«Окруженная со всех сторон Хаосом, убивавшим, как Система, Лидия Чуковская воплощала Норму — моральную, грамматическую, стилистическую», —
Самуил Лурье, из статьи «На расстоянии строчки».
Поэт и детский писатель Корней Чуковский в июле 1925 года написал в собственном дневнике: «С Лидой у меня установилась тесноватая дружба. По вечерам мы ведем сердечные беседы — и мне больше видна ее мучительная судьба впереди. У нее удивительно великодушный нрав, который не гнется, а лишь ломается»…
Корней Иванович был всесоюзным любимчиком, обласканным властью, а имя его дочери оказалось под запретом.
У старшей дочери Корнея Чуковского, Лидии, литературный талант проявился с детских лет, и с выбором профессии заморочек не было — она удачно поступила в Институт искусств на литературоведческое отделение.
Но скоро жизнь преподнесла ей 1-ый противный сюрприз — арест и следующая ссылка в Саратов. Поводом для этого послужил непродуманный поступок одной из ее подружек, которая на машине Корнея Ивановича без разрешения с его стороны напечатала антисоветскую листовку.
Обвинили в этом Лидию, и, хотя она была ни в чем не повинна, подставлять свою подругу не стала. И уже тогда проявился несгибаемый нрав данной хрупкой девицы.
Она категорически отказалась от предложения сотрудничества с НКВД (Народный комиссариат внутренних дел СССР — центральный орган государственного управления СССР по борьбе с преступностью и поддержанию общественного порядка в 1934—1946 годах, впоследствии преобразован в МВД СССР) в обмен на преждевременное освобождение. И все же благодаря хлопотам и прошениям собственного отца заместо назначенных 3 лет ссылка продлилась 11 месяцев.
Опосля окончания института она некое время работала в отделении Детгиза, которым в ту пору управлял Самуил Маршак, вышла замуж за Цезаря Самойловича Вольпе, родила дочь Лену, но этот брак скоро распался.
Но судьба уготовила ей новейшую встречу с красивым юным человеком, физиком-теоретиком, Матвеем Бронштейном. Сошлись они на почве литературы, в которой Матвей отлично разбирался, почти все забугорные произведения он читал на языке оригинала. Оказалось, что Лида и Матвей весьма обожали поэзию и знали назубок огромное количество стихов, в особенности это относилось к Матвею, который владел необычной памятью и эрудированностью. Судьба щедро наделила его талантами. Хотя основным его призванием была физика, Матвей владел и прекрасными литературными возможностями.
Женившись на Лидии в 1934 году, он по просьбе Маршака написал несколько красивых научно-художественных книжек для деток, одну из которых предназначил собственной супруге Лидочке.
Эти его мелкие шедевры высоко оценил даже нобелевский лауреат по физике Лев Ландау.
Лидочка и Митя проводили совместно весьма много времени, и все равно им его не хватало. Они как как будто ощущали, что на счастливую совместную жизнь им отведено совершенно мало, всего около 2-ух лет.
Уже разведены мосты. Мы не расстанемся с тобою.
Мы совместно, совместно — я и ты, Сведенные навек судьбою.
Мосты разъяты над водой, Как изваяния разлуки.
Над нашей, над твоей судьбой Нева заламывает руки.
В августе 1937 года Митя собрался съездить во время отпуска навестить родителей. Лидия оставалась — приболела дочка.
И позже до конца жизни она не могла простить для себя того, что запоздала в тот денек проводить собственного Митю, запоздала не лишь посодействовать ему со сборами, но даже к поезду. С того времени увидеться им больше не пришлось. Уже через некоторое количество дней пришла неудача — в Киеве на квартире у родителей Митю арестовали.
Я пустынной Москвою
Прохожу сиротливо.
Вспоминаю и жду.
Мы обожали с тобою
Чаши, полные света,
Что в Охотном ряду.
Нас игрушечный поезд
Увозил в подземелье,
Где радостная тьма.
Ах, игрушечный поезд!
Обещал ты веселье.
Оказалась кутузка.
Почти все современные физики сходятся во мировоззрении, что этот арест на несколько 10-ов лет затормозил развитие целого научного направления, в котором работал Матвей — квантовая теория гравитации.
Почти все пробовали посодействовать ему — и отец Лидии, Корней Чуковский, и Маршак. Встали на защиту и такие маститые ученые, как Тамм, Вавилов, Иоффе. Но все их пробы оказались напрасными, в феврале 1938 года Матвея Бронштейна расстреляли.
Лидия Корнеевна тогда еще не знала, что значит вынесенный приговор «10 лет без права переписки». О том, что Матвея расстреляли, ей сделалось понятно только год спустя.
Опосля ареста супруга жизнь оборотилась к Лидии Корнеевне совершенно иной, сокрытой от почти всех, стороной — встречи со следователями, прошения, нескончаемые стояния в очередях, передачи в кутузку. И это явилось толчком к написанию ею нескольких литературных произведений, отражающих происходящую трагедию. Как гласила Лидия Корнеевна, 1937 год рвался из нее наружу.
В зимнюю пору 1940 года была закончена повесть «Софья Петровна», написанная конкретно в те жуткие годы перед войной, когда все это и происходило. В 60-х годах она была издана в Париже, потом в Нью-Йорке. И только в 1988 году — на родине. Еще одну повесть на тему репрессий, «Спуск под воду», она напишет в 1957 году. И эта повесть будет издана только в 1972 голу, и тоже не на родине.
В 1938 году в большущих и ужасных очередях в Кресты общая неудача свела и подружила 2-ух дам — Лидию Корнеевну Чуковскую и Анну Андреевну Ахматову, у которой в то время в кутузке посиживал отпрыск Лев Гумилев. Лидия, понимая, какой неоценимый подарок преподнесла ей судьба, старалась извлечь из него как можно больше. Она завела ежедневник, в каком обрисовывала, как проходили их встречи, о чем говорили, стихи же заучивала назубок, в том числе и известный «Реквием».
Эти неоценимые записи были подготовлены к печати опосля погибели Ахматовой и изданы в поначалу в Париже, а потом, в 90-е, и в Рф.
Опосля ХХ съезда КПСС, прошедшего в 1956 году, в стране наступил период «оттепели».
Сначала 60-х годов Лидия Корнеевна понесла в редакцию свою повесть «Софья Петровна», долгие годы потаенно хранимую. Но ей отказали в публикации. «Оттепель» завершилась… И начались новейшие травли — Пастернак, Солженицын, Сахаров, Бродский, Синявский и Даниэль, Гинзбург и остальные. В те времена большая часть или молчало, или поддерживало и прославляло, но Лидия Корнеевна с ее трепетным сердечком смело выступила в их защиту.
Она была создателем открытого письма писателю Мише Шолохову, в каком с гневом и возмущением осуждала его позицию в отношении писателей-правозащитников Синявского и Даниэля, получивших за свои статьи, изданные на Западе, по 7 лет строго режима. Шолохов же счел этот приговор очень «мягеньким».
В 1973 году началась открытая травля и самой правозащитницы. В январе 1974 году ее исключили из Союза писателей, на публикации наложили серьезный запрет, даже само упоминание ее имени было запрещено. Но, исчезнув на 13 лет из литературы, из библиотек, из мемуаров, Лидия Корнеевна каким-то чудом выстояла, и была восстановлена в Союзе писателей.
И в конце концов самой собою
Я заслужила право быть.
Стучать о стену головою
Молиться либо просто вопить.
Надежда — поздно, слава — поздно,
Все поздно, даже быть жив…
Но, боже мой, как звездно, звездно…
Лес. Я. Звезда над головой.
В 1996 году в возрасте 89 лет она погибла, похоронили ее рядом с папой.
По материалам: Культурология