на про­де­ла­ла настолько длин­ный путь не для того, что­бы так лег­ко отойти.

— Ах ты, 100­рая кар­га!— набро­си­лась она в свою оче­редь на 100­ру­ху. — Накол­до­ва­ла, змея, сейчас у меня деток нету. Сле­зай с печи, а то сей­час за ноги стащу!

100­ру­ха еще повор­ча­ла, но все таки слез­ла на пол. Она, види­мо, не ожи­да­ла тако­го натис­ка и 100­ла немно­го посговорчивее.

Через неко­то­рое вре­мя она сно­ва при­нес­ла вени­ки. Но сейчас не 100­ла их дол­го варить, а пря­мо спалила в чугун­ке. Позже запу­сти­ла в него кост­ля­вую руку и, при­го­ва­ри­вая на «ведь­ми­ном язы­ке», 100­ла посы­пать пеп­лом наго­ву Гали­ны. Та на некое вре­мя опе­ши­ла и не сопро­тив­ля­лась, даже когда 100­ру­ха раз­ма­за­ла сажу на ее лбу. Немно­го отрез­ви­ло ее скри­пу­чее хихи­ка­нье старухи.

— Ты что, 100­рая, изде­ва­ешь­ся, что ли, нужно мной?! Совершенно разума лиши­лась! — Гали­на рез­ко отстра­ни­ла от себя скрю­чен­ную руку и вско­чи­ла со лавки.

Но 100­ру­ха при­вопль­ну­ла на нее:

— Дескать­чи, раз ниче­го не пони­ма­ешь!.. Зна­хар­ка сгреб­ла остат­ки золы и насы­па­ла на кло­чок 100­рой газе­ты. Она ткну­ла ском­кан­ным сверт­ком Галине в грудь и проскрипела:

— Животик будешь натирать…

Вослед Галине сно­ва послы­ша­лось зло­рад­ное хихи­ка­нье, так что мураш­ки про­бе­жа­ли по спине.

«Сама я, что ли, тро­ну­лась, — дума­ла Гали­на, воз­вра­ща­ясь к авто­бус­ной оста­нов­ке, про­дол­жая неосо­знан­но сжи­мама в руках 100­ру­хин свер­ток. — Уж дав­но не те вре­ме­на, что­бы во вся­кую нечисть с ее дела­ми веровать». Она зашвыр­ну­ла дале­ко в кустики свою ношу и успо­ко­и­лась на мыс­ли, что по при­ез­де домой пой­дет ко доктору.

— Слу­чай, конеч­но, запу­щен­ный, но не без­на­деж­ный,— заме­тил спе­ци­а­лист, осмат­ри­вая Гали­ну. — Что все-таки вы, жен­щи­на, рань­ше не при­шли? Нель­зя так без­дум­но отно­сить­ся к сво­е­му здоровью…

Гали­на ниче­го не отве­ти­ла. И что здесь было отве­чать?! Ведь рань­ше ее полностью устра­и­ва­ла бесплодность.

Лече­ние затя­ну­лось. И чего же толь­ко не при­шлось услы­хать Галине от таковых, как она, «бес­плод­ных». Они все толь­ко и дума­ли о одном и жела­ли только одно­го — родить. И это общее жен­ское жела­ние дела­ло ожи­да­ние резуль­та­тов лече­ния еще наиболее невыносимым.

— Сейчас вы може­те забе­ре­ме­неть, — ска­зал доктор, выпи­сы­вая Гали­ну домой. — Но как толь­ко это про­изой­дет — сра­зу к нам, на сохранение.

Супруг встре­тил Гали­ну каким-то чужим. И практически оста­вал­ся рав­но­ду­шен к ее ново­стям. Хоть по-преж­не­му семей­ная жизнь про­дол­жа­лась, но нет же ну и при­хо­дил он с рабо­ты совершенно позд­но, а то и совсем яко­бы в ноч­ную сме­ну оста­вал­ся. Но Гали­на не хоте­ла пере­жи­вать из-за это­го и дела­ла вид, что ниче­го в их жиз­ни не изме­ни­лось. Она с нетер­пе­ни­ем ожи­да­ла желан­но­го момен­та. И вот он настал. Сра­зу, как повелел доктор, она лег­ла в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу — на сохра­не­ние. На ред­кие посе­ще­ния супруга совершенно не реа­ги­ро­ва­ла, все свои силы сбе­ре­гая для той жиз­ни, кото­рая теп­ли­лась в ней.

Родил­ся маль­чик. Супруг нако­нец-то был дово­лен и горд тем, что «не посра­мил­ся». Он даже пер­вое вре­мя помо­гал гулять с малы­шом. Но маль­чик был весьма бес­по­кой­ным и все ночи напро­лет не спал.

— Пой­ду я у дру­га пожи­ву, — заявил как-то Галине супруг, — а то на рабо­те засы­пать стал, сослу­живой­цы смеются.

Сла­вик рос, а супруг все не задумывался воз­вра­щать­ся от «дру­га», пока и совсем не сооб­щил Галине, что ушел от нее навсе­гда. Али­мен­ты он пла­тил исправ­но, и пре­тен­зий у Гали­ны к нему не было.

Но посте­пен­но Гали­на 100­ла выби­вать­ся из сил.

Ребе­нок был весьма нерв (составная часть нервной системы; покрытая оболочкой структура, состоящая из пучка нервных волокон)­ным, и как-то его пред­ло­жи­ли забрать из дет­ско­го сада. Мно­гие роди­те­ли нажимало­ва­лись, что Сла­вик оби­жа­ет и лупит деток. Под­ка­ши­ва­ло силы Гали­ны и то, что она все наиболее заме­ча­ла за сво­им отпрыском скры­тую непри­язнь к ней. Пока это пота­ен­ное чув­ство не вопили­лось с года­ми в откры­тую зло­бу и ненависть.

— Ты не любишь меня! — нередко исте­ри­че­ски кри­чал Сла­вик. — Ты хочешь, что­бы я погиб!

У Гали­ны не хва­та­ло дово­дов, что­бы убе­дить отпрыска в обрат­ном. Эти болез­нен­ные назой­ли­вые мыс­ли лиши­ли мама сынов­ней люб­ви, застав­ляя ее все вре­мя мучиться.

В шко­ле Сла­вик как буд­то не отста­вал в уче­бе. Но класс­ную руко­во­ди­тель­ни­цу насто­ра­жи­ва­ли дер­зость и жесто­кость его поступ­ков. И как-то во вре­мя класс­но­го собра­ния, когда обсуж­да­ли оче­ред­ной про­сту­пок Сла­ви­ка, у него слу­чил­ся нерв (составная часть нервной системы; покрытая оболочкой структура, состоящая из пучка нервных волокон)­ный при­па­док и его отвез­ли в поликлинику.

— У ваше­го отпрыска скры­тая фор­ма пси­хи­че­ско­го забо­ле­ва­ния, — ска­зал Галине врач-пси­хи­атр. На некое мгно­ве­ние она оце­пе­не­ла. Гали­на дав­но подо­зре­ва­ла, что ее отпрыск болен, но при­знать­ся самой для себя в том, что это так и есть по сути, что ее един­ствен­ный отпрыск ненор­ма­лен, мате­ри никак не хотелось.

— Гос­по­ди, за что все-таки это?! — неволь­но про­100­на­ла она, закры­вая лицо ладо­ня­ми. Она так уста­ла за послед­ние годы, что уже не было сил сдер­жи­вать себя, и она раз­ры­да­лась пря­мо в каби­не­те доктора.

Когда Гали­на немно­го успо­ко­и­лась, раз­го­вор возобновился.

— Вы кре­ще­ная? — неожи­дан­но спро­сил ее доктор.

— Да, еще баб­ка в дет­стве кре­сти­ла,— отве­ти­ла жен­щи­на, удив­лен­ная сиим вопро­сом. — Но при чем здесь это? У меня отпрыск болен… — она чуток было сно­ва не рас­пла­ка­лась, но док­тор, обод­рив­шись ее отве­том, продолжил:

— Это весьма хоро­шо, что вы кре­ще­ная… И весьма хоро­шо, что у нас были такие бабуш­ки. А то бы мы без их про­па­ли. Ну а отпрыск ваш крещеный?

— Да, — все так же недо­уме­вая, отве­ти­ла Гали­на. — Но поче­му вы о этом спрашиваете?

В ее наго­се зву­ча­ло раз­дра­же­ние. Поче­му доктор спра­ши­ва­ет о таковой ерун­де вме­100 того, что­бы гово­рить о здо­ро­вье ее отпрыска? Док­тор, гля­дя на нее по-про­фес­си­о­наль­но­му про­ник­но­вен­но, сра­зу уло­вил про­ис­хо­дя­щее в ней.

— Буду с вами откро­ве­нен, — ска­зал он — У ваше­го отпрыска совершенно не «наше» забо­ле­ва­ние. У него нет орга­ни­че­ских раз­ру­ше­ний, кото­рые мож­но вылечивать меди­ка­мен­та­ми. Но он болен и весьма болен. И посодействовать ему может не наша боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­ца, а свя­щен­ник. Да-да, опыт­ный свя­щен­ник,— доба­вил доктор.

Он немно­го помол­чал. Дескать­ча­ла и Гали­на. До нее с тру­дом дохо­дил смысл ска­зан­но­го. О чем он гово­рит? Либо доктор данной нам боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы для душев­но­боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных сам немно­го не в для себя?

Слов­но читая ее мыс­ли, док­тор про­дол­жил: — Есть болез­ни физи­че­ско­го пла­на, когда про­ис­хо­дят орга­ни­че­ские изме­не­ния в моз­ге чело­ве­ка, тогда и вра­чам уда­ет­ся их вылечивать. А есть тяже­лые болез­ни души, и в этих слу­ча­ях меди­ци­на бессильна.

Док­тор накло­нил­ся к 100­лу и достал из его ящи­ка неболь­шую баноч­ку с про­зрач­ной жидкостью.

— Это свя­тая вода, — про­из­нес он, 100­вя баноч­ку на стол, — и по реак­ции на нее мож­но опре­де­лить, от чего же стра­да­ет нездоровой.

— Да какие же гре­хи могут быть у ребен­ка? — спро­си­ла Галина.

И доктор отве­тил ей, тяже­ло вздохнув:

— В том-то и кошмар, что наши малыши зача­стую рас­пла­чи­ва­ют­ся здо­ро­вьем за гре­хи родителей.

В памя­ти Гали­ны вдруг всплы­ли вос­по­ми­на­ния о поезд­ке к 100­рой зна­хар­ке. «Это она, ведь­ма, пор­чу наве­ла!» — поду­ма­ла Гали­на и пове­да­ла обо всем доктору.

Он выслу­шал рас­сказ жен­щи­ны пристально.

— Воз­мож­но, это ваше нера­зум­ное обще­ние со зна­хар­кой и повли­я­ло на ваше­го буду­ще­го ребен­ка,— заме­тил док­тор. — Но утвер­ожидать не берусь. Один Бог зна­ет, за какие гре­хи постра­отдал ваш отпрыск. Быть может, из-за той жесто­ко­сти, с какой вы посту­пи­ли со сво­им первенцем…

В заклю­че­ние дол­го­го раз­го­во­ра док­тор ска­зал Галине:

— Отпрыск ваш пусть побу­дет в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це, а вы поду­май­те, как даль­ше быть. Нужно най­ти свя­щен­ни­ка, кото­рый возь­мет­ся отчи­ты­вать маль­чи­ка. При неко­то­рых мона­сты­рях есть такие опыт­ные батюшки…

…Не так про­100 ока­за­лось добрать­ся до мона­сты­ря. В доро­ге их чуток не сса­ди­ли с поез­да. Гали­на чуть уго­во­ри­ла про­вод­ни­ков не вызы­вать мили­цию, а пас­са­жи­ров — потер­петь еще немно­го, объ­яс­нив им, что маль­чик болен и его везут на лече­ние. Всю доро­гу Сла­вик истош­но кри­чал и все поры­вал­ся куда-то убежать.

Когда сошли на нуж­ной стан­ции, уда­лось все таки дого­во­рить­ся с попут­ной маши­ной. Но практически перед самым мона­сты­рем маль­чик зары­чал таковым нече­ло­ве­че­ским наго­сом, что насмерть пере­пу­ган­ный води­тель наот­рез отка­зал­ся вез­ти их даль­ше. Пеш­ком же идти было невоз­мож­но. В ребен­ке вдруг яви­лась таковая сила, что они с веру­ю­щей зна­ко­мой, согла­сив­шей­ся сопро­вож­отдать Гали­ну и Сла­ви­ка в доро­ге, чуть удер­жи­ва­ли его вдво­ем. И если б не мона­хи, ока­зав­ши­е­ся побли­зо­сти, то неиз­вест­но, чем мог­ла бы закон­чить­ся эта поезд­ка, от кото­рой при­шла в кошмар и сама мама.

Вско­ре тишине­на неболь­шо­го мона­сты­ря была нару­ше­на дики­ми завы­ва­ни­я­ми. Сла­вик так и не отдал заве­сти себя в храм. Батюш­ка вышел сам. Как толь­ко он пока­зал­ся, из уст маль­чи­ка неожи­дан­но для всех послы­ша­лась гру­бая мужиц­кая брань:

— Не под­хо­ди ко мне, на для тебя крест, он жжет­ся…— кри­чал незна­ко­мый Галине глас, осы­пая свя­щен­ни­ка сквер­ны­ми руга­тель­ства­ми. «Мона­хи крепчал­ко дер­жа­ли ребен­ка, кото­рый изви­вал­ся в их руках зме­ей. А батюш­ка неспеш­но при­бли­зил­ся, дер­жа в руках боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шой крест.

— Не кре­сти меня, толь­ко не кре­сти меня…— взмо­лил­ся напо­сле­док глас. И как толь­ко свя­щен­ник осе­нил выры­ва­ю­ще­го­ся маль­чи­ка кре­стом и позже при­ло­жил крест ко лбу ребен­ка, тот сра­зу весь обмяк и обес­си­ле­но повис на крепчал­ких руках монахов.

— Неси­те его в сво­бод­ную келью, — спо­кой­но про­из­нес батюш­ка и отпра­вил­ся обрат­но в храм. — Пусть сейчас отды­ха­ет, сколь­ко ему необходимо.

А рас­те­рян­ная Гали­на вдруг заго­ло­си­ла и бро­си­лась вослед за священником:

— Он не погиб, сыно­чек мой? — испу­ган­но кри­ча­ла она.

— Да нет, ско­рее вос­кре­са­ет твой маль­чик, — все так же спо­кой­но отве­тил батюш­ка. — Да и о тво­ей душе поза­бо­тить­ся нуж­но. Как толь­ко устро­ишь его, при­хо­ди в храм на испо­ведь. Там и побеседуем.

Гали­на роб­ко вошла в храм. Ей каза­лось, что все смот­рят на нее. А наиболее каза­лось, что Кто-то неви­ди­мый, зная все тай­ные дела ее жиз­ни, наблю­да­ет сей­час за ней.

Вдруг она встре­ти­лась гла­за­ми с тем свя­щен­ни­ком. Он 100­ял у ана­лоя, при­крыв кого-либо епи­тра­хи­лью, и Гали­ну охва­тил таковой тре­пет, слов­но Сам Арбитр смот­рел на нее. А батюш­ка, отпу­стив испо­вед­ни­ка, позвал ее. И сейчас ей каза­лось, что он смот­рит на нее лас­ко­во и с любовью.

Ока­зав­шись под епи­тра­хи­лью, Гали­на вдруг раз­ры­да­лась и сама вопило­жи­ла свя­щен­ни­ку все, что тай­но тер­за­ло ее душу мно­гие годы. И ока­за­лось, что гре­хов было настолько­ко, что все и не пере­ска­зать. Иногда Галине каза­лось, что сам батюш­ка пла­чет вме­сте с ней, так сокру­шал­ся он вся­кий раз, про­из­но­ся: «Гос­по­ди, помилуй!..»

Тер­пе­ли­во выслу­шав горь­кие рас­ка­я­ния жен­щи­ны, свя­щен­ник ска­зал ей:

— Ходи­те сейчас в храм, испо­ве­дуй­тесь, при­ча­щай­тесь с отпрыском. А там, может, Гос­подь по вели­кой мило­сти Сво­ей и про­стит тебя, и маль­чик оздоровеет.

Всю ночь (то есть темное время суток) Гали­на про­си­де­ла у кро­ва­ти отпрыска, погру­жен­ная в скорб­ные раз­ду­мья, вспо­ми­ная о сво­ей греш­ной жиз­ни и про­ли­вая без­утеш­ные сле­зы. Ей каза­лось, что эта тем­ная ночь (то есть темное время суток) нико­гда не кон­чит­ся и что Сла­вик нико­гда не очнет­ся ото сна. Так сиде­ла она, утом­лен­ная дол­ги­ми пере­жи­ва­ни­я­ми, пока не задре­ма­ла. А во сне, слов­но вновь обли­чая ее, при­гре­зил­ся тот несчаст­ный мла­де­нец. Он тянул к ней окро­вав­лен­ные малень­кие руч­ки и все спра­ши­вал ее: «Мать, поче­му ты не любишь меня? Поче­му ты хочешь, что­бы я погиб?!» Так повто­ря­лось и повто­ря­лось, пока слов­но колоритная дескать­ния не блес­ну­ла и виде­ние пропало.

Гали­на откры­ла запла­кан­ные гла­за. Это сол­неч­ный лучик, про­бив­шись через зана­ве­шен­ное окон­це, про­бу­дил ее. Она взгля­ну­ла на отпрыска. И — о волшебство! Он проснул­ся и, слов­но пере­ро­див­шись, смот­рел на нее по-осо­бен­но­му лас­ко­во и при­вет­ли­во, как нико­гда рань­ше не смот­рел на нее! — Сыно­чек мой, род­нень­кий! Про­сти меня, худенькую мама, — пла­ка­ла Гали­на, обни­мая отпрыска, кото­рый совершенно не пони­мал, за что у него про­сит про­ще­ния его мама — мать, кото­рую он так силь­но любит.

Ната­лья Седо­ва, г. Санкт-Петербург

^ БАБА РАЯ

Волею слу­чая в поезд­ке в Тро­и­це-Сер­ги­е­ву Лав­ру наши­ми сосе­дя­ми ока­за­лись мама и отпрыск. Мы позже так и про­дол­жа­ли их звать меж­ду собой — сосе­ди. Она сра­зу пред­100­ви­лась: «Назы­вай­те меня баба Рая!» При­вет­ли­вая дере­вен­ская жен­щи­на в неиз­мен­ном белоснежном пла­точ­ке. Мы все пости­лись (еха­ли в Успен­ский пост), но она пости­лась стро­же и моли­лась больше.

В Лав­ре баба Рая успе­ва­ла всю­ду, при­хо­ди­ла рано днем к еще закры­тым воро­там. А каза­лось бы, и воз­раст, и инва­лид­ность: вме­100 кисти пра­вой руки у нее куль­тя. Но было чув­ство, что имен­но этот «недостаток» ей помо­га­ет молиться.

На обрат­ном пути под пере­стук вагон­ных колес и завы­ва­ние репро­дук­то­ра баба Рая рас­ска­за­ла мне свою историю.

— Этот сон мне при­снил­ся практически 42 года вспять. Была я бере­мен­на пер­вен­цем сво­им. К нам при­шли сосе­ди и гово­рят: «Вот моло­дые, будут рождать!» А я отве­чаю: «Сейчас все доз­во­ле­но. Не нужен ребе­нок — мож­но сде­лать аборт». Так я счи­та­ла тогда.

Лег­ла вече­ром спать, и лицезреет­ся мне сон. Вро­де иду я по весьма кра­си­во­му долу с мяг­кой зеле­ной тра­вой, на кото­ром где-то вид­не­ют­ся жел­тые цве­ты. Вижу, 100­ит зна­ко­мая жен­щи­на-татар­ка. Она мне рань­ше рас­ска­зы­ва­ла, что сде­ла­ла три абор­та. 100­ит она печаль­ная над гнез­дом, а в нем три мерт­вых нагих голу­бен­ка. Иду даль­ше, по обе 100­ро­ны дола — кустар­ник, и на нем цве­здесь див­ные голу­бые цве­ты. От их исхо­дят изу­ми­тель­но кра­си­вые лучи. Я вре­мя от вре­ме­ни сры­ва­ла цве­ты и нарва­ла четы­ре цвет­ка. Несу их и вижу, что у одно­го весьма корот­кий сте­бе­лек. Думаю: что все-таки так его сорва­ла, я могу его поте­рять. Вышла я из дола и иду по высо­кой пло­тине из гли­ны. Вдруг с левой 100­ро­ны появ­ля­ет­ся жен­щи­на, и мы идем вме­сте с ней. Оде­та она была в юбку с коф­той, как обыч­ная дере­вен­ская жен­щи­на; в плат­ке, но не тол­стом, а каше­ми­ро­вом. Спра­ва от меня — высох­ший пруд, и в его цен­тре оста­лась чер­ная вода с густой гря­зью. Жен­щи­на мне гово­рит: «Посмот­ри напра­во!» Я до это­го не обра­ща­ла вни­ма­ния, а здесь посмот­ре­ла и вижу, что из воды что-то выска­ки­ва­ет. Настолько­ко их мно­го там, нагих, покры­тых гря­зью, но они совершенно на свет не выхо­дят. Они не могут выплыть, бул­ты­ха­ют­ся и снова ухо­дят вниз. Мне жен­щи­на гово­рит: «Это мла­ден­цы, кото­рых мате­ри погу­би­ли в сво­ем чре­ве, томят­ся в данной нам нечи­100­те». Сон на этом кон­чил­ся. Дол­го я не при­да­ва­ла зна­че­ния это­му сну, хотя нико­му его не рас­ска­зы­ва­ла. Но запом­ни­ла его так, как буд­то нын­че ночкой лицезрела.

Позже уже, когда про­жи­ла мно­го лет и немно­го при­бли­зи­лась к Богу, я поня­ла смысл это­го сна. Види­мо, Эта Жен­щи­на была Сама Пре­свя­тая Бого­ро­ди­ца, и Она пре­ду­пре­жда­ла меня о том, что созодать абор­ты — грех.

За свою жизнь я роди­ла чет­ве­рых деток. И четы­ре цвет­ка — это те, рож­ден­ные мной малыши. А цве­ток с корот­ким сте­бель­ком — сынок мой Васи­лий, кото­рый дожил толь­ко до 5 непол­ных лет и помер. Поэто­му был корот­кий сте­бе­лек у цвет­ка, я так пола­гаю. И хотя меня пре­ду­пре­жда­ла Жен­щи­на, я тем не наименее за свою жизнь погу­би­ла четы­ре души. Сейчас за их непре­стан­но молюсь денек и ночь (то есть темное время суток), про­шу у Гос­по­да Бога про­ще­ния. Я желаю ска­зать моло­дым жен­щи­нам: пусть не посту­па­ют как я. Пусть поду­ма­ют рань­ше, что за каж­дый соде­ян­ный грех нуж­но дер­нажимать ответ.

— Баба Рая, рас­ска­жи­те, как вы моли­тесь за сво­их умер­ших деток? — спра­ши­ваю я соседку.

— Я пока­я­лась в том, что погу­би­ла деток моих. Но душа у меня оста­ва­лась неспо­кой­на. На сле­ду­ю­щей испо­ве­ди спро­си­ла батюш­ку, как мне еще молить­ся о сво­их детях. Он отдал епи­ти­мью: три зем­ных покло­на каж­дый денек, пока живу. Но я боюсь, может настать вре­мя, когда не смо­гу созодать зем­ные покло­ны, поэто­му делаю четы­ре покло­на. Пер­вый раз кла­ня­юсь и гово­рю: «Помя­ни, Гос­по­ди, во Цар­ствии Тво­ем безы­мян­ных мла­ден­цев, загуб­лен­ных мною во утро­бе моей». Вто­рой зем­ной поклон делаю: «Гос­по­ди Иису­се Хри­сте Отпрыску Божий и свя­тый Про­ро­че, Пред­те­че и Кре­сти­те­лю Гос­по­денек Иоанне! Молю вас, окре­сти­те безы­мян­ных мла­ден­цев, погиб­ших и загуб­лен­ных во утро­бе моей, в море щед­рот Гос­под­их наре­ки­те име­на и упо­кой­те их. А меня, вели­кую греш­ни­цу, дето­убий­цу, боля­щую рабу Раи­су, Гос­по­ди, поми­луй и не лиши Тво­е­го Боже­ствен­но­го мило­сер­дия». Тре­тий раз я кла­ня­юсь и гово­рю: «Спа­си, Гос­по­ди, и поми­луй, и выве­ди из тем­ни­цы ада безы­мян­ных мла­ден­цев, погиб­ших во утро­бе моей. Не лиши их Тво­е­го Боже­ствен­но­го све­та, осе­ни их све­том лица Тво­е­го и сопри­чти их к сон­му муче­ни­ков Тво­их». Чет­вер­тый раз кла­ня­юсь: «Боже, мило­стив буди мне, греш­ной, ока­ян­ной, сквер­ной дето­убий­це боля­щей рабе Раи­се. Во всей жиз­ни моей, во исхо­де моем и в кон­чине моей не оста­ви мене».

Я несу мою епи­ти­мью с вели­ким жела­ни­ем. Пото­му что нужно как-то упро­сить Гос­по­да Бога. И еще я взя­ла бла­го­сло­ве­ние духов­ни­ка читать каж­дый поне­дель­ник пока­ян­ный ака­фист жен, погу­бив­ших чад сво­их во утро­бе сво­ей. И на каж­дый поне­дель­ник я взя­ла подвиг поста ради того, что я загу­би­ла деток собственных.

Сейчас я пола­гаю, что мои млад­шие два отпрыска боле­ют в нази­да­ние мне. Упо­ваю толь­ко на Гос­по­да Бога. За деток молюсь посто­ян­но. Настолько­ко молюсь за их, осо­бен­но за само­го млад­ше­го! Спра­ши­ва­ла даже сво­е­го духов­но­го отца, не про­гнев­ляю ли я Бога, что настолько­ко про­шу каж­дый денек у всех свя­тых за деток. У меня есть цер­ков­ный кален­дарь и сбор­ник ака­фи­стов. Сле­жу, когда како­му свя­то­му ака­фист, и обя­за­тель­но читаю его нака­нуне либо в этот денек.

— А то, что с рукою таковая неудача слу­чи­лась, это тоже ведь про­мы­сел Божий, как вы полагаете?

— Конеч­но! Мне было 36 лет. Я поеха­ла на чес­ку шер­сти в цех в Сама­ру. Там кру­тил­ся дере­вян­ный вал со сталь­ны­ми крю­чья­ми, и на их заце­пи­лась шерсть. Я пыта­лась вытя­нуть остат­ки, и руку зата­щи­ло туда. Тогда я не воцер­ко­в­лен­ная была. И при­шла к Богу через эти стра­да­ния. Зна­е­те, какой я еще сон вида­ла лет 5 вспять? При­шла снова ко мне Жен­щи­на, села с пра­вой 100­ро­ны. Берет мою куль­тю обе­и­ми рука­ми, ведет так по ней и гово­рит: «Это для тебя от Гос­по­да Иису­са Хри­100». Я просну­лась и поду­ма­ла: поче­му она не бла­го­сло­ви­ла левую руку, а толь­ко пра­вую? И толь­ко позже поня­ла, что через эти лише­ния и стра­да­ния мне бла­го­отдать от Гос­по­да Иису­са Хри­100. Не было бы стра­да­ний — не было бы сми­ре­ния. Не было бы искуп­ле­ния гре­ха хоть отчасти.

— Баба Рая, как в храм вы пришли?

— Ико­ноч­ка Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы у меня все­гда была. Когда млад­ше­го Васи­лия в армию про­во­ди­ла, все гости разо­шлись. Я зашла в зал, упа­ла на коле­ни перед ико­на­ми: «Гос­по­ди, я в руки Твои отдаю отпрыска мое­го. Спа­си, сохра­ни и поми­луй сыноч­ка мое­го. Пре­свя­тая Бого­ро­ди­ца, возь­ми его под Собственный покров». С этих пор я нача­ла молиться.

А рас­ска­за­ла это греш­ная раба Божия Раи­са из Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше­чер­ни­гов­ско­го рай­о­на Самар­ской области.

Народ­ми­ла Белкина

^ ГОЛУБИ МОЛЯТСЯ О МЛАДЕНЦАХ

…Гос­подь запо­ве­отдал: «Про­си­те, и дано будет для вас». Мы же не про­сим, а желаем полу­чить. Желает­ся ска­зать всем жен­щи­нам-мате­рям: моли­тесь, милые сест­ри­цы, о детях сво­их! Мно­го может молит­ва мате­ри о детях! О {живых} и усоп­ших, о уби­ен­ных мла­ден­цах — еже­днев­да и еженощно…

Одно вре­мя я пере­100­ла молить­ся за сво­е­го погиб­ше­го отпрыска: узна­ла, что он в хоро­шем месте, и… успо­ко­и­лась. Отпрыск при­снил­ся мне и уко­рил: «Мать, поче­му ты не молишь­ся о нас? Ведь если ты не поми­на­ешь нас в молит­вах, то и мы не можем молить­ся о для тебя…»

А моя доч­ка рас­ска­за­ла мне, как одна­жды к нам во двор при­ле­те­ли голу­би. Девоч­ка бро­си­ла им зер­на — со сло­ва­ми: «Помо­ли­тесь о уби­ен­ных мла­ден­цах. Гово­рят, что вы може­те…» И здесь голу­би рас­сту­пи­лись, а в сере­дине ока­за­лась белоснежная голуб­ка, кото­рую доч­ка вна­ча­ле и не заме­ти­ла. И эта голуб­ка несколь­ко раз кив­ну­ла ей сво­ей головкой.

Вален­ти­на Ште­фан, с. Кур­га­нов­ка Пен­зен­ской обл.

^ КРЕСТИК В ПОДАРОК

Как-то я поде­ли­лась с одной жен­щи­ной сво­им дав­ним, но неути­ха­ю­щим горем: в моло­до­сти я поте­ря­ла погиб­ше­го во чре­ве мла­ден­ца. Весьма я горе­ва­ла тогда, а с года­ми печаль о нем 100­ла еще глуб­же и неутеш­нее: ведь, не рож­ден­ный на свет, он и Свя­то­го Кре­ще­ния не спо­до­лупил­ся. Где же обре­та­ет­ся его душа?..

В ответ я услышала:

— Бог мило­стив! Вы же настолько­ко лет моли­тесь о сво­ем нерож­ден­ном чаде, — неуже­ли таковая горя­чая мате­рин­ская молит­ва не будет услышана?

И еще жен­щи­на посо­ве­то­ва­ла мне, хоть и непо­вин­на я в гибе­ли мла­ден­ца (да ведь это как ска­зать — Гос­подь зна­ет, за что Он так нака­зал меня, за какие мои гре­хи), выпол­нить молит­вен­ное пра­ви­ло с 300 покло­на­ми и пода­рить хотя бы один кре­стик ребе­ноч­ку, кото­ро­го будут крестить.

Так я и сде­ла­ла. Опосля служ­бы в хра­ме подо­шла к киос­ку и нача­ла объ­яс­нять нашей Оль­ге Федо­ровне, для чего же мне нужен кре­стик. Она быст­ро поня­ла и пообе­ща­ла сде­лать все как нужно.

Точ­но не пом­ню, в этот же ли самый денек либо при сле­ду­ю­щей встре­че Оль­га Федо­ров­на сооб­щи­ла, что мой кре­стик выру­чил жен­щи­ну, кото­рая при­шла с боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шим жела­ни­ем окре­стить ребен­ка. Но у нее средств было ров­но на сам ритуал кре­ще­ния, а если б она купи­ла кре­стик, то не оста­лось бы средств на обрат­ный путь, ведь она не мест­ная. И когда Оль­га Федо­ров­на отда­ла ей мой кре­стик, как та была рада! Но вдвойне — нет, во мно­го раз наиболее! — была рада я, что так полу­чи­лось, что Гос­подь услы­шал меня, греш­ную. Мною овла­де­ло непе­ре­да­ва­е­мо радост­ное чув­ство, слов­но это мое дитя толь­ко что обре­ло собственный кре­стик, соеди­ни­лось с Богом.

Я нередко с бла­го­дар­но­стью вспо­ми­наю жен­щи­ну, дав­шую мне этот бла­гой совет, и молит­вен­но желаю ей и ее чадам и вну­кам доб­ро­го здравия.

Вален­ти­на Мини­на, ст. Безен­чук Самар­ской обл.

^ НАДО МОЛИТЬСЯ ЗА НИХ…

Я сде­ла­ла два абор­та. Пре­крас­но зна­ла, что это непро­сти­тель­ный грех. И перед тем, как идти на аборт, весьма пла­ка­ла, и все таки души губи­ла. А сейчас еже­днев­но молюсь Гос­по­ду Богу о сво­ем грехе.

Мне виде­лись сны, и виде­ла я, что в абор­тах у меня были отпрыск и дочь. И вот 31 мар­та 1998 г. при­лег­ла деньком отдох­нуть. Во сне почув­ство­ва­ла, что под­хо­дит супруг­чи­на ко мне, нагнул­ся и поце­ло­вал меня в щеку. И я уви­де­ла — 100­ит кра­си­вый, рос­лый моло­дой чело­век. Просну­лась, откры­ла гла­за и гово­рю: «Сынок мой поце­ло­вал меня». Ведь гово­рят, что за нерож­ден­ных мла­ден­цев нужно молить­ся сей­час, пока мама жива, что­бы Гос­подь вывел детей из тьмы веч­ной, и про­сить у загуб­лен­ных деток про­ще­ния, что­бы про­сти­ли мать-убий­цу. И все меня не остав­ля­ет чув­ство: что-то я не доде­лы­ваю, и то, что делаю, — не достаточно…

Ф. Т. С., г. Самара

^ «Я ПРОСИЛА У БОГА СЫНА…»

Что такое аборт, я понимаю, как досадно бы это не звучало, не пона­слыш­ке… У меня уже были две девоч­ки-погод­ки. А нам с супругом так жела­лось маль­чи­ка. Я Бога про­си­ла, пла­ка­ла. Смот­ре­ла на дру­гих, чужих сыноч­ков малень­ких — серд­це томи­лось печа­лью: вроде бы мне тако­го ребеночка…

И вот насту­пи­ла бере­мен­ность. Я так и дума­ла, что будет маль­чик. Слад­ко­го ниче­го в рот взять не мог­ла, даже кар­тош­ка мне слад­кой каза­лась, вме­100 чая при­хо­ди­лось пить соле­ную воду. Здесь у меня нача­лись нела­ды со здо­ро­вьем: тем­пе­ра­ту­ра под­ня­лась, дав­ле­ние силь­но понизилось.

Ни с того ни с этого у меня вдруг появи­лась агрес­сия по отно­ше­нию к одной тет­ке, 100­и­ло мне толь­ко прий­ти к ней в гости. Дома у себя я от всей души жале­ла о этом, не зна­ла, как это осознать. Да вид­но, Ангел Гос­по­денек пре­ду­пре­ожидал меня о опас­но­сти, 100­рал­ся огра­дить от недоб­ро­го вли­я­ния. Именно эта тет­ка и мои роди­те­ли 100­ли скло­нять меня к дето­убий­ству. Сей­час пони­маю: нель­зя было под­да­вать­ся на их уго­во­ры, но я, невер­но осознав про­чи­тан­ное в Биб­лии, что супруга долж­на слу­шать­ся во всем супруга и почетать роди­те­лей сво­их, реши­ла, что нужно сми­рить­ся перед ними.

Мать все-же посо­ве­то­ва­ла мне съез­дить в цер­ковь, пого­во­рить с батюш­кой. Храм от нас в 15 кило­мет­рах, может, чуток боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше. Служ­ба там по суб­бо­там, вос­кре­се­ньям и в празд­ни­ки. Я до это­го раз либо два туда езди­ла. Поня­тия ни о чем не име­ла, ну и молитв ника­ких не зна­ла. Малышей толь­ко кре­стить езди­ла — вот и все. Про­100 фор­маль­но выпол­ни­ла поло­жен­ные обря­ды, а в душе, к мое­му сты­ду и несча­стью, ниче­го не оста­лось. Реши­ла двигаться в цер­ковь днем в вос­кре­се­нье, а в суб­бо­ту в нашей шко­ле был вечер встре­чи выпуск­ни­ков, опосля вече­ра мы собра­лись с одно­класс­ни­ка­ми, устро­и­ли засто­лье. Домой при­шли позд­но, и днем я в цер­ковь не поехала.

У меня была весьма веру­ю­щая бабуш­ка, а пра­ба­буш­ка в хра­ме на кли­ро­се пела. И 100­ла я молить­ся, про­сить, что­бы бабуш­ка — к тому вре­ме­ни уже покой­ная — во сне мне ответ под­ска­за­ла. Я ведь гово­рю, что не име­ла поня­тия ни о чем. Жалея меня, Гос­подь отклик­нул­ся даже на такую молит­ву. Снит­ся мне, буд­то я у бабуш­ки дома полы мою. Посиживает моя бабуш­ка, напро­тив дру­гая, в тем­ном, я ее не понимаю. И одна из их — кто имен­но, не пом­ню — гово­рит: «Не делай это­го, празд­ник будет для тебя…». А я все рав­но полы мою.

До того, как мне сде­лать аборт, мне нередко сни­лись вещие сны, практически все­гда сбы­ва­лись. Вер­но, Гос­подь 100­рал­ся хоть так вра­зу­мить меня, нера­зум­ную. И перед абор­том, денька за три либо четы­ре, вижу я сон: клад­би­ще, моги­ла маль­чи­ка лет деся­ти – один­на­дца­ти, судя по фото­гра­фии на памят­ни­ке. Коре­на­стый, чер­нень­кие воло­сы. И таковой же маль­чик прогуливается у ограды.

И как раз нака­нуне абор­та снит­ся мне очередной сон. Мы с матерью идем по клад­би­щу и через пле­чо несем наго­го малыша…

Я весьма пла­ка­ла, пере­жи­ва­ла, не хоте­ла это­го, но пови­но­ва­лась воле род­ных. Они мне гово­ри­ли: «Ну что ты в лето будешь ходить бере­мен­ная, родишь, когда самые дела — ого­род, кар­тош­ка, сено­кос!..» По доро­ге в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу в авто­бу­се со мной рядом ока­за­лись мама с доче­рью. Заго­во­ри­ли — ока­за­лось, что зовут их Надеж­ну и Вера. А я — Любовь. Буд­то наши свя­тые Заступ­ни­цы све­ли нас вме­сте, что­бы вра­зу­мить меня.

При­е­ха­ла в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу. В при­ем­ном отде­ле­нии мне ска­за­ли, что ана­ли­зы пло­хие, созодать аборт нель­зя. Мне бы пора­до­вать­ся: Сам Гос­подь отво­дит, не дает совер­шить зло, — ну что ты, я же дума­ла о том, что род­ные ска­жут! Иду к вра­чу, даю ему 50 руб­лей (по тем вре­ме­нам это еще были денек­ги). Поло­жи­ли в пала­ту, а там неутеш­но пла­чет жен­щи­на о том, что не сумел­ла выно­сить ребен­ка, поте­ря­ла неро­див­ше­е­ся дитя. Како­во было мне, когда я соби­ра­лась сама уничтожить свое неро­див­ше­е­ся дитя!..

Вер­ну­лась я домой опосля абор­та. Сна­ча­ла ниче­го осо­бен­но­го не чув­ство­ва­ла, напро­тив, даже вроде бы лег­че 100­ло, ток­си­коз пропал. А позже под­сту­пи­ла таковая тос­ка — не унять. Было ощу­ще­ние, слов­но вме­сте с ребен­ком что-то ушло, ото­рва­лось, буд­то некий жиз­нен­но важ­ный орган мне ото­рва­ли. Я пла­ка­ла ноча­ми, мне каза­лось, что ребе­нок был рядом, я слы­ша­ла его плач. Дума­ла: доч­кам я все даю — теп­ло, лас­ку, забо­ту, окре­сти­ла их, — а это­го поз­во­ли­ла рас­тер­зать на кус­ки. Как он, навер­ное, пла­кал, звал на помощь! — а я, бес­сер­деч­ная мать-дето­убий­ца, дескать­ча­ла! Когда мои дочень­ки зовут, я по пер­во­му пла­чу отзы­ва­юсь, бегу, а слу­чись что-то серьез­ное, упа­дут либо напу­га­ют­ся либо забо­ле­ют силь­но, я места для себя от бес­по­кой­ства не нахожу…

Уби­ен­ный мною малыш снил­ся мне каж­дую ночь (то есть темное время суток). В ночь (то есть темное время суток) на соро­ко­ви­ны мне снит­ся кошмар­ный сон. Я беру в рот некий заро­дыш, 100­ра­юсь его рас­ку­сить, а мать его выры­ва­ет. А заро­дыш пла­чет: «Мать, мне боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но! Мать, мне глаз­ку боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­но, руч­ку…» Глас был, как наяву.

Я просну­лась в холод­ном поту. Не выдер­жав этих мук, я поеха­ла в цер­ковь, все рас­ска­за­ла батюш­ке. Я 100­я­ла на коле­нях, когда батюш­ка читал нужно мной молит­ву, и это 100­я­ние на коле­нях каза­лось мне уни­зи­тель­ным. Я еще не мог­ла осознать, какая вели­кая милость Божия в том, что меня, такую греш­ни­цу, вооб­ще в цер­ковь Гос­подь допу­стил! Нет — я оби­жа­лась, что свя­щен­ник нало­жил на меня епи­ти­мию, не допус­кал до при­ча­стия. Не сра­зу дохо­ди­ло до меня осмыс­ле­ние мое­го зло­де­я­ния. Уби­ла чело­ве­ка, не уви­дев­ше­го свет, не успев­ше­го родить­ся и окре­стить­ся. И где сейчас его душень­ка — в адской тьме, либо Гос­подь пожа­лел его…

Вско­ре опосля абор­та нача­лись и телес­ные неду­ги, да какие! Силь­ней­шие боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) в пояс­ни­це, кости ломит — я леж­кой лежа­ла. Ни на сено­кос, ни в ого­род, ни за ско­ти­ной уха­жи­вать — ниче­го не могла.

И у супруга на рабо­те дела не шли, средств не было. С супругом посто­ян­но руга­лись, на душе пусто­та и тос­ка. Как буд­то Бог отсту­пил от нас. Мы толь­ко пере­шли в дру­гой дом, нуж­но бы хлев отре­мон­ти­ро­вать, поста­вить забор, уйма дел. Супруг за лето толь­ко забор в одном месте пере­го­ро­дил. Кар­тош­ка не уро­ди­лась, воды в колон­ке почаще все­го не было и ого­род тол­ком не поли­вал­ся, ну и тос­ка дави­ла на меня. Я ведь сама у Бога про­си­ла ребен­ка — и уби­ла его! И ведь была таковая идея, что если я сде­лаю аборт, то сле­ду­ю­щий ребе­нок родит­ся нездоровым.

Я 100­ла снова про­сить у Бога ребе­ноч­ка, оба мы с супругом хоте­ли маль­чи­ка. Отдала я Богу обет нико­гда боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше не созодать абортов.

Бере­мен­ность про­хо­ди­ла тяже­ло, была угро­за выки­ды­ша, хотя преж­де, когда я вто­рой девоч­кой ходи­ла, мы с супругом на мото­цик­ле пере­вер­ну­лись, меня отбро­си­ло дале­ко в 100­ро­ну, — я постра­да­ла, а малыш­ку роди­ла нор­маль­но. Сла­ва Богу!

Сейчас же маль­чик родил­ся сла­бень­ким, опосля род­до­ма лежал еще в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це неде­лю, и выпи­са­ли его еще наиболее худо­го, чем был. Из-за рас­строй­ства моло­ко у меня про­па­ло, а отпрыск упор­но не брал бутыл­ку с сос­кой. Вид­но, по мило­сти Божи­ей моло­ко у меня 100­ло появ­лять­ся, я и сей­час корм­лю его, мое­го Але­шень­ку, хотя ему уже 1 год и 7 меся­цев. Але­ша весит чуток боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше вось­ми кило­грам­мов. Малень­кий не по годам, еще не раз­го­ва­ри­ва­ет, и зубов у него толь­ко 8. Мы с детками 100­ли нередко в цер­ковь ходить, при­ча­щаю их, и Але­ше 100­ло малень­ко луч­ше. Девоч­ки зна­ют молит­вы: «Отче наш», «Бого­ро­ди­це Дево», «Верую», то, что поло­же­но читать перед пищей и опосля. Буду учить и сыночка…

Про­сти и поми­луй, Боже, меня, греш­ную рабу Божию Любовь. Про­шу и вас, помо­ли­тесь за рабов Божи­их Алек­сандра, боля­щую Лидию, мла­ден­цев Веру, Надеж­ду, Алек­сия и за меня, недостойную.

Любовь, Улья­нов­ская область

^ НЕ ГУБИТЕ!..

К мое­му вели­ко­му сты­ду и скор­би, и я отно­шусь к чис­лу матерей-убийц…

Как страш­но это сло­во­со­че­та­ние, но еще страш­нее грех — самое кошмар­ное, что я совер­ши­ла в сво­ей жизни.

Впер­вые я забе­ре­ме­не­ла за два меся­ца до сва­дьбы, в восем­на­дцать лет. Я учи­лась на пер­вом кур­се инсти­ту­та. Мое ран­нее заму­же­ство было неожи­дан­но­стью для семьи, и к тому же непри­ят­ной. А изве­стие о бере­мен­но­сти, дума­ла я, мог­ло дове­сти роди­те­лей до инфарк­та. Как я буду учить­ся, если морду, — я таковая моло­дая, не рабо­таю, супруг живет в дру­гом рай­оне… Мно­го подоб­ных мыс­лей под­тал­ки­ва­ли к един­ствен­но­му «разум­но­му» выхо­ду… Что тво­ри­лось со мной, сей­час труд­но вспо­ми­нать: я боя­лась роди­те­лей, был ужас поте­рять уче­бу, ведь по пла­нам взрос­лых я долж­на окон­чить инсти­здесь и устро­ить­ся на рабо­ту; жале­ла о том, что при­дет­ся не спать ноча­ми… В месяц до сва­дьбы я сде­ла­ла мини-аборт.

Радо­ва­лась, что сейчас все поза­ди и все будет, как и преж­де, хоро­шо. Но ока­за­лось все наобо­рот. Нача­лась жизнь, пол­ная огор­че­ний, болез­ней и разо­ча­ро­ва­ний. С супругом жили весьма пло­хо, посто­ян­но руга­лись, ссо­ри­лись с его семьей. Маме сде­ла­ли опе­ра­цию. Я 100­ла пло­хо учить­ся. Болез­ни меня обсту­па­ли со всех 100­рон: ноги покры­лись вол­ды­ря­ми, лицо пры­ща­ми, поху­де­ла на 5 кило­грам­мов, воло­сы 100­ли выпа­отдать, забо­лел желу­док, нача­лась силь­ней­шая аллер­гия прак­ти­че­ски на все, мне сде­ла­ли ЛОР-опе­ра­цию, и по-жен­ски я была вся боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ная… Это было кошмар­но, и так про­дол­жа­лось три с поло­ви­ной года. А самое страш­ное было в том, что я не осо­зна­ва­ла гре­хов­ность сво­ей жиз­ни и недо­уме­ва­ла, поче­му такое со мной происходит.

В кон­це кон­цов мы реши­ли раз­ве­стись с супругом, я всем о этом сооб­щи­ла. С ним раз­ру­га­лись в пух и останки, и каза­лось, ниче­го уже нель­зя попра­вить. Но супруг сам все изме­нил. Он ска­зал, что не желает со мной раз­во­дить­ся, попро­сил про­ще­ния, пообе­щал изме­нить свое отно­ше­ние ко мне. Я реши­ла попро­бо­вать еще раз.

Посте­пен­но все 100­ло нала­жи­вать­ся. Глав­ное, я осо­зна­ла всю грязюка, гре­хов­ность и мер­зость сво­ей жиз­ни. Пошла на испо­ведь, пока­я­лась. Но не все гре­хи вспом­ни­ла. До сего времени еще я вспо­ми­наю их и испо­ве­ды­ваю. Супруг пред­ло­жил «заве­сти ребен­ка». К тому вре­ме­ни я еще учи­лась, по-преж­не­му не рабо­та­ла, и мы жили небо­га­то. Мне все дума­лось, что рано, — но в душе я про­си­ла Гос­по­да о ребен­ке. Я ска­за­ла сама для себя: «Я узнаю, что Гос­подь про­стил меня тогда, когда я сно­ва забеременею».

И Бог услы­шал меня! В ту мину­ту, когда я узна­ла о том, что я «в поло­же­нии», так ярко заси­я­ло солн­це, хотя была зима, 100­ло так теп­ло, слов­но солн­це радо­ва­лось вме­сте со мной! Как сей­час я бла­го­дар­на Богу за все Его бла­го­де­я­ния к нам, греш­ным и недо­стой­ным! Бере­мен­ность про­хо­ди­ла весьма хоро­шо. Мне не сде­ла­ли ни одно­го уко­ла, ни одной таб­лет­ки не при­шлось пить. Роды при­ни­мал весьма хоро­ший доктор по име­ни Вита­лий. Перед тем, как ко мне подой­ти, он тихонь­ко про­шеп­тал: «Боже, помо­ги!» И Гос­подь посодействовал! Я роди­ла сыночка.

Целый месяц я не мог­ла пове­рить в это. Когда под­хо­ди­ла к кро­ват­ке с мла­ден­цем, к гор­лу под­сту­па­ли сле­зы. Смот­ре­ла на рож­ден­но­го мной ребен­ка и дума­ла о том, кото­ро­го уби­ла все­го за две мину­ты. Я весьма рас­ка­и­ва­юсь в том, что соде­ла­ла таковой страш­ный грех. Молю Бога, что­бы Он меня про­стил и поме­стил душу мое­го нерож­ден­но­го ребе­ноч­ка в свет­лое пространство, что­бы Он меня убе­рег впредь от совер­ше­ния подобного.

Желаю всем ска­зать: «Нико­гда, ни при каких обсто­я­тель­ствах не уби­вай­те сво­их деток! Для вас не будет лег­че без их. Не буде­те вы ни бога­че, ни спо­кой­нее, ни счаст­ли­вее, если реши­тесь на аборт. Я все это испы­та­ла на для себя». Весьма буду рада, если хоть одна жен­щи­на, 100­я­щая перед выбо­ром, отдать ли жизнь ребен­ку, кото­ро­го она носит во чре­ве, либо стать мате­рью-убий­цей, про­чи­тав это пись­мо выбе­рет реше­ние в поль­зу пер­во­го. Про­сти­те меня.

Оль­га, г. Самара

^ ГОРЕ СОБЛАЗНЯЮЩИМ…

Как нередко мы дума­ем: ну что все-таки, что я согре­ши­ла, — мне и ответ за свои гре­хи дер­нажимать. Да, отве­тим. Но наши гре­хи и для дру­гих неред­ко 100­но­вят­ся источ­ни­ком соблазна.

Я не скры­ва­ла от подру­ги, что верую в Бога. Толь­ко ведь и дру­гие мои тай­ны, о кото­рых уж луч­ше бы мне помол­чать, были ей извест­ны… И то, что я, веру­ю­щая, жила гре­хов­ной жиз­нью, навер­ное, дава­ло ей повод мыслить, что в общем-то ниче­го настолько уж страш­но­го даже и в смерт­ных гре­хах нет… Она, не делав­шая до того абор­тов, и посодействовал­ла мне «решить эту про­бле­му». А позже и сама уже без осо­бых раз­ду­мий лег­ла на «опе­ра­цию».

Вско­ре их семья пере­еха­ла в дру­гой город, и там на бед­ную мою подру­гу обру­ши­лась страш­ная неудача. Ее супруг, в кре­ще­нии Геор­гий, при­позд­нив­шись на рабо­те, воз­вра­щал­ся домой — и уви­дел, как чет­ве­ро озве­ре­лых юнцов смерт­ным боем лупят како­го-то чело­ве­ка (как ока­за­лось, бом­жа). Геор­гий — силь­ный, крепчал­кий — рас­ки­отдал их, как нашко­див­ших котят. Думая, что все поза­ди, под­хва­тил чуть дыша­ще­го мужи­чон­ку и под­та­щил его к колон­ке, стал отмы­вать с него кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов). Но здесь вер­ну­лись те чет­ве­ро — уже не с пусты­ми рука­ми. Пыта­ясь спа­сти без­за­щит­но­го бро­дя­гу, Геор­гий хва­тал­ся рука­ми за дубин­ки и ножики — и оста­вил на их отпе­чат­ки сво­их паль­цев… Бой был недол­гим, бом­жа заби­ли насмерть. И здесь подъ­е­ха­ла мили­цей­ская маши­на. Забра­ли всех, в том чис­ле и Геор­гия, — и на пер­вом же допро­се убийц, кото­рым все рав­но терять уже было нече­го, хлад­но­кров­но заяви­ли, что Геор­гий вме­сте с ними уби­вал бро­дя­гу. Шел мимо, уви­дел дра­ку — и при­со­еди­нил­ся к ним… Не посодействовал­ли ни самые луч­шие харак­те­ри­сти­ки с места рабо­ты и от сосе­дей, ни его клят­вен­ные заве­ре­ния в неви­нов­но­сти. Геор­гий полу­чил боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шой срок.

Сейчас уж он, навер­ное, дав­но вер­нул­ся к семье, к посе­дев­шей в одно­ча­сье супруге и отпрыску, ни на миг не усо­мнив­ше­му­ся в сво­ем отце. Мы дав­но поте­ря­ли друг дру­га из виду…

Про­шло мно­го лет, и одна­жды в хра­ме, стоя в ожи­да­нии испо­ве­ди, я вдруг отчет­ли­во вспом­ни­ла все это — и поня­ла, что не в послед­нюю оче­редь и я повин­на в неудачах данной нам семьи. Горе тому чело­ве­ку, через кото­ро­го при­хо­дят соблаз­ны! Дай-то Бог, что­бы и к моей подру­ге и ее супругу при­шло пони­ма­ние их соб­ствен­ной вины перед уби­ен­ным во чре­ве чадом — тем, кото­ро­го его супруге­ствен­ный и силь­ный в дру­гих ситу­а­ци­ях отец даже не попки­тал­ся спасти!..

Оль­га

^ СВЕТЛЫЕ ГОЛОВУШКИ

Я реши­ла напи­сать о том, что Гос­подь дей­стви­тель­но слы­шит наши молит­вы, если они идут от чисто­го серд­ца, с сокру­ше­ни­ем, с пока­я­ни­ем и со слезами.

Я тоже мать-убий­ца, не одно­го загу­би­ла. Все­гда пла­ка­ла, когда шла на аборт, не хоте­ла это­го созодать, но мне все гово­ри­ли: «Да это сгу­сток кро­ви — о чем пере­жи­вать! » То супруг, то све­кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) при­нуж­да­ли к это­му, но — что оправ­ды­вать­ся! — грех-то все рав­но мой, и убий­ца — я.

Вот сейчас, про­живой жизнь, я поня­ла, что сгу­сток либо нет, а кровь-то горя­чая, зна­чит, жива, но вер­нуть, как досадно бы это не звучало, ниче­го нель­зя. Вско­ре опосля пер­во­го абор­та (сло­во-то какое отвра­ти­тель­ное, я в моло­до­сти сты­ди­лась это­го сло­ва, а сей­час нена­ви­жу) я уви­де­ла пер­вый сон о загуб­лен­ном мною ребе­ноч­ке. Иду я и вижу: на зеле­ной поляне прогуливается нагой маль­чик. Я думаю: это мой!.. Поче­му же он нагой? И гово­рю ему: «Сынок, вот идет бабуш­ка, может, у нее чего-нибудть есть для тебя одеть­ся?» А он отве­ча­ет: «Я не оде­нусь! Мы тут все нагие». Я просну­лась, на душе было тяже­ло. В мыс­лях я без кон­ца повто­ря­ла этот сон и пла­ка­ла, потом как мог­ла 100­ла ино­гда молиться…

Шло вре­мя. Я уже ушла на пен­сию, и вот одна жен­щи­на отдала мне почи­тать ака­фист пока­ян­ный жен, загу­бив­ших мла­ден­цев во утро­бе сво­ей. Я его пере­пи­са­ла и ино­гда чита­ла, а года пол­то­ра вспять взя­ла бла­го­сло­ве­ние на пост по поне­дель­ни­кам читать этот ака­фист, а в дру­гие деньки при чте­нии утрен­их молитв сво­и­ми сло­ва­ми 100­ла молить­ся за сво­их уби­ен­ных дето­чек. И одна­жды (про­шло уже меся­ца четы­ре) под утро в полу­сне, как наяву, в окно спаль­ни смот­рят ребя­тиш­ки в клет­ча­тых руба­шеч­ках, голов­ки у всех свет­лые и кле­точ­ки на рубаш­ках тоже свет­лые. Я кого-либо спра­ши­ваю: «Это чьи ребя­тиш­ки?» — и, не понимаю кто, чей-то глас мне отве­ча­ет: «Это твои». И я просну­лась. Я даже не мог­ла сооб­ра­зить, сон это был либо явь, настоль­ко все было отчет­ли­во. И так они упор­но смот­ре­ли, а потом я испу­га­лась и задер­ну­ла зана­вес­ку. И до этого вре­ме­ни мне все кажет­ся, что они на меня смот­рят… Немно­го при­дя в себя, я обра­до­ва­лась и побла­го­да­ри­ла Гос­по­да, что Он их одел, они сейчас не нагие. Услы­шал Гос­подь Мило­серд­ный мое моле­ние, при­нял сле­зы самой греш­ной из людей!

А на деньках сосед­ка мне гово­рит, что виде­ла во сне мое­го покой­но­го супруга, и с ним был некий маль­чик, обни­мал его. Я ей ниче­го не ска­за­ла, а про себя поду­ма­ла: «Это его отпрыск. Зна­чит, Гос­подь вывел ребе­ноч­ка из ямы, в кото­рую я его бро­си­ла, и он встре­тил отца». На душе 100­ло полег­че. Но все рав­но — сколь­ко буду жить, насколь­ко сил моих хва­тит, буду молить­ся за моих чад, кото­рых я погубила.

Убий­ство деток не при­но­сит сча­стья, за гре­хи при­хо­дит­ся рас­пла­чи­вать­ся. Моя жизнь про­шла тяже­ло: скор­би, неудачи, ран­няя болезнь, потом погиб супруг. На 100­ро­сти лет я одна, боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ная, нико­му не нуж­ная, неко­му меня уте­шить и успо­ко­ить, неко­му подать таб­лет­ку и круж­ку воды, когда лежу болею. Тро­их деток я роди­ла — оба отпрыска пьют, им не до меня, у доче­ри свои про­бле­мы, ей тоже не до меня. И как не хва­та­ет мне этих деток, свет­лых наго­ву­шек! Быть может, кто-то из их был бы сей­час со мной, моим уте­ше­ни­ем в печа­лях и опо­рой. Может, и у рож­ден­ных мной деток жизнь сло­жи­лась бы намно­го луч­ше. Но ниче­го испра­вить нель­зя, оста­ет­ся одно — за свои гре­хи нести крест и молить­ся, и про­сить про­ще­ния у сво­их деток, кото­рых я загу­би­ла. Ведь при­дет вре­мя — и я с ними встре­чусь. Как буду смот­реть на их, что ска­жу, чем оправдаюсь?..

Гос­по­ди, про­сти нас, слез­но каю­щих­ся мате­рей-убийц, а чад наших сопри­чти к сон­му уби­ен­ных от Иро­да Виф­ле­ем­ских малышей!

Тама­ра, Сара­тов­ская область

^ ТАЙНОЕ КРЕЩЕНИЕ

Желаю рас­ска­зать слу­чай из моей жиз­ни, про­из­шед­ший в 1979 году.

Я лег­ла «по-жен­ски» в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цу им. Семаш­ко в Ряза­ни, в гине­ко­ло­ги­че­ское отде­ле­ние. Лежа­ло нас в пала­те 6 чело­век с раз­ны­ми болез­ня­ми. В один из дней посту­пи­ла в это отде­ле­ние, в сосед­нюю пала­ту, жен­щи­на лет 40, со сро­ком бере­мен­но­сти око­ло 5 меся­цев. Как ока­за­лось, она лег­ла для того, что­бы сде­лать «забо­ла­чи­ва­ние», т. е. искус­ствен­ные роды.

Я в это вре­мя была моло­дая, застен­чи­вая и не хва­ти­ло у меня духа отго­во­рить ее от страш­но­го шага, ну и раз­ни­ца в воз­расте была значимая.

И вот одна­жды слы­шим мы все, кто был в пала­те жалоб­ный вопль ребен­ка. Все как-то сра­зу застыл­ли и поня­ли, что слу­чи­лось неисправимое.

Минут 10 все дескать­ча­ли. Вопль не пре­кра­щал­ся. Я вышла в кори­дорвей и поня­ла, что зву­ки доно­си­лись из орди­на­тор­ской. Осто­рож­но открыв дверь, я уви­де­ла, что в каби­не­те нико­го не было, а под кушет­кой на кафель­ном полу лежал голень­кий мла­де­нец, кото­ро­го оста­ви­ли уми­рать, и изда­вал уже хрип­лые звуки.

Страш­но вспом­нить, что я испы­ты­ва­ла в ту мину­ту — и жалость к это­му без­за­щит­но­му малы­шу, и свою рас­те­рян­ность и ужас вроде бы тебя не уви­дел кто из мед­пер­со­на­ла. Но навер­но Сам Гос­подь вра­зу­мил меня в эту мину­ту. Это было некое мгно­ве­ние… Я вдруг ото­рва­ла кусочек лежав­ший рядом ваты, под­бе­жа­ла к разумы­валь­ни­ку, намо­чи­ла вату и скло­ни­лась над уми­ра­ю­щим младенчиком.

«Кре­ща­ет­ся раб Божий. Во имя Отца, аминь. И Отпрыска, аминь. И Свя­та­го Духа, аминь», — про­из­нес­ла я, одно­вре­мен­но кре­стя и отжи­мая ват­ку на еще теп­лое тело малы­ша. И толь­ко собра­лась встать с пола, как услы­ша­ла скрип две­ри и гроз­ный крик:

— Ты чего же тут делаешь?

Я засты­ла от стра­ха. В две­рях 100­я­ла медсестра.

— Я нет… ниче­го, про­100 ошиблась.

— Ты его что, оживляешь?

— Нет, нет… простите.

И я выско­чи­ла из ординаторской.

Всю ночь (то есть темное время суток) я не спа­ла, перед гла­за­ми был этот малыш, в ушах слы­шал­ся его послед­ний плач. Наут­ро я уви­де­ла его маму, мир­но про­гу­ли­ва­ю­щую по кори­до­ру. Не удер­жав­шись, я рас­ска­за­ла ей, как мне уда­лось в послед­ний момент окре­стить ее ребен­ка. Но к мое­му удив­ле­нию жен­щи­на выслу­ша­ла все это рав­но­душ­да и, ниче­го не ска­зав, ото­шла от меня.

Выпи­сав­шись из боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­цы, я нередко дума­ла о про­ис­шед­шем и зада­ва­лась вопро­сом, выручил­лась ли душа это­го младенчика?

И вот одна­жды я поеха­ла в Риж­скую Пустынь­ку, где слу­жил тогда в сане иерея буду­щий архи­манд­рит Петр (Кучер). Уда­лось мне попасть к нему на испо­ведь. И 100­ла я рас­ска­зы­вать ему о этом слу­чае. И вот когда закон­чи­ла собственный рас­сказ о кре­ще­нии, батюш­ка вдруг так воз­ра­до­вал­ся, гла­за заиг­ра­ли, и про­из­нес: «Гос­подь при­нял это кре­ще­ние». Воз­вра­ща­лась домой с боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шой радо­стью и утешением.

Спу­стя годы я узна­ла, что у нас в Ряза­ни в застой­ные годы во мно­гих гине­ко­ло­ги­че­ских отде­ле­ни­ях и род­до­мах рабо­та­ли веру­ю­щие – кто аку­шер­кой, кто мед­сест­рой, а кто убор­щи­цей – и тай­но кре­сти­ли мла­ден­цев, кото­рых матери и вра­чи по раз­ным при­чи­нам обре­ка­ли на погибель. Спа­си их всех Господи.

Лидия, г. Рязань

^ МОЛЮ О ПРОЩЕНИИ…

Как тяже­ло осо­зна­вать себя убий­цей сво­их неро­див­ших­ся деток! Тем наиболее, что я вино­вен боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше, чем моя супруга, ведь это все про­изо­шло из-за меня. Ино­гда неда­лек бываю от отча­я­ния: поче­му я не нака­зан по досто­ин­ству — быть может, я про­100 сбе­ре­га­юсь на денек гнева?

Уже несколь­ко лет я несу цер­ков­ное послу­ша­ние, при­слу­жи­ваю в алта­ре, и нередко муча­ет идея, что сиим я толь­ко усу­губ­ляю свою вину, ведь мое пространство в хра­ме — у вход­ной две­ри, а по апо­настолько­ским пра­ви­лам я и совсем дол­жен быть отлу­чен. Душа рвет­ся побе­се­до­вать со стар­цем, ну и пытал­ся уже, но ни к кому не попал — про­100 я недо­100­ин. Есть ли вооб­ще сви­де­тель­ства о поми­ло­ва­нии, о спа­се­нии людей, винов­ных в этом гре­хе? Быть может, кто-то напи­шет о этом? И весьма желает­ся попро­сить помо­лит­ся о нас, греш­ных Сер­гии и Народ­ми­ле, повин­ных в смерт­ном гре­хе дето­убий­ства, и о чадах наших Андрее и Зина­и­де — ведь и они несут на для себя тяжесть соде­ян­но­го нами греха.

Сер­гий, Туль­ская область

^ «ЗА ЧТО ТЫ МЕНЯ КАЗНИШЬ?..»

С пер­вым супругом я разо­шлась и сде­ла­ла аборт. Вышла за вто­ро­го. Родил­ся отпрыск. Позже снова два абор­та. Потом роди­лась дочь. К соро­ка годам я сно­ва забе­ре­ме­не­ла. Чув­ство­ва­ла себя «в поло­же­нии» отлич­но, было некое оду­хо­тво­ре­ние. Хоте­лось родить. А здесь мои 100­рые роди­те­ли пере­ез­жа­ют к нам. Супруг гово­рит: «100­ри­кам обу­за будет, ну и нам тяже­ло». Све­кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) тоже не сове­ту­ет рождать. Я не виню нико­го, толь­ко себя. Не было надо слу­шать этих сове­тов, а нуж­но было рождать. Я позна­ла Бога, когда Он меня страш­да и поде­лом нака­зал опосля послед­не­го абор­та. При­шла я к вра­чу на аборт и спра­ши­ваю: «Может, мож­но не созодать?» А он отве­ча­ет: «Ну раз при­е­ха­ли, так что все-таки сейчас…» И вот дела­ет доктор аборт и при­го­ва­ри­ва­ет: «Отпрыск кула­ком гро­зит­ся и гово­рит: «Дядя, за что ты меня казнишь?..»

Опосля абор­та меня души­ли сле­зы, в пала­те я пла­ка­ла навзрыд. Откры­лось страш­ное кро­во­те­че­ние. При­е­хав домой, я душев­но забо­ле­ла. Поста­ви­ли диа­гноз: депрес­сия и шизо­фре­ния. Мне не хоте­лось ни пить, ни есть, и жить не хоте­лось. Я весьма тяже­ло и про­дол­жи­тель­но боле­ла. Не раз лежа­ла в пси­хи­ат­ри­че­ской боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це. Езди­ла с супругом на игло­ука­лы­ва­ние в Казахстан.

Опосля это­го мы с сест­рой 100­ли ходить в цер­ковь — прав­да, ред­ко, цер­ковь дале­ко. Испо­ве­до­ва­лись и при­ча­ща­лись Свя­тых Хри­100­вых Загадок. А одна­жды к нам в дерев­ню при­е­хал свя­щен­ник из рай­цен­тра, испо­ве­до­вал. На испо­ве­ди я рас­ска­за­ла все батюш­ке подроб­но. С данной нам поры мне 100­ло зна­чи­тель­но лег­че. Недав­но у нас побли­зо­сти орга­ни­зо­ва­ли при­ход. Цер­ковь сейчас близ­ко. Я весьма рада это­му. Хожу в цер­ковь, бла­го­да­рю Гос­по­да Бога, Пре­свя­тую Бого­ро­ди­цу и всех свя­тых, хода­тай­ству­ю­щих за нас, греш­ных. Гос­подь нака­зы­ва­ет, да и 100­крат милостив.

Клав­дия, Смо­лен­ская область

^ «Я ОЧЕНЬ ХОТЕЛА РЕБЕНКА…»

Желаю опи­сать волшебство, кото­рое про­изо­шло по мило­сти Гос­под­ней. Меня зовут Анна, мне 34 года, кре­ще­на, но не могу ска­зать, что я по-насто­я­ще­му веру­ю­щая. Верую в Гос­по­да, понимаю, что Он есть, но Цер­ковь посе­щаю ред­ко — когда душа тянет в храм и 100­но­вит­ся понят­но, что про­100 необ­хо­ди­мо идти. Я весьма хоте­ла ребен­ка, но вра­чи ска­за­ли, что малыши навряд ли будут опосля заболевания.

Но, тем не наименее, в про­шлом году я забе­ре­ме­не­ла. На два­дца­той неде­ле УЗИ (Ультразвуковое исследование — неинвазивное исследование организма человека или животного с помощью ультразвуковых волн) пока­за­ло, что у ребен­ка про­бле­мы с поч­ка­ми — пие­ло­эк­та­зия. Посла­ли в Сама­ру. Не поеха­ла. На два­дцать 6-ой неде­ле обсле­до­ва­ние пока­за­ло ухуд­ше­ние. Спро­си­ла сове­та у мате­ри (она доктор) — мать ска­за­ла: «Молись Гос­по­ду, а вра­чи в таковой ситу­а­ции толь­ко посо­ве­ту­ют аборт».

Весьма дол­го боя­лась пой­ти в храм на испо­ведь, но все таки при­шла. Батюш­ка Алек­сандр отпу­стил гре­хи, отдал бла­го­сло­ве­ние на роды. Рождать посла­ли в Сама­ру, потому что были серьез­ные про­бле­мы с моим здо­ро­вьем и здо­ро­вьем ребен­ка. При­е­ха­ла. Снова обсле­до­ва­ние. На кон­си­ли­у­ме спро­си­ли, поче­му я не при­е­ха­ла рань­ше. Я спро­си­ла: «А чем бы вы посодействовал­ли?» — «Мог­ла бы сде­лать аборт рань­ше, а сейчас позд­но…» И нача­лись еже­днев­ные обсле­до­ва­ния. С одной поч­кой у ребен­ка 100­ло еще ужаснее, позже при­ба­ви­лось обви­тие пупо­ви­ной, позже водян­ка яич­ка. Зво­ни­ла домой мате­ри, пла­ка­ла, а она отве­ча­ла: «Молись». Моли­лась, как мог­ла, да, навер­ное, про­100 про­си­ла Пре­свя­тую Бого­ро­ди­цу и Гос­по­да о здо­ро­вье мое­го ребен­ка. Перед рода­ми мне ска­за­ли, что будут кеса­рить (у меня высо­кое дав­ле­ние, ну и зре­ние — 13 диоптрий).

Мама ска­за­ла: «Роды долж­ны быть есте­ствен­ны. Молись и не смей мыслить о кеса­ре­вом сече­нии». Под­пи­са­ла три отка­за от опе­ра­ции, вра­чи убеж­да­ли в том, что я не морду, оста­нусь кале­кой, поте­ряю зре­ние, родит­ся уродец и чего же толь­ко не гласили.

Но вот 10 октяб­ря нача­лись схват­ки. Опосля сти­му­ля­ции нача­лись силь­ные боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани), при­шел доктор, я рождать собра­лась, а он снова бума­ги сует, что с него сни­маю ответ­ствен­ность в слу­чае чего же… Напи­са­ла. Он спро­сил, поче­му я так упрям­люсь. Я отве­ти­ла, что все — в руках Гос­по­да, и у меня есть бла­го­сло­ве­ние. На что он (про себя) плю­нул и ска­зал: «Ну, тогда — конеч­но же».

От боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани) хоте­лось вопить, но мне было стыд­но кри­чать, я руга­ла себя и вслух моли­лась. Аку­шер­ка Юлия Вале­рьев­на (спа­си ее Гос­по­ди!) посодействовал­ла. Роды шли два­дцать минут, родил­ся мальчишка.

Опосля того, как я роди­ла, при­шел доктор, посмот­рел и ска­зал: «Все бы так морда­ли». Опосля родов всем было инте­рес­но, как я и что. Зре­ние не ухуд­ши­лось, дав­ле­ние оста­лось то же. Инфек­ции тоже не было, несмот­ря на то, что анти­био­ти­ки мне (как всем дру­гим) не коло­ли — аллер­гия у меня на их. Через двое суток опосля обсле­до­ва­ния ребен­ка мне ска­за­ли, что у него все в нор­ме. На 5-ый денек мы выпи­са­лись и уеха­ли домой. Вот так по воле Божи­ей была даро­ва­на жизнь мое­му отпрыску.

Кста­ти, в те деньки, что лежа­ла в област­ной кли­ни­че­ской боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ни­це, одна жен­щи­на погиб­ла от нар­ко­за при кеса­ре­вом сече­нии, и у одно­го ребен­ка не рас­кры­лись лег­кие (опосля кеса­ре­ва — о чем меня пре­ду­пре­жда­ла мама). Бла­го­да­рю Гос­по­ну и Пре­свя­тую Бого­ро­ди­цу! И спа­си­бо моей маме и стар­ше­му отпрыску Вик­то­ру за то, что моли­лись за меня и за малыша.

Анна, Самар­ская область

^ МОЛИТВА ВРАЧА

Ната­лья реши­лась на аборт на Свет­лой сед­ми­це. Уго­во­ри­ли све­кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) и род­ная сест­ра. Сама она дол­го не хоте­ла уби­вать сво­их деток, но род­ствен­ни­ки насто­я­ли и все устроили.

Ночкой во сне Ната­лье яви­лась Матерь Божия в крас­ных одеж­дах. Она при­ве­ла еще не став­шей убий­цей мате­ри двой­ня­шек в белоснежных пла­тьи­цах. Бого­ро­ди­ца запла­ка­ла о их кро­ва­вы­ми сле­за­ми. С утра Ната­лья рас­ска­за­ла этот сон сосед­кам по пала­те. И… отпра­ви­лась на аборт. Роб­кие вра­зум­ле­ния не возы­ме­ли дей­ствия, хотя двой­няш­ки раз­ви­ва­лись «без пато­ло­гий». Их участь нико­го уже не тревожила…

Позже, опосля абор­та, отхо­дя от нар­ко­за, в полу­бре­ду Ната­лья несколь­ко раз гром­ко про­100­на­ла: «Гос­по­ди, поми-и-луй!» В боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­нич­ной пала­те при всем этом всем 100­ло не по для себя, несмот­ря на пас­халь­ное теп­лое солн­це в окне…

О этом слу­чае рас­ска­за­ла мне моя супруга, ожи­дав­шая ребен­ка и лежав­шая в одной пала­те с той моло­дой жен­щи­ной. А я вспом­нил о нем тогда, когда позна­ко­мил­ся с пра­во­слав­ным участ­ко­вым вра­чом-гине­ко­ло­гом жен­ской кон­суль­та­ции № 7 г. Кур­ска Оль­гой Евге­ньев­ной Гланц.

— В нашей кон­суль­та­ции мы стре­мим­ся предот­вра­тить абор­ты, — рас­ска­за­ла Оль­га Евге­ньев­на. — Рань­ше практически каж­дая жен­щи­на мог­ла пре­рвать бере­мен­ность по «соци­аль­ным пока­за­ни­ям» на позд­их сро­ках, когда ребе­но­чек уже шеве­лит­ся. Доста­точ­но было про­100 предъ­явить вра­чам справ­ку о невы­со­кой зар­пла­те либо о пло­хих жилищ­но-быто­вых усло­ви­ях, и жен­щи­на была впра­ве тре­бо­вать сде­лать ей аборт.

Сей­час поло­же­ние несколь­ко изме­ни­лось. При­ка­зом Мин­здра­ва № 405 от 11 авгу­100 2003 г. спи­сок усло­вий, явля­ю­щих­ся осно­ва­ни­ем для пре­ры­ва­ния бере­мен­но­сти по соци­аль­ным пока­за­ни­ям, зна­чи­тель­но сокра­щен (Одна­ко, на мой взор, даже бере­мен­ность, насту­пив­шая в резуль­та­те изна­си­ло­ва­ния жен­щи­ны, не долж­на быть при­чи­ной для абор­та – Е.М.).

Доктор-гине­ко­лог Оль­га Евге­ньев­на Гланц рас­ска­за­ла мне о одном из мно­гих счаст­ли­вых слу­ча­ев из сво­ей прак­ти­ки. Сиим в летнюю пору моло­дая бере­мен­ная жен­щи­на Еле­на, 1982 года рож­де­ния, при­шла к ней на при­ем с прось­бой пре­рвать бере­мен­ность «по соци­аль­ным пока­за­ни­ям». Оде­та была весьма при­лич­но, кра­си­во, на руках доктор заме­ти­ла золо­тые укра­ше­ния, золо­тое коль­цо с над­пи­сью «Спа­си и сохра­ни». — Вы вери­те в Бога? – Оль­га Евге­ньев­на зада­ла паци­ент­ке пря­мой вопросец, но та про­дескать­ча­ла. — Позже мне все таки уда­лось пого­во­рить с ней с гла­зу на глаз, — вспо­ми­на­ет Оль­га Гланц. — Жила она, как ока­за­лось, в нор­маль­ных усло­ви­ях и, в общем, жила хорошо.

Когда я 100­ла ее отго­ва­ри­вать от абор­та, вне­зап­но в каби­не­те появи­лась ее мать, кото­рая 100­ла себя вести весьма агрес­сив­но. Мать вопль­ну­ла: «Вы тут все ненор­маль­ные! Я зна­ла нор­маль­ных вра­чей…» «Пусть мы, по-ваше­му, ненор­маль­ные, — согла­си­лась я, — но мы не убий­цы!» Было весьма сквер­но на душе, и я 100­ла про себя молить­ся. Такое быва­ет. Я про­100 моли­лась, как мог­ла, за эту совершенно еще молодую жен­щи­ну, на кото­рую ока­зы­ва­ла пагуб­ное вли­я­ние ее род­ная мама.

Я не пове­ри­ла сво­им гла­зам, когда через денек она при­шла и вста­ла на учет, этот пере­лом в ее душе про­изо­шел 10 июля, когда она была бере­мен­на уже око­ло 20 недель. Мы сде­ла­ли ей УЗИ (Ультразвуковое исследование — неинвазивное исследование организма человека или животного с помощью ультразвуковых волн), она была в шоке от того, что она уви­де­ла живо­го ребен­ка, и — отто­го, что она сама хоте­ла уничтожить сво­е­го ребен­ка! «А когда же он будет шеве­лить­ся, а каким он родит­ся?» — спра­ши­ва­ла она с боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шим эмо­ци­о­наль­ным волнением.

Позже я уви­де­ла, как она при­ча­ща­лась на празд­ник Сера­фи­ма Саров­ско­го… Я узна­ла и то, что вме­сте со сво­им пар­нем они при­ня­ли реше­ние повен­чать­ся. Еще не рож­ден­ный ребе­нок выручил их любовь: ведь если б слу­чи­лось непо­пра­ви­мое, они бы, ско­рее все­го, рас­100­лись. Невин­но про­ли­тая кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов), убий­ство раз­лу­чи­ло бы их навсе­гда. Сей­час у Елены все хоро­шо, ее бере­мен­ность про­те­ка­ет нор­маль­но, мы вме­сте с нею молим­ся, и я могу ска­зать, что это наша, вме­сте выпро­шен­ная, беременность.

— И нередко Для вас при­хо­дит­ся молить­ся за паци­ен­ток? — спро­сил я. — Есть те, за кого я молюсь каж­дый денек по бла­го­сло­ве­нию сво­е­го духов­ни­ка. Я сно­ва вспом­нил запав­ший в душу рас­сказ супруги и живо пред­100­вил для себя душе­раз­ди­ра­ю­щий крик в свет­лый пас­халь­ный денек: «Гос­по­ди, поми-и-луй!». Рядом с ней не нашлось пра­во­слав­но­го вра­ча, про­100 пра­во­слав­но­го чело­ве­ка, кото­рый не толь­ко сло­ва­ми (как нередко бес­силь­ны быва­ют сло­ва!), да и жив душой, теп­лом молит­вы к Богу оста­но­вил бы страш­ное вле­че­ние к небы­тию, к убий­ству, к погибели.

Впро­чем, ведь яви­лась же той жен­щине Сама Пре­чи­свора в сле­зах о ней, о ее детях. Не вра­зу­ми­лась. Убий­ство, навер­ное, тоже вле­чет к для себя, как вся­кая страсть. — Быва­ют тяже­лые неуда­чи, — сожа­ле­ет Оль­га Гланц. — Почаще, чем побе­ды?.. — 5­де­сят на 5­де­сят. Я счи­таю, что каж­дая неуда­ча — это моя при­част­ность к дето­убий­ству. Не сумел­ла, зна­чит, повли­ять, убе­дить, посодействовать, отвра­тить от абор­та. Я каюсь в этом на испо­ве­ди, это моя боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение), кото­рая дол­го не про­хо­дит. Я вновь и вновь рас­спра­ши­вал док­то­ра о том, как Гос­подь через нее избав­ля­ет от смер­ти еще не рож­ден­ных деток.

…Вале­рия, око­ло 20 лет, при­шла на аборт. Снова же, мать вме­ша­лась: рано рождать для тебя, дочь, выучись сна­ча­ла, полу­чи диплом, устрой­ся в жиз­ни. Ну какую толь­ко чушь не гово­рят! Про­сти­те за откро­вен­ность, но когда я вижу на при­е­ме моло­дую жен­щи­ну с матерью, меня про­би­ра­ет дрожь. Конеч­но, я не пра­ва, но это уже воз­ни­ка­ет непро­из­воль­но… Маме про­ти­во­100­ял моло­дой чело­век Вале­рии, отец еще не родив­ше­го­ся ребен­ка, кото­рый от всей души желал, что­бы она роди­ла ребен­ка. С сиим пар­нем, с его подру­гой я раз­го­ва­ри­ва­ла и при встре­чах, и по теле­фо­ну часа­ми. Это было мучи­тель­но. Она несколь­ко раз при­хо­ди­ла на аборт, в послед­ний момент спо­хва­ты­ва­лась и убе­га­ла уже из опе­ра­ци­он­ной одной из город­ских кли­ник. Сла­ва Богу, в кон­це кон­цов Вале­рия вста­ла на учет и роди­ла маль­чи­ка. С Божи­ей помо­щью уда­ет­ся кое-что сде­лать. — За Вале­рию тоже моли­лись? — Моли­лась. Гос­подь ее убе­рег от смерт­но­го греха.

Оль­га Евге­ньев­на Гланц не оди­но­ка в сво­их уси­ли­ях спа­сти жиз­ни не уви­дев­ших еще свет мла­ден­цев. Ее пози­цию раз­де­ля­ют и глав­ный доктор данной нам жен­ской кон­суль­та­ции, и ее коллеги.

В кори­до­ре кон­суль­та­ции, на стенке я уви­дел «кри­ча­щий» пла­кат: окро­вав­лен­ное, буд­то бы не дова­рен­ное в бурлят­ке, тель­це уби­то­го абор­том, под­жав­ше­го мерт­вые ножик­ки маль­чи­ка. Чьим бра­том, супругом и папой мог бы быть этот ребе­нок? О этом мог­ла бы знать та, кото­рая нико­гда не услы­шит от него свя­тое сло­во — «мать».

Евге­ний Муравлев, г. Курск

^ ЧУДЕСНОЕ ВИДЕНИЕ

Еще до мое­го рож­де­ния Гос­подь сохра­нил меня от гибе­ли, а мою маму — от смерт­но­го гре­ха. Я была чет­вер­тым ребен­ком в семье, и когда мать ходи­ла мною бере­мен­ная, то дядь­ка ее пору­гал: «Куда для тебя еще рождать!» И она реши­ла созодать аборт.

Они стро­и­ли дом, и мать весь дом — а он был нема­лень­кий — маза­ла одна. Уста­ла и при­лег­ла минут на 10 отдох­нуть — и здесь же задре­ма­ла. И в этом корот­ком сне она уви­де­ла, что на про­стенок­ке меж­ду окон вдруг выри­со­ва­лось лицо, а позже и пол­но­стью по пояс Супруг­чи­на. Он по-доб­ро­му ей улы­ба­ет­ся и гово­рит: «Ты Меня не бой­ся!» Мать отве­ча­ет: «А я и не боюсь!» — «А ты посмот­ри, что тебя ожи­да­ет, если ты сде­ла­ешь… » (Он не ска­зал сло­во «аборт», но имел его в виду). Мать гля­ну­ла, а паль­цы ее ног сви­са­ют над огром­ной про­па­стью, у кото­рой нет ни дна, ни кра­ев. Что­бы не свалиться туда, она рез­ко отшат­ну­лась вспять, и от это­го толч­ка пробудилась.

Очнув­шись, она 100­ла вспо­ми­нать, где же она виде­ла это­го Супруг­чи­ну (лицо Его было ей зна­ко­мо), и вспом­ни­ла: у ее матери в деревне была ико­на Иису­са Хри­100 — так это был Он, в точ­но­сти как на иконе. О этом мне рас­ска­за­ла сама мать, когда я, уже взрос­лой, в трид­цать лет при­шла к вере.

Татья­на Кули­ко­ва, г. Кали­нинск Сара­тов­ской области

^ ГОСПОДЬ ЗАЩИЩАЕТ МЛАДЕНЦЕВ

У каби­не­та вра­ча-гине­ко­ло­га встре­ти­ла незна­ко­мую жен­щи­ну. Пере­пу­ган­ная, какая-то изму­чен­ная, она сра­зу обра­ти­лась ко мне:

— Вы когда-нибудь абор­ты делали?

— Нет, ни в коем слу­чае… — маши­наль­но ото­зва­лась я. Сра­зу осо­знать, что кто-то может прий­ти уби­вать ребен­ка в то же самое пространство, куда я при­хо­жу выяснить о здо­ро­вье сво­е­го малы­ша, до чье­го рож­де­ния оста­лась пара меся­цев, — не выходило.

— А я вот все справ­ки собра­ла, так вра­чи каж­дый раз то одну справ­ку поте­ря­ют, то дру­гую, никак не полу­ча­ет­ся аборт сде­лать… — и всхлип­ну­ла. Толь­ко здесь, как гово­рит­ся, «дошло» до меня. Не буду пере­ска­зы­вать, что имен­но я ей дол­го-дол­го гово­ри­ла: что это жив ребе­но­чек, что через некий месяц она уже почув­ству­ет, как он тол­ка­ет­ся малень­кой ножик­кой, а через год услы­шит пер­вое «мать»… Убеж­де­ния не помо­га­ли, она в исступ­ле­нии повто­ря­ла: «Но ведь он меня бро­сил, как я его ребен­ка остав­лю… » В каби­нет вра­ча нас вызва­ли одно­вре­мен­но. На воз­му­щен­ные кри­ки жен­щи­ны доктор невоз­му­ти­мо заяви­ла: «Ну, раз вы так желай­те… Вот толь­ко 100­и­ло для вас этого­денька прий­ти — у нас аппа­рат сло­мал­ся, аборт сде­лать не можем». «Как Гос­подь защи­ща­ет это­го ребен­ка!» — поду­ма­лось мне. Одна­ко жен­щи­на про­дол­жа­ла настаивать.

— Ну, тогда поез­жай­те в … — доктор назва­ла номер близ­ле­жа­щей поликлиники.

— Вы же живе­те рядом, зна­е­те, как доехать?

— Да, я живу рядом… Как туда двигаться?

Здесь уже пере­гля­ну­лись все нахо­дя­щи­е­ся в каби­не­те. Пом­нит­ся, аку­шер­ка дол­го рисо­ва­ла ей план рас­по­ло­же­ния домов, трам­вай­ные оста­нов­ки, а она все твер­ди­ла с изум­лен­ны­ми гла­за­ми: «Не пони­маю… Не пони­маю…» Так она и ушла, «не осознав». Мне уда­лось пере­отдать ей ико­ну «Уте­ши­тель­ни­ца абор­ти­ро­ван­ных мла­ден­цев», кото­рую она крепчал­ко при­жа­ла к гру­ди. И желает­ся веровать, что Матерь Божия выручил­ла это­го малыша.

…

Ната­лья, 27-лет­няя мама полу­то­ра­го­до­ва­лой доч­ки, уве­ро­ва­ла и реши­ла оста­вить преж­нюю жизнь. Гос­подь попку­стил ей серьез­ное испы­та­ние: через пару дней опосля сво­е­го пер­во­го При­ча­стия она узна­ла, что бере­мен­на. Спра­вив­шись с сомне­ни­я­ми, отсто­яв перед род­ствен­ни­ка­ми пра­во на жизнь сво­е­го малы­ша, Ната­лья уже при­смат­ри­ва­ла бельиш­ко для кро­ват­ки ново­рож­ден­но­го в колдуна­зине, как вдруг встре­ти­ла подру­гу из «про­шло­го». В преды­ду­щие встре­чи Ната­лья не вни­ма­ла ее уве­ре­ни­ям из серии «бери от жиз­ни все». А здесь…

Подру­га рас­ска­за­ла о новейшей инте­рес­ной и денеж­ной рабо­те, про­де­мон­стри­ро­ва­ла кучу золо­тых укра­ше­ний, при­гла­си­ла в кафе, раз­го­во­ры о том, о сем… Под­текст раз­го­во­ра был ясен: хочешь так же жить — избав­ляй­ся от ребен­ка. И Ната­лья, про­шед­шая через настолько­ко испы­та­ний,… согла­си­лась. Реше­но было: наут­ро она поедет «на опе­ра­цию», а подруж­ка поси­дит с доч­кой. С утра Ната­лья собра­ла вещи в сум­ку, взя­ла денек­ги и подо­шла к иконам.

— Гос­по­ди, Гос­по­ди, — гово­ри­ла она. — Если смо­жешь меня когда-нибудь про­стить, про­сти. Я не понимаю, что со мной, но я иду уби­вать сво­е­го ребе­ноч­ка. Я таковая дрянь, Гос­по­ди… Вздох­нув, набра­ла номер подруж­ки: «Ты идешь?» А в ответ раз­да­лось некое бес­связ­ное бор­мо­та­ние; един­ствен­ное, что Ната­лья поня­ла — «уез­жаю из горо­да». Связь оборвалась.

Испу­ган­ная Ната­лья побе­жа­ла к подруж­ки­ной родне. Выяс­ни­лась жут­кая вещь: подру­га, сама мама ребен­ка-дошколь­ни­ка, в упо­е­нии от «сва­лив­ших­ся на наго­ву» средств умуд­ри­лась про­иг­рать зна­чи­тель­ную сум­му и сейчас будет скры­вать­ся! Через денек Ната­лья, очнув­шись от нава­жде­ния, помча­лась на испо­ведь и не успо­ко­и­лась, пока не услы­ша­ла над сво­ей наго­вой, покры­той епи­тра­хи­лью: «Про­щаю и разрешаю…»

Юлия Кула­ко­ва, г. Самара

^ ПУСТЬ ОН УВИДИТ СОЛНЦЕ!..

Оста­но­вись! Пусть он уви­дит солнце
Услы­шит шум весен­не­го дождика
И будет в час счаст­ли­вей­ший бессонницы
Смот­реть на звез­ды, глаз не отводя.
Для тебя лег­ко не отдать ему родиться,
Тебя не 100­нут за руки держать.
Ведь он не может даже защититься,
Не может вопль­нуть, встать и убежать!
И раз­ве не мог­ла б ты поделиться
С ним миром, лас­кой, домом и теплом?
И если нужно, даже потесниться
И отдать ему местеч­ко за столом.
Может быть он, не кто дру­гой, а этот,
Чья жизнь сейчас на ниточ­ке висит,
Ока­жет­ся уче­ным иль поэтом,
И целый мир о нем заговорит.

… А зна­ешь, незна­ко­мая моя дочень­ка, где я впер­вые уви­де­ла эти сти­хи? На стенке в жен­ской кон­суль­та­ции обыч­ной рай­он­ной поли­кли­ни­ки, рядом с пла­ка­том о вре­де абор­та. Ты не пове­ришь, но два­дцать семь годов назад так и было: жен­щин не толь­ко не убеж­да­ли созодать аборт, да и хоть как-то, хоть кое-где пыта­лись оста­но­вить. И, быть может, вот эти прон­зи­тель­ные строки:

«Ведь он не может даже защититься,
Не может вопль­нуть, встать и убежать!»,

— уда­ри­ли болью (неприятного сенсорного и эмоционального переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани или описываемое в терминах такого повреждения) в чье-то серд­це; быть может, хоть одна из десят­ков жен­щин оста­но­ви­лась — и ушла, не пере­сту­пив порог абортария.

«Ведь он не может даже защи­тить­ся…», — дочень­ка, да ведь это и о тво­ем ребе­ноч­ке ска­за­но! Он еще малень­кий-малень­кий, теп­лень­кий мяг­кий комо­чек без ручек и ножек, — но это толь­ко так кажет­ся. Все у него уже есть, подо­ожидай немно­жеч­ко, и кро­хот­ные руч­ки обо­зна­чат­ся, изва­ян­ные искус­ной рукою Твор­ца. И малень­кие ножик­ки 100­нут легонь­ко уда­рять вре­мя от вре­ме­ни в стенок­ки тво­е­го живо­та — он, твой малыш, изнут­ри будет сту­чать­ся к для тебя, вновь и вновь напо­ми­ная о для себя: мамоч­ка, я с тобой! Я рас­ту, я живу!

Девоч­ка моя, в чем, ска­жи, про­ви­нил­ся он перед тобой? За что обрек­ла ты его на мучи­тель­ную казнь?

За то, что будет неза­кон­но­рож­ден­ным? Что зачат кое-где в пья­ной ком­па­нии, неиз­вест­но даже от кого? За то, что стыд­но смот­реть в гла­за досу­жим сосе­дям? Да ведь это ты согре­ши­ла, это твой грех. За что все-таки ему — дохнуть?

За или, что на рабо­те вто­рой год не пла­тят даже нищен­скую зар­пла­ту и ты не зна­ешь, как себя про­кор­мить? А не вста­нет ли попке­рек гор­ла поли­тый мла­ден­че­ской кро­вью хле­бу­шек? Раз­ве он вино­ват в том, что при­хо­дит­ся жить в нуж­де! Удовлетворенность моя, да ведь нико­му не при­но­си­ли ни сча­стья, ни богат­ства сле­зы и кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) уби­ен­ных деток. Не с чужих слов понимаю: в наго­де и холо­де, в нуж­де и неудаче — все рав­но лег­че с детками! С ними и попла­чешь и уте­шишь­ся, и Ангел Гос­по­денек могу­чим кры­лом сво­им не раз и не два отве­дет от семьи самые свирепые напа­сти. Толь­ко помо­только­ся Богу, воз­подыхал­нешь пока­ян­но: «Гос­по­ди, по гре­нахал моим и не таковой бы муки я достой­на! Про­сти меня, Гос­по­ди, толь­ко дето­чек моих пожа­лей!..» — и отку­да что возь­мет­ся, в одно­ча­сье решат­ся нераз­ре­ши­мые про­бле­мы, и помощь при­дет — отку­да не жда­ла и не гада­ла. И Пре­свя­тая Бого­ро­ди­ца увра­чу­ет душев­ные раны, нане­сен­ные без­жа­лост­ны­ми людь­ми. Про­сти им, Гос­по­ди, не веда­ют бо, что творят!

…За или каз­нишь свое маленькое чадо, что поме­ша­ет для тебя учить­ся? За или, что 100­нет пре­гра­дой на пути к про­фес­си­о­наль­ной карье­ре? Да зна­ешь ли ты, бед­ная, сколь­ко жен­щин вот так при­но­си­ли сво­их нерож­ден­ных чад «на алтарь нау­ки» — и оста­ва­лись ни с чем? Дитя погу­би­ли, а инсти­здесь все рав­но при­шлось поки­нуть. Либо уже с новень­ким дипло­мом мыка­лись в поис­ках рабо­ты — и всю­ду слы­ша­ли ответ: «не тре­бу­ют­ся»… Тебя Гос­подь вос­тре­бо­вал к выс­ше­му при­зва­нию Мате­рин­ства, отдал для тебя вели­чай­ший дар — а ты не талант в зем­лю зары­ва­ешь, как раб лука­вый и нера­ди­вый, но соб­ствен­ное дитя!

…Дочень­ка моя незна­ко­мая, сест­ра воз­люб­лен­ная во Гос­по­де, род­ная моя — оста­но­вись! Еще не позд­но повер­нуть­ся и уйти, и поза­быть как жут­кий сон саму доро­гу в это боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­нич­ное отделение.

Пусть он уви­дит солнце!

Оль­га Ларькина

^ Не участвуйте в делах тьмы… (из писем в редакцию)

^ СКРЫТОЕ УБИЙСТВО

В одном из мно­го­чис­лен­ных писем, при­слан­ных по пово­ду молеб­на Виф­ле­ем­ским мла­ден­цам-муче­ни­кам, был затро­нут вопросец, кото­рый, я думаю, актуа­лен для мно­гих веру­ю­щих жен­щин. Идет речь о скры­том убий­стве зача­тых мла­ден­цев во вре­мя предо­хра­не­ния абор­тив­ны­ми сред­ства­ми. Моя кор­ре­спон­дент­ка напи­са­ла о том, как несколь­ко годов назад она побы­ва­ла у про­зор­ли­вой 100­ри­цы, и та откры­ла ей, что она погу­би­ла гораз­до боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше душ (назва­ла кон­крет­ное чис­ло), чем счи­та­ла, пото­му что предо­хра­ня­лась абор­тив­ны­ми средствами.

Страш­но осо­зна­вать, но грех дето­убий­ства во утро­бе мате­ри лежит тяже­лым кам­нем и на тех, кто, напри­мер, поль­зо­вал­ся внут­ри­ма­точ­ной спи­ра­лью, ибо она гробит уже опло­до­тво­рен­ную яичке­клет­ку, другими словами авто­ма­ти­че­ски совер­ша­ет мини-аборт.

Опосля оче­ред­но­го молеб­на мла­ден­цам-муче­ни­кам ко мне подо­шла жен­щи­на и спро­си­ла, нуж­но ли ей зака­зы­вать о сво­ем здра­вии этот моле­бен, если абор­тов она не дела­ла, но у нее 100­я­ла спи­раль? Конеч­но, нуж­но. И так же необ­хо­ди­мо молить­ся о загуб­лен­ных мла­ден­че­ских душах, как и опосля очевидно­го аборта.

Кро­ме того, тем, кто поль­зо­вал­ся абор­тив­ны­ми сред­ства­ми во вре­мя предо­хра­не­ния, нужно подой­ти к свя­щен­ни­ку и попро­сить, что­бы он про­чи­тал по треб­ни­ку спе­ци­аль­ную глаза­сти­тель­ную молит­ву супруге, егда извер­жет мла­ден­ца. К сожа­ле­нию, не все еще зна­ют, что опосля абор­та, выки­ды­ша, искус­ствен­ных родов, если уж слу­чил­ся таковой страш­ный грех, жен­щи­на обя­за­на прий­ти в цер­ковь за данной нам глаза­сти­тель­ной молит­вой. В про­тив­ном слу­чае ей не толь­ко нель­зя при­ча­щать­ся, да и вхо­дить в храм. Как нель­зя и при­сту­пать к цер­ков­ным таин­ствам, имея внут­ри спи­раль — ору­дие каз­ни нерож­ден­ных малышей.

Скры­тое убий­ство зача­тых мла­ден­цев страш­нее очевидно­го. Ведь жен­щи­на в этом слу­чае уже даже не зна­ет, сколь­ко абор­тов она уже сде­ла­ла, сколь­ко жиз­ней отня­ла, ибо оно при­туп­ля­ет осо­зна­ние гре­ха (неко­то­рые и не счи­та­ют это убий­ством), а сле­до­ва­тель­но, и пре­пят­ству­ет истин­но­му пока­я­нию, сле­зам рас­ка­я­ния, через кото­рые толь­ко и можем мы спа­сти свою душу.

Иерей Сер­гий Гусель­ни­ков, кли­рик Кирил­ло-Мефо­ди­ев­ско­го собо­ра г. Самары

^ …ГУБИТ И САМУЮ ДУШУ ЕГО

…Я совершенно не пони­маю, что тво­рит­ся сей­час с вра­ча­ми. Как монах я не желал вни­кать в это, одна­ко мои при­хо­жан­ки при­хо­дят ко мне и рас­ска­зы­ва­ют. Ока­зы­ва­ет­ся, практически каж­дой бере­мен­ной жен­щине, если она забо­ле­ет, пред­ла­га­ют сде­лать аборт, гово­рят: ребе­нок родит­ся уро­дом. Это что — диверсия?

Сколь­ко деток роди­лось у зна­ко­мых нам при­хо­жан (отец Иоанн слу­жит на подво­рье мона­сты­ря в хра­ме Свя­той Тро­и­цы в Остан­ки­но) под эти угро­зы — какие все пре­крас­ные малыши!

Ино­гда меня спра­ши­ва­ют: а если нет средств к содер­жа­нию ребен­ка, что все-таки, луч­ше его родить и дать в дет­дом? Конеч­но, луч­ше! Таковым обра­зом ребе­нок полу­ча­ет пра­во на жизнь, а ты не согре­ша­ешь смерт­но, не нару­шишь запо­ведь «не убий»! Гово­рят о эман­си­па­ции и о пра­вах, как насчет глав­но­го пра­ва ребен­ка — на жизнь? И я имею в виду не толь­ко жизнь телес­ную, но то, что ожидает нас за ней — жизнь нескончаемую.

Зна­ет ли жен­щи­на, уби­вая сво­е­го мла­ден­ца в утро­бе сво­ей, что она гробит не толь­ко тело его — мне и гово­рить не желает­ся, все и так зна­ют, что сколь­ко бы ни было ему от зача­тия, денек либо неде­ля, он уже чело­век, суще­ство, име­ю­щее душу! — но гробит и самую душу его? Ведь некре­ще­ных мла­ден­цев ожидает то же, что и некре­ще­ных взрос­лых — их не отпе­ва­ют в храме!

Раз­го­во­ры о пла­ни­ро­ва­нии семьи, спи­ра­лях и про­ти­во­за­ча­точ­ных сред­ствах я счи­таю изоб­ре­те­ни­ем некий адской маши­ны! Не могу осознать, но тво­рит­ся что-то немыслимое.

Иеро­мо­нах Иоанн, Опти­на пустынь

^ «ПЛАМЕННЫЕ МЛАДЕНЦЫ»

Не достаточно кто зна­ет, что на Руси, в бого­спа­са­е­мом вят­ском крае, суще­ство­вал пеший крест­ный ход к месту тра­ги­че­ской гибе­ли 3-х не достаточно­лет­их бра­ти­ков. Веру­ю­щие шли из Вят­ки, Сло­бод­ско­го, Белоснежной Холу­ни­цы через Клим­ков­ку до дерев­ни Под­го­ре­но, поэто­му рань­ше крест­ный ход назы­вал­ся Климковским.

Исто­рия гибе­ли 3-х не достаточно­лет­их бра­тьев тако­ва. 20 янва­ря 1883 года в почин­ке Под­гор­ском Пет­ро­пав­лов­ско­го при­хо­да (центр — село Еле­во) отец мно­го­дет­но­го семей­ства Геор­гий Воро­нин, не выне­ся голод­но­го пла­ча деток, в помут­не­нии рас­трибунал­ка зару­лупил в под­по­ле топо­ром, а потом бро­сил в огнь сво­их млад­ших сыно­вей: Димит­рия 7‑ми лет, Илю­шу 4‑х лет и 2-ух­лет­не­го Василия.

(Страш­ное зре­ли­ще! Но наименее волшебство­вищ­ны­ми убий­ца­ми явля­ем­ся и мы, избав­ля­ясь от сво­их затре­пе­тав­ших под серд­цем деток).

100­ро­жи­лы ска­зы­ва­ют, что в момент сожже­ния мла­ден­че­ских тел из печи выпорх­ну­ли три голу­бя, ука­зы­вая на зна­ме­ние Божие.

Уби­ен­ные маль­чи­ки 100­ли почи­тать­ся как свя­тые муче­ни­ки. В их память были соору­же­ны три часов­ни, напи­са­на ико­на с лика­ми одно­имен­ных им пра­во­слав­ных свя­тых — Васи­лия Вели­ко­го, Димит­рия Солун­ско­го и Илии Про­ро­ка. К месту гибе­ли деток каж­дый год сте­ка­лись палом­ни­ки из гра­дов и весей вят­ской зем­ли. Они моли­лись о сво­их нуж­дах, бра­ли волшебство­дей­ствен­ную воду из колод­ца воз­ле дома, где жила семья Воро­ни­ных, при­но­си­ли пока­я­ние и полу­ча­ли исце­ле­ние от недугов.

Ико­на Небес­ных Покро­ви­те­лей маль­чи­ков нахо­ди­лась в Пет­ро­пав­лов­ской церк­ви села Еле­во, где были кре­ще­ны заму­чен­ные крош­ки, где их при­ча­ща­ли. Есть сви­де­тель­ства о чуде­сах от данной нам иконы.

Опосля закры­тия Елев­ско­го хра­ма образ хра­нил­ся у одной из при­хо­жа­нок, кото­рая с боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шой неохо­той, опосля дол­гих упра­ши­ва­ний насто­я­те­ля Все­х­свят­ской церк­ви горо­да Белоснежная Холу­ни­ца Киров­ской обла­сти пере­да­ла ее хра­му, объ­яс­нив при­чи­ну сво­е­го упор­ства тем, что ей веле­но было вер­нуть ико­ну в Елев­скую цер­ковь, когда та вновь откро­ет­ся. В насто­я­щее вре­мя Елев­ская свя­ты­ня пору­га­на и без­дей­ству­ет, но мест­ные жите­ли ее почи­та­ют, молят­ся у забро­шен­ных стенок — зна­чит, храм существует.

В 1962 году по поста­нов­ле­нию пра­ви­тель­ства было пре­кра­ще­но люд­ное хож­де­ние на реку Вели­кую. Сле­ду­ю­щим пунк­том было запре­ще­ние Клим­ков­ско­го крест­но­го хода. Свя­тые часо­вен­ки раз­ру­ши­ли, коло­дец перепахали.

И вот в 2000 году по бла­го­сло­ве­нию архи­епи­ско­па Вят­ско­го и Сло­бод­ско­го Хри­сан­фа крест­ный ход к «Пла­мен­ным мла­ден­цам» возобновился.

Он выхо­дит еже­год­но из горо­да Белоснежная Холу­ни­ца от церк­ви Всех Свя­тых (это един­ствен­ный дей­ству­ю­щий храм в районе).

Начи­ная с 2001 года, по бла­го­сло­ве­нию архи­епи­ско­па Вят­ско­го и Сло­бод­ско­го Хри­сан­фа, крест­ный ход к «Пла­мен­ным мла­ден­цам» будет нала­гать­ся духов­ни­ка­ми как епи­ти­мия для делав­ших абор­ты жен­щин и совет­чи­ков к это­му бого­про­тив­но­му делу: мужей, вра­чей и дру­гих «доб­ро­же­ла­те­лей», чьи­ми «бла­ги­ми» сове­та­ми вымо­ще­на доро­га в ад. А так­же для тех, кто при­ни­мал про­ти­во­за­ча­точ­ные таб­лет­ки, пото­му что это то же дето­убий­ство, толь­ко на пер­вых часах беременности.

Весьма важ­но под­нять на такую молит­ву деток. Бери­те в крест­ное шествие к «Пла­мен­ным мла­ден­цам» сво­их деток, пра­во­слав­ные, — сыно­вей и дочек. Если незапятнанные дет­ские души будут заня­ты бла­гим дела­ни­ем, у их не оста­нет­ся ни вре­ме­ни, ни сил на гре­хи, кото­ры­ми так бога­то наше раз­вра­щен­ное вре­мя. Малыши, кото­рые молят­ся за сво­их нерож­ден­ных бра­ти­ков и сест­ри­чек, в буду­щем нико­гда не 100­нут сами детоубийцами.

Деньки памя­ти «Пла­мен­ных мла­ден­цев»: 20 января/2 фев­ра­ля (денек гибе­ли) и 20 июля/2 авгу­100, когда Свя­тая Цер­ковь празд­ну­ет память Про­ро­ка Илии (по име­ни одно­го из деток). Начи­ная с 2001 года, крест­ный ход, как в преж­ние вре­ме­на, будет выхо­дить в путь в Ильин денек.

Анна Ильин­ская

^ ПОД ЗАЩИТОЙ ГОСУДАРЯ

При­ня­тое в прав­ле­ние Царя-муче­ни­ка Нико­лая II зако­но­да­тель­ство было совер­шен­ным и осно­ва­но на Законе Божи­ем и запо­ве­дях Божи­их. Так, пре­ры­ва­ние бере­мен­но­сти было запре­ще­но. Мно­го­дет­ные мате­ри и семьи поощ­ря­лись. Чело­век, нахо­дясь еще в утро­бе мате­ри, чув­ство­вал забо­ту Сударя.

Одна­жды Нико­лаю II сооб­щи­ли, что у одно­го из низ­ших чинов появи­лась трой­ня. Он ода­рил деток дет­ским при­да­ным и тре­мя натель­ны­ми кре­сти­ка­ми с раз­ны­ми по цве­ту гай­тан­чи­ка­ми. Вызвав отца семей­ства, сооб­щил ему, что с этого момента он будет полу­чать допол­ни­тель­но 40 руб­лей еже­ме­сяч­но. 100­яв­ший рядом с Госу­да­рем Цеса­ре­вич Алек­сей ска­зал: «А от меня ты будешь полу­чать еже­ме­сяч­но еще 70 рублей».

Не 100­ло Царя. И что все-таки? В 1920 году из Супруге­вы при­е­ха­ла «желез­ная леди рево­лю­ции» В. Лебе­де­ва с тре­бо­ва­ни­ем о обя­за­тель­ном про­из­вод­стве абор­тов вра­ча­ми-гине­ко­ло­га­ми жен­щи­нам Рос­сии, с тре­бо­ва­ни­ем убеж­отдать жен­щин, что это полез­но для их здоровья!

В нояб­ре 1920 года нахо­дя­щим­ся на одре болез­ни Лени­ным был под­пи­сан декрет о обя­за­тель­ном про­из­вод­стве абор­тов. Вра­чей-гине­ко­ло­гов, отка­зы­ва­ю­щих­ся про­из­во­дить эти опе­ра­ции и убеж­отдать жен­щин в поль­зе это­го, увольняли.

У нас и сейчас обя­зы­ва­ют всех вра­чей-гине­ко­ло­гов про­из­во­дить абор­ты, и состав­лен гра­фик в жен­ских кон­суль­та­ци­ях, по кото­ро­му они обя­за­ны в абор­та­ри­ях уби­вать мла­ден­цев с согла­сия мате­рей этих неро­див­ших­ся детей.

Убий­ство Царя име­ло мно­го дале­ких целей, в том чис­ле и раз­ру­ше­ние семьи. Троц­кий писал в 30‑х годах: «Снова Рос­сия 100­ла бур­жу­аз­ной, сно­ва в ней культ семьи». Они хоте­ли уни­что­жить семью. Семья — малая Цер­ковь, и таковым, обра­зом осу­ществ­ля­лось раз­ру­ше­ние всей Церк­ви. Семья Царя — обра­зец семьи, ико­на семьи. Но оста­ет­ся надеж­да на то, что сей­час, когда уни­что­же­ние семьи дости­га­ет пре­де­ла, совер­шив­ша­я­ся нако­нец кано­ни­за­ция Царя 100­нет вроде бы соби­ра­ни­ем рус­ско­го наро­да в еди­ную семью и воз­вра­ще­ни­ем блуд­но­го отпрыска к папе собственному.

^ СЛОВО ПАСТЫРЯ

Вско­ре опосля рож­де­ния Богом­ла­ден­ца Хри­100 правитель Ирод, кото­рый пра­вил в то вре­мя в Иудее, зная, что родил­ся буду­щий Правитель, пове­лел най­ти Мла­ден­ца, что­бы пре­отдать Его смер­ти, чтобы не было пре­тен­ден­тов на цар­ский пре­стол. Когда же поис­ки не увен­ча­лись успе­хом, пове­лел умерт­вить всех мла­ден­цев до 2 лет, живой­ших тогда в горо­де Виф­ле­е­ме. Так за один денек были уби­ты 14 тыщ виф­ле­ем­ских малышей.

Этого­денька мы с вами уже практически догна­ли царя Иро­да, потому что уби­ва­ем еже­днев­но по всей Рос­сии око­ло три­на­дца­ти тыщ младенчиков!

Но у него был все­го один таковой денек в жиз­ни, а у нас — каж­дый денек таковой!

Сей­час мно­го гово­рят о воз­рож­де­нии Рос­сии. С чего же его начи­нать? Для того, что­бы начать воз­рож­отдать эко­но­ми­ку, куль­ту­ру, нужно пере­стать совер­шать самые страш­ные гре­хи. Мы долж­ны пере­стать уби­вать сво­их деток!.. Кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) уби­тых мла­ден­цев пада­ет на весь род убий­цы. Дитя рож­да­ет­ся, а над ним уже тяго­те­ет пре­ступ­ле­ние роди­те­лей, и от это­го гре­ха малыши обыч­но 100­но­вят­ся неуправ­ля­е­мы­ми. Кто окру­жа­ет ребен­ка сей­час? Отец и мама — убий­цы бра­ти­ка, сест­рен­ки. При­хо­дит в гости тетя — тетя тоже убий­ца. Есть бабуш­ка — и бабуш­ка убий­ца. Все — убий­цы! Какие вырас­здесь малыши?!

Страш­но то, что неко­гда Свя­тая, Русь пре­вра­ти­лась в стра­ну убийц!

Вот он — ответ на этот мучи­тель­ный вопросец, тер­за­ю­щий в послед­ние годы мно­гих, поче­му мы сейчас — с Богом — зажи­ли ужаснее, чем тогда — без Бога? Пото­му что сейчас, когда отвер­сты две­ри тыщ хра­мов, к сиим две­рям стру­ят­ся только тонень­кие ручей­ки из моря рус­ско­го наро­да. А реки из это­го моря текут к другим две­рям: к две­рям ресто­ра­нов, баров, кази­но, дис­ко­тек, секс-шопов, абор­та­ри­ев. И удив­лять­ся нужно не тому, что жизнь 100­ла ужаснее, а тому, что мы еще вооб­ще живые. При всех-то наших про­грам­мах поло­во­го вос­пи­та­ния, алко­го­лиз­ме, гомо­сек­су­а­лиз­ме, про­сти­ту­ции, нар­ко­ма­нии и про­чих мер­зо­стях, из кото­рых наи­мер­зост­ней­шая, конеч­но же, мас­со­вая бой­ня сво­их соб­ствен­ных, не успев­ших родить­ся деток. И при всем этом — еще живые! Вот чему сле­ду­ет удив­лять­ся без­мер­но — дол­го­тер­пе­нию Божию!

При­зва­ние вра­чей — спа­сать жизнь. Каким же государств­ным обра­зом оно пере­вер­ну­лось с ног на наго­ву, и вра­чи 100­ли тво­рить пря­мо про­ти­во­по­лож­ное — гробить жизнь?

Вра­чи! Будь­те чест­ны, рас­ска­жи­те сво­им паци­ент­кам обо всем, что их ожи­да­ет во вре­мя абор­та и опосля него. Толь­ко назы­вай­те вещи сво­и­ми име­на­ми: ребен­ка — ребен­ком, а не «про­дук­том бере­мен­но­сти», убий­ство — убий­ством, а не вос­100­нов­ле­ни­ем мен­стру­аль­но­го цик­ла» и т.д. Рас­ска­жи­те обо всех ослож­не­ни­ях опосля абор­та, о вос­па­ли­тель­ных и инфек­ци­он­ных забо­ле­ва­ни­ях, о том, что легаль­ность абор­та никак не дела­ет его без­опас­ным. На этот счет суще­ству­ет пря­мо некий заго­вор дескать­ча­ния. Напри­мер, при абор­те может раз­вить­ся кро­во­те­че­ние. Если под рукою вра­ча не ока­зы­ва­ет­ся необ­хо­ди­мо­го если­че­ства донор­ской кро­ви, погибель неиз­беж­на. Но при­чи­ной смер­ти назы­ва­ет­ся поте­ря кро­ви, а не аборт. Ино­гда и донор­ская кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) не предот­вра­ща­ет погибель, а только отда­ля­ет ее. Напри­мер, опосля пере­ли­ва­ния кро­ви жен­щи­на забо­ле­ва­ет сыво­ро­точ­ным гепа­ти­том и через несколь­ко меся­цев уми­ра­ет. Диа­гноз 100­вят — «гепа­тит», но дей­стви­тель­ная при­чи­на смер­ти — аборт!

Вра­чи! Рас­ска­жи­те сво­им паци­ент­кам и о мно­гом дру­гом, что вы зна­е­те луч­ше меня: во сколь­ко раз воз­рас­тет у их веро­ят­ность выки­ды­шей и преж­де­вре­мен­ных родов при сле­ду­ю­щей бере­мен­но­сти, как отра­зит­ся убий­ство это­го ребен­ка на здо­ро­вье их буду­щих деток, если они будут. А, быть может, боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше уже деток у их не будет! И о этом рас­ска­жи­те! Быть может, этот ребе­но­чек, кото­ро­го мать сей­час соби­ра­ет­ся уничтожить, ока­жет­ся и един­ствен­ным, и нико­гда уже не позна­ет она без­мер­но­го мате­рин­ско­го сча­стья — при­нажимать к гру­ди теп­лое, род­ное малень­кое дитя, уви­деть его довер­чи­вые, широ­ко откры­тые гла­за, услы­шать дет­ский лепет, и сре­ди это­го лепе­та — пер­вое сло­во: «Мать!» Дай­те данной нам маме посмот­реть, как лупит­ся серд­це ее малы­ша! Если же и опосля все­го это­го най­дет­ся таковая мама, кото­рая будет про­дол­нажимать наста­и­вать на абор­те, что созодать тогда? Но есть и здесь выход без убий­ства. Пусть родит и даст в дет­ский дом: «Не жела­ешь вос­пи­ты­вать сама — вос­пи­та­ют дру­гие, толь­ко не убивай!»

Как лег­ко­мыс­лен­но зву­чат этого­денька наши оправ­да­ния и само­из­ви­не­ния: «Было надо закон­чить инсти­здесь», «Не хоте­лось пло­дить нище­ту», «Ребе­но­чек мог боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ным родить­ся» либо «Мама мог­ла при родах уме­реть»… Нужно для тебя закон­чить инсти­здесь — так сна­ча­ла закон­чи, а позже уж всту­пай в брак и рожай деток. Не хочешь пло­дить нище­ту — не пло­ди, кто застав­ля­ет? Живи цело­муд­рен­но! Но если уж не усто­я­ла и зачал­ся мла­ден­чик, — для чего же его убивать?!.

Вра­чи нахо­дят, что ребе­нок может родить­ся боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ным — но ведь вра­чи, слу­ча­ет­ся, и оши­ба­ют­ся! Пусть родит­ся, если и впрямь ока­жет­ся боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ной — и тогда убьешь! Ново­рож­ден­но­го нажимал­ко? Поче­му же нерож­ден­но­го — еще наиболее малень­ко­го и без­за­щит­но­го — не нажимал­ко?! И еще: если болезнь – доста­точ­ная при­чи­на, что­бы уничтожить чело­ве­ка, давай­те тогда поуби­ва­ем всех боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ных, осо­бен­но без­на­деж­ных в первую оче­редь — уж они-то точ­да и очевидно муча­ют­ся и нам сколь­ко хло­пот достав­ля­ют! Если мож­но уби­вать деток, кото­рые еще толь­ко пред­по­ло­жи­тель­но могут ока­зать­ся боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ны­ми — тогда этих-то и подав­но сле­ду­ет уничтожить! Ну что ж, давай­те поот­ры­ва­ем им руки-ноги, либо побро­са­ем в кот­лы с соля­ным веществом…

Гово­рят: роды в неко­то­рых слу­ча­ях 100­вят под угро­зу здо­ро­вье и жизнь мате­ри. На войне спа­са­ют дру­гих, чужих людей, рискуя жиз­нью. Поче­му же мама не может риск­нуть жиз­нью, спа­сая свое род­ное дитя? Она же — мама! Умрет?! Но если умрет, спа­сая сво­е­го ребен­ка, так за такое само­по­жерт­во­ва­ние ско­рее все­го спо­до­бит­ся рая, а если умрет дето­убий­цей — где окажется?..

Вроде бы она ни бод­ри­лась и ни гово­ри­ла для себя, что это необ­хо­ди­мо и ино­го выхо­да нет, — аборт все­гда вызы­ва­ет у жен­щи­ны глу­бо­кие пере­жи­ва­ния, чув­ство боли (переживание, связанное с истинным или потенциальным повреждением ткани), сты­ну и невос­пол­ни­мой утра­ты. Когда она бере­ме­не­ет, что бы там ни гово­ри­ли ей «умные люди» о «скоп­ле­нии кле­ток» либо о «комоч­ке», каки­ми бы дово­да­ми рас­трибунал­ка она сама себя ни уго­ва­ри­ва­ла, — душа ее твер­до зна­ет, и в под­со­зна­нии это чет­ко отпе­ча­та­но, что в ее теле рас­тет ребе­нок! И если она изме­ня­ет сво­е­му при­зва­нию и при­ни­ма­ет реше­ние пре­рвать эту заро­див­шу­ю­ся в ней жизнь, это осквер­ня­ет осно­ву основ ее жен­ской природы.

Жен­щи­ны Рос­сии! Когда ваших деток уби­ва­ли в Афга­ни­стане и Чечне, ваше­му воз­му­ще­нию не было пре­де­ла, и это хоро­шо: нужно воз­му­щать­ся неспра­вед­ли­во­сти, наси­лию и злу, где бы они ни встре­ча­лись! Но там все-же погибпл­ли еже­днев­но еди­ни­цы, десят­ки людей. А тут в Рос­сии — погибпл­нут еже­днев­но око­ло три­на­дца­ти тыщ, каж­дый денек ухо­дит из жиз­ни целая диви­зия! Погибпл­нут в звер­ских муче­ни­ях, не снив­ших­ся ника­ким душ­ма­нам! Погибпл­нут самые без­за­щит­ные, не спо­соб­ные даже позвать на помощь! Уби­ва­ют­ся с согла­сия их род­ных мате­рей, и в ответ на эти вой­ю­щие про­яв­ле­ния зла — гро­бо­вое дескать­ча­ние, за исклю­че­ни­ем ред­ких про­те­сту­ю­щих голосов.

Люди рус­ские! И супруг­чи­ны, и жен­щи­ны! Род­ные! Всем нам нужно про­спеть и осознать, что на тер­ри­то­рии наше­го род­но­го Оте­че­ства идет необъ­яв­лен­ная вой­на: на одной 100­роне — взрос­лые, на дру­гой — их не успев­шие родить­ся малыши. Эта вой­на име­ет ту осо­бен­ность, что в ней нет и не быть может выиг­рав­шей 100­ро­ны. Малыши погибпл­нут сра­зу и оче­вид­но, мас­со­во, без вся­ко­го сопро­тив­ле­ния. Взрос­лые отде­лы­ва­ют­ся пона­ча­лу ране­ни­я­ми. Опосля пер­вых воен­ных «удач», их ожи­да­ет гне­ту­щий «пост­во­ен­ный син­дром», пре­вра­ща­ю­щий их в душев­ных, а нередко — и в физи­че­ских калек.

Для чего нам эта вой­на без побе­ди­те­лей?! Род­ные! Заклю­чим ско­рее мир — с Гос­по­дом, с наши­ми детками — пере­100­нем уби­вать наших малыши­шек, наших буду­щих сооте­че­ствен­ни­ков, наше буду­щее. Ведь если через лет 5­де­сят по про­100­рам Рос­сии будут блуж­отдать тол­пы ино­род­ных при­шель­цев, а остат­ки рус­ских будут им при­слу­жи­вать, это будет толь­ко наша вина, вина и супруг­чин и жен­щин, вина тех, кто не желает 100­но­вить­ся папой и мате­рью. Но и тогда сетовать не на кого!

Свя­щен­ник Алек­сандр Захаров

^ Покаяние

^ Что все-таки созодать тем, кому совесть не дает покоя?

Преж­де все­го осо­знать тяжесть это­го гре­ха и при­не­сти пока­я­ние на испо­ве­ди. Нужно так­же попро­сить свя­щен­ни­ка отдать епи­ти­мью — цер­ков­ное нака­за­ние для исправ­ле­ния чело­ве­ка, кото­рое при­вле­ка­ет милость Божию.

Епи­ти­мья носит не иску­пи­тель­ный, а дис­ци­пли­нар­ный харак­тер и сооб­ра­зу­ет­ся с духов­ным и телес­ным состо­я­ни­ем каю­ще­го­ся, она стро­го инди­ви­ду­аль­на. Епи­ти­мия, дан­ная одно­му, не быть может авто­ма­ти­че­ски пере­не­се­на на всех. Име­ют зна­че­ние воз­раст, состо­я­ние здо­ро­вья, сте­пень воцер­ко­в­лен­но­сти каю­ще­го­ся и мно­гое дру­гое, вклю­чая внеш­ние происшествия.

Но что еще воз­мож­но, кро­ме испо­ве­ди и епи­ти­мий, назна­чен­ных свя­щен­ни­ком? Здра­вый смысл под­ска­зы­ва­ет, что те, кто избав­ля­лись от деток, долж­ны, при­не­ся пока­я­ние… их рождать: «супруга (…) спа­сет­ся через чадо­ро­дие, если пре­бу­дет в вере и люб­ви и в свя­то­сти с цело­муд­ри­ем» (1Тим.2:14–15). К сожа­ле­нию, этот спа­си­тель­ный и наи­бо­лее вер­ный путь для боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­шин­ства каю­щих­ся уже невоз­мо­жен по воз­рас­ту. Но у тех, кто рас­ка­и­ва­ет­ся в гре­хе дето­убий­ства, ино­гда есть взрос­лые малыши, кото­рые долж­ны пере­стать созодать абор­ты. Хоть позд­но, пусть даже во вто­ром поко­ле­нии, но пре­рвет­ся эта цепоч­ка пре­ем­ствен­но­сти греха.

Обыч­но жизнь людей, погу­бив­ших мла­ден­цев в утро­бе, омра­ча­ет­ся раз­лич­ны­ми скор­бя­ми: оди­но­че­ство, без­дет­ность, семей­ные про­бле­мы, труд­но­сти с вос­пи­та­ни­ем деток, рас­строй­ство душев­но­го и телес­но­го здо­ро­вья, бед­ность. Нередко чело­век не может изба­вить­ся от гне­ту­ще­го чув­ства напрасно про­жи­той жизни.

Но еще есть один спо­соб облег­чить свою совесть. Еже­днев­но в Рос­сии совер­ша­ют­ся тыся­чи абор­тов, при­чем не кое-где в отда­лен­ном месте, а рядом с нами: на сосед­ней ули­це, в сосед­нем доме, в ближ­нем подъ­ез­де. Мно­гие из тех, кто идёт в абор­та­рий, дела­ют это неосо­знан­но. Кто по моло­до­сти, по глу­по­сти, по незна­нию, кто под вли­я­ни­ем сте­че­ния сию­ми­нут­ных обсто­я­тельств, под внеш­ним дав­ле­ни­ем либо даже про­100 так, пото­му что посо­ве­то­ва­ла подруж­ка либо род­ствен­ни­ца. Нередко в труд­ной ситу­а­ции рядом не ока­зы­ва­ет­ся чело­ве­ка, кото­рый может ска­зать прав­ду, объ­яс­нить, в чем дело, ока­зать мораль­ную, а быть может, и мате­ри­аль­ную под­держ­ку. Таковым чело­ве­ком може­те стать вы. Не нужно мыслить, что нуж­но мно­гое. Нередко быва­ет доста­точ­но про­явить любовь, объ­яс­нить и рас­ска­зать о воз­мож­ных необ­ра­ти­мых послед­стви­ях абор­та, о том, что это грех. Ино­гда быва­ет доста­точ­но пода­рить чело­ве­ку пач­ку пеле­нок, что­бы оста­но­вить от убий­ства сво­е­го ребен­ка. И дело не толь­ко в 100­и­мо­сти самих пеле­нок, а преж­де все­го в живом уча­стии. Пред­ставь­те для себя, как не достаточно нуж­но, что­бы спа­сти чело­ве­че­скую жизнь, и не толь­ко жизнь это­го несчаст­но­го ребен­ка, но всех его буду­щих деток и внуков.

В посла­нии св. апо­100­ла Иако­ва гово­рит­ся: «Обра­тив­ший греш­ни­ка от лож­но­го пути его спа­сет душу от смер­ти и покро­ет мно­же­ство гре­хов» (Иак.5:20). И еще: «Спа­сай взя­тых на погибель, и неуже­ли отка­жешь­ся от обре­чен­ных на уби­е­ние?» (Притч.24:11). Оче­вид­но, что тот, кто спа­са­ет ребен­ка от абор­та, спа­са­ет чело­ве­че­скую жизнь, а зна­чит покры­ва­ет и свои гре­хи. Те, кто в про­шлом совер­ша­ли абор­ты, полностью мог­ли бы ока­зы­вать мате­ри­аль­ную помощь тем, кто соби­ра­ет­ся сде­лать аборт, что­бы оста­но­вить их. При­чем не фор­маль­но, а ока­зать кон­крет­ную, ощу­ти­мую помощь. Гос­подь, видя пока­я­ние и плод, достой­ный пока­я­ния, дела мило­сер­дия, спа­си­тель­ное тер­пе­ние скор­лупи, силен поми­ло­вать любо­го каю­ще­го­ся грешника.

Свя­щен­ник Мак­сим Обухов

Совер­шив­шим этот грех сле­ду­ет опа­сать­ся 2-ух край­но­стей: оправ­ды­вать грех, пре­умень­шать его зна­че­ние, и дру­гая край­ность — впа­отдать в отча­я­ние, кото­рое есть выс­шая фор­ма уны­ния, состо­я­ние безыс­ход­но­сти. Чело­ве­ку кажет­ся, что выхо­да нет. Как оправ­да­ние гре­ха, так и отча­я­ние при­во­дит к одно­му резуль­та­ту: чело­век лиша­ет­ся пока­я­ния — един­ствен­но­го пути к духов­но­му возрождению.

Пока­я­ние при­но­сит опре­де­лен­ное облег­че­ние душам уби­тых деток, ведь меж­ду ними и роди­те­ля­ми оста­ют­ся некоторые неви­ди­мые свя­зи. Но пока­я­ние долж­но быть сопря­же­но с дву­мя усло­ви­я­ми: пер­вое — не повто­рять гре­ха и 100­рать­ся посодействовать дру­гим, чем воз­мож­но, что­бы они не совер­ши­ли это­го пре­ступ­ле­ния. Вто­рое — молить­ся за уби­ен­ных мла­ден­чи­ков и тво­рить мило­сты­ню, кото­рая может при­не­сти душе уби­то­го опре­де­лен­ную удовлетворенность. Когда жен­щи­на будет посе­щать храм, испо­ве­до­вать­ся и при­ча­щать­ся, когда в каж­дом живом ребен­ке она будет созидать отоб­ра­же­ние уби­то­го ею мла­ден­ца и про­яв­лять к ним забо­ту и любовь, то души ее деток в это вре­мя будут чув­ство­вать утешение.

На том све­те мама уви­дит сво­их деток, и если она не может отдать им кре­ще­ния, то, по край­ней мере, смо­жет ска­зать им: «Я совер­ши­ла вели­кий грех перед вами, но позже сде­ла­ла все, что могла».

Архи­манд­рит Рафа­ил (Каре­лин)

Мит­ро­по­лит Рязан­ский и Каси­мов­ский Симон ( †1.09.2006) сове­то­вал тем, кто совер­шил грех дето­убий­ства, а так­же всем соучаст­во­вав­шим в этом гре­хе испол­нять сле­ду­ю­щее правило:

Каж­дый денек в тече­нии 1 года:

— 10 покло­нов с пока­ян­ной молит­вой «Боже, мило­стив буди мне греш­ной и спа­си уби­ен­ных чад моих» (по состо­я­нию здо­ро­вья еже­днев­ные покло­ны мож­но испол­нять до кон­ца жизни);

Вла­ды­ка гово­рил, что еже­днев­ных покло­нов за этот грех нужно бы назна­чать боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)­ше, да толь­ко люди по немо­щи сво­ей могут оста­вить испол­не­ние и это­го не достаточно­го количества.

— до кон­ца жиз­ни — нико­го не осуж­отдать. (Помни, что ты гре­ха­ми сво­и­ми пре­вос­хо­дишь любо­го тяж­ко­го грешника);

— до кон­ца жиз­ни — если видишь ближ­не­го в чем-либо нуж­да­ю­щим­ся — помо­ги ему.

…

В Сама­ре в хра­ме Свя­тых Рав­ноап­о­настолько­ных Кирил­ла и Мефо­дия каж­дую послед­нюю суб­бо­ту меся­ца слу­жат моле­бен Виф­ле­ем­ским мла­ден­цам. 100­и­мость 5 руб­лей (на год — 65 руб­лей, с уче­том еще 1 молеб­на, 11 янва­ря, в денек памя­ти Виф­ле­ем­ских младенцев-мучеников).

Мож­но зака­зать моле­бен о сво­ем здра­вии (адресок хра­ма: 443031 г. Сама­ра, ул. Ново-Садо­вая, 260, Кирил­ло-Мефо­ди­ев­ский собор. Насто­я­те­лю про­то­и­е­рею Вик­то­ру Ушатову).