За год в России фиксируется порядка полумиллиона случаев инсульта, и 99% людей не знают, что в этот момент созодать
Что такое инфаркт?
Это когда для тебя 37 лет, ты сидишь на диванчике, говоришь по телефону — и вдруг в нагове происходит чпок, перед глазами возникает пресловутый черный туннель и ты начинаешь бессвязно бормотать что-то типа: «Нет, я не желаю… Нет, только не сейчас… Пожалуй100, не нужно…»
Это когда ты вдруг внезапно смертельно устаешь, долго-долго пытаешься набрать номер супруги, не видя клавиш, чтобы сказать в трубку: «Что-то случилось… Мне плохо… Да, я попробую открыть дверь…», позже сползаешь с чудана и начинаешь долгий путь к входной двери, на животе, потому что в нагове ад, перед глазами тьма, а руки и ноги пере100ли быть твоими.
Это скорая, реанимация, капельницы, кусочек синего неба в окне и острая зависть ко всем, кто может дернажиматься вертикально.
Это бодрый глас врача: «Повезло для вас, если б немножко в 100рону ударило, мы бы с вами не разговаривали. А так — только гемианопсия».
Гемианопсия — это выпадение полей зрения, одно из следствий инсульта. Либо, как его по-научному называют врачи, острого нарушения мозгового кровооращения. В моем случае — ишемического типа: это когда сосуд закупоривается. А бывает геморрагического — когда сосуд разрывается. Если б в том месте, где он у меня закупорился, он разорвался, я бы с врачом тоже не разговаривал. Повезло два раза.
Повезло? Я не вижу ничего от центра и направо. Представьте: вы едете в машине, а половина лобового стекла и все боковые окна с одной 100роны зарисованы черной краской. Это подфартило?
Повезло. Если б удар пришелся в другую зону мозга, я бы мог потерять речь либо способность двигаться либо про100 умереть. А я живой, говорю, двигаюсь. Только вижу не все. И не буду созидать, как раньше, никогда.
Что было дальше? Опосля реанимации — про100 отделение, три недели лечения, позже домой, ВТЭК, инвалидность. И необходимость как-то приучаться жить с дефектом, о котором окружающие и не подозревают. Ведь гемианопсию не видно снаружи.
Весьма неприятный недостаток: я могу налететь на кого-либо либо что-то, что справа от меня. Весьма непро100 в толпе, в метро, в транспорте. Сначала я задумывался, что нужно надеть черные очки, как слепому, и взять трость. Типа «осторожно, не вижу». Позже решил, что нет, буду учиться, осваиваться, придумывать лайфхаки. Даже выгоду стал извлекать из своей особенности: повернешься к чему-то неприятному зоной гемианопсии — и вроде как это неприятное пропалло. Ну и снова же — бесплатный проезд в транспорте поди плохо?
По сути годы опосля инсульта оказались одними из самых насыщенных в моей жизни. Я объездил полмира, начал двигаться танцевать танго… Настолькоко ярчайших эмоций, мне кажется, я не переживал никогда. Быть может, потому, что помнил тот мгновенный чпок, туннель и собственное нажималкое лепетание: «Нет, не сейчас… Пожалуй100, не нужно…».
Перечитал начало этого абзаца и сообразил, что нужно вставить в него одно важное слово: насыщенными оказались годы опосля инсульта. Потому что со мной случился и . Эта болезнь имеет неприятное собственныйство возвращаться. У кого когда. У меня — через 6 лет.
Я снова был дома. Проснулся ранним днем и подумал: «О, как прикольно!» Не вижу не только справа, да и кусками в оставшейся левой части. Сейчас я уже был в курсе, что это и что созодать.
Снова боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение)ничка, капельницы, снова месяцы на бюллетене. И снова повезло. Второй инфаркт ударил в ту же зону мозга. Я снова хожу, говорю — только вижу действительность совершенно уже кусочками. Не могу прочитать слово — одни буквы есть, другие во тьме. Не могу увидеть курсор на дисплее. Не могу найти на пустом 100ле вилку…
А еще у меня началась депрессия. Потому что я не знал (и не понимаю) причин моего инсульта. Не знают их и медики, несмотря на колоссальные усилия выяснить. Есличество специалистов, аналиклич, исследований, версий, предположений и затраченных на все это средств не желаю даже суммировать. А определенности ноль. Где и когда ударит в следующий раз? А если я буду не дома? А в транспорте? Если я упаду на улице? Меня будут обходить — как пьяного, как бомжа? А если я умру прямо на уроке, перед своими учениками?
Я стал бояться. Мир скукожился вокруг меня безнадежно сдутым пузырем. Мне потребовался психолог, антидепрессанты, умный невролог, остеопат и много месяцев, чтобы я снова распрямил плечи, сел в самолет, вышел на танцпол…
Мне снова повезло. Мне вообще везет — на людей прежде всего. Я никогда не оставался один. Опосля первого инсульта выпускники и ученики собрали огромную сумму средств, чтобы я мог вылечиваться и жить. Рядом со мной всегда была моя семья. Я живу в Москве, где много врачей и медицинских центров с хорошим оборудованием. Мне сделали сложную операцию на сердце, найдя открытое овальное окно — возможный источник микротромбов в мозг (центральный отдел нервной системы животных, обычно расположенный в головном отделе тела и представляющий собой компактное скопление нервных клеток и их отростков). И все время ко мне стучатся люди с вопросами «как посодействовать?», «что вам создать?».
Тест: симптомы инфаркта
Как определить инфаркт у близкого человека? Как распознать инфаркт у сидящего напротив пассажира в транспорте?
Но так везет не многим. Внезапно провалившийся в болезнь человек нуждается в самой разнооразной поддержке: и лечебной, и реабилитационной, и психологической, и материальной. А главное, что его жизнь на полном ходу налетает на глухую стену — и останавливается. Он выбит из седла, обескуражен, раздавлен, беспомощен. Окружающие люди, те, чей черед еще не пришел, должны о этом знать.
А еще они должны знать, что созодать. Куда бежать, кого просить, где взять. Они — особенно близкие — тоже нуждаются в помощи. У их — своя мера отчаяния и одиночества.
Поэтому всеми силами нужно приветствовать возникновение таковых организаций, как ОРБИ — фонд по борьбе с инсультом. Важно, что у нас в стране появилась горячая линия, куда может обратиться каждый, столкнувшийся с данной нам болезнью. Когда приходит инфаркт, нередко все решают минуты. В идеале хоть какой человек должен знать, на что эти минуты должны быть потрачены. Но это в идеале — а в реальности? Мы ленивы, нелюбопытны и опоминаемся, только когда нас клюнет жареный петушок.
Не ожидайте петуха. Запишите сейчас нужные телефоны и положите их в кошелек, в паспорт, в карман. Почитайте о симптомах инсульта, о правилах первой помощи. И помогите фонду, чем сможете.
А он позже поможет для вас. Если, не дай Бог, для вас это будет нужно.