Можно осознать родителей, которые доверяют учителю душу, разум и тело собственного малыша, а почему никаких проступков не прощают. Учитель не должен увечить деток (в любом смысле слова). С иной стороны, учительская профессия, мягко говоря, сложная. Так что все-таки происходит по другую от родителей сторону «баррикад»? О этом пишет сама учительница…
Сейчас случилось ужасное. Я заматерилась на уроке. От бессилия. Сходу же побагровела, извинилась. Постыдно до этого времени. Слава богу, посиживали «мои детки». Класс, в котором непреличная лексика — не позор учителя, а показатель собственного человека. Посмеялись нужно мной и запамятовали (я надеюсь). Прибежала виниться к подруге, сотруднике. В ответ не тихий кошмар, не ошеломление и осуждение: «Что-то рано ты, в конце первой четверти. Меня обычно прорывает к концу года».
Весьма нередко читаю в вебе о ситуациях, в которых учитель показал себя непрофессионально: заклеил ребёнку рот скотчем, написал на лбу слово, оскорбляющее человеческое достоинство, стукнул, возник в нетрезвом состоянии, бросил в обидчика мелом, оскорбил бездействием, довел до слёз очень бурной попыткой навести дисциплину либо сам зарыдал на уроке.
И со стороны, с людской позиции, это глубоко некорректно. Учителю доверяют душу и тело ребёнка, и он не должен их увечить. Понимаю родителей, которые не спускают учителям таковых обид. Но, находясь по другую сторону баррикад, не могу строго никого инкриминировать.
Помню, в прошедшем году тоже сорвалась. В конце года семиклассник до таковой силы довёл меня, что я кинула в его сторону его же учебником. Слава богу, не попала, лишь шуму наделала. А вышло это поэтому, что пропустила время, когда опять стоило начать принимать успокоительные и антидепрессанты. А вообще-то, я — флегматик, мне само строение психики помогает.
Вот и выходит, что любящим, понимающим, компанейским, внимательным учителем в наше время быть может лишь тот, кто глушит своё сознание продуктами.
За год из шкафа «уходит» баночка валерьянки, и то лишь на срочные нужды, опорожняемая, обычно, трясущимися руками. Каждую недельку слышу, как мой папа, учитель технологии, таковой же терпеливый человек, орет по 30 минут кряду. В один прекрасный момент он, постоянно мощный и выдержанный, заходя в школу, тихо пробормотал: «Помоги, господи».
Почему учителя перевоплотился в истериков? Почему всё почаще слышно в СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы) о недостойном поведении преподавателей? Весьма просто: запредельная перегрузка (по другому не выжить), полная власть бюрократии, потребительское поведение учеников, препядствия снутри обычно дамского коллектива, семейные коллизии (куда уж без их?). Перегрузка в три ставки уже не стала быть нонсенсом, две ставки у филолога — актуальная необходимость. Восемь часов ведёшь уроки, два часа — на тетради, час-два — на подготовку к урокам. 12 рабочих часов, плюс семья, кастрюли, уроки с ребёнком.
Восемь часов стресса, который не сбрасывается опосля работы, а только скапливается к концу недельки.
А на выходные — на дачу копать картошку, перестирывать и переглаживать бельё, закупаться продуктами. Ну либо писать нескончаемые отчёты, свойства, рабочие программки, заполнять два-три вида журналов, заниматься местной методической работой, обрабатывать анкеты, инспектировать олимпиады, проводить диагностики… Благопристойная часть картонной волокиты откровенно никому не нужна и употребляется только как подстраховка перед проверяющими органами. Работа эта глупа и превращает творческий труд преподавателя в отупляющее наполнение безграничных форм. В «свободное» от работы время — вечер воскресенья, к примеру.
И вот пришёл таковой вот вялый от работы учитель домой, да ещё со стопочкой тетрадей под мышкой, а дома — такие же вялые и задёрганные члены семьи — кто начальством, кто поставщиком, кто учителем геометрии… Потом семейные битвы над домашним заданием и ссоры из-за рядовых ситуаций, а наутро опять восемь уроков, отчёт, который необходимо было сдать позавчера, а на выходные опять без отдыха. А к концу месяца заработная плата, даже при запредельной перегрузке только чуть закрывающая ипотеку и питание.
Да и сами предки учеников нередко являются испытанием на крепкость. Или полная вера ребёнку даже при описании им абсурдных ситуаций (учитель украл учебник), или полное недоверие ребёнку, и тогда нескончаемые звонки преподавателю, даже если он на свидании, в зале, на больничном. Ну и 3-ий вариант — полное недоверие учителю. Я даже не стала ходить на родительские собрания к чужим классам, поэтому что наблюдаю там лишь заведомую злость.
Если учитель юный, означает, неплохим он быть не может; если серьезный, жёсткий, требовательный — нам такового не нужно, очень трудно; если хороший, старый, попустительствующий — не подступает, «распускает класс».
Ну а уж если есть конфликты снутри коллектива, травля либо просто градация на приближённых к директору и челядь, то выходит совершенно обидно. Есть вариант, предложенный всеми возлюбленным премьером, — уйти. Дескать, не нравится, так мы и не держим. Свято пространство пусто не бывает.
Лишь ах так быть тем, кто живёт в деревнях либо моногородах? А как поступить тем, кто свою профессию любит, о учительстве грезил и иной судьбы для себя находить не желает? Привыкать к унижению, нищенству, медлительно выгорать, полжизни непереносить свою работу. Даже наслаждение от собственного предмета либо самого процесса преподавания не компенсирует смертельную вялость. И семейные ценности не постоянно выручают. А пенсионерам каково, работающим до того времени, пока ноги не откажут? Вот и учат поколение, от которого зависит будущее страны, задёрганные, истеричные, выгоревшие люди, которым нужно как-то прожить от заработной платы до заработной платы.
По материалам: mel.fm