Жёсткие ограничительные меры и всеощая самоизоляция, связанные с предотвращением распространения коронавируса, в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шинстве городов уже сошли на нет.
Уже позади самые бурные эмоции, истерики, страхи. На первый план выходят глубинные переживания, исподволь отравляющие наше здоровье, разрушающие наше спокойствие, расшатывающие нерв (составная часть нервной системы; покрытая оболочкой структура, состоящая из пучка нервных волокон)ную систему.
Хоть какой конфликт несёт с собой потрясающие возможности для диагностики собственного психического состояния, собственного душевного здоровья. И именно сейчас, когда накал страстей немного поутих, когда появилась возможность немного наиболее здраво мыслить, пришло время проводить срезовую инвентаризацию собственных разрушающих страстей. Заняться самодиагностикой.
Если судить по обществу в целом, то ярче всего во время вынужденной и далеко не всегда соблюдаемой самоизоляции проявились такие реакции, как:
1. ужас, доходящий иногда до паники;
2. отрицание реальности вируса, невзирая на есличество заболевших и погибших, игнорирование того, что «100тистика» давно вышла за пределы теленовостей в реальную жизнь: знакомым боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ным отрицающие вирус соседи и друзья 100вят любые другие «невинные» диагнозы, отказываясь веровать в ковид-19;
3. снаружи самая бурная реакция — агрессия, гнев, злоба.
Причин для гнева немало, начиная с личной безответственности и безалаберности отдельных лиц и организаций и заканчивая иногда доходящими до абсурда ограничительными мерами.
Но равнодушие отдельных людей к соблюдению мер общественной безопасности – несоблюдение дистанции, масочного режима и даже карантина боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ными — у нас достигает таковых масштабов, что гнев в данном случае пере100ет быть адресокным. Это недовольство, на самом деле, толпой. Другими словами, это – безадресная злоба, а значит – бессильная и бесполезная. Подобную злоба человеку инстинктивно желается персонализировать. Найти «виноватого». Поэтому сознание концентрируется на процессах, которые, вроде бы, контролируемые, и которые не только сами контролируются кем-то сверху, да и направлены на ту либо иную степень контроля собственного поведения человека. В первую очередь идет речь о ограничительных мерах самоизоляции.
Действительно, реализация этих мер не всегда соответствует реальной жизни.
Например, требование социальной дистанции перечеркивается переполненным общественным транспортом. Далеко не во всех городах в троллейбус либо автобус было ограничение на посадку не наиболее 10 человек. Про маршрутки и говорить нечего.
Либо вот разумное требование карантина для заболевших и тех, кто с ними контактировал, — как оно сочетается с необходимостью этим же боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ным ходить/ездить в поликлинику на уколы, обследования и т.п. своим ходом, общественным транспортом?
А для того, чтобы добиться разумных действий от обязанных реагировать организаций, для сохранения собственного здоровья, не говоря уж о предотвращении эпидемии, зачастую приходится обрывать горячие полосы Минздрава и Роспотребнадзора.
Ну как здесь не злиться на врачей, на систему? На весь мир?
Тут снова наблюдается интересный момент переноса вины на другой объект.
Безалаберность, почаще всего, проявляется «на местах» — в отдельных учреждениях либо подразделениях этих учреждений. Пресловутый человеческий фактор.
При всем этом в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шинстве случаев нажималобы «наверх» довольно быстро приводят к вос100новлению справедливости. И значит, сверху принимаются серьёзные меры по обеспечению помощи людям.
Но человеку 100новится безумно страшно от того, что он беззащитен перед болезнью лицом к лицу с нерадивым врачом либо чиновником. И срабатывает государствный выверт сознания: в том, что доктор не желает идти на дом к боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ному легкой формой коронавируса, человек обвиняет не врача, а правительство.
Происходит перекос зон ответственности в сознании самого человека, искажая его восприятие реальности, нарушая адекватность его мироощущения. Люди забывают, что мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков) сколько угодно может посылать сигнал в сломанный палец — палец не будет работать, пока не срасздесься кости. Болен палец, а не мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков).
Но… Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)но же. И затуманенное страстями сознание невольно скатывается в соблазн обвинить во всем «мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков)» — власти, правительство, лично Президента и даже некоторый «мировой комплот».
В философии для преодоления подобных искажений мышления существуют так называемые «бритвы» — логические инструменты, позволяющие отбривать, отбрасывать не многовероятные объяснения. Одной из самых известных является «бритва Хэнлона». Ее сущность в том, что не следует приписывать в первую очередь злому умыслу то, что полностью могло произойти воследствие невежества либо невнимательности. Одна из формулировок этого принципа: Существует сатиричная британская версия этого принципа
Однако философские рассуждения хороши, когда сознание не затуманено чувством несправедливости и поглощающим душу страхом. В ситуации же с коронавирусом и сопутствующей пандемии вынужденной самоизоляцией у боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шинства людей нет ни внутреннего равновесия, ни некий точки опоры. Нет чувства сохранности.
И это выплёскивается в виде злости. Злости яростной, болезненной, бессильной – и разрушающей. Разрушающей¸ в первую очередь, собственную душу человека.
Кажется, есть множество связанных с самоизоляцией причин бояться, негодовать — злиться.
Про100, без систематизации перечислим некоторые поводы для раздражения и гнева, которые звучали и звучат в этот непростой период:
Вынуждают посиживать дома против воли.
Ограничивают свободу.
Дискриминация по возрасту.
«Нас обманывают» в целом и в частности – недоверие к статистике.
Безалаберность медработников.
Насмешки над верящими в вирус прямо до оскорблений.
Истерия и нахалство в вебе.
Разочарование бессмысленностью ограничительных мер: многие прогуливаются без масок, толпы в транспорте.
Нарушение режима боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ными, свободное перемещение по многонародным местам потенциальных разносчиков заразы.
Масок и фармацевтических средств вообще не хватает.
Разочарование от бессмысленности карантина — долго и тщательно соблюдаешь карантин, выходишь на работу, в общество — и заболеваешь.
И др.
Усугубляет ситуацию экономическое эхо пандемии: снизилась прибывальщина. Возникли проблемы с кредитами. Господдержка слабая. Многие мелкие «конторы» закрылись. Многие люди лишились на время либо насовсем работы и заработной платы.
Несомненно, все эти поводы реальны. Нельзя сказать, что они глобальны и коснулись всех и каждого. Однако их распространенность достаточно высока, чтобы вызывать недовольство не отдельных граждан, а социальных групп и общества в целом.
Нарастает общественная злоба, и отдельному человеку 100новится сложнее противо100ять возникающему в хаосе чувству безнадежности. В которой-то мере злоба – это попытка вырваться из отчаяния.
Тем наиболее что нашей повседневностью стал выматывающий ужас — за себя, за близких. Ужас смерти. Ужас остаться без качественной помощи, подогреваемый слухами и собственным негативным опытом.
И здесь наше страстное естество снова преподносит сюрпризы. Внезапно ярко, как только бывает в ситуации катастроф, высветилось то, что у многих ужас за себя боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше, чем ужас за близких. Боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше, чем любовь к ближнему. Не у всех, слава Богу, но…
А еще проявился ужас реального общения и ужас перед необходимостью решать проблемы. Оказавшись наедине со своими близкими, люди не выдерживали реальности. В некоторых регионах в летнюю пору отмечено резкое возрастание числа разводов.
Но еще сложнее пришлось тем, кто не смог безболезненно пережить ограничение физического общения и внешней активности. Несмотря на наличие современных средств связи, еще весной начался бум депрессивных состояний и истерик депривации (невозможности удовлетворять свои потребности). 100ит отметить, что депривация сама по для себя способна вызывать агрессивные реакции. Чем боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ше зависимость от мирского, тем в боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)шей степени. Ужас перед лишением всего, что человеку нужно реально либо кажется ему необходимым, действительно затуманивает разум.
А ведь на самом деле, человека не про100 «выключили» из привычного мира. Его словно поставили лицом к лицу с самим собой. А верующие люди оказались перед необходимостью остаться наедине с собой лицом к лицу с Богом.
Неимоверно страшная для многих из нас ситуация.
А там где ужас – там рука о руку с ним идет гнев как некоторое инстинктивное средство саморегуляции, предохраняющее от саморазрушения.
Самое опасное для души в данном случае — заблуждение, основанное на знании о разделении гнева на праведный и неправедный, на неверном понимании того, что такое праведный гнев.
Дозволение для себя гневаться происходит из заблуждения о сущности гнева. Важно понимама, что гнев – это не осознание того, что кто-то поступает плохо, хотя зачастую и вызван, кажется, ощущением попранной справедливости. Гнев – это одна из страстей человечьих.
Гнев — это состояние возбуждения, состояние, исходящее не от разума, а от чувства.
Нередко говорят о том, что гнев – это природное собственныйство человека. Однако христианские мыслители объясняют, что речь при всем этом может идти только о природе человека ветхого, подверженного страстям.
Гнев может сочетаться с другими страстями. И сам он быть может следствием греховной страсти, в первую очередь, гордыни:
Таковым образом, если вы улавливаете внутри себя то либо другое проявление гнева, изливающегося наружу, то диагноз однозначен: ваша душа боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)на страстью. Либо страстями. И нужно вовремя распознать болезненные симптомы, чтобы суметь искоренить эту душевную хворь.
Что все-таки получается? Неужели нужно совершенно не гневаться, спокойно относиться даже к греховному поведению? Оставить, как есть, все нарушения порядка, халатикность и так дальше?
Это не так. Исправлять ситуацию нужно. Но нужно постоянно помнить слова Псалмопевца: « (Пс. 4:5). Помнить, что мы должны ненавидеть грех, но обожать человека.
К сожалению, в реальности мы совершенно не отделяем человека от греха. Мы забываем (либо не знаем) о том, что гнев праведный – это только гнев против греха, и принести пользу гнев может только когда мы «прп. Иоанн Кассиан Римлянин).
Слишком нередко люди под знаменем справедливости провозглашают собственный гнев праведным, они злятся на все, что не согласуется с их собственным чувством данной для нас самой справедливости.
Вме100 этого нужно прилагать все возможные усилия по исправлению ситуации, но не руководствуясь гневом, а рассудочно, здраво, с мозгом. 100вя своей целью не воздаяние за произошедшую несправедливость, а предотвращение зла в будущем.
Гнев жаждет возмездия. Гневающийся находит удовольствие в наказании.
А исправление ситуации, установление разумного порядка вещей, гармонии в отношениях людей и совершаемых делах требует доброго рассудительного сердца.