В 1921 году в жизни писателя Александра Грина случились два решающих действия. Он поставил точку в той известной повести «Красные паруса» и повстречал огромную любовь — Нину Миронову. Фактически, ей он и предназначил свою книжку. Она о добросовестных, хороших людях и о поисках обычного людского счастья. Молвят, сам Максим Горьковатый рыдал над повестью и перечитывал гостям сцену встречи Грэя и Ассоли…
8 крайних лет жизни (1924-1932) Александр Грин прожил в Крыму, куда его хитростью принудила переехать супруга Нина. Она притворилась нездоровой, чтоб увезти супруга от опьяненных Петроградских кутежей.
В 1924 году они приехали в Крым, где Нина могла бы «поправить здоровье». Купив в Феодосии квартиру по ул. Галерейная, 10 (сейчас там музей Грина), они разорились на судебных тяжбах с издательством. Квартиру пришлось реализовать и переехать в 1930 году в наиболее дешевенький город Старенькый Крым. Тут русская цензура, с мотивировкой «вы не сливаетесь с эрой», еще посильнее стукнула по семейному бюджету, запретив переиздания Грина. Они начали болеть и голодовать. На все письма с просьбой о помощи, которые он высылал в Альянс писателей, получал отказ. Ему отказали также и в пенсии, как «идейному противнику».
«Лукавец, ах, какой лукавец, — шептались писатели за его спиной, когда Грин приезжал в Москву, — устроился, как видите, в Крыму, в тепле и сытости, а мы…» Он же гордо молчал: не говорить же им, что, когда в один прекрасный момент купил Нине в подарок серебряную чашечку с блюдцем и ложкой, она расплакалась — «на эти средства месяц можно прожить».
У Грина, может быть, конкретно из-за отвратительного питания и потрясений развился рак желудка. В конце апреля 1931 года, будучи уже серьёзно нездоровым, он в крайний раз прогуливался (через горы) в Коктебель, в гости к Волошину. Этот маршрут до сего времени популярен посреди туристов и известен как «тропа Грина». В конце 1931 года Грину сделалось совершенно худо. Нина вызвала из Феодосии знакомого доктора — но он не способен был облегчить мучения писателя.
8 июля 1932 года, на 52-м году жизни, Александр Грин скончался. Нина избрала для его могилы пространство на Старо-Крымском кладбище. Гроб его, обычный, древесный (в Крыму не было ни досок, ни гвоздиков, и людей хоронили в простынях), Нина обила маленькими вьющимися розами, которые он обожал больше всего. Писателей на похоронах не было…
Через два года опосля погибели Грина писатель Малышкин, встретив 39-летнюю Нину в гостях у Паустовских, встал перед ней на колени и воскрикнул: «Ассоль! Ну почему же ты седоватая?».
Германская оккупация застала Нину Грин в Древнем Крыму, где она жила со старухой-матерью и работала медсестрой в местной поликлинике. Когда она желала бежать, было уже поздно. К ноябрю 1941 года дамы уже основательно голодовали и начали серьезно болеть.
«В крайних числах января 1942 года кто-то из местных обитателей, работающих в управе, предложил мне пространство корректора в маленькой типографии, открытой городской управой <…> Голод, последнее физическое истощение и упадок сил опосля тяжеленной перенесенной заболевания вынудили меня это предложение принять», — позднее вспоминала Нина Грин.
Нина отбыла практически весь собственный срок и вышла на свободу в 1955 году по амнистии. Опосля погибели Сталина в 1953 году запрет на почти всех писателей был снят — произведения Грина были возвращены в литературу. Они издавались миллионными тиражами. Получив стараниями друзей Грина гонорар за «Избранное» (1956), Нина приехала в Старенькый Крым, с трудом нашла заброшенную могилу супруга и узнала, что дом, где погиб Грин, перебежал к бюрократу и употреблялся как курятник. В этом доме Нина желала открыть музей писателя, но бюрократ ни за что с курятником расставаться не желал.
Друзья-писатели Грина написали открытое письмо в защиту домика Грина. Через год мощнейший удар по «курятнику» нанес фельетон Леонида Ленча «Курица и бессмертие». Иванов был в ярости. Его стараниями по Старенькому Крыму поползли слухи, как будто Нина Грин переливала кровь (внутренняя среда организма, образованная жидкой соединительной тканью. Состоит из плазмы и форменных элементов: клеток лейкоцитов и постклеточных структур: эритроцитов и тромбоцитов) убитых малышей раненым германцам. На улицах вдогонку писательской вдове шипели «Фашистка!». У Нины от таковых переживаний случился инфаркт.
В 1960-м году к 80-летию Александра Грина Нина таки получила ордер и ключи от его домика и в денек рождения писателя открыла его для гостей. В нем она провела крайние 10 лет собственной жизни. В июле 1970 года был открыт Музей Грина в Феодосии, но только год спустя дом Грина в Древнем Крыму тоже получил статус музея, так как его открытие крымским обкомом КПСС упиралось в давнешний конфликт (наиболее острый способ разрешения противоречий в интересах, целях, взглядах, возникающий в процессе социального взаимодействия) с Ниной: «Мы за Грина, но против его вдовы. Музей будет лишь тогда, когда она умрет».
Нина Николаевна Грин скончалась в Киеве 27 сентября 1970 года, ее так и не реабилитировали. Похоронить себя она завещала рядом с супругом, но ей даже этого не разрешили. Воспретил ЦК компартии Украины. Похоронили ее на том же кладбище, но глумливо — в другом конце. Но Грин ведь не напрасно учил веровать в чудеса. В ночь (то есть темное время суток) на 23 октября 1970 года, в денек рождения Нины, 5 поклонников Грина раскопают ее могилу и перенесут гроб с ее телом к супругу — в ограду его могилы. Любящие люди должны быть вкупе…
В 1997 году Нину Грин реабилитировали.
По материалам из сети, rg.ru