Не надо становиться иной, довольно просто быть. Дама от природы цельная и прекрасная. И на каждую красоту найдется любящий ценитель. Не стоит ее демонстрировать, выставлять, искажать. Да, довольно просто быть…
Все дамы желают быть прекрасными, чтоб их обожали мужчины. Это ясно. Непонятно лишь, почему почти все дамы, мечтая о добросовестной любви, начинают с обмана.
Я вижу дам, юных и взрослых, каждую по-своему прекрасную, с изюминкой (ответ на загадку). Вижу, как они не принимают свою естественную соблазнительность и желают стать еще лучше, понимая красоту как-то весьма по-своему. Накручивают прически, закрашивают лица, оголяют ноги, тем обворовывая красоту, данную природой, и становясь блеклыми под броским макияжем, обычными, как безликие барби на Мисс Вселенная, привлекая таковых же безликих кенов для обычной недлинной супружеской игры, чтоб, как обычно, обмануться в конце. С чего же начинается обман? С губной помады.
Не ожидай от вселенной царевича, если не можешь быть принцессой без обмана.
Если лезешь из кожи вон, чтоб показать из себя модель — поймаешь такового же нарцисса, задерешь юбку — зацепишься колготками за сального сластолюбца, пойдешь в ночной клуб на «мясной рынок» — сторгуешься задаром с разовым охотником, будешь молодиться — усыновишь инфантильного мальчугана, захочешь манипулировать — попадешь на такового же лукавца либо недотепу, и опять будешь плакать в подушечку, что мужчины перевелись. Не лукавь, и мир не будет иронизировать в ответ.
Обман — очень резкое слово, за ним просто кроется ужас показаться безобразной. Безобразных дам нет. Я не встречал. Есть лишь те, кто пробует нас в этом уверить. Я безобразная, потому взгляни, как я раскрасила губки, реснички, как углубила декольте и оголила бедро. Больше во мне ничего нет, потому все внимание на экран: на дисплее реклама, а за экраном только провода и пыль.
Мой учитель, тувинский шаман, говаривал: «Краса дамы — шея матка!» Не могу ручаться научно, но подтвержу, что мой энтузиазм к даме никогда не пьется с лица. Мое возбуждение не вырастает из ее фигуры, тем наиболее обнаженной. Это неинтересно, не впору и не к месту. Притяжение случается еще поглубже, притягивает внутренний свет, источник которого чувствуется вправду кое-где в женском животике.
Мужик влюбляется в естество, природу дамы, а лицо и фигура вызывают восхищение уже опосля.
Поэты, воспевающие узкий стан, пухлые губки и длинноватые реснички, просто обрисовывают отражение этого света на теле дамы. Влюбленный мужик будет воспевать равно и худобу и полноту и сам будет удивляться, как рушатся его заблаговременно выстроенные неживые образы красы: нужно же, я был уверен, что она не в моем вкусе.
Самая прекрасная дама для меня — беременная. Ей непринципиально наружное, ее мысли снутри, в ребенке, вся ее жизнь ориентирована вовнутрь, она слушает себя, гладит животик, ступает медлительно и так трогательно-неуклюже. Она понимает дар и сияет женственностью. Мужчины изменяются в лице при виде беременных, стают посильнее, благороднее. Это приметно и весьма прекрасно.
Моя возлюбленная часть дамского тела — животик. Мягенький, чуток округленный, загадочный холм, прячущий несметные сокровища. Отсюда начинается дама, ее сила, ее притяжение. Не напрасно дамские практики соединены с отпусканием напряжений в животике, с танцем животика и т.д.
С Аюной мы познакомились в критериях, когда я был меньше всего склонен знакомиться и потому не направил внимания ни на ее красоту ни на разум. Маленькая встреча на 10 минут, но, уже прощаясь, я ощутил, что нужно увидеться еще, что эта дама несет снутри что-то принципиальное для меня, для нас обоих. Мы ничего для этого не делали, не казались, просто были сами собой. Доверились не обстановке, не очам, а чему-то большему, и живем в доверии до этого времени.
Нас притягивает то, чего же нет в нас. Зрелая дама делает полярность и притягивает зрелую мужскую энергию.
Мы, мужчины, не воспринимаем красоту лишь очами. Это было бы очень скучновато. Мы сканируем каждое движение: поворот головы, походку «от ноги», положение колен сидя, глас. Мы ощущаем грацию. Ее недозволено скопировать, приобрести, научиться у моделей, которые, к слову, преуспели в манерности, но не в грации. Грация неповторима, ей одарена любая дама, но быть может заперта под твердым животиком, под горьковатыми убеждениями.
Даме проще, чем мужчине — ей не нужно кем-то становиться, ей довольно просто быть, и она уже цельная, достаточная, прекрасная. Мужчины одноклеточные, но лишь на 1-ый взор, мы клюем на то, что лицезреем, но ценим совсем другое. Мужик все равно отыщет, различит, расшифрует вашу красоту, если его не путать и не мешать. На каждую красоту найдется любящий фанат, поэт либо царевич, как желаете. Не стоит ее демонстрировать, выставлять, искажать. Довольно просто быть.
По материалам: Александр Баранов