Фаина Раневская была гордой и неописуемо одинокой дамой. У нее было все и не было ничего. Да, судьба подарила ей шанс повстречать собственного человека, но… Фаине Георгиевне тогда было чуток за 50, ее избранник был женат, а их неописуемо трогательный роман продлился два года – в 1949 году Федор Толбухин скоропостижно скончался. Это один из самых малоизвестных эпизодов из жизни актрисы…
В один прекрасный момент Раневскую спросили: была ли в ее жизни любовь?
«Как же, — произнесла актриса. Вот было мне девятнадцать лет, поступила я в провинциальную труппу и сходу же и втюрилась. В первого героя-любовника! Уж таковой красавчик был! А я-то, правду сказать, жутка была, как смертный грех. А в один прекрасный момент он вдруг подступает и гласит роскошным своим баритоном: «Деточка, вы ведь около театра комнату снимаете? Так ожидайте сейчас вечерком буду к для вас в семь часов».
Я побежала к антрепренеру, средств в счет жалованья взяла, вина накупила, пищи всякой, оделась, накрасилась. Сижу, жду. В семь нету, в восемь нету, в девятом часу приходит опьяненный и с бабой. Гласит мне: «Деточка, погуляйте где-нибудь пару часов…».
С того времени не то, что влюбляться, глядеть на их не могу: гады и подлецы!»
По сути у Фаины все-же случилась мощная, но поздняя любовь к женатому мужчине. Человек, встреча с которым перевернула жизнь актрисы имел высочайший генеральский чин и был обласкан русской властью, которую так терпеть не могла Раневская. Но, как молвят, сердечку не прикажешь.
И даже решительная, грозная Фаина с неуживчивым нравом не совладала со своими эмоциями.
Их встреча произошла в 1947 году в дверях 1-го из тбилисских ресторанов, где актриса ужинала с друзьями. Как обычно, Фаине Раневской что-то не понравилось, молвят, это была не прожаренная семга, и она поторопилась удалиться из заведения. При выходе ей придержал дверь человек в золотой фуражке и в штанах с лампасами.
— Ах, благодарю! Тут такие двери, что без помощи швейцара я постоянно боюсь быть зажатой меж створками.
Таковой «маскарадный» костюмчик швейцара нисколечко не смутил Раневскую, так как в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) было стильно ставить в дверях ресторанов парней в штанах с «генеральскими лампасами», по сути широкими нашитыми красноватыми лентами.
— Но я, извините, не швейцар — прозвучал слегка обиженный глас.
Раневская подняла глаза. Перед ней стоял высочайший, прекрасный военный. — Боже мой! Товарищ генерал, простите благородно!
— Я не генерал. С нотами обиды в голосе дал ответ военный. — Я маршал.
Вот так, по-раневски оригинально, произошла встреча Фаины с Федором Толбухиным — маршалом Русского Союза, известным военачальником, героем Величавой Российскей войны.
Но в тот момент актриса лицезрела впереди себя не мощного военного и уверенного внутри себя мужчину, а обиженного мальчишку, серьезно расстроившегося тем, что его приняли за обслуживающий персонал. Это неописуемо подкупило Фаину, которая и сама была весьма искренним человеком.
— Так это сам маршал открывал мне двери? В жизни не забуду! — без всякого притворства воскрикнула ошеломленная Раневская.
Обязано быть, Толбухина тронула искренностью актрисы и он предложил подвезти ее.
Но Раневская не была бы Раневской, если б вот так просто согласилась на настолько приятное предложение. Актриса с присущей ей драматичностью произнесла, что опосля всех этих страшных запахов ресторана ей нужно проветриться.
К слову Толбухин тоже не сходу вызнал либо сделал вид, что не вызнал известную актрису.
Внимательно взглянув на Раневскую, с некой робостью он произнес: простите, вы весьма похожи на актрису, которая игралась в кинофильме…
— И на какую же? — обогнала его Раневская, стараясь скрыть разочарование.
Она была уверена, что на данный момент снова услышит опостылевшую ей фразу «Муля, не нервируй меня». Но Толбухин начал поражать Фаину Георгиевну с первых минут их знакомства.
Оказывается, он запомнил ее по роли мачехи, которую она восхитительно сыграла к притче «Золушка».
С этого искреннего признания и начался их маленький, но необыкновенно страстный роман.
В тот вечер они бродили по старенькому Тбилиси до глубочайшей ночи. Говорили обо всем в мире и много смеялись.
А позже начали встречаться. Естественно, потаенно. А по-другому было нереально, ведь у Федора Ивановича была семья, детки и служба. Фаина Раневская соображала все, ни на чем не настаивала и была счастлива уже от того, что это встреча случилась в ее жизни, пусть даже в 51 год.
Единственным человеком, с которым она тогда поделилась своим счастьем, была близкая подруга и наставница Павла Вульф: «Он чудный! Он необычно дивный человек», призналась ей актриса.
Раневская никогда не веровала в случайность скоропостижной кончины Толбухина. Тем наиболее, что незадолго до погибели, если веровать Фаине Георгиевне, она получила предложение стать женой маршала. Не успела.
Естественно, Раневская не могла не попрощаться с возлюбленным человеком. Она достала для себя пропуск на похороны и тихо, спрятав лицо под вуалью, простилась со своим счастьем.
Спустя некоторое количество дней опосля похорон Раневская придет к дочери собственной подруги Ире Вульф и преподнесет ее отпрыску Алексею подарок — небольшую заводную машинку. Она весьма обожала мальчишку и постоянно баловала его. Но в тот денек тетя Фаина была необыкновенно печальная и неразговорчивая. О этом в собственной книжке напишет сам Алексей Щеглов, когда станет взрослым.
Всеми возлюбленная актриса погибла в 1984 году. В крайние годы ее одиночество скрашивало единственное существо — дворняжка по кличке Мальчишка, которого актриса подобрала на улице и выходила…
«Бывало, понимаете ли, сядет у окна,
И глядит, глядит, глядит в небо голубое:
Мол, когда умру — я встречу его там,
И вновь тогда он назовет меня по имени!
Какая, в сути, забавная вышла жизнь,
Хотя, что быть может привлекательнее,
Чем посиживать на облаке — и, свесив ножки вниз,
Друг дружку именовать по имени!»
По материалам: WellWel